— Какой кошмар!!!
Ах, ты моя маленькая, наивнаямышка. Переживаешь, сочувствуешь, и тебе невдомек, что у меня еще две квартиры, в каждую из которых хоть сейчас заезжай и живи.
В этот миг почувствовал себя циничной сволочью, поэтому решил покаяться, но не успел. Она замерла на миг, а потом выпалила на одном дыхании:
— Если тебе некуда идти, можешь остановиться у меня, — ляпнула и сжалась, испугавшись своей собственной смелости, а я удивленно уставился на нее.
Вот так да. Вот так мышка!
Специально хочет заманить к себе, или… да нет, ни хрена не специально. Искренне от души предлагает.
И я был бы полным кретином, если бы отказался.
Циничная сволочь победила.
— Уверена? — произношу нерешительно. Весь такой из себя потерянный, несчастный.
— Да, — блеет без тени уверенности, и я продолжаю играть:
— Я не хочу доставлять неудобства. Сковывать своим присутствием.
— Что ты! Не говори глупостей! — она категорично качает головой, — раз такая беда случилась. То я с радостью помогу.
А я с радостью подберусь поближе. И уж там ты никуда не денешься!
— Спасибо! Это так много для меня значит, — со щенячьим восторгом.
Так, не переигрывать! Не забываем, что девочка умная. Поймет и никогда не простит того, что надругался над ее порывом помочь.
— Мне, правда, неудобно. Я лучше гостиницу сниму, — выдаю с видом самоотверженного героя, не желающего доставлять неудобства прекрасной даме.
— Что за ерунда, — негодующе всплескивает руками, — у меня место есть. У меня двухкомнатная квартира. Одну комнату тебе выделю. Там диван есть. Шкаф. Стол.
Просто номер люкс! Семь звезд. Еле сдерживаю ухмылку. Святая наивность.
— Знаешь, давай поступим так, — предлагаю, глядя не нее со всей серьезностью, — я поеду туда. Посмотрю что там, как. И позвоню тебе. Если терпимо, и консьержка преувеличивает — останусь дома. Если все плохо — то позвоню тебе.
— Хорошо, — кивает с видимым облегчением, — отвези меня домой.
— Конечно.
Втопил педаль газа в пол и рванул в сторону ее дома. Варька притихла, каким-то испуганным взглядомглядя в окно. Наверное, сама охренела от своего предложения, не понимает, зачем это сделала.
Надо срочно отвозить ее, потом стрелой на квартиру, посмотреть, что да как и обратно, пока не передумала, и не пошла на попятный.
Варенька
Я в жизни так не волновалась. Ходила из угла в угол, из комнаты в комнату. То выглядывала на балкон, то прислушивалась к тому, что происходило на лестничной клетке. Вся на нервах, аж, трясло, колени ходуном ходили.
Я с ума сошла! Однозначно! Предложила мужчине переехать к себе. И кому предложила? Неманову!!!!
Точно сумасшедшая! Он, наверное, подумал, что я непроходимая дура, раз лезу к нему с такими предложениями.
Он обеспеченный, к него наверняка есть где переночевать. Да у друзей в конце концов остановиться может!
Кто он мне? Никто! Малознакомый мужчина, рядом с которым что-то случается с моими мозгами и они превращаются в кашу! Что он будет у меня делать? Как я буду находиться с ним под одной крышей???
Надо позвонить ему! Сказать, что передумала! Объяснить, что это неправильно, что так не надо делать. Что ему самому будет у меня неудобно.
Осмотрела свою скромную обстановку: все простенькое, обычное, никаких дизайнерских решений, никаких золотых унитазов, колонн и обоев по 50000 за рулон. Все обычно! Простая квартира простой девочки приехавшей из деревни!
Господи, о чем я думала, когда его звала к себе? О чем???
Все. Звоню. Говорю, что передумала и плевать на то, что он про меня подумает. Плевать.
Бегу за телефоном, который оставила на кузне, но на полпути меня останавливает звонок в дверь. Не в домофон! А именно в дверь.
Останавливаюсь, замираю глядя на нее испуганной птичкой, и сердце грохочет в груди. Потому что знаю. Это он.
Может не открывать?
Глупо.
Я глупая.
На дрожащих ногах подхожу к двери, заглядываю в глазок, чтобы убедиться — этодействительно он. Ладони тут же потеют, дыхание сбивается. Нервно поправляю волосы, одергиваю футболку и колотящимися руками с трудом отпираю дверь.
Он стоит на пороге, такой усталый, измученный, в глазах печаль, и у меня снова сердце сжимается от тревоги:
— Ну как там? — спрашиваю чуть слышно
— Плохо, Варь, очень плохо. Все обвалилось, отсырело. Стены, пол, потолок, мебель. Руины, — горестно произносит он.
— Бедный, — невольно отступаю, приглашая его зайти. В прихожей сразу становится тесно. Он занимает все пространство, и я еле сдерживаюсь, чтобы не обхватить себя руками в попытках спрятаться.
Надо отказать ему. Сказать, что не могу.
Никак. Язык к небу прилип.
— Я, наверное, стесняю тебя своимпоявлением, — говорит, с раскаянием заглядывая в глаза, — но больше некуда идти. Друзья все в разъезде, при делах.
— Нет, нет, что ты! Какое стеснение? Проходи, располагайся, — слышу свой собственный голос будто издалека и указываю в сторону маленькой комнаты.
Господи, что я делаю? Надо отправлять его. Рома большой мальчик, не пропадет! А с ним под одной крышей будет неспокойно…опасно.
Я будто добровольно запускаю тигра в свой дом. Голодного, хищного, злого. Он не смотрит на меня, но уверена, ловит каждое движение.
Мне страшно, и в то де время по спине вниз горячая волна, и ком в животе от одной мысли, что он в моем доме. Что мы здесь с ним вдвоем.
Неманов прошел в комнату, которая просто меркла на фоне уверенного в себе, холеного мужика, явно привыкшегосовершенно к другому уровню жизни.
— У меня скромненько, — произношу, словно извиняясь, разводя в стороны руками. В этот момент сама себе кажусь жалкой, убогой, дешевой, — тебе, наверное, не нравится.
— Глупости не говори, — Неманов разворачивается ко мне всем корпусом, — у тебя очень уютно.
— Думаешь? — смотрю на него растерянно, не зная, что дальше говорить, что делать.
— Уверен, — он смотрит в ответ. И от этого долгого тягучего взгляда внутренности в растопленное масло превращаются.
Понимаю как никогда ясно: зря я его позвала к себе. Он станет моей погибелью. Моим добровольным прыжком в бездну.
— Хочешь есть? — спрашиваю обреченно, и Ромка расплывается в улыбке, становясь похожим на озорного мальчишку.
— С огромным удовольствием. Я голодный, как волк.
Большой серый волк, забравшийся в домик к наивной овечке.
Роман
Оказывается, Мышка отлично готовит.
Рестораны, модные блюда, сервированные так, что есть жалко — все это здорово, но меркнет, когда перед тобой выставляют большую тарелку с тушеной картошкой и котлеты. Настоящие, домашние, самодельные, румяные с хрустящей корочкой, а потом чай, с яблочным пирогом.
Под конец сидел и блаженно улыбался, счастливым осоловевшим взглядом водя по сторонам. Лепота!
Нажрался я конечно знатно. Мышке бы этой еды на неделю хватило. Завтра надо в магазин заехать, привести продуктов. Мяса, овощей и всего остального. У меня хороший аппетит, а у Мышке талант к готовке. Идеальный тандем. Пожалуй, пребывание у нее дома будет еще приятнее, чем думал. Надо задержаться, подольше.
— Ну, как, наелся? — спрашивает мой шеф-повар, глядя на меня с таким выражением лица, словно ожидает смертный приговор.
— Не то слово, — урчу довольным котом, — ты потрясающе готовишь.
— Спасибо, — тут же зарделась, засмущалась, расплылась в довольной улыбке. Оказывается, мое одобрение ее кулинарных талантов было важно. Она аж расцвела от похвалы, а я невольно подумал о том, что из такой Мышки вышла бы отличная жена…не для меня, для кого-то другого.
— Ой, — встрепенулась, вскочила на ноги, — ты же устал, наверное! С работы, да еще и проблем столько навалилось! Спать хочешь, а я тебя тут мариную.
Прежде чем я успел хоть словосказать, она убегает из кухни, гремит ящиками, что-то шипит себе под нос. Слышу возню и торопливые шаги.
Чего она там мечется?
С трудом выбираюсь из-за стола и вперевалочку иду следом.
Нахожу Варьку в той комнате, которую она мне выделила. Усердная хозяйка расправляет постель, натягивает наволочку, заправляетодеяло, при этом старательно не смотрит в мою сторону.
Смешная. Смущается, так что за километр заметно. Сама не понимает, зачем пригласила меня в свой дом.
Поздно, Варя. Поздно! Я уже здесь. И не уйду, пока сам этого не захочу. Сложив руки на груди, привалился плечом к косяку, наблюдаяза тем, как она суетится. Тщательно расстилает белье, разглаживая каждую складочку. Потом снова к шкафу— достает несколько полотенец: большое, среднее им и еще несколько поменьше и выкладывает их ровной стопочкой на комод:
— Возьмешь, какие надо, — снова краснеет.
— Хорошо, спасибо, — киваю, продолжая ее рассматривать.
Лисовая еле дышит от волнения. Непроизвольно обхватывает себя руками, защищаясь, но тут же одергивает себя, видать, вспомнив, кто в доме хозяин.
— Устраивайся как удобно. Я пойду, не буду мешать. Спокойной ночи, — и к выходу направляется.
Я не спешу уступать ей дорогу, в результате путаемся, пытаясь разойтись, сталкиваемся буквально нос к носу. Мышь замирает, глядя на меня испуганными широкораспахнутыми глазами. Мне хочется прикоснуться к ней, избавить наконец от одежды, добраться до тела, вызывающего нездоровый интерес.
Но держусь, вместо этого произношу сдержанно и даже будто бы искренне:
— Спасибо за то, что приютила. Без тебя бы пропал, — а вот во взгляде сдержанности нет, там обещание оттрахать так, что забудет обо всем на свете. Варька слишком наивна, чтобы правильно истолковать такой взгляд. Она кивает, улыбается как ребенок:
— Что ты! Так бы любой на моем месте поступил.
Ни черта ни любой! Только ты, моя наивная серая Мышка.
Она уходит, а я и не удерживаю. На сегодня с нее хватит потрясений, а то сорвется и выставит за порог, а у меня большие планы на проживание в этой норке.
Варвара ушла в свою комнату, предусмотрительно прикрыв за собой дверь. Святая наивность, если бы я надумал к ней вломиться, то никакая дверь не остановила бы. Но я не вломлюсь. Я джентльмен. Пока что. Ленек другой.
Иду в душ, естественно пересмотрев все баночки, бутылочки, стоящие у нее на полке. Арсенал так себе, я вам скажу. Были у меня девицы, к которым в ванну заходишь, как на склад парфюмерии и косметики: миллион банок, баночек, флаконов, пузырьков. А у Лисовой все просто— шампунь, бальзам для волос, гель для душа, один скраб и крем. Не густо. Не любит она тратить на себя время. А зря. Не помешало бы.
Спустя минут пятнадцать выхожу, вытирая волосы мягким полотенце, и прислушиваюсь. В ее комнате, под дверью пробивается чуть заметный свет ночника и тишина. Читает, наверное. А может, сидит как воробей, на кровати и думает о моем присутствии. Ничего, пусть думает. Полезное занятие.
Усмехнувшись, ушел к себе, завалился на диван, натянул на себя одеяло и понял, что не засну.
Начудил я, эх начудил. Неделю назад сказал бы мне кто, что так закоротит меня на невзрачной серой Мышке, что обманом проникну к ней в дом, притворившись бедным, несчастнымбомжем— я бы рассмеялся ему в лицо, покрутив пальцем у виска. Безумие, самое натурально. Но тем не менее я здесь, и Мышке от меня бежать некуда. Не сегодня, так завтра добьюсь своей цели.
Что потом? Не знаю. Не загадываю. Пока мне прикольно, интересно я у нее точно задержусь. Сколько это по времени? Не знаю. Может неделя, а может и месяц, если учесть, как вкусно она готовит. Навру, что ремонт никак не закончится, Мышка жалостливая и доверчивая — не прогонит. Ей же совершенно не обязательно знать, что урон квартире нанесен минимальный, и бригада отменных мастеров все сделает за два дня. Нет, пусть Варька думает, что от моего дома остались лишь руины. Так проще. Удобнее.
Варенька
Мамочка моя, что же я наделала? Меня аж трясло на нервной почве, и я никак не могла поверить, что это правда. Что я сижуздесь, на кровати, у себя дома, а за стенкой спит Неманов!!!
В моей квартире спит мужик! И не абы какой, а тот, от которого мурашки по коже и сердце с ритма сбивается. Я ведь правильно сделала, да? Предложила помощь человеку, попавшему в трудную ситуацию. Верно? Это ведь нормально помогать тем, у кого случилась беда?
Вроде нормально. Но ощущение будто все не настоящее, иллюзия игра. Причем играем мы оба. Он вполне мог остановиться в другом месте, но приехал ко мне, а я могла отказать, но вместо этого пригласила в свой дом. Тяжело признаваться самой себе, но я этого хотела. Хотела, чтобы он был рядом, потому что в эти моменты во мне просыпается что-то темное, волнительно обжигающее, от чего сердце гремит, а тело плавится.
Я знаю, что этот его вынужденные переезд все изменит… И жду этого с затаенным волнением.
Роман
Утро. Без будильника в шесть ноль-ноль. Привычка, выработанная годами. Сегодня не исключение.
На этом схожесть с обычным днем закончилась. Открыв глаза, с удивлением обнаружил себя в незнакомом месте, и потребовалось пару секунд, чтобы сообразить, что к чему. Я же у Мыши дома! Твою ма-а-а-а-ать…
Сегодня перспектива поселиться у нее некоторое время уже не кажется такой привлекательной. Дома лучше! Удобнее, комфортнее. Дом, есть дом. А тут… ну не знаю, так себе хоромы.
Вчера не особо осматривался по сторонам, охренев от происходящего, а теперь пелена спала, адреналин ушел, позволив снова трезво думать.
И так я у Варвары дома. В маленькой комнате три на три. Кровать, пара стульев, письменный стол и шифоньер советских времен, вот и вся обстановка. Ах да, еще ковер на стене, с оленями. Привет от бабушки.
Все такое простенькое, старомодное. Даже занавески, и те навевают какую-то ностальгию по старым временам
М-да. Вот оно мне надо?
Наверное, надо, если я все-таки здесь.
Ладно, что киснуть? Никто не помешает мне свалить из этой норы, если уж невмоготу станет. Так что, подъем, вперед с песней на встречу новому дню.
В комнате Варьки тишина. Спит еще. Еле переборол желание подойти изаглянуть к ней. Пока рано. Всему свое время.
Умываюсь, настраиваюсь на рабочий лад, сегодня очередные переговоры, а когда выхожу улавливаю какую-то возню на кухне. Направляясь туда, испытывая что-то сродни волнению. Все-таки ситуация странная. Вдруг сейчас хозяйка истерику закатит, потребует, чтобы свалил в туман или схватится за нож, спутав меня с грабителем. Нет, ну а что? Мало ли что она там за ночь надумала.
Аккуратно заглядываю на кухню и вижу Варю.
Стоит у плиты, зевает, сонная, глаза прикрыты и даже чуть покачивается. Меня пока не замечает, и я могу ее спокойно рассматривать.
На девушке майка на тонких бретельках и, что особо радует, короткие шорты. Ноги-то у мышки тоже есть! Ровненькие, подтянутые. И задница нормальная. Круглая. Интересно, если я сейчас ее сожму, то сразу по морде получу или будет шанс убежать?
— Кх-кх, — подаю сигналы своего присутствия.
Она вздрагивает. Даже не так. Не вздрагивает, а подпрыгивает, зажимая себе рот, чтобы не заорать.
— Ты меня испугал! — произносит с укором.
— Не специально, — жму плечами и продолжаю ее рассматривать, теперь в открытую. Со сна теплая, вся какая-то мягкая, домашняя. Волосы по плечам разметались непослушным ворохом. Плечики худые, остренькие.
Под майкой ничего нет. Забыла бедняга, что в доме есть кто-то кроме нее, вышла во всей красе. Сквозь светло бежевую ткань просвечивают соски, которые твердеют, превращаясь в вишенки от моего взгляда.
Нет. Я все правильно сделал, напросившись к ней на постой. Все верно. Осталось с нее эту майку стянуть и сделать то, о чем мечтаю. Хорошенько отодрать, прямо здесь, на кухонном столе.
Она нервно поправляет лямочку, начинающую сползать с плеча, и я еле сдерживаюсь, чтобы не перехватить ее руку. Нельзя. Рано.