— Ин-яз. Романо-германская группа, — Роза чуть не взорвалась. Все-таки редкий самовлюбленный и наглый нахал Михаил Розенберг. — И еще Кельтская, вроде, это она уже сама изучать начала.
— Кельтская? Не слышал о такой.
— Я тоже о вашем ММА не слышала, а он существует!
— Принято! — Михаил протянул широкую ладонь Розе. — А ты ничего. Сойдемся.
— Угу. Только взаимностью не могу ответить, — зашипела, как кошка Роза.
— Ты, главное, Матвея не обижай, ладно? — вдруг добавил Миша и уставился в лобовое стекло.
— В каком смысле?
Как она может обидеть Матвея? Пообещает и не женится, что ли? Обесчестит?
— В прямом, я давно его не видел таким… заинтересованным в женщине.
— Да прям, — Роза чуть не засмеялась.
Зачем Матвею проявлять заинтересованность в женщинах, если они сами в нем заинтересованы? Ему и пальцем шевелить не надо, ухаживать, прилагать усилия. Женщины сами все сделают, лишь бы заполучить его в своей жизни, а если не жизни, то постели. Что-то Роза не помнила, чтобы Матвей цветы ей дарил, конфеты, в рестораны водил. Он просто поцеловал в душе, а потом угостил какао из Доминиканы, этого оказалось достаточно.
— Я не говорю, что он живет, как монах, и последняя женщина у его была при царе Горохе, но… он другой, не как я. Не обижай его, не надо. Вот тут остановись, — резко перевел тему. — Кажется, приехали. Посиди, я сейчас.
Через полчаса Рав 4 был загружен под завязку, продукты же еле поместились, даже пришлось ящики с овощами поставить под ноги Михаилу. На обратном пути Михаил больше молчал или сосредоточенно что-то писал в телефоне, время от времени матерясь вполголоса и тут же извиняясь.
А уже утром «Русский богатырь» и присоединившиеся к нему девушки отправились в поход.
Собственно, походом это назвать было сложно, вернее, невозможно. Они добрались до определенной точки на машине, выгрузили самое необходимое, так, чтобы у каждого «туриста» оказался рюкзак за плечами, больше для антуража. Потом провожатый повел их горной тропой по лесному массиву, демонстрируя красоты, обрывы, густой реликтовый лес, здоровенные лопухи, из которых тут же сделали своеобразные шапки, перевел через реку по бревнам, покачал на подвесном мосту.
За три часа дети, особенно девочки, успели устать, нахвататься впечатлений и уснуть на руках у мужчин. Светик у папы, а Олесю взял Матвей. Даниил продержался весь «маршрут». По прибытию на место, группа путешественников увидела УАЗ, который подвез оставшиеся вещи и инвентарь, а потом уехал, пообещав вернуться к завтрашнему утру.
С одной стороны цветастой поляны, где разбили лагерь, был крутой спуск к реке, но зато пологий вход, как раз подходящий и безопасный для детей, с белым песчаным пляжиком. С другой тянулись высокие обрывы гор, которые только кажутся близко, а вокруг стояли высоченные, сколько хватало глаз, ели с широкими нижними лапами, под которыми можно взрослому человеку встать во весь рост.
От лагеря шло несколько туристических троп, отмеченных метками, так что «туристам» было куда прогуляться в течение дня, в сопровождении взрослых, естественно. Палатки располагались стационарно и напоминали кемпинг с большим раскладным столом, кухонной зоной, огромным тентом, бутылками питьевой воды и даже сооружением, похожим на душ.
Розенберги М. нашли компромисс между программой тренировок Матвея и жаждой приключений Михаила. А Роза с Альбиной были и вовсе довольны. Туристки из них никакие, особенно из Альбины, а тут почти все условия для проживания, включая комфортабельные палатки, реку с чистейшей водой, душем и аккумулятором для ночного освещения. Нашлось даже крепкое дерево, к которому пристегнули Моню, от греха подальше.
Пес лишним не будет, решили коллективно. Тем более такой — огромный, но не агрессивный. Но пока парень не привык ко всем членам компании, было решено Моню держать на поводке. А потом пусть свободно передвигается, благо, он добродушно поглядывал на детей, а те, в свою очередь, были слишком заняты «походом», чтобы обращать внимание на уже знакомого Моню.
Глава 14
Первые два дня прошли мгновенно. Даже Альбина втянулась в быт кемпинга, быстро взяв на себя обязанности по приготовлению пищи, так же она потребовала себе помощь в виде «мужских рук», и Матвей составил график дежурств. Обустроила «кухню» с максимальным удобством, как для себя, так и для остальных.
Роза была благодарна сестре. С приготовлением у нее не складывалось, нет, готовить она умела, и от голода точно не умрет. Простые блюда, несколько видов супов, салатики или бросить мясо на сковородку — не велика наука, все остальное вызывало у Розы ступор. Она всегда жила с мамой, даже в период недолгого замужества они с мужем жили в квартире ее родителей, потом, на базе, чаще всего готовил, и готовит по сей день, Виктор, а Роза изредка, в форс-мажорных обстоятельствах.
Альбина же была замужем в более сознательном возрасте, к тому же, успела родить ребенка, так что, мужу она готовила исправно и разнообразно, даже умела печь торты, а то и изыски вроде суши, супа ким-чи или ризотто. Для Розы это была недостижимая высота, впрочем, она никогда и не стремилась ее достичь.
Утро начиналась с общей физической зарядки, в шесть ноль-ноль. Олеся подхватила общий настрой, ей даже выдали футболку и косынку с эмблемой клуба и надписью «Русский богатырь», девочка была в восторге, чего не скажешь об Альбине. По ее мнению, девочка должна расти индивидуальностью, не поддаваться стадному инстинкту, занятия любыми боевыми единоборствами абсолютно лишние для девочки. Девочка должна заниматься хореографией, ходить в музыкальную или художественную школу, а не уподобляться мальчикам.
— Ты сама себе противоречишь, — заявил Матвей прямо. — Если все девочки будут только танцевать, музицировать и рисовать, как среди них проявится индивидуальность? Мальчик может и должен танцевать, если это в его природе, девочка имеет право заниматься хоть боксом, хоть стрельбой. Подумай, сколько бы великих спортсменок или танцовщиков не увидел мир, если все были настолько яркими индивидуальностями, что поделили бы сферы исключительно по половому признаку.
— Я не хочу, чтобы она выросла мужланкой!
— Мы с Мишей закончили музыкалку по классу скрипки, правда, последние два года исключительно благодаря бабушке, но что-то в рафинированных девушек не превратились.
— Пффф, — загоготал рядом Миша. — Милая, я на досуге крючком вяжу, очень нервы успокаивает, знаешь ли. В бабульку не превратился от этого.
— Чего? — Альбина и Роза уставились на Михаила.
— Крючком. Полезно было для моторики, а потом втянулся. Покрывало бабушке связал на день рождения, так машина на нее меньшее впечатление произвела, — засмеялся. — Избавляйся, милая, от стереотипов. Самой же проще будет, — обращаясь к Альбине, пока та моргала от неожиданности.
— И потом, — продолжил Матвей, не давая упрямой маме девочки прийти в себя. — Ты видишь здесь маты? Может быть, ковер для борьбы? Это общая физическая подготовка, с нагрузками согласно возрасту и особенностям ребенка, не более.
— Вы же это… боксируете!
— Это называется не «боксируете», простые упражнения на координацию движений никакому ребенку не помешают. Речь о пяти днях, может быть, до конца твоего отпуска, не порть ребенку приключение.
— Ладно, — махнула рукой, но каждый раз, когда Олеся с детским энтузиазмом делала зарядку, ходила гусиным шагом, разминалась, смотрела недовольно, словно искала следы проявившегося мужланства у худенькой, почти прозрачной, синеглазой блондиночки — копии мамы и бабушки.
После зарядки отправлялись на пробежку, делясь на две группы, а уж потом набрасывались на завтрак, сметая все, что было приготовлено, потом с криками несясь мыть за собой посуду. К обеду, когда солнце максимально грело, купались в реке.
Старшие сами по себе. Олег, Илья и Серега Витальевич уходили подальше и ныряли со скал, переплывая реку с обжигающе-ледяной водой.
Семка и Ромка довольствовались быстрым забегом в воду и несколькими гребками по течению, а то и против. То же самое пытался делать Даниил, но чаще он забегал, окунался и выбегал на берег или собирал разноцветные камни, ползая по краю воды, или лежал на отмели, где вода была совсем теплая, как парное молоко, что-то разглядывая под руками. Камушки, песок или травинки.
Светик же, и Олеся, выбрали самый лучший способ купания. Их подхватывали Матвей или Михаил и окунались вместе с «ношей» в воду, слушая веселый визг и писки, разносившиеся по всей округе. Роза предпочитала ходить вдоль берега. Она отлично плавала и первые несколько лет по приезду с удовольствием прыгала с камней, скал или моста, а сейчас интерес прошел. Альбина же умела плавать только в бассейне, и горная река пугала ее до одури, она боялась даже по щиколотку поставить ноги в воду, утверждая, что поток сбивает.
Во всей этой кутерьме, завтраках, обедах, ужинах, тренировках, пробежках и пеших дальних прогулках был только один существенный недостаток — Матвей практически все время проводил с воспитанниками. Не только младшими, но и старшими. Когда не было пробежки, никто не отжимался, не приседал, не ходил гусиным шагов, присев на корточки, передвигаясь, и правда, как гусь, Матвей проводил «воспитательную работу», а то и попросту разруливал конфликты, которые вскипали постоянно, и Роза могла только представлять, как Матвей справляется с большим количеством детей и подростков.
— И чего ради мы тут комаров кормим? — пробурчала недовольная Альбина, шинкуя морковь тонкой соломкой. — Поход, поход, — скривилась. — Купились, как две дуры, на красавчиков, и что? Что, я тебя спрашиваю? Ни благодарности, ни секса, ни-че-го.
Роза хотела было возразить, ясно же, походные условия в окружение несовершеннолетних — это не лучшие условия для интима, но на самом деле она была полностью согласна с сестрой.
— А я бы знаешь, что, — отложила нож блондинка. — Ты не обидишься? Пообещай, что не обидишься, это я так…
— Не обижусь, — кивнула и принялась чистить лук, не сидеть же без дела.
— Точно?
— Точно!
— Я бы с двумя замутила…
— В смысле? — Роза нахмурилась. Она действительно не поняла.
— Ну, с близнецами, — красноречиво взмахнула руками. — Неужели никогда не мечтала о таком? — легко засмеялась, откинув голову. — Ты только подумай, один такой мужик, — неопределенно взмахнула в сторону близнецов, — удача, а двое, одинаковых, одновременно… — Альбина, мечтая, закатила глаза, щеки покрылись легким румянцем. — Неужели никогда не думала? Про «пробовала» даже спрашивать не стану, — пренебрежительно взмахнула рукой.
— Не думала, кажется.
Когда Розе думать о двоих мужчинах одновременно, ей и одного-то найти сложно! И в принципе, было в этом что-то такое… извращенное. Для Розы. Она посмотрела на братьев, настолько же разных, насколько одинаковых.
— Слушай, — поморщилась. — Тебя я еще понять могу, теоретически, но братья, вдвоем… они же голые, трутся друг о друга. Ты только представь, представь! — Розу передернуло.
— Тьфу ты, Розочка, вечно мне всю малину своим прагматизмом испортишь! Теперь ни секса, ни фантазий!
— А ты мечтай о чем-нибудь реальном, или хотя бы от чего не тошнит, Беляночка, — ввернула детское прозвище, с наслаждением видя, как искривилось безупречное лицо Альбины.
— Ладно, я поняла. Все равно это невозможно. Матвей — твой, а мне чужого не надо, — подвела итог смелых эротических фантазий Альбина. — А если Миша меня и сегодня проигнорирует, я соглашусь на предложение Сереженьки.
— Он и тебе успел предложить? — засмеялась Роза. — Интересно, кому он не предлагал?
— И правильно делает, между прочим. Ты видела, с какой красоточкой он крутит? Кажется, из седьмого домика, там целая компания студентов из Питера, одна из них. Молоденькая, миленькая, так бы и затискала, — сморщилась в удовольствии, будто действительно тискает котенка или щенка. Кого-то до невозможности милого.
— И он все равно предложил тебе, тоже молоденькой и миленькой, — уставилась на нож, аккуратно нарезая лук кольцами.
— Я не миленькая, — сладко улыбнулась. — Я красивая, самодостаточная женщина, знающая себе цену.
Дальше Альбина прочитала целую лекцию о том, что женщине нужно любить себя, самосовершенствоваться, знать себе цену как человеку, в первую очередь, а во вторую как женщине — красивой и независимой. Роза слушала вполуха, не придавая никакого значения штампованным мудростям Альбины.
Любить себя нужно и самосовершенствоваться тоже необходимо, но Розе бы погасить кредит до следующего сезона, да так, чтобы хватило продержаться зиму и подготовиться к следующему лету. И красивой Розе, несомненно, хочется быть, и независимой, но еще больше хочется, чтобы в сутках было двадцать восемь-тридцать часов, и излишек можно было без ущерба тратить на сон. И несколько пар рук тоже не помешали бы. Сомнительно с точки зрения красоты, но зато — сколько дел можно делать одновременно и отдать кредит еще раньше!
После дневного отдыха — а взрослые нуждались в нем так же, как и дети, — было решено отправиться на реку. Солнце пекло невыносимо жарко, несвойственно для гор, не хотелось выходить из тени и прохлады деревьев.
Все шло как обычно. Накупавшиеся до синих губ мелкие принялись строить замок из плоских речных камней, украшая башни цветами, травами и мелкой галькой — подручными средствами. Так же было открыто строительство подземного хода с темницами для преступников, ведущего к замку, нехитрым путем копания прогретого на солнце песка. Строительство шло с таким энтузиазмом, что Семка и Рома не выдержали и присоединились, внеся рационализаторские предложения, которые после громкого спора были благосклонно приняты Светиком. Та, судя по командному голосу, точно была прорабом.
Серега Витальевич сидел на песке и лениво оглядывал местность, рядом плюхнулись Олег и Илья. Они нанырялись, кажется, до белых пятен в глазах, и с видимым удовольствием растянули длинные ноги, подставляя тела солнцу.
Роза хотела было уйти в лагерь, ее присутствие на реке было необязательным, она вообще не понимала, что она тут делает и зачем согласилась на авантюру. Следить за племянницей одним глазом, разговаривать с сестрой и смотреть на Матвея она могла и дома. Именно смотреть, ничего другого ей, похоже, не светило. Зато дома ей не пришлось бы изнывать от скуки и помогать кашеварить Альбине.
— Мааальчики, — раздался над ухом голос Альбины, сладкий, тягучий, не предвещающий ничего хорошего. — А вы почему не ныряете, как остальные?
Альбина невинно хлопала глазами и заинтересованно оглядывала близнецов, так заинтересованно, что Роза поджала губы. Не в ее правилах ревновать к сестре. Не в правилах сестры «уводить» кавалеров у Розы, но могла бы и не облизывать настолько откровенно взглядом. Причем, смотрела она больше на Матвея, хотя и слепо-глухо-немому было понятно, что обращается она к Михаилу.
— Мы не ныряем, — спокойно ответил Матвей.
— Боитесь? — засияла, как ста рублями одарила.
— Мы просто не ныряем, — флегматично ответил Матвей.
Михаил же молчал и буравил взглядом Альбину. Розе стало физически нехорошо от этого взгляда. Если бы на нее так посмотрел мужчина, она бы убежала. Или убила. Или сначала убила, а потом убежала. Тяжелый взгляд, любого интуитивно заставляющий ощетиниться и обороняться изо всех сил. Любого, но не Альбину. Она лишь улыбалась, поблескивая безупречной эмалью зубов.
— Так мне скучно одной, а Роза не хочет составить мне компанию, — пожала плечами и еще шире улыбнулась.
Скучно? Ей просто скучно одной нырять в горную реку?
Альбина боялась прыгнуть даже с бортика бассейна, она всегда медленно заходила в воду, аккуратно проверяя ногой дно, она и в бассейн так же погружалась, держась двумя руками за лестницу, шаря ногой в поисках дна, которого точно нет. Горная река, мало того, что с ледяной водой и сильным течением, настолько сильным, что не каждый мужчина рискнет нырнуть или переплыть на другой берег, так еще может нести любой «сюрприз» в виде неровно лежащих камней, проносящегося на глубине бревна, берега с отсутствием пологого выхода.