При мысли об Ордене, настроение слегка испортилось. Подсказки оттуда идут ценные, ничего не скажешь. Да еще в хитрой форме. Ну кто-бы догадался анализировать те детские сказки, которые плодит Миронова? Только в России и догадались этим заняться. Правда, после того, как умные люди догадались это сделать, пришлось организовать нечто вроде цензуры, которая аккуратно убирает из текста самые интересные места и дает свое «добро» на издание произведения в несколько усеченном виде. Впрочем, художественная ценность от этого не страдает. Специалисты говорят, что самого интересного для них — подробного описания технологий, там как раз нет. Ну и бог с ним. Зачем детям это знать? Рано еще! Тут другое настораживало: Орден не только помогал, но и лез в ту сферу, которую Ксения Александровна всегда считала своей. Пока это не сильно чувствовалось, но Якупова уже забила тревогу.
— Ваше высочество, как правило все неприятности начинаются с несущественных мелочей. А мы допустили ошибку: пустили козла в огород. И козел не растерялся.
— В чем это выразилось?
— Наши же кадры и вербует!
— Постойте, как это вербует? А вы у меня для чего?
— А я пока не знаю, что этому противопоставить. Нет, разогнать эту шайку-лейку можно, но ведь они нам нужны?
А дальше последовал не столько доклад, сколько откровение. Якупова призналась в том, что даже когда на горизонте появилась эта Миронова, она сперва не придала ей должного значения. Ну бывают не совсем обычные девочки! Что тут такого? Но уже первая встреча с ней, заставила Валентину насторожиться: чутье, которому она всегда доверяла, говорило о том, что перед ней совсем не ребенок.
— Вы можете считать меня суеверной дурой, но истинно вам говорю: ведьма это!
— Погоди, с чего ты так думаешь?
— Да я проверила всю ее подноготную! Нигде «белых пятен» в ее жизни не обнаружено. Изучена каждая минута ее жизни! Не обнаружила я в ней ни необычных контактов, ни необычных знакомств. Не к чему придраться! Пока не увидишь ее воочию!
— Хотите сказать, что она экстрасенс?
— Нет, не скажу. Никакой чертовщины или необычных способностей эксперты не обнаружили. Только это еще ни о чем не говорит. Зато, когда с ней поговоришь подольше, ясно видно: старуха это! Старуха в юном обличии. Отсюда и плясать нужно.
А дальше Валентина рассказала о своих размышлениях и сомнениях. И окончательных выводах. А выводы таковы: Миронова — сотворена не на Земле. Эта ее космическая тематика в искусстве, эти ее точные знания о Космосе, о инопланетных цивилизациях…
— Моя агентура давно докладывала про одну особенность ее участия в тех дискуссиях, которые ведутся в салоне Алексеевой. Там все сплошь фантазеры собрались. Придумывают такое, что только держись. Обычно Миронова в споры не лезет. Но если влезла, то значит спор зашел за достоверность важного для нее факта или события. С ней спорят взрослые люди, а она упирается. Доводит дело до того, что приглашают эксперта. И что? В большинстве случаев эксперты подтверждают ее правоту!
— А остальные случаи?
— Руками разводят и говорят, что про это они ничего не знают.
Мысль о внеземном происхождении этой девчонки, у Валентины укоренилась прочно. То, что она родилась на Земле и вышла из утробы Василиссы Егоровны, а этому есть подтверждения, ничего еще не значит. Эксперты допускают возможность дистанционного вмешательства в процесс внутриутробного развития плода. А раз так, то понятно и происхождение Ордена ГТО, о котором до недавней поры никто и ничего не слышал. Инопланетяне это! Причем оказавшиеся на Земле сравнительно недавно, лет тридцать пять — сорок тому назад. Что им нужно у нас? Судя по действиям Мироновой, Моисеевой, графини Кастро — подстегнуть развитие земной цивилизации. А если учесть выводы Ильинского, то и помочь преодолеть цивилизационный кризис.
Не доверять главе своего секретариата у великой княгини оснований не было. Она еще никогда не кормила ее сказками и выдумками. Вся ранее подаваемая хозяйке информация — это были сведения, достоверность которых тщательно проверялась. Поэтому Ксения Александровна дала Якуповой задание, подготовить на эту тему доклад в письменном виде. Оказалось, что уже! Она пришла к ней не только со словами, но и с докладом! И теперь, внимательно изучив написанное, она собиралась познакомить с выводами Якуповой великого князя Кирилла Кирилловича.
«Дедушка» Ледового флота встретил ее аж в Рогачево прямо у трапа самолета.
— Ты уж извини меня дорогая племянница, но положенные для встречи твоей особы церемонии, мы будем проводить только в Мурмане. Тут это все выглядит неуместно.
— Да ладно уж дядюшка, — подставляя щеку для поцелуя, ответила ему Ксения, — я согласна на то, чтоб было все по-домашнему, без лишних политесов.
— А раз так, то позволь тебя проводить до твоих апартаментов.
Апартаментами оказался двухэтажный домик, собранный из легких панелей. Внутри оказалось тепло и очень уютно. Как объяснил «дядюшка», теперь в гарнизоне заметно прибавилось народу, а потому пришлось срочно возводить новые здания.
— Ты только после десяти вечера не вздумай выходить на улицу. Да и сопровождающих об этом предупреди.
— Секретность?
— Какая там секретность? Просто тут не как в России. До сих пор медведи по улицам ходят. А ты не смейся! Ничего забавного нет. Недели две назад у нас происшествие было: проверяющий из МорГенШтаба не послушался людей, вышел на улицу свежим воздухом перед сном подышать и больше не вернулся Утром только и нашли его рваную шинель на окраине поселка.
— Жаль человека.
— Был бы человек, было бы жаль, — махнул рукой Кирилл Кириллович, — а так, не иначе господь наш того мишку надоумил…
— Зачем же вы так?
— Да не люблю ябед и кляузников. А покойничек сей на этом карьеру и сделал.
Отдохнув с дороги, она утром вместе с «дядюшкой» посетила испытательный полигон, где вовсю распоряжался правнук Кирилла Кирилловича. Представив правнуку заехавшую в гости «тетушку», великий князь предложил «племяннице» отставить пока разговоры и пройти в укрытие, из которого удобно и безопасно наблюдать испытание привезенного недавно с материка ракетного движка. Зрелище испытания было конечно впечатляющим. Закрепленный на открытом стенде двигатель ревел так, что уши заложило. А голоса рядом стоящих людей были еле слышны. Впечатлял и поток пламени, вырывавшийся с огромной скоростью из сопла. Видно было, как полетели прочь, попавшие под мощный поток воздуха камни, а снег и подавно в течении нескольких секунд как корова языком слизала. Когда прекратился рев и все стихло, Кирилл Кириллович предложил ехать городок.
— Дальше ничего для тебя интересного нет. Володька остается со своими служителями, разбираться в том, что из всего этого вышло.
— А на материке нельзя проводить такие испытания?
— Пока нельзя. Тут я сам себе хозяин. А там набежит чертей со всех волостей на предмет экологии. Да ладно свои, хоть это тоже не подарок. Так ведь и европейцы за ними притащатся. Уж лучше здесь, у меня.
— Долго вы тут будете еще возиться?
— Боюсь, что долго. Много проблем у инженеров. Та же камера сгорания… не помогают нам никакие теоретические расчеты. Нет нужных формул у нас оказывается. И закономерности непонятны моим умникам. Показал мне Володька формулы, так я за голову схватился… Ничего понятного нет… Математики наши вроде и не дураки, но логические формулы вывести не могут. Сплошь и рядом эмпирические. Вот и приходится вместо расчетов, опытным путем истину находить…Я хоть понятно объяснил?
— Я поняла только, что у вас идет тупой подбор вариантов. Пойдет — не пойдет.
— Где то так и есть. Хоть бы Орден в чем помог! А то не доживу я до первого пуска.
— Не поможет нам Орден ничем. Это я тебе точно говорю. Похоже, что они и сами не все знают. Они по сути дела как те моряки, которые на берег выбрались после кораблекрушения, встретили сущих дикарей и пытаются с дикарской помощью построить новый корабль. А знаний… Тут помню, тут не помню, а это совсем не знал.
— Уверена?
— Не совсем еще. Да я тебе тут один документ привезла, чтоб ты его почитал. Там не очень много, до ужина справишься.
— Тогда пошли обедать. А после обеда гляну, что за мысли тебе в голову пришли.
После обеда «дядюшка» ушел к себе, изучать привезенный ему для изучения «Меморандум Якуповой», ну а Ксения Александровна ушла в свой гостевой дом и стала скучать. Делать было абсолютно нечего. И это посреди поселка, обитатели которого были по горло заняты делами! Было у социологов выражение «муравьиная занятость». Или «пчелиная занятость». Они так выражались о местах обитания человека, где остаться без работы было практически невозможно. В прошлый ее приезд здесь было сонное царство. Сейчас же гарнизон действительно походил на муравейник или если вам угодно, пчелиный улей. И посреди этого царства тружеников нашелся человек, которому абсолютно нечего делать! Только ждать. С горя, Ксения Александровна спросила смотрителя гостевого дома о развлечениях. Оказывается они были. Сегодня например в офицерском собрании будет бал. До самого утра. Почему до утра? Медведи ваше высочество! Опасно будет возвращаться.
Да уж, Россия-матушка! Сразу вспомнился случай, когда одному немецкому принцу, прибывшему с визитом, во время прогулки в Павловском парке вдруг встретилась идущая по своим делам медведица с медвежатами. Как она там могла оказаться, даже егермейстер не мог сказать. Увидев их, принц не испугался, а мужественно достал из кармана сотовый телефон и позвонил в полицию, сообщая о замеченном им непорядке. И очень возмущался тем, что полиция не стала принимать меры. И ведь не успокоился, а позвонил лично императору чтобы пожаловаться на отвратительную работу российской полиции. Шутливое объяснение брата о том, что в России медведь главней императора, особенно в некоторых местах, а потому вправе разгуливать где ему приспичит, немец воспринял с полной серьезностью. И ведь поверил! Раз у русских такой Оrdnung, то так тому и быть. Ведь почитают индусы обычную корову священной особой, так почему бы русским не поклоняться медведю? Чем русские лучше индусов?
В общем решено! Раз приходится скучать, то почему бы ей не развеяться слегка и не сходить на бал. Конечно, собравшись сюда, она не озаботилась подходящими к такому случаю нарядами. Но ведь здесь не Версаль, а глухой гарнизон. Скромненько и со вкусом — самое то. И нищенкой не выглядит, и за важную особу не сойдет. А вот в том, что она не привлечет к себе внимания, она ошиблась. Просто потому, что плохо знала Россию. После того, как пригласивший ее на танец кавалер, представил ее по окончанию танца местным дамам, Ксения много чего нового о себе узнала. Августейшую особу в ней никто не распознал, даже после того, как пришлось полностью, но без указания титула представиться. Мало разве в России полных тезок? Местные дамы, увешанные украшениями на манер новогодних елок, сочли ее женой обер-офицера, недавно переведенного сюда служить. Почему так? А просто оценили возраст и наряд. В этих глухих гарнизонах, даже скромная учительница или бухгалтер, сочтет неприличным не выставить напоказ имеющиеся у нее украшения. В обыденной жизни она может одеваться скромно, но идя на бал — ни за что! Разве она нищенка? А насчет незнакомки дамы просто решили, что она тут служит недавно и ее багаж с вещами еще не прибыл. Почему решили что служит? Когда она о том спросила, на нее посмотрели с удивлением.
— Дорогая, это супруга молодого субалтерна, только окончившего училище станет говорить, что ее муж служит. А вообще в таких местах говорят иначе. Видимо вы недавно вышли замуж и потому так говорите. Мы ведь здесь не просто живем. Мы служим! — последние слова супруга флотского ревизора подчеркнула особенным тоном.
Опыт светской жизни все-таки выручил гостью. А это прежде всего умение быстро входить в любую компанию. Спустя короткое время, она перестала восприниматься как «белая ворона» и довольно весело провела время. Отсутствие при ней супруга объяснять не пришлось. То что он может быть на дежурстве, считалось само собой разумеющимся.
Утром, когда она возвращалась к себе, ее внезапно посетила одна мысль:
«А ведь любопытно, сегодня в разговорах я часто слышала фразы типа: «Когда мы с мужем служили там-то…» или «Когда мы с папой служили…» Я уже знаю теперь, в каком кругу это можно услышать. Такое здесь произносят даже не задумываясь, автоматически. А как там дела обстоят с нашей маленькой ведьмой? Якупова в своем меморандуме отмечала необычную легкость и естественность ее поведения в офицерской среде. Ее поведение нашими офицерами воспринимается не просто нормально, но и как должное. Значит и словечки она должна произносить соответствующие, даже не задумываясь. Вполне возможно, что и в здешней дамской компании она не выглядела бы «белой вороной». Только как это проверить? Разве что сюда ее затащить, да понаблюдать за ее поведением? Если я права, то это многое прояснит в отношении ее. Придется просить «дядюшку» об этом. Без его согласия никто из посторонних сюда не попадет».
Придя в гостевой дом, Ксения Александровна, прежде чем принять ванну и переодеться к предстоящему визиту, вызвала шифровальщика и набросала ему текст депеши для Якуповой.
— Что я могу сказать о почеркушках твоей Якуповой? Только то, что у меня точно такие же мыслители имеются. И выводы они сделали похожие, — высказал свое мнение Кирилл Кириллович, когда они уединились в его рабочем кабинете.
— Значит выводы совпали?
— Совпасть то совпали, но не у всех. Кое-кто пришел к иным выводам. И что интересно, тоже логичным.
— Я могу с этими выводами ознакомиться?
— Читать этот материал я тебе не дам. Ты уж не обессудь. Там много чего такого, что я отношу к своим персональным тайнам. А вот то, что относится к этой ведьме, расскажу.
— Готова слушать.
— В общем, есть среди моих «неясытей» офицер, при котором она слегка проговорилась. В общем, позволила себе обратиться к нему так, как ей по чину не полагается. Вот он и насторожился. А насторожившись, этого дела так просто не оставил. Изучил всю ее жизнь в подробностях. Там вроде и зацепиться было не за что, жизнь настолько у ведьмы была ясная, что подозрений не могла вызвать. А они все-равно были. Причем такие, от которых не отмахнешься. Эта девица почему то не считала нужным скрывать некоторых своих привычек. Они прямо перли из нее!
— А что это за привычки?
— А такие, которые не могут возникнуть у дочери мелкого партикулярного чиновника, зато у дочери полковника, всю жизнь жившей в дальних гарнизонах у черта на куличках, вполне могли. Проверили родню — сплошь мирные разночинцы. Нет в роду у нее военных! Но это ладно. Вот только привычки офицерской дочери — это одно. Так там и другие привычки были!
— А какой окончательный вывод?
— Албазинка она! Белая албазинка. Такой вывод сделали очень серьезные люди. Потому и следа не нашли, что прятались эти следы умело.
— Погоди дядюшка! Я перестаю тебя понимать. Что за албазинка, да еще белая и чем они от черных отличаются?
— Значит не знаешь про это? Напрасно. Черных албазинцев в природе нет. Они были либо белыми, либо желтыми. А потом исчезли и те и другие. Это мы раньше так считали. Оказалось, что нет. Таились они где-то все это время. Зато сейчас на божий свет вылезли. Видимо сил набрались.
Ничего не понимая из сказанного «дядюшкой», Ксения не стала скрывать своего недоумения. Честно говоря, она впервые в жизни слышала это слово и ведать не ведала, что же оно значит. Кирилл Кириллович, видя непонимание «племянницы», горестно вздохнув, начал ей рассказывать о том, о чем давно уже забыли русские цари, но помнили архивы секретных служб.
— Откуда взялись албазинцы и что с ними было до «Восстания боксеров», ты в открытых источниках найдешь достаточно сведений. А дальше про них ничего достоверного нет. Мол были, да пропали. А на деле там не все так просто. Когда всем «Священным союзом» давили «боксеров», наша армия фактически спасла их и местных христиан от истребления. А дальше перед нами встал вопрос: что делать с Империей Цин? Никто не сомневался в том, что наступившее после подавления бунта спокойствие, продлится сколь-нибудь долго. Китай продолжал бурлить и сил для новых смут у него было в избытке. Рано или поздно, но погромы повторятся и никто из выживших не верил, что власть их сумеет от них защитить.