Медики о чем-то спорили с Джоном, а на мой смартфон пришло сообщение.
"Бруня, отставить киснуть! Теперь, после официального спасения жизни, я просто обязан на тебе жениться или купить айфон."
"Я согласна, сэр! Завтра идём подавать заявление! Сегодня же предпочла бы мороженку и бургер! Снова хочу "Вкусно-о-о-у"! А не свадебное "Горько!". Или зерном за шиворот."
Ответ от него пришел тогда, когда врач с фельдшером уже ушли, прочитав напоследок лекцию о том, насколько Максим рискует, отказываясь от госпитализации. Но, кажется, у него есть причины боятся больниц больше, чем возможных осложнений.
"А ты же помнишь, что теперь босс уже не такой секси?"
"В мире нет справедливости и совершенства, сэр! Через пять лет, стоя перед книгой регистрации в ЗАГСе, я буду вспоминать, насколько вы секси на тех снимках из спортзала!"
Мы обменялись ещё несколькими сообщениями, пока Джон созванивался со слесарем по поводу замены замка и вполголоса ругался с Максимом. Потом темнокожий участковый отправился в магазин и вернулся оттуда с двумя пакетами еды, которую намеревался запихнуть в меня. Максим все равно пил только воду, и то, по паре глотков. А вот личинка валькирии, по всеобщему' мнению, нуждалась в откорме. Для более быстрого окукливания, наверное. Я пыталась отбиться, а то и вовсе сбежать с рабоче-нерабочего места, но все ещё отекший и бледный Максим пихну'л мне в руки огромную кружку' свежесваренного кофе, коробку пирожных и отправил в спальню, смотреть телевизор. А сам закрылся с Джоном на кухне. Был соблазн подслушать, но врождённая порядочность победила.
Так и заснула: с коробкой в руках и сомнениями в голове.
Глава 16, в которой много шокирующей
информации и шокируюих снимков
Проснулась уже ближе к четырем часам от запаха того же кофе со специями. Варил в этот раз Константин, он же вызвался проводить меня до дома, точнее - доехать вместе до одного из сел, которое и мне по пути, и от дома участкового не так далеко.
Честно говоря, я бы предпочла остаться с шефом: выглядел он неважно, но побоялась навязываться. Вроде бы он и милый, но кто знает, как поймет предложение заночевать вместе от молоденькой девушки. С другой стороны, как бы не понял, оно всяко интереснее прополки огорода, кормления живности и сбора яиц. Даже разборки с таинственной Никитишной или шопинг с Жанной интереснее обычных дел Брониславы Гориной. Вообще, не так просто придумать нечто более скучное и тягомотное, чем борьба за урожай, с урожаем и с родней за возможность не всегда бороться за урожай, а выделять время и для себя. Нет, бабушку с дедушкой я люблю, помогаю им во всем, но хочется верить, что уход за живностью и огородом - не предел моих возможностей. А то я и так подвела всех, когда не поступила на фельдшерское отделение, чтобы сделать ошеломляющую карьеру на ФАПе в нашей деревне. Но здесь вмешалось ЕГЭ, и мой, почти патологический страх этих трёх букв. А после девяти классов можно учиться только на акушерку или медсестру.
С шефом мы прощались долго, минут пятнадцать, пока Константин не утащил меня в машину, а сам не плюхнулся рядом. Во время поездки он также что-то писал, и, надо думать, не роман о любви властного секси-босса со скромной деревенской девой. По крайней мере авторы таких романов в моем воображении выглядят несколько иначе, чем двухметровый мулат.
- А правда, что Макс с Жанной раньше встречались? - я первой нарушила тишину, как только мы выехала на более или менее свободную улицу.
- Ага, примерно также, как вы с ним: просто не разлей вода и африканские страсти в глазах всезнающих соседей.
Щеки сразу же заполыхали, предательски выдав мое смущение. Интересно, как Джон так быстро нас раскусил, или Максим сам ему все рассказал?
- Да не боись, систер! Я могила. Просто, как и ты, умею подмечать детали. Хотя ты больше всех похожа на реальную женщину Максима. Тот же юмор, та же легкая шиза. Жанке ты мощно по мозгам проехала с деревней и овцами.
- Это все план моего деда, - со вздохом призналась я.
Джон хмыкнул, отложил бумаги и чуть прикрыл окно, чтобы удобнее было разговаривать.
- Не знаю насчет Жанки, когда мы познакомились, она утке жила с Витькой, но в целом у Макса с девушками не особенно клеилось. Работает он много, увлечения имеет странные, вроде всяких гиковских фестивалей или спуска на байдарках, деньги, нормально для среднего класса, у него года полтора-два как появились, до этого все в деле вращалось. Оно и сейчас там большей частью.
Странно, что Джон сейчас слово в слово повторял речь Жанны. Будто тоже пытался оттолкнуть меня от шефа. Но зачем, если знает правду? Да и как проверка не очень: не видела я никогда этих мифических денег, как и отношений, где круглосуточно друг с друтом. Бабушка с дедом каждый своим заняты, наверное потому и ссорятся не так часто. Так что Максим Иванович Болдин мало терял в привлекательности будучи постоянно занятым среднеобеспеченным шутником сомнительной квалификации.
- А вот недавно, - Джон повернулся ко мне и, могу' поспорить, в его глазах плясали смешинки, - отец Максу невесту нашел. Вах какую девку! И у'мница, и красавица, и хозяйственная, - ну тут сама нужных определений вставь, - в общем, надо брать и жениться! И сразу же внуков, а то она молодая, упорхнет еще в Питер, в институт.
- И бросит бабушку с дедом одних в деревне.
Я припарковала машину у обочины, открыла окно и подставила лицо под горячий "городской" ветер. Теперь все встало на свои места: желание Максима найти мне мужа, принимающее иногда странные формы, помощь деда, который вначале подсунул мне объявление, затем - позвонил бывшему коллеге и пожаловался на срыв трудоустройства, реакция мамы шефа, которая быстро приняла "невестку". А я то думала, а я то не могла понять, а я то надеялась...
- Не грузись, - Джон хлопнул меня по плечу, - я рассказал только потому, что сам побывал на твоём месте: когда используют в темную и все вокруг знают больше, чем ты. И поверь, если Макс категорически против чего-то, то заставить его нельзя, особенно - взять кого-то на службу.
Что бы я там не думала о поступке деда и молчании Максима, отпускать такой ценный источник информации - глупо. Поэтому всю грусть одиноких деревенских дев в глаза, руками вцепиться в руль и пристально, долго, с мольбой посмотреть на Константина. Все как учил Федор Аркадьевич.
- Поэтому Макс не побоялся меня втянуть во все это, да? Проклятия, убийства, бургеры... Если Бруню прибьют, то и не жалко-о-о, зато и жениться не нужно будет.
Джон опустил взгляд, вытащил из сумки пачку мятных леденцов, покрутил в руках, предложил мне и убрал их обратно.
- Макс отбивается от свадьбы уже лет семь-восемь. Отбиться ещё от одной Бруни ему по силам и без потусторонних штучек. А с проклятием мутная история. Убийца действует очень аккуратно: маскирует все под несчастные случаи и пытается убрать Макса. Сегодня уже пятый случай за последние полгода. На Жаику напали один раз и убивать не хотели, чуть внешность попортили и все. На родню Макса тоже ни разу не покушались, так что думаю, ты в безопасности. И сам он знает о происходящем побольше моего, поверь не стал бы втягивать в историю даже навязанную невесту, грози той опасность. Но если что - сразу звони мне. Даже если решишь избить Макса за свинское поведение. Приеду, поддержу, обеспечу алиби...
Он протянул визитку с несколькими номерами телефонов и даже адресом дома, снабженным: "в селе меня все знают, если что - подскажут". Я решила не надеяться на неизвестных деревенских подсказчиков и довезла Константина прямо до дома. С виду совершенно обычного: небольшого, аккуратного, чем-то похожего на наш, но без герани на подоконнике и засаженного цветами палисадника. Джон Константин выращивал только подстриженные а-ля "газон" сорняки и несколько яблонь.
После же порулила домой. На бабушку с дедом я ещё злилась: для овец, Славка, значит уже взрослая, а чтобы прямо спросить, хочет ли она замуж - так дитё дитем. Поэтому дома я быстро переоделась, прихватила Тузика и ушла полоть дальний огород. Музыка из наушников, компания верного товарища на четырех ногах, тяжёлая и монотонная работа - что ещё нужно для прочистки мозга?
Вернулась, когда уже начало темнеть. Накормила Тузика, загнала кур, вымылась и заскочила на летнюю кухню, проверить, не осталось ли чего в кастрюлях. Стоило зажечь свет, как через пару минул туда зашла бабушка. Она покачала головой, положила мне в тарелку пару котлет и одну обжареную картофелину, вытащила миску с малосольными огурчиками и включила чайник.
- Слав, обидел кто?
Угу, и те, от кого особенно не ждёшь. Замуж выдать надумали. А вот и не угадали! Страна у нас свободная, я утке год как совершеннолетняя и "да" в ЗАГСе не скажу' и под прицелом дедушкиного ружья. Думаю, Максим тоже.
Вот почти все мои одногруппницы мечтают выйти замуж. И трижды я была свидетельницей на таком мероприятии. Соответственно, трижды культурно, а иногда не очень, посылала свидетелей, которые предлагали переспать с ними ради счастья молодых. Иначе тех ожидал мгновенный развод, конечно, из-за моей неуступчивости. Но эмоциональный шантаж и провокации, особенно от подвыпивших парней, никогда особенно не работали в отношении Брониславы Гориной, поэтому' молодым приходилось строить счастье своими силами, без поддержки примет. Одна пара всё-таки развелась через месяц, но свою вину в этом я категорически отрицаю. Это все тетка невесты. Она постоянно пропускала тосты за молодых, прикрываясь панкреатитом. В общем, без энтузиазма я смотрю на свадьбы. Вдруг попадется такая же безответственная тетя, и плакали долгие годы счастливой жизни.
Бабушка села напротив и подперла рукой подбородок, ожидая моего ответа.
- Да не, никто не обидел. Дед уже всю голову прожужжал, что нужно там прополоть. Да и Тузика пора было выгу'лять.
- Ну-ну. Не обиженные они всегда огороды пропалывают по четыре часа подряд. Слав, если тебя этот Максим вдруг что плохое...
Чайник засвистел и не дал бабушке договорить. Она выключила газ, поцеловала меня в макушку и вышла, как всегда точно зная, стоит продолжать разговор или нет.
Я же разблокировала смартфон и наткну'лась на кучу сообщений от шефа. Бу'дто и часа не может прожить без нашей болтовни. Но настроение было на нуле, поэтому' в ответ полетело гневное "Я знаю ВСЕ!", и отповедь, как стыдно потворствовать заговорам родни. А после - селфн, на котором я ку'саю булку' и подпись: "Отъем из-за вас задницу' шире седана-баклажана и не смогу найти себе другого секси-босса!". Пу'сть знает, что здесь никто не плачет из-за его лжи.
Максим молчал с минуту', затем прислал снимок, где он довольно потирает руки.
"Правильно! Тебя никто и не собирался отдавать чужому, не проверенному' боссу".
"И не спрошу' вас! Я свободна, и как женщина, и как работник!"
"Вай, женщина, как ты могла такое пальцами вслух подумать! Сейчас же зову братьев, выкрадем тебя по древнему закону гор, пока сафсэм от рук не отбилась!"
И целая строка смеющихся смайлов. Затем ещё одно сообщение.
"Бруня, а если серьезно - то мне очень стыдно. Но, честно, не знал как тебе обо всем сказать. Давай пришлю один свой крайне откровенный снимок, и если улыбнёшься - подумаешь над тем, чтобы меня простить?"
А вот и не подумаю, пусть живёт без прощения. Но от снимка я безобразно хрюкнула и чуть не подавилась чаем. Максим, в старомодном плавательном костюме, полосатом к тому же, с подкрученными усами и табличкой: "Пойманъ заезжий модникъ. Дамы в ажитации".
"Если барышня Горина изволят меня простить, возьму' их на этот фестиваль в следующем месяце" - написал шеф почти сразу.
"Я слишком в ажитации, не могу собраться с мыслями. И вообще: завтра вставать в пять, а у меня спина обгорела, ещё пока у'строюсь в кровати. Не настроена барышня Горина на прощение. Во сколько за вами завтра заехать?"
"Это наказание свыше, старпом, за то, что вы загорали без своего капитана! А утром я разрешаю выспаться до десяти, только потом ехать за мной. Никитишна такая дама, что не денется никуда. Даже если конкретно этого вурдалака поймает отряд других Ван Хельсингов, на нашу' долю найдется ещё нечисти. Забрызгайся пантенолом и спи, Бруньский!"
Поспать до десяти, оно, конечно, здорово, но малоосутцествимо. Мечта, над которой только повздыхать можно.
"Бруня, где спящий стикер?" - тренькнул смартфон. Затем ещё раз.
"Или ты собираешься завтра с утра убиться на ниве сельхозработ? Говори все как есть, твой уже-не- такой-секси-но-еще-босс готов выслушать! А то Жанна неплохо так описала ужасы твоей жизни."
Положим, не такие уж ужасы, обычная деревенская жизнь тех, кто держит хозяйство. Я вздохнула и расписала шефу свой распорядок, чтобы не выдумывал там себе чего.
"Ужас какой. Капитан-сэр-босс спасет своего старпома!"
Больше сообщений не было, я успела помыть посуду, разобрать себе постель и даже поворочаться в ней. После не выдержала и отправила ему свое фото.
“Держите мой шокирующий снимок с пляжа!”
Максим прочитал послание сразу же, но ответил спустя минуту.
“И что здесь шокирующего? Бруня, открою секрет, женщинам уже давно разрешено носить раздельные купальники. Но за снимок спасибо, он прекрасен. Немедля распечатаю и повешу' на стену!”
“Как? Вы не видите: на заднем плане моя бабушка с бокалом коктейля? А он-то алкогольный!”
Это селфи я сделала в прошлом году, когда мы впервые вырвались на море. И то, вдвоем с бабушкой. И коктейль она пила единственный раз, который и попал в кадр. Самое интересное, что я даже не придала этому значения, пока снимок не заметил дед. Оказалось, очень шокггрующая штука.
Максим наконец ответил и тоже с фото. Там он обнимал за талию высокую, стройную женщину с ярким макияжем и в парике. На заднем плане заметен был пилон и зеркала то ли фитнес-зала, то ли танцевальной сту'дии. И зачем мне это? Похвастаться, что ли, шеф решил?
“Не узнала даму?” - почти сразу написал он. -
“Это та самая злая женщина, которая требует от меня внуков!”
Да ладно! Я поднесла экран поближе к лицу' и в деталях разглядела лицо женщины. Точно, Нина. “Черт, сэр, черт! Я уже сама хочу внуков от этой женщины!”
Максим ответил испуганным смайликом, затем пожелал спокойной ночи и больше не писал. Я же запихнута смартфон под подушку и заснула, кажется, все еще у'лыбаясь.
Глава 17, в которой мне находят замену и заманивают поближе к кладбищу
Утром же навела себе растворимый кофе, сделала бутерброд и успела укусить ровно один раз, пока перед нашим двором не затормозила машина, а Тузик не зашелся лаем. Кого это принесло в такую рань? Я подошла к воротам, но там уже были дед и бабушка.
А на улице стоял внедорожник темного цвета, из которого выпрыгнули два парня-подростка, лет по пятнадцать-шестнадцать, кажется братья. Одеты вроде просто: шорты, футболки, шлепки, а заметно, что стоит это все немало. За ними вышел мужчина, солидный такой, в костюме, несмотря на ранний час, поздоровался, помог Максиму выбраться наружу и сесть в коляску, затем отошёл чуть в сторону, поближе к парням.
- Доброе утро! - шеф буквально сиял, и следа от вчерашнего происшествия не осталось. - Это, - он указал на гостей, - ваши новые Славы. На ближайшие две недели они заменят Славу старую во всех ее обязанностях. Только они дети урбанизации, к деревенской жизни подготовлены слабо, придется немного подучить и следить первое время.
- Да, будут проблемы - сразу звоните, - отец обоих Славиков протянул деду визитку, а сами "работники" вытащили из салона автомобиля по большой дорожной сумке и замерли рядом с калиткой.
Насупившиеся, хмурые, сонные - энтузиазмом они не горели, но не спорили и не упирались. Бабушка с дедом стояли в ступоре и, похоже, не знали как правильно реагировать на незваных помощников. Максим же привычно улыбался, кажется, для него мир всегда был простым, понятным и точно не злым. А вот кто-то точно огребет за столь странный способ избежать домашних дел.
- Вот на прокорм этим троглодитами и за проживание, - отец Славиков пихнул в руки бабушке несколько крупных купюр, - на первое время. Послезавтра мы с женой ещё подвезём.