- Э-ге-гей! - привстав с места насиженного, гостья новоявленная прокричала.
- Э-гей… гей… ей… - принесло эхо в ответ.
- Хорош прием, ничего не скажешь, - пробурчала девица, сарафан нарядный от невидимых пылинок отряхивая. – Есть кто живой?! Отзовись!
- Нет никого… нет никого… – снова эхо отвечало.
- Точно? – с подозрением девица переспросила.
- Точнее и быть не может, - откуда – то сбоку раздалось.
Вздрогнув, развернулась царевна на голос и кулаком замахала:
- Ну-ка, выходи! Не то я тебя…
- А ты не пугай! И без тебя пуганые, - из сумрака сначала очертания приближающегося человека появились, затем и сам молодой паренек нарисовался – не сотрешь. Весь из себя рыжий-рыжий, с озорной улыбкой на губах и бесенятами в карих глазах пляшущими. – Егором меня кличут.
- Ну здравствуй, Егор. А я…
- Знаю, Василиса ты, - махнул юноша на царевну рукой, - давно сигнала твоего ждал, почитай три года уж! Думал, зря все это, не решишься огонь да ветер в помощь призвать.
- Я никого не призывала, - удивилась девушка, разглядывая нового знакомого с нарастающим интересом.
- Вот как? – хитро прищурился Егорка, - а здесь как тогда оказалась? Сожгла шкурку лягушачью, а это значит решилась к Владиславу Полозовичу пред ясны очи явиться да покаяться за оскорбление нанесенное.
- Уж больно много ты знаешь,- прошипела красавица, руки в боки устанавливая, - тебе или доверяют сильно, или… А не шпион ли ты часом?!
Рассмеялся паренек, отчего еще больше на солнышко искрящееся похож стал:
- Ох, намается хозяин с тобой, чую, да не моего ума это дело, - тряхнув рыжей головой, успокоился Егорка и назад двинулся, прямо в сумрачные своды огромного зала, - идем, чего стоишь? Провожу тебя в комнату, да обед велю подать. Ох и заполошная же девица, это ж надо…
Стоило Василисе выйти вслед за провожатым из зала, как тут же ослепил ее яркий дневной свет. Коридоры здесь были широкими с большими окнами, прикрытыми прозрачным пологом из магии. А уж какой вид из них открывался!.. Оказалось, что перенеслась царевна не абы куда, а прямо в замок Горынычей, что в скале их предками был высечен.
Всю дорогу до отведенной ей комнаты, пререкалась девушка с Егоркой, заставляя его рассказать подробней о месте их нахождения, о природе здешней, о жителях местных. Паренек же только посмеивался и отделаться от навязчивой особы старался поскорее:
- Вот вернется Владислав Полозович, - говорил, - расскажет все, что надо, а я – человек маленький, с меня и спросу никакого.
Вскорости и вовсе остановился Егорка, вздохнул облегченно, и двери двустворчатые пред красавицей распахнул:
- Прибыли, - с самым счастливым видом провожатый выдал, да в сторонку отодвинулся, гостью вперед пропуская, - жди здесь, располагайся. Скоро обед подадут, а пока отдыхай что ли… Сил перед встречей с хозяином моим набирайся.
И вот Василиса одна в новых покоях осталась. Хотела было девица рассерчать сначала на слугу уж больно много на себя бравшего, да только увидев комнату свою – враз передумала. Вот где ей по-настоящему всё понравилось!
Стены помещения, выполненного в правильной квадратной форме, были обшиты тканью бирюзовой с рисунком мелким. Такого же цвета портьеры прикрывали высокие (в самый потолок) окна, только там ткань была тяжелее гораздо и на ощупь шероховатой. Слева от девицы устроилась вольготно исполинских размеров кровать с двумя сундуками у подножия. Справа же обнаружился большой красивый камин, по бокам от которого две двери расположились: за одной нашлась самая настоящая купальня, а за второй гардеробная! Правда шкафы здешние частично заполнены мужскими вещами оказались, впрочем многие из них видела раньше Василиса на Владиславе...
- Так Егорка меня в хозяйские покои прямо привел, - догадалась царевна, не понимая толком, пришла пора в панику удариться или в ладошки от восторга хлопать? – вот гад, предупредить мог бы!
Выскочив назад, подошла девушка к двум креслам мягким у самого окна расположенным, присела на одно из них и, с видом задумчивым, на дверь входную уставилась, юного рыжего шпиона дожидаясь.
Да только сказались быстро ночь бессонная и утро тревожное: на один миг очи ясные прикрыв, утонула в сновидениях сладких бывшая лягушка, позабыв обо всем, на потом заботы оставив.
… И снилось ей, что плывет она на лодке ветром попутным по волнам гонимой, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. А рядом кто-то родной до боли ласково шептал ее имя, убаюкивал, успокаивал…
- Владислаааав, - чуть слышно губы Василисины шепнули, а руки сами собой вокруг шеи его обвились, - какой чудесный сон, век бы не просыпалась.
- Так пусть спит, кто ж ей не дает, - тут же неподалеку раздалось, - говорил же вам, не троньте ее. Ведь так и знал, непременно разбудите…
- Егор! – жестко голосу ехидному змей отвечал, - ану сгинь отсюда. Или я тебе мало заданий дал?
- Всё-всё, считайте и не было меня, - послышался короткий смешок, за которым сильный порыв ветра последовал.
Дрогнули ресницы на прикрытых веках Василисиных, придавая хозяйку окончательно в себя пришедшую. Поняла девушка, что не сон ей снился, а самая настоящая явь то была. Переносил ее Владислав с кресла неудобного на перины мягкие, нежно к себе прижимая да убаюкивая, словно дите малое.
Дождалась царевна коварная, пока на кровать ее донесут, сложила руки по бокам - ждет - выжидает, с глазами серыми встретиться один на один не решается. Вот минутка прошла, вторая… На третьей не сдержала девица любопытства природного, подглядеть решилась, что в округе делается.
А там был он.
В простой белой рубахе и холщевых штанах, с двухдневной щетиной на утомленном лице, Владислав спокойно без тени гнева или упрека на притворщицу смотрел, с ним рядышком расположившуюся.
- Сожгла я лягушачью шкурку, – не выдержав звенящей тишины вокруг, сообщила вдруг Василиса очевидное.
Одного лишь девушке захотелось в тот момент – вернуть насмешливую добрую улыбку на губы, что сейчас плотно сжатыми оставались, да в объятиях крепких снова очутиться. Но как объяснить ему, такому близкому и одновременно далекому, какие перемены в ней происходят? Как убедить, что поняла она всё то, о чем так долго толковал он?.. Разве что отпустить пружину, что гордость внутри засевшая сжимала долгие годы? Дать волю всем тем словам, что готовы ни раз в звуки обратиться были?.. Пожалуй, пришла пора скинуть с себя не только шкурку лягушачью, но и тщеславие безмерное, обнажив чувства глубокие трепетные.
- Мы не похожи с тобой, - на волю эмоций отдавшись, заговорила царевна, на Горыныча глядя. - Ты очень спокоен и рассудителен в обычное время, ты внимателен и сдержан, ты силен и смел… Я же сама не знаю, чего в следующий миг ждать от себя: настроение мое обманчиво и неспокойно, как северный ветер. Я чужих проблем и обид не замечаю, зачастую о себе лишь думая… Никогда и никто раньше не пенял мне моей гордыней - все только восхищались, одну лишь красоту мою видя. Я так привыкла к этому, что не заметила совсем, как стала жить только своими удовольствиями, не зная чувства меры и благодарности…
Замолчала Василиса, старательно слова дальнейшие подбирая, нервно руки от переживаний навалившихся заламывая. Казалось ей, что не находит в оправданиях ее Владислав ничего для себя нового и интересного. От страха быть отвергнутой окончательно, навернулись слезы на глаза прекрасные, задрожали губки алые…
- А еще ты тьму вызываешь как только чувствуешь себя неспокойно, - приподняв рукой подбородок девичий хрипло Горыныч продолжил, - такова сила всех невест рода моего. Все девушки способны впитывать в себя огромное количество энергии негативной и перерождать ее в нечто доброе и светлое. Но, в то же время, стоит им опасность почувствовать, как призывают они тьму со всех земель окружающих, а то и дальше добираются… Так что женихам да мужьям всю жизнь на стороже быть приходится. Прибавь и это к недостаткам выше перечисленным.
Казалось, что сегодня ничто уже удивить царевну не смогло бы, ан нет, получилось у змея.
- Как же это? Ничего такого за мной… Я бы увидела. Запомнила бы, - лепетала красавица, лихорадочно припоминая некоторые события, странными ей показавшиеся ранее.
- Как же? Все началось со смерти матушки твоей и отцовского затворничества. – видя замешательство девичье, пояснять начал Горыныч степенно, - тогда-то на ваше царство и стали нападать все, кому ни лень. Ириар знал, отчего так происходит, да только пуще на тебя наседал, отдавать законному жениху не желал. Довел земли ваши до опустошения, дворец до разрушения, и сам погиб. Потом захватчики твои в пути чего только не натерпелись, вот и решили пленниц «проклятых» Кощею лютому почитай за даром отдать, лишь бы избавиться от несчастий беспричинных. Сам Бессмертный еле ночь пережить сумел, когда ты у него в плену очутилась… Тогда-то я и нашел невестушку. Уж больно меня несчастья эти заинтересовали – кто-то притягивал всю гадость за собой. Пришлось бросить дела важные и поддаться любопытству.
- А болота? Та тьма, что там расползлась…- внезапно догадалась Василиса, - тоже я?
- Ты, – тихо ответил Владислав. – Первый год там еще ничего, нормально все было. На второй год нечисть тамошняя распоясалась - силой напиталась, буянить принялась. Ну а третий год… Пять раз мне бывать там приходилось, лично порядок наводить, да только все сильнее ты злиться начинала…
- Не злиться, - поправила рассказчика красавица, румянцем с ног до головы заливаясь, - тосковать. Не знала я, из-за чего всё это…
- Пусть так. А почему тогда с Иваном уехала? - в голосе Владислава горечь с обидой пополам промелькнула.
- Почему – почему… Сама в толк никак не возьму. Он же причитать сразу начал, что влюблен в меня. Замуж позвал, детей будущих напридумывал… – схватила царевна змея за руку, прижала к груди и давай щебетать, лишь бы не прогнал ее снова: - не собиралась я с ним жизнь свою устраивать, хотела просто понять, что дальше делать, как быть, понимаешь? Немного времени выгадать решила, а они и опомниться мне не дали – сразу невеста, да под венец погнали!
Ухмыльнулся наконец Владислав, оттаял кажется:
- Он ведь искать тебя вознамерился, женишок-то твой, Берендеевич тобиш. Нашел в твоей опочивальне ткань, а на ней все мое царство вышито нитями шелковыми да золотыми. Парень он ума не дюжего, сразу понял что к чему: «Горыныч,- говорит,- похитил ее! Но я отправлюсь в путь-дороженьку, убью подлеца и верну невесту свою законную!»
- Так что же ты не отговорил его?! – воскликнула царевна, в красках представляя, как младший Берендеев сын на подвиги ратные отправляется. Берегись земля русская, хоронись все, кто косо посмотрит…
- Не моя это задача - отговаривать молодца от свершения подвигов доблестных, - пожал плечами совсем развеселившийся Владислав, - вот доедет до нас, на бой меня честный вызовет, – тогда сама ему и расскажешь, как дело было. А вообще парню давно развеяться пора было, не то пропадет он совсем на отварах лечебных. К тому же подсказку дал я ему – сказал, что ехать через Ягу Никитишну нужно. У той, как раз, внучка подрастает, замуж ей пора… Глядишь, сладится там чего. Доброе дело еще сделаем.
Понравилось Василисе, как Горыныч слово «мы» говорит, взглянула она на него с надеждой, улыбнулась робко:
- А что же со мной будет дальше? Вину свою я признала, во всем, что накипело, покаялась… Только захочешь ли, чтобы осталась? Захочешь ли, чтобы рядом была? Потому что жить здесь как сестрица твоя, или, еще хуже, как гостья нежеланная, не смогу.
- Вот оно как? – хитро прищурившись, освободил змей руку свою из объятий ее крепких, сжал ладонь в кулак и, шепнув что-то непонятное, протянул вперед со словами, - тогда забирай то, что твоё по праву с рождения самого.
Что это было? Конечно, колечко памятное. Красивое манящее да как раз на пальчик Василисушкин подходящее.
Как это было?
Что ж, не прозвучало слов очевидных: «Давай снова вместе быть попытаемся» или «Поклянись, что любить меня вечно будешь»…
Он просто прижал к себе лягушку бывшую, просто шепнул ей «моя ты, чтобы ни было», да пригрозил наказанием коварным за выкрутасы ее извечные – пожизненным содержанием в сердце чудища чешуйчатого… А ей счастья большего и не нужно было – прильнула к мужниному телу разгоряченному, да так всю ночь и не отставала, лишь к рассвету умаялась да заснула улыбаясь счастливо.
Так очередная сказка былью стала, а чудесные мечты маленькой царевны в явь воплотились.
И жили они долго и счастливо, пока однажды…
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
…- Ищи ее в Сумеречном царстве, что раскинулось на северо-западе, за горами, лесами и болотами непроходимыми, - делая самое серьезное выражения лица, щебетала юная рыжая девушка, глядя на богатыря русского, - как три пары железных сапог износишь, как три железных хлеба изгрызешь – только тогда и разыщешь свою Василису!
- Чегось? – с сомнением на собеседницу глядя, почесал Иван головушку, оглянулся по сторонам и снова спросил, - а сама Яга Никитишна дома? Мне бы с ней поговорить…лично!
- Нема, - пожала плечиками девица, - я дома. Ядвигой меня звать. Внучка я ее единокровная. Не веришь? Могу портрет бабкин показать, мы с ней – одно лицо почитай. С разницей в триста лет, конечно, ну да мелочи это.
- Так вроде внук у нее только был, - неуверенно богатырь пробасил, брови к переносице подводя.
- И внук есть. Близнецы мы с Егоркой. Только он на службе у Горыныча с измальства находится, стихиями повелевать обучается.
- А ты чего ж? Талантами не вышла?
- А я должна здесь династию бабкину продолжать, - улыбнулась Ядвига, озаряя всю полянку вокруг светом внутренним, от нее исходившим, - учу дело ведьмовское. По лягушкам тоже, как и ты, специализируюсь. Только скучно здесь больно… А вот что! Возьми-ка ты меня, удалец, с собой?
- Ни за что!
Отпрянул Иван от калитки подальше, сплюнул три раза и уже дальше идти вознамерился, как вдруг сзади голос ехидный услыхал:
- А я и дорожку короткую знаю, к концу лета на месте будем. Пока ты силушкой мериться станешь – с братом повидаюсь, травок тамошних подкоплю…
«Короткая дорога – это хорошо, - думал Иван, - а вот баба в спутниках – плохо… А, была - не была, чем, в конце концов, одна рыжая девчонка может навредить?..»
Конец
Так всё начиналось…
Ваша Ника Ёрш, буду благодарна за отзывы.
19.03.2016г.