Мика шла по извилистому коридору левого зубца, как называли эту сторону замка. Наслаждалась легким вечерним бризом, проникающим в открытые окна. Дворец древней семьи Ларье построили в форме короны — на скале посреди моря. Самой большой и чёрной в округе. Леди Деметра жила в средней части замка, Мику поселила в левой. Правая сторона много лет была закрыта, но слуги содержали её в чистоте.
Чем ближе Мика подходила к покоям бабушки, тем сильнее нервничала. Вдруг та, правда, узнала, что внучка заходила внутрь картины Руди? Несовершеннолетним колдуньям это строжайше запрещалось. Ладно б ещё заглянула в Лесовию или Просторию! Обратная сторона полотна с тремя дамами вела в Обыкновению! За такое леди Деметра не станет запирать в комнате или лишать прогулок и сладостей. Сразу отправит плести с русалками сети!
Мика застала бабушку за работой. Хозяйка «Жемчужной короны» — смуглая моложавая женщина — сидела за столом и писала письмо. Очень серьезное и подробное, судя по количеству листов — их набралось пять-шесть, не меньше. На внучку она не взглянула. Кивнула на стул напротив. Девочка не удивилась. Леди Деметра часто так делала. Заканчивала свои дела, пока Мика томилась в ожидании и нервничала.
Сегодня бабушка облачилась в зелёное платье — под цвет умных внимательных глаз. Чёрные волосы слуги уложили в высокую сложную прическу, украсив орхидеями. Мика не любила их пьянящий аромат. Но леди Деметра предпочитала духам живые цветы с сильным запахом.
— У меня для тебя новости, — проговорила она через пятнадцать минут, сворачивая листы в трубочку и перевязывая лентой.
— Леди Малена нас покидает? — съязвила Мика.
Так звали её гувернантку — женщину строгую и неподкупную.
Бабушка ответила не сразу. Создала заклинание печати, чтобы никто, кроме адресата, не мог прочесть письмо.
— Не надейся, — усмехнулась она, закончив работу. — Малена ценнее любого магистра. Единственная не сбежала от тебя через неделю. У неё гораздо больше достоинств, чем у твоего обожаемого Томаса. А вот, кстати, и он. Добрый вечер, магистр.
Последнее слово леди Деметра произнесла с легкой издёвкой. Она не считала Томаса Франка — высокого худощавого блондина лет сорока — подходящим учителем для единственной внучки. Но отчего-то не прогоняла. Мика думала, что бабушка недолюбливает магистра Тома, потому что он родом из Лесовии.
— Вызывали? — спросил он без тени почтения к благороднейшей леди Моревии.
— Подойди, — велела та сухо, не предложив мужчине присесть. — Днём пришло письмо из королевского замка. К нам приедет контролёр магии.
Томас смолчал, только крылья тонкого носа затрепетали от гнева. Мика громко ахнула и чуть не упала вместе со стулом.
— Как? Уже? Но магию измеряют в пятнадцать лет! А мне едва четырнадцать исполнилось!
— Значит, во дворце изменились обстоятельства, — пожала плечами бабушка.
Это равнодушие огорчило Мику сильнее, чем скорый приезд контролёра. Неужели, леди Деметру ни капли не волнует судьба внучки? Не трогает будущая разлука? Девочка вскочила и кинулась к двери. Пускай бабушка придумывает десяток наказаний. Главное, не расплакаться при ней. Слёзы хозяйка «Жемчужной короны» не любила сильнее любых проказ и криков.
Мика бежала, подобрав длинный подол и стуча каблучками. Так быстро, что и не заметила, как пересекла границу средней части «Жемчужной короны» и оказалась в левом зубце. Опомнилась, попав в зал, в котором три четверти часа назад её нашла белокурая подружка Риа. Плюхнулась на пол, закрывая лицо дрожащими ладонями.
Иногда Мика ненавидела леди Деметру. А ещё сильнее — короля. И его дворец, спрятанный от посторонних глаз в бесконечном тумане.
Чтоб уродливым башням королевского замка растаять в сером мареве!
Приезд контролёра означал лишь одно: Мику решили забрать из дома раньше назначенного срока. Это пугало до крика. Да, она всегда знала, что этот день настанет. Но прежде переезд казался нереально далёким. Теперь же за считанные мгновения стал кошмарной неизбежностью!
Сквозь пелену слёз Мика посмотрела на картину с тремя дамами. Её нарисовал легендарный Руди Флоренс — прадед девочки по отцовской линии. Флоренс! Эту фамилию полагалось носить и Мике, но она стала Ларье через четыре месяца после рождения. Документы переписали, едва леди Деметру назначили официальным опекуном маленькой внучки.
Девочка шагнула к картине, вытирая мокрые щёки. Она понимала, что не стоит заходить внутрь второй раз подряд. Особенно после того, как напугала старушку из Обыкновении и её ленивого полосатого кота. Но Мика жаждала спрятаться. Чтобы не смогли разыскать даже Риа и магистр Том!
Что написано в учебнике истории? Правильно! В картинах Руди можно без последствий находиться сутки!
— Посижу до утра, — объявила девочка мстительно. — Пускай поищут!
Поступок детский. Ну и пусть!
Обиженная на весь свет Мика положила ладонь на полотно.
А дальше… Дальше случилось нечто странное. Обычно девочку переносил внутрь легкий ветер. Однако нынче разыгрался шторм. Мику засосало в картину. Закрутило. Не поймешь, где пол, где потолок. В мельтешении красок четким осталось лишь собственное испуганное лицо. Девочка увидела себя со стороны. В необычной одежде — бежевой блузке и штанах, считавшихся мужской одеждой.
Мика попыталась вспомнить подходящее заклинание, но на ум ничего не пришло. Неведомая сила ударила её о стену и выбросила прочь — в темноту.
Глава 2
Два пробуждения
Вика проснулась, но лежала с закрытыми глазами. В голове гудело, словно рядом всю ночь работал бульдозер. Разожмешь склеившиеся веки, череп взорвётся.
«Не буду вставать. Имею право поваляться в каникулы», — решила девочка и повернулась на другой бок, шаря рукой в поисках одеяла. Оно не нашлось, а постель показалась непривычно жесткой. Странно.
Внезапно всё вокруг задрожало, будто по квартире бежал слон. Или, как минимум, слонёнок. Шаги приближались стремительно, отдаваясь болью в пылающих висках. Вика заставила себя открыть глаза и вскрикнула, не узнав спальню. Незнакомую комнату заполонили цветочные горшки, из распахнутого высокого окна доносились крики чаек.
— Так и знала, что ты здесь! Очень по-взрослому — спать на полу! — в комнату вбежала светловолосая кудрявая девочка в длинном темно-синем платье. Присела рядом и покачала головой. — Зачем ты надела мужской костюм? Да ещё такой нелепый? Нужно поскорее переодеться. Узнает леди Деметра, запрёт в спальне до приезда контролёра.
Вика испуганно покосилась на пижаму и снова на незнакомку. На слонёнка она не походила. Была стройна и миниатюрна. Но топать умела отменно.
— Ты кто? — спросила Вика через силу.
— Очень смешно! — девочка топнула. — Мика, можешь сколько угодно сердиться на бабушку или леди Малену. И даже на магистра Томаса. Но я на твоей стороне. Идём.
Вика пришла к выводу, что спит. Люди не оказываются в чужих домах ни с того, ни с сего, а хозяева не ведут себя так, будто ничего странного не случилось.
— Поднимайся! — повторила блондинка настойчивее и протянула руку.
Вика не сомневалась: едва коснётся незнакомки, сон кончится. Однако ладошка оказалась тёплой и крепкой. Не скажешь, что ненастоящая.
«А здесь мило», — подумала девочка, оглядывая горшки с цветами, бежевые стены и картины в массивных рамах.
Картины?!
Вика ахнула, узнав полотно с тремя дамами.
— Они наоборот нарисованы, — пробормотала она нервно.
В голове, как кадры, замелькали воспоминания. Отец, прижимающий к груди работу неизвестного художника. Пальцы, касающиеся платья нарисованной женщины. И растерянное лицо девочки в мельтешении красок. Точь-в-точь, как её собственное. Она была зеркальным отражением, но не в белой пижаме, а в розовом платье с кружевам. Вика бы в жизни такое не надела. Слишком приторное. Как у куклы!
— Наоборот? — спросила блондинка, хмурясь. — Мика, ты опять заходила в картину Руди? О, боги моря! Неудивительно, что ты странная. С магией красок шутить опасно!
Вике чуть себя не ущипнула. Магия красок? Путешествие внутрь картины? Какой чудной сон! Тёма с Таней обзавидуются!
— Леди Ларье, вы здесь? — раздался в коридоре гортанный женский голос.
— Ох, — простонала блондинка и затараторила шепотом. — Мегера вышла на охоту. Нельзя, чтобы она заметила тебя в таком жутком виде. Уносим ноги. Скорее!
Не успела Вика опомниться, её потянули к другой двери из зала. Поскальзываясь босиком на начищенном до блеска полу, девочка покорно поспешила за незнакомкой по извилистому коридору. Бежала и дивилась, что всё вокруг выглядит невероятно реальным. Прежде она никогда не видела столь ярких снов. С каждой секундой боль в висках стихала. Помогал свежий утренний воздух, свободно проникающий в десятки открытых окон. Пахло морем. Вика могла в этом поклясться, хотя видела его лишь на картинках и в кино. Волны шелестели, накатываясь на берег, звук был прекраснее всего на свете.
— Ш-ш-ш, — блондинка остановилась и приложила палец к губам, прислушиваясь.
Из-за поворота вывернули двое мужчин в скромных камзолах цвета морской волны и чёрных обтягивающих штанах. Один нёс закрытый крышкой поднос. Другой держал в руках стопку белоснежного постельного белья.
«Слуги», — догадалась Вика, разглядывая длинные волосы мужчин, собранные в хвосты и перевязанные синими лентами.
— Ой! — выдохнули оба в унисон. Изумленно посмотрели на Викину пижаму и потупили взгляды. Один слуга побледнел, щёки второго заалели от смущения.
Блондинку реакция мужчин обрадовала. Она задрала острый подбородок.
— Вы нас не видели, ясно? — проговорила она командирским тоном. — Иначе леди Микаэла в лягушек превратит. Правда? — девочка посмотрела на Вику.
— Превращу, — пообещала та, с трудом сдерживая смешок. Ну и дела!
— Вы поняли? — спросила девочка строго.
— Да, леди Риа, — пробормотали слуги.
Риа…
Странное имя. Но теперь Вика хотя бы знала, как к блондинке обращаться.
Остаток пути Риа не бежала, а почти летела, будто следом гнался дракон. Вика едва поспевала за ней, держалась за бок. Дыхание сбилось, хотелось пить. А ещё лучше — проснуться. Сон перестал казаться забавным. К счастью, за очередным поворотом коридор закончился голубой резной дверью.
Риа пулей влетела внутрь и плюхнулась в кресло.
— Уфф… — она облегченно вытерла лоб.
Вика огляделась. Они попали в просторную гостиную в бело-сиреневых тонах с пятью дверьми, считая входную. Неподходящие цвета, маркие. Особенно для мебели. Испачкаешь белый диван, пятна на всю жизнь останутся. Бабушка Анфиса назвала бы подобную обстановку расточительством.
Вика с любопытством распахнула одну из дверей.
— Куда ты? — сердито спросила блондинка. — Ты же разлюбила игровую. Неделями твердила, что её переросла. Ох, Мика, с тобой не соскучишься!
Кресло недовольно скрипнуло. Риа вознамерилась пойти следом. Но Вика мгновенно забыла о ней, застыла на пороге, будто ноги превратились в корни векового дерева. Но виной тому стали не десятки кукол или карты незнакомой местности на полу. И даже не игрушечный трёхэтажный дом с человеческий рост! Взгляд приковался к портрету в золотой раме на противоположной стене.
Художник изобразил мужчину и женщину. Широкоплечий блондин с чуть вьющимися длинными волосами стоял на фоне могучего дуба с разноцветными фонариками. За спиной стройной брюнетки протиралось бирюзовое море, и высились чёрные скалы. Вика посмотрела в зеленые глаза, невероятно похожие на свои, и покачнулась. Перевела взгляд на мужчину и села на пол.
С портрета смотрел отец — Николай Волков. Лет на пятнадцать моложе. Без тени привычного безумия в голубых глазах.
— Тебе нехорошо? — Риа подбежала к Вике и потрогала лоб — мокрый от пота.
Та замотала головой. Губы шепнули:
— Это папа.
— Разумеется. А кто ж ещё? — Риа нахмурила тонкие брови. — Ладно, хочешь сидеть здесь, сиди. Я принесу приличную одежду.
Едва девочка скрылась, Вика наша силы подняться. Пошатываясь, подошла к портрету. В голове царил сумбур. Сон становился всё загадочнее. Если это, конечно, сон.
— Николас Флоренс и Доминика Ларье, — прочитала девочка в левом нижнем углу картины имена мужчины и женщины.
Николас…
Вика закусила нижнюю губу. Отец всегда называл себя Ник. Ник, а не Коля. За его спиной художник изобразил дуб с фонариками. Точь-в-точь такой же вышит на одеяле, в которое девочка была завернута, когда они с отцом появились на Цветочной улице. А зеленоглазая женщина! Сходство с Викой налицо! Правда, подбородок дочери достался от папы. И губы тоже. У Доминики Ларье они тоньше, изящнее.
Но ведь это не по-настоящему! Вика много лет представляла, как выглядела мама. Сон и подарил портрет.
— Переодевайся.
Риа вернулась с сиреневым платьем в руках.
— Фу-у-у, — скривилась Вика. — Столько кружев. Я буду похожа на торт!
— Переодевайся! — блондинка была непреклонна.
Пришлось подчиниться.
— Где сейчас папа? — осторожно спросила Вика, пытаясь попасть в длинные, расширяющиеся к низу рукава.
Риа вздрогнула. Светло-серые глаза беспокойно заморгали.
— Мика, ты надо мной издеваешься? — спросила она сердито, но получив отрицательный ответ, запричитала. — О, боги моря! Не могла же картина Руди отбить у тебя память? Или могла? Тогда мы точно пропали!
— Риа, ты не ответила, — напомнила Вика и принялась сочинять на ходу. — Я не всё забыла. Тебя помню. А ещё бабушку и леди мегеру. Меня крутило внутри картины и обо что-то ударило. Но если ты поможешь, я вспомню и всё остальное.
На лице белокурой девочки отразилась скорбь.
— Господин Николас погиб. Тебе месяца три-четыре было. Его развоплотило от заклятья. Вместе с твоей близняшкой Викторией. Он поехал в гости к родственникам в Лесовию и взял твою сестру с собой. А ты здесь осталась — у леди Деметры.
Вика не чувствовала, как тонкие пальчики ловко застёгивали множество пуговиц на спине. С каждым словом сердце колотилось сильнее.
— Жалко близняшку, — посочувствовала Риа. — Но этот замок бы развалился, живи здесь ещё и твоя копия. Я бы точно с ума сошла. Хотя, — она на секунду примолкла. — Будь у тебя сестра, моя компания б не понадобилась. Я была бы простой служанкой. Никому бы и в голову ни пришло называть меня «леди».
В голосе девочки прозвучала печаль, но Вика, поглощенная тревожными мыслями, не заметила.
— А мама? Где она?
Риа презрительно фыркнула.
— Где ж ей быть? В «Радужной лагуне», разумеется! Это остров посреди моря — для любимчиков короля. Ты мать два года не видела. И пусть она столько же не объявляется! Леди Доминике никогда не было до тебя дела. Таких эгоисток больше ни в Моревии, ни в Лесовии, ни в Простории не сыскать. Леди Деметра по сравнению с ней сама доброта!
Вика задрожала.
— Тебя знобит? — испугалась Риа, но быстро приложила палец к губам. — Кто-то идёт. Не рассказывай никому, что потеряла память. Может, она вернётся через пару часов, а мы всех переполошим.
Девочка не ошиблась. Порог игровой комнаты перешагнула высокая полноватая женщина с очками на крючковатом носу. Из-под белого накрахмаленного чепца выглядывали темно-русые кудри.
— Вот вы где, — проговорила она тоном самой строгой учительницы.
— Доброе утро, леди Малена, — поздоровалась Риа, делая лёгкий реверанс. — Мы с леди Микаэлой обсуждали планы на день.
— Разумеется, моё присутствие в них не входило, — заметила мегера снисходительно. — Оставь нас с леди наедине.
Вика уловила прохладу, с которой женщина обратилась к белокурой девочке.
— Моя подруга никуда не пойдёт, — объявила она. Щеки заалели от гнева.
— О! — снисходительно улыбнулась леди Малена. — Вижу, мы встали не в настроении и жаждем проявить скверный характер.
— Ничего, я могу уйти, — шепнула Риа взволнованно.
Но Вика не хотела оставаться с мегерой наедине.