Я как раз закончила разглядывать комнату, как из-за ширмы появился Ицнар. На нем была одета кристальной белизны майка с короткими рукавами, оголяющая крепкие мышцы, и легкие черные трико, похожие на те, в которых земные мужчины бегают на стадионах. Он был босым, его волосы абсолютно сухие струящимися каскадами немного спадали на лицо. У меня перехватило дыхание. Нельзя было быть таким красивым. Это полностью лишало меня воли и мне казалось, что я таю, словно мороженное на полуденном солнце. Я потупила взгляд и покраснела, в очередной агонии понимая, что он знает, какое впечатление он на меня произвел.
Комната снова наполнилась ощущением смеха.
— Пойдем, я покажу тебе, как мы моемся.
Я неохотно двинулась в его сторону, и старательно обошла его, стараясь не подходить к нему слишком близко. Однако приблизившись к нему, в мой нос ударил какой-то невероятно приятный запах, похожий на морской бриз, смешанный с ароматами цитрусового дерева, лесных трав и жасмина. Я вдохнула поглубже, пытаясь понять источник, подумав, что это такой приятный ароматизатор, но Ицнар снова издал смешок и вошел за ширму вслед за мной.
— Одежду положи в этот бак, вот это платье для тебя, в шкафу, я покажу позже, ты найдешь много подходящей одежды. Это душ, — он показал на висящую в воздухе лейку. — Как только встанешь под нее, пойдет воздушная струя, не пугайся, мы моемся не водой, в долгих космических путешествиях запастись необходимым количеством воды на такой гигантский корабль сложно, но ты найдешь это удобным. Увидишь сама. Полотенце тебе не понадобиться, ты не будешь мокрой. Просто оденься и выходи.
Я все время старалась не смотреть ему в глаза, потому что знала эффект его проникновенного взгляда. Я не хотела терять ясность мысли, наоборот, мне нужно было собраться и подготовиться к бою, потому что я не намеревалась так легко сдаваться. Я должна была выяснить все, что он собирался делать со мной дальше, и я хотела найти возможные лазейки, чтобы выбраться из этой ловушки. Я хотела вернуться к своей дочери, прожить свою жизнь до конца рядом с ней, растить внуков. Так я представляла свое будущее, несмотря на мечты о настоящей любви, оставшейся из девичества. Я не хотела лететь неизвестно куда с катасийцем, рядом с которым я теряла над собой контроль, от которого я зависела эмоционально, теряла ощущение себя. Должен был быть выход. И я сделаю все, чтобы его найти.
Я мотнула головой, подтверждая, что все поняла, и когда Ицнар вышел, я быстро стянула с себя одежду и залезла под лейку. Стоило мне только оказаться под ней, как я ощутила струящийся мягкий воздух с потрясающим ароматом, окутывающим мое тело нежными легкими прикосновениями. Я подставила под струю ладони и увидела, что капли дождевой воды на руках тут же стали исчезать, кожа высыхала и очищалась. Моющими движениями и гладила себя ладонями по коже и ощущала, что плотные струи воздуха под моими руками омывают тело. Это было невероятно. Приятно, ласкающее, как-то по особенному интимно. Мне кажется я провела в душе больше времени, чем того требовала ситуация, но эта игра с ароматной струей немного успокоила мои чувства и я наполнилась уверенностью, что все будет хорошо. Закончив процедуру омовения, я совершено сухая и чистая взглянула на платье, оставленное Ицнаром. Это был легкий розовый сарафан на двух тонких бретельках с глубоким вырезом на груди и спине. Я быстро натянула его на себя и полюбовалась на свое отражение в высоком зеркале, висевшем на боковой стене ширмы. Сарафан доходил мне до колен и красиво подчеркивал мою все еще стройную фигуру. Сухие кудрявые рыжие волосы каскадом спадали почти до пояса, и я немного поправила кудри, придавая им более игривый вид. Выходить было боязно, и еще более неудобно было спросить, не припас ли он для меня нижнего белья, ведь мое насквозь мокрое валялось в баке. И кто вообще тут будет все это стирать? Я не привыкла, что мои личные вещи попадают в чужие руки.
Я вышла и увидела, что Ицнар стоит у сплошной стены с открывшимся перед ним огромным экраном компьютера в виде три дэ проектора. Он что-то листал и читал на своем языке, буквы которого живописно изгибались, словно китайская роспись.
— Шкаф там, — он указал на соседнюю стену, — подойди к стене, на полу загорится кнопка, нажми на нее ногой. Я неуверенно последовала рекомендациям и с удивлением увидела, как передо мной открылась высокая дверь, открывающая проход в глубокий шкаф. Внутри оказался целый магазин женской одежды, где к моему счастью было много наборов нижнего белья. Убедившись, что Ицнар не видит, я натянула на себя белые кружевные трусики и нашла мягкие тапочки, которые с удовольствием надела, так как мои ноги все время мерзли.
Сделав глубокий вдох и попросив поддержки у высших сил, я вышла из шкафа и, скрестив руки на груди, сказала:
— Теперь объясни мне все. Я хочу все знать.
Ицнар спокойно повернулся и посмотрел мне в глаза. Это был удар ниже пояса. С головы до ног меня пронзило ощущением сильнейшего к нему влечения. Мое тело слегка задрожало, и я бы инстинктивно подалась вперед, если бы не сила воли, при помощи которой я остановила эту бурную реакцию на пришельца, отвернувшись и двинувшись в сторону окна.
— Ицнар, тебе не стоит манипулировать моими чувствами, в прошлую нашу встречу ты не рассказал мне самого главного, того, что открывшись эмоционально, катасиец уже не может дальше нормально существовать без объекта его привязанности. Почему ты не сказал мне?
Я повернулась к нему лицом и ощутила себя немного в большей безопасности, находясь от него на более дальнем расстоянии.
Однако Ицнар не собирался беседовать со мной с разных концов комнаты. Он двинулся в мою сторону и указал рукой на тюфяки, стоящие на полу у прозрачной стены.
— Присядь, я все объясню тебе, — его голос звучал мягко, бережно, словно он собирался открыть нечто сокровенное маленькому ребенку, которому нельзя было бросить правду прямо в лицо. От такого нежного обращения внутри меня тут же возникло напряжение. Мне казалось, что он хочет уговорить меня, убедить в том, чего не было в реальности и я, тут же насторожившись, села на кресло, все еще сжимая руки на груди в защитной позе.
— Майя, — начал он, садясь рядом со мной на соседний тюфяк, — я не мог тебе всего сразу объяснить, я должен был все обдумать.
— Что обдумать? — с вызовом спросила я, ощущая, как непонятное чувство боли прокрадывается в мое сердце. Мне было понятно, что он попал в эту ситуацию не по своей воле. Авария не была запланирована, и у него не было выбора, ему пришлось открыться мне, чтобы спасти свою жизнь. Я чувствовала себя заложницей этой ситуации, и мне казалось, что и он должен был сильно сожалеть о таком стечении обстоятельств. Он бы выбрал себе невинную богиню красоты, но получил взрослую уже давно не юную женщину. От этого осознания мне стало горько и сердце сильно защемило.
Он, казалось, тут же уловил мои эмоции и задышал быстрее. Долгую минуту он успокаивал дыхание и затем ответил:
— Как ты уже знаешь, мой отец — правитель нашей планеты, после него я займу его место. На роль будущей Правительницы отец собирался устроить настоящий кастинг, суровый отбор по качествам характера, генетическим показателям и состоянию здоровья. Мне нужно было обдумать, как сообщить ему о том, что все это не понадобится, — осторожно закончил Ицнар.
— Вселенная справедлива, — злобно буркнула я в ответ, — за все страдания земных матерей, потерявших навсегда своих дочерей, расплатится ваша королевская семья, получив в будущие королевы вместо невинной податливой овечки меня, взрослую своенравную женщину, которая едва ли успеет родить вам хотя бы одного наследника! Мой голос звучал агрессивно, внутри все накалилось, и я встала, отойдя от Ицнара, будто от опасной чумы, подальше к окну.
К моему удивлению комнату наполнила энергия радости и смеха.
— Я могу ощущать твое негодование, Майя, — томно сказал Ицнар, глядя на меня, — но оно пройдет со временем, и ты поймешь, что быть моей женой не так уж плохо. Я понимаю, тебе кажется, что я лишил тебя свободы, ворвавшись так неожиданно в твою жизнь, и ты уже успела понять, что мы теперь зависим друг от друга и для тебя это непривычно, но на нашей планете это естественно и ты быстро привыкнешь. На счет твоего бойцовского характера, мне это нравится, я никогда не мечтал об овечках, — он рассмеялся. — И наследников ты родишь много, на нашей планете технологии ушли гораздо дальше, чем на Земле, ты сможешь рожать еще много лет.
— С непроверенной генетикой, — съязвила я, — не уверена, что твой отец сможет это пережить. Более того, я не девственница, а, значит, в моих будущих детях будет гораздо больше земного, так как по вашим словам во мне остались энергетические семена всех тех земных мужчин, которые были у меня раньше!
— Да, это так, — немного напряженно сказал Ицнар, и я ощутила в нем нечто, напоминающее укол ревности. Он встал и пошел в сторону выхода, на ходу бросив мне:
— У меня много дел, мы не сможем часто видеться, но ты можешь делать на корабле все, что захочешь. Назови вслух команду Алма и появится бортовой компьютер. По нему ты можешь общаться с кем хочешь, когда мы улетим, мы восстановим работу земного интернета, и ты сможешь всегда быть на связи с дочерью. Я также синхронизировал Алму с твоим домашним и рабочим компьютерами, у тебя есть доступ к любым файлам. Здесь ты можешь и дальше изучать интересующие тебя темы, а на Катасе твои навыки космогеолога будут очень востребованы. Более того, наш компьютер оборудован межгалактическим Интернетом и ты можешь узнавать все, что тебе захочется о других галактиках, расах, планетах.
Он обрушил на меня столько информации, но одно лишь упоминание моей Ульяны тут же подняло во мне волну боли.
— Я села сегодня на твой корабль не потому, что хочу улететь с тобой, — вскричала я, — я просто видела, что назревал конфликт, и я не хотела, чтобы кто-то пострадал, но я отказываюсь лететь с тобой на Катас! Ты не имеешь права забрать меня силой! Немедленно отвези меня назад домой, я хочу остаться на Земле и состариться со своей семьей, а не на чужбине!
Он повернулся, и в его глазах впервые я увидела гнев. Это было страшно. Обычно мягкие с поволокой красивые глаза превратились в два пылающих яростью огня и эти энергетические вспышки словно стальные стрелы врезались в мое биополе до боли, до спазма в мышцах, до тремора в руках.
— Будь осторожна в проявлении негативных чувств, Майя, — процедил он, — я твой гнев выдержу, но ты мой с трудом. Я сейчас сдерживаюсь, чтобы ты смогла хотя бы на ногах удержаться, проведи время с пользой и поучись контролировать вспышки гнева. Это пригодится тебе, чтобы жить без боли рядом со мной.
Он развернулся и буквально вылетел из комнаты. Уверена, если бы дверь не закрывалась сама, он бы шибанул ей так, что потрескались бы все стекла корабля. Стоило ему только выйти, как я буквально рухнула на пол и разрыдалась. Думаю, так сработал защитный механизм моей психики, потому что уровень моих эмоций зашкаливал на максимуме, и я буквально разразилась слезами, чтобы выпустить разрывающие меня изнутри чувства.
— Мерзкий захватчик, — бубнила я сама себе, вытирая слезы рукой, — не думай, что я останусь тут сидеть спокойно, ты меня плохо знаешь, надо было тебе лучше думать, прежде чем открываться эмоционально перед первой встречной! Найдешь себе новую овечку, переживешь.
Как только слезы вышли и мне стало лучше, я тут же начала обдумывать план действий. Сейчас была ночь. Я ощущала себя разбитой, поэтому лучше всего мне сейчас было лечь спать, но завтра с утра я найду способ связаться с отцом Ицнара и убедить его в том, что вовсе не подхожу на роль жены для его драгоценного сыночка. Они же всесильные с супер технологиями и все такое. Так пусть решат это мелкое недоразумение!
Воодушевившись таким образом, я нашла в шкафу байковую пижаму, переоделась и, скинув с кровати тяжелое белое покрывало, залезла в постель. Это было очень красиво. Я лежала на мягчайшей в мире перине и смотрела прямо вглубь космической дали. Перед моим взором открывались мерцающие звезды, которые с неба казались близкими и манящими. Как же я любила космос! Глядя на бесконечную черную даль, я буквально тонула в ощущениях бесконечности существования. Так я и уснула, наполненная этой редкой красотой, той, которую возможно я видела в первый и в последний раз.
Открывши утром глаза первым ощущением было тепло прижатого ко мне огромного тела. Я недоуменно моргнула и повернулась. Здоровенный Ицнар недовольно прищурился, открыв один и глаз и затем, снова сгрудив меня в охапку, прижал к себе лицом, давая понять, что вставать не намерен. Значит, пока я спала, он нагло залез ко мне в постель и спал рядом всю ночь! Экий наглец! Я попыталась высвободиться из его объятий, что не произвело никакого эффекта. Справиться с ним физически было равносильно попытке поднять на руках поезд. Я вдохнула поглубже, чтобы успокоить участившееся сердцебиение. Приятное ощущение от близости пришельца волновало меня. Он дышал ровно и, казалось, еще до конца не проснулся. Я попробовала не думать о том, что лежу в объятиях безумно желанного мужчины, но, конечно, безуспешно. Его тело было горячим и пахло травами. Исходящая от него энергия наполнила меня желанием, и я сжалась от того, как бурно на него реагировало мое нутро. Словно почувствовав это, он провел рукой по моей спине и притянул меня ближе, обхватив за ягодицы. Я дернулась ему навстречу, словно меня ударило током, и тут же залилась краской, с ужасом понимая, что Ицнар открывает глаза и опускает свой взгляд на меня.
— Доброе утро, — с улыбкой сказал он, продолжая гладить меня по спине и пояснице. — Твое утреннее настроение нравится мне куда больше, чем вчерашнее — сексуально произнес он и притянул мое лицо к своему. Его губы коснулись моих быстрее, чем я смогла увернуться и Ицнар, удерживая мою голову одной рукой, начал нежно прижиматься ко мне в поцелуе. Моя голова пошла кругом, и горячая волна возбуждения рванула снизу вверх, ударяя в голову. Рассудок исчез за одну секунду, и я мгновенно ответила на сладкую ласку. За Ицнаром дело не стало. Зажигаясь, словно спичка, он повалил меня на спину и навис надо мной, сминая мои губы желанными прикосновениями. Я обхватила его руками и отдалась полностью захлестнувшей меня страсти. Это была не только моя страсть. Это был наш совместный экстаз, разрастающийся, как взрыв сверхновой мгновенно, мощно, без единой возможности остановиться. Непреодолимое влечение захватило нас обоих и мы, два полыхающих пожара, слились в единое мощное горение. На мое счастье в момент, когда моя пижама уже была готова полететь на пол, входная дверь неожиданно отъехала и в комнату кто-то вошел.
От испуга я дернулась в сторону от Ицнара и натянула до головы одеяло. Это неожиданное вторжение мгновенно отрезвило меня, Господи, что же я делаю?!!
— Ам, Ицнар, курдана хейс на мы ру ка, — услышала я незнакомый голос. Подняв голову, я увидела высокого худощавого катасийца, на лице которого не было и тени сожаления о том, что он без стука ворвался в чужую комнату.
Ицнар что-то ответил ему на катасийском, затем повернулся ко мне и с искренним сожалением сказал:
— Прости, хифанка, мне нужно срочно к моему отцу, что-то важное, мы продолжим вечером, одевайся, я зайду за тобой через полчаса, пойдем завтракать.
Не понимая, что значит хифанка, я просто кивнула головой, про себя благодаря Бога за то, что Румтар решил срочно призвать сына к себе. Это спасло меня от потери самой себя. Я знала точно, если бы мы завершили этот акт любви полностью, я бы ни секунды больше не смогла бы прожить без Ицнара. Во время такой близости я почувствовала себя так, словно наши тела в буквальном смысле сливаются в одно, будто мы становимся настолько близки, что раздельное существование просто немыслимо. Меня поразила невероятная догадка или внутреннее чутье — если он возьмет меня, без него мне не жить. А так у меня все еще оставалась надежда. Дышать без него тяжело, но возможно. Вдруг все-таки удастся хоть что-нибудь придумать.
Ицнар вылез из кровати, и я тут же спряталась с головой под одеяло, стараясь утихомирить взбунтовавшееся тело.
— Дыши, Майя, дыши, — шептала я сама себе. — Сейчас он уйдет, и ты придешь в себя.
Стоило только Ицнару выйти из комнаты, я бросилась в душ, и воздушная ароматная струя немного привела меня в чувства. Вчера пришелец выбрал для меня сексуальное открытое платье, сегодня же я вытащила из шкафа примерно такой же комбинезон, который часто носил сам Ицнар, и нацепила его. Костюм самостоятельно стягивался на груди без единой застежки, и я немного поиграла с этой удивительной самосклеивающейся тканью. Комбинезон глухо закрывался прямо под горло. Вот и хорошо, нечего лишний раз будоражить воображение иномирца.