- Руслан, у меня есть идея насчёт поиска крыс, – стараясь закрыться от липкого страха, начала я.
- И что мой гениальный Каспер придумал на этот раз?
Я чувствовала улыбку и лёгкую непринужденность в его вопросе. Майер тоже умеет бороться и не поддаваться панике.
- То, что придумал твой Каспер, даже вслух озвучивать не стану. Во-первых, на русский язык часть слов вообще не переводится, а во-вторых, и это главное, я не уверена, что у меня получится.
- Хорошо, я понял. Что предложит Малинкина Дарья?
- Я знаю, вы хотите поучаствовать в битве за государственный тендер на постройку нового жилого комплекса.
- Хотим, но основную ставку я делаю на новое сотрудничество с японцами. Я даже переводчика нанял, ну, точнее, мне отдел кадров парочку кандидатов подобрал.
- А английский язык уже отменили как международный?!
Вдруг представилась длинноногая блондинка или такая же брюнетка, шепчущая на ухо моему боссу: «Amour, amour». Ух, прямо что- то руки зачесались, поправить эти локоны.
- Да с ними проще на их родном языке. Завтра побеседую с желающими. А что за идея с тендером?
Я пододвинулась ближе к его уху. Наличие «жучков» в кабинете каждое утро проверяют, но на всякий случай не помешает говорить потише.
- Будем из него подсадную утку готовить, ну, или что-то вроде этого. Основной макет и все документы ты должен проработать сам, чтоб никто не знал, даже я. Лучше его вне стен офиса делать и хранить в сейфе.
- Я, конечно, могу, но одному это будет нелегко.
- Руслан, не прибедняйся. Я знаю, что ты умный и вполне с этим справишься.
- Хорошо, хорошо, но свободные вечера пропали, и Уля меня покусает, – пробормотал отец семейства.
- Ее беру на себя, не переживай. Мы придумаем, чем нам заняться.
Майер усмехнулся.
- Я даже не сомневаюсь. Сильно не шалите, – приказал он, легонько хлопая меня ниже спины. – А то накажу обеих.
- Да, да! Я помню, без премии и сладкого, – спокойно согласилась я, вновь придвигаясь ближе к его уху. – Дальше план таков: проект, разработанный твоими сотрудниками в строгой секретности, ты забираешь себе и делаешь из него ещё три варианта. Поменяются счета для перевода денег и ещё не очень заметные детали, но так, чтобы ты мог отличить эти варианты, а на первый взгляд всё одинаково. Дальше запускаем один вариант через Валентина, второй через Селезнёву и третий через твоего зама. Я постараюсь отследить все варианты в перемещении по сети.
- Ты подозреваешь кого-то из них?! – после небольшой паузы спросил Руслан.
- Никого конкретно, но эти трое в последнее время были ближе всего к тебе.
Мужчина тяжело и длинно выдохнул. Я его понимала. Знать, что кто-то близкий является твоим врагом всегда больно и противно до тошноты. (30f2)
- Хорошо, можно попробовать. А если кто-то поймёт, что документы отличаются?
- Вот и послушай, кто и что начнёт говорить. Или все будут молчать как рыбы.
Мы снова замолчали, каждый думая о своём, но в итоге об одном и том же. Получится ли это?! Я переживала, смогу ли всё просчитать, а ещё что соврала Руслану. У меня был свой список подозреваемых. Сейчас я не могла ничего утверждать, всего лишь мои размытые догадки, составленные на анализе данных по результатам работы. Время и, возможно, мои аферы покажут, где обитают наши подлые крыски, а самое главное, кто это!
Глава 7
Руслан.
Прекрасный теплый весенний вечер за окном, девчонки во дворе дома веселятся на батуте, хотя изначально их мероприятие называлось «обучение Ульяны основным приёмам самообороны» в исполнении Даши и под строгим контролем Ника.
Моя же учесть пропадать в кабинете в завале макетов, проектов и горе бумажек, так уже четвертый день. Громкий смех дочери и тихий Малинки не давали сосредоточиться, так что бросил карандаш на стол и подошёл к большому окну.
Прошла всего неделя, как моё ягодное создание поселилось здесь, а мне кажется, что вечность. Я уже не мог представить свой день, свой дом без нее. Я осознал, что влюбился в рабочем кабинете, когда Даша незаметно поцеловала дочь в волосы, прижимая к себе её хрупкое тельце. Конечно, меня эти мысли уже давно посещали. Моя гиперопека по отношению к девушке в совокупности со стойким желанием, не отпускать от себя во всех смыслах, этот ее махровый халат и куча мужиков, пускающих слюни на мою невинность, были тревожными звонками. Мне и Соколу хотелось челюсть поправить, но успокаивало, что Даша была не в его вкусе. Другу нравились красивые, высокие, следящие за модой и собой, в общем, сошедшие с подиума дивы.
В тот незаметный для девчонок момент меня озарило, что всё это неспроста и вот он мой персональный малиновый рай. Мой тихий рай и ад одновременно! Хотелось снести все преграды, наплевать на принципы и условности и просто любить эту девчонку до одури и потери памяти. В тот вечер на диване я лично был готов вручить сам себе премию за выдержку. Эти чистые зелёные глаза, затуманенные желанием и неуверенностью, били в голову, как в больших порциях коллекционный виски на голодный желудок. Эта малиновая любовь не отпускала меня даже на секунду, превращая меня в ходячего плюшевого медведя, готового ради любимой ягоды пролезть через чертополох его закрытости.
Я любил и раньше, но любовь к Элине, моей покойной жене, была другой. Мы с ней практически выросли вместе, часто виделись и после окончания школы на семейных вечерах и по памятным датам. Я ее любил, уважал и очень ценил, это же получал в ответ от неё. Наши отношения, любовь и семейная жизнь были спокойны, как водная гладь. Первая же серьезная встряска разрушила и нашу спокойную любовь, и наш семейный союз!
На ранних сроках беременности выявились проблемы с сердцем, врачи рекомендовали прервать беременность, но впервые моя спокойная и рассудительная жена отказывалась слушать, продолжая медленно убивать свой организм. Я ее умолял, кричал и угрожал, но она отказывалась, уверяя, что справится. В итоге, обвинив меня в эгоизме, жестокости и ещё куче всяких ужасов, съехала к своим родителям, которые смирились раньше меня. Элина почти справилась! Хотя последние месяцы беременности была прикована к кровати, а мне казалось, что моя жизнь – это последний день апокалипсиса. Когда нападали репортёры с тупым, по моему мнению, вопросом по поводу моего мнения насчёт всей этой ситуации, мне хотелось кричать. Ну, как нормальный мужик может ХОТЕТЬ, чтоб его жена погибла, вынашивая их ребёнка?! Она что, инкубатор?! Который потом можно заменить?!
Я молчал перед обществом, а потом и рядом с Элиной и всей роднёй, но внутри меня все громко требовало прекратить этот абсурд!
День смерти жены и день рождения дочери стали моим пределом. Никто и никогда не узнает, как я плакал, стоя на коленях посреди операционной и держа на руках новорожденную Ульяну. Мою душу рвала боль от потери жены и невероятная любовь с одного взгляда к дочери. Имя ей выбрала Элина, она сказала, что в переводе с латинского оно означает радость. Уля была ее радостью, которую она даже не увидела. Теперь дочь была моей отрадой и светом в окошке.
Я изменился в тот самый миг. От меня прежнего мало что осталось, только обломки и раненая душа. Работа и дочь стали моими приоритетами. Случайные женщины, временные спутницы были средством сброса напряжения в теле и дань физиологии человеческого тела. Новой жены я не хотел, боясь снова потерять, а может, просто не хотел! И женщин подсознательно выбирал не годящихся в матери для дочки.
Так было до Малинки, до первой встречи с её зелёными глазами. Я там четко видел глубоко запрятанную боль, может, чувствовал попой, что она моя та самая, которая поймёт, не предаст и не оставит. Двадцати лет девчонка в матери тоже не годилась, да и по статистике их молодость играет в голове и ещё в нескольких местах, так что брак с такими особами крайне опасен. Но я уже знаю, что моя девочка превращает шаблоны человеческого устоя в лохмотья. Дашу боготворит моя дочь, и она для меня тот самый родник «живой воды» из любимых сказок Ульяшки, так зачем идти против судьбы. Особенно если тебя на все триста процентов устраивает выбранное ею направление. Так что я очень старался не торопиться, дать время моей сладкой привыкнуть и самой сделать выбор. Я- то уже всё для себя решил!
Пока стоял и всё это в сотый раз обдумывал, девочки завершили «сеанс самообороны», скрываясь в доме. Их смех и яркие эмоции восторга Ульяшки теперь будили тишину всех комнат. Хотелось к ним, но надо работать! Так что закрыл дверь кабинета, сосредотачиваясь на проекте. Мой Каспер сказал, что надо, значит, будет. Я верил в ее идею, так как она угадала и воплотила в план мои давнишние мысли. Главное-это всё правильно подать рабочему обществу моей компании и уберечь от удара мое любимое приведение.
Я решил на время убрать ее с глаз долой завистливых сотрудников, обиженных женщин и тайного сборища крыс. Была ещё одна причина, такая маленькая, но мешающая мне работать много и продуктивно. Мне нравилось, когда Малинка рядом, но ее раскрывающая сексуальность сводила меня с ума, а точнее, уводила мой мужской и недалёкий ум в другую сторону от проектов и контрактов. Частично проблему бы решил отдельный кабинет, но оставлять девушку одну я боялся. Если учесть, что ещё неделю назад Сокол доложил мне о фарсе с нападением грабителя. Мужик долго молчал, упорный и сильный попался, но я знаю Ника в деле. Этот на вид клоун при желании превращается в хищника, рвущего тело и душу. «Грабитель» раскололся, что его наняли для этой сценки с целью припугнуть меня, а ещё в планах было легонько ранить мою дочку, чтоб я не думал о компании, а думал только о ней. Вот только мой сладкий ангел вмешался, нарушив кем-то хорошо продуманный план. Нанимателя он не знает, платили по старинке – конверт с оговоренной по телефону суммой денег в условленном месте – часть до и большая часть после. Номер телефона для связи с его заказчиком оказался пустышкой, а платили сказочно хорошо. Вот только Даша продолжает ставить им палки в колеса, так что мой страх за неё вполне осознанный.
Взвесив все выше перечисленные факты, принял решение перевести моего директора по кибербезопасности в режим домашнего офиса. Малинка с малышкой дома и под усиленной охраной - это практически моя голубая или розовая мечта! Осталось рассказать, что с понедельника Малинкина Дарья остаётся дома, и узнать реакцию девушки.
Убедившись еще раз в правильности принятого мной решения, углубился в работу. Очнулся, когда часы уже показывали третий час ночи. Собрав все документы, убрал в личный сейф, пароль которого даже сменил и ни одной душе не говорил. Всё, как хотела моя ягодка.
Воспоминания о ней встревожили всё тело, так что решил удовлетворить хотя бы свои глаза, взглянув, как она спит.
В детской комнате девушки не было, а Ульяшка сладко сопела, сложив маленькие ладошки под розовую щёчку. Иногда дочь просила Дашу остаться с ней, а бывало, что обеих находил в спальне Малинки. За эту неделю они спали, как лягушки- путешественницы, не найдёшь и не угадаешь.
Смело направился в комнату Даши, но в метрах пяти от цели услышал хрипящий стон, а потом и приглушенный женский вскрик. Реакция моего тела была быстрее мысли осознания. Я в два тихих прыжка одолел расстояние до спальни девушки и резко распахнул дверь.
В комнате никого лишнего не было! Даша спала на кровати, сбросив одеяло на пол, рядом на тумбочке слабо горел ночник. Я тихо проверил приоткрытое окно и балконную дверь, но все было в порядке. Уже хотел уходить, решив, что меня посетили галютики, как стон повторился. Девушка, хрипя и тяжело дыша, судорожно дернулась в постели, цепляясь пальцами за простынь. Подскочил к ней, присаживаясь сбоку на кровать. В неярком свете было отчётливо видно лицо Малинки, перекошенное, будто от ужаса или боли, с крупными бисеринами пота на лбу и влажными ресницами. Она плакала.
- Дашуль, Дашенька…проснись – тихо ее позвал, несильно тряхнув за плечо.
Боялся ещё больше напугать ее своим нахождением тут.
- Малинка, проснись, открой глаза, – уже чуть громче и настойчивее продолжил, замечая, что тело девушки замерло.
Она, глубоко вздохнув после паузы, резко открыла глаза. Сон, кошмарный сон и остатки ещё владели сознанием его хозяйки. В ее взгляде было столько всего нехорошего, что хотелось залезть ей в мозг и удалить даже воспоминания об этом кошмаре.
- Сладкая моя, всё прошло. Тебе просто приснился плохой сон, – шептал я, приподнимая ее за ладонь в сидячее положение.
Как только Малинка села, прижал ее к своей груди, целуя в макушку и приговаривая, как заклинание, что это только кошмарик.
- Рус?! – ее тихий шелест донёсся до меня.
- Конечно, я, Сладкая моя.
Одной рукой продолжал прижимать к себе это безвольное тельце, а второй – стал медленно поглаживать по ее спине, пытаясь успокоить девушку, а заодно и себя.
- Это не сон, – неожиданно прошептала она, обхватывая меня руками за талию так крепко, что ее пальцы, сминая ткань футболки, впивались в кожу.
- Конечно, сон! Сладкая, я здесь, я с тобой, и вот она реальность.
- То тоже реальность…прошлая, – судорожно икнув, ответила девушка.
- Хорошо, как скажешь.
Приметив графин с водой, хотел дать ей попить, чтобы стало полегче. Ульяшке это всегда помогало. Дёрнулся, пытаясь встать, но меня не отпустили.
- Руслан, не уходи, пожалуйста! Побудь ещё немного со мной.
- Малинка, я никуда не ухожу, могу хоть до утра с тобой остаться. Я хотел дать тебе стакан воды.
- Не надо воды! Не уходи!
Эта мольба в её голосе, будто острым лезвием, проходила внутри меня, заставляя ещё сильнее вдавливать в себя женское тело. Так мы и сидели, наверное, минут десять, тихо раскачиваясь в стороны. Я не знал, как ей ещё можно помочь, так что просто качал как ребёнка и целовал ее спутанные волосы.
Чувствуя, что дыхание Даши стало ровнее, будто засыпает, то стал укладывать на кровать. Как только спиной она коснулась простыни, тут же снова открылись зелёные глаза, а пальцы вцепились в меня с новой силой.
- Рус…
- Да, да, моя хорошая. Я буду с тобой.
Укладываясь на бок рядом с ней, притянул к себе, оставляя короткий поцелуй в лоб.
- Ты со мной как с больным ребенком, – слегка укоризненно прошептала девушка.
- Дашунь, ты совсем не ценишь чудеса моей железной выдержки, – пробормотал в её макушку.
Она молчала, лишь почувствовал, как ее тело «вплетается» в моё. Ладошка скользнула на спину под футболку, обжигая меня своим прикосновением, а нога между моих коленей. Так что теперь мы чувствовали каждый вдох друг друга. Это, конечно, ещё та пытка, но если ей было так легче, то я готов так хоть до утра лежать.
- Мне снятся мои родители… в день их смерти.
Этот доверительный шепот одним махом пробил дыру в моём сердце. Я не пытался искать о Малинкиной информацию, но нутром чуял, что там всё грустно. Хотя ее следующие сбивчивые слова изменили моё мнение с «грустно» на «полное дерьмо».
- Мне было три. Мы пошли в выходной в большой магазин, я плохо помню… сплошные обрывки. Вот красивое лицо мамы, вот смеётся папа, когда я пачкаю нос мороженым, а потом оглушительный шум, крики, кругом всё падает. В тот день произошёл взрыв торгового центра в моём родном городе, недалеко от Москвы, террористический акт, который унёс много жизней. Меня с родителями придавило обломками несущей стены. Как звучало в отчётах спасательной команды, я чудом осталась жива. Они нашли меня спустя два дня, прикрытую телом отца. Я лишь помню стеклянные глаза мамы недалеко от меня и какое-то время хрипы папы, а потом звон в ушах, боль в ноге и холодное мороженое на лице и одежде. Сказали, что мама умерла сразу, отец продолжал жить и частично вытащил нас из-под стены. Иногда мне снится, что я снова там… много людей вокруг меня, и я не могу дышать, а потом я вижу, как родители умирают. Слышу шёпот мамы, ее крики, стоны и хрипы отца, он тоже о чём- то меня просит. Не знаю, где в этих снах правда, а где выдумка моего больного мозга, но мне очень хочется просто поскорее умереть вместе с ними.
Она замолчала. Я тоже не мог говорить. Хотелось или взвыть в голос, или пойти сломать что-нибудь, чтобы выплеснуть эту боль. Боль, что затопила мою душу, срывая старые раны и нанося свежие глубокие и кровоточащие.