Хаджар вздрогнул.
Нет, этого просто не могло быть… Таких совпадений не бывает…
– Приступим, достопочтенный лекарь, столь странно кажущийся мне знакомым? – широко улыбнулся Шахуг’Нагутан.
– Приступим, мой лорд, – кивнул Хаджар.
Глава 1153
Отогнав ненужный мистификации и поиски совпадений там, где их не могло быть, Хаджар приступил к лечению. Он раскрыл лекарский короб и разложил вокруг множество приспособлений, который должны были вызвать ощущение у Лорда, что его действительно лечат, а не занимаются всякой ерундой.
Благовония, целебные корни и растения, паровые горелки, которыми Хаджар обдувал тело Шахуг’Нагутана.
Сам же он, пока Лорд расслабленно лежал на подушках и ожидал исцеления, пользовался моментом и изучал энергетическое строение существа, стоявшего на грани становления Бессмертным.
Что удивительно, чем больше Хаджар погружался в хитросплетение каналов, мередиан и узлов, тем отчетливее он понимал, что видит перед собой строение энергетического стремящегося к чему-то, к чему стремились и все остальные, идущие по пути развития.
Хаджар уже давно придерживался теории, что все разнообразие форм жизни, в конечном счете, начиная из разных концов ветвистого пути, в конечном счете сливаются в единую тропу.
Тело Шахуг’Нагутана это только подтверждало. В нем Хаджар даже находил черты человеческой энергетической структуры. Возможно этим и объяснялось то, что Лорд и его Камердинер были внешне так сильно похожи на людей… почти как звери, которые в процессе эволюции, так же начинают принимать и даже жить в человеческой форме.
Просто потому, что она более пригодна для Пути Развития…
— Запись, – отдал мысленный приказ Хаджар.
[Обрабатываю запрос… запрос обработан. Данные помещены в каталог “Альтернативные пути развития”]
После этого Хаджар провел над телом лорда паровой лампой и, произнеся несколько дурацких слов, вытянул из нутра демона кусочки пыли Синего Клинка.
Эти крупицы были настолько слабы, что не смогли даже протиснуться к самым тонким энергетическим каналам Шахуг’Нагутана, но само их стремление туда была сродни зуду в районе затылка. От которого, сколько не чеши, все равно не избавишься.
– А слухи не врали, старик, — Лорд поднял перед собой руку и, довольно, сжал и разжал кулак.
– Спасибо, мой лорд, – поклонился Хаджар. — всегда рад помочь и…
— Я про твою жену, достопочтенный Хадгир, – перебил лорд и тут же довольно рассмеялся своей удачной шутке.
Хаджар улыбнулся и начал собирать “лекарский” скраб обратно внутрь короба. Пока он был этим занят, лорд спокойно курил кальян и так же лежал спиной на подушках, смотря на роспись потолка.
— Испытание Неба и Земли, старик… если я пройду его, то меня никогда не постигнет та же судьба, что и тебя.
— Вы не женитесь но уродине, мой лорд?
Шахуг’Нагутан рассмеялся в голос и даже хлопнул Хаджара ладонью по спине.
– Я о старости, достопочтенный Хадгир из Да’Кхасси, — лорд выдохнул облако дыма. – я бился со многими баронами и лордами, Хадгир. Вся моя жизнь, пока я не пришел в этот мир, была сплошной войной. Я родился простым сынок конюха в замке барона. Ко мне часто приходили издеваться дети знати… а все, чем я мог защищаться — была длинная палка, которой закидывали сено адским коням, — Шахуг’Нагутан повернулся к алебарде и посмотрел на неё так, как не каждый любящий муж посмотрим на жену. – через три века я зарезал барона и всех, кто когда-то приходил в стойла… кто не помог моей больной матери и из-за кого мой отец работал от рассвета до… другого рассвета.
Хаджар продолжил собирать короб. Таких историй за времена странствий он наслушался предостаточно и все они, практически, не отличались друг от друга.
Мир был несправедлив. Это да. Но в своей несправедливости он находил и… справедливость, ибо был несправедлив к каждому, кем бы они ни родился и не вырос.
Сколько не странствуй, а не найдешь человека, зверя, демона или кого иного, кто не затаил бы обиды на мир.
— И я не боялся, Хадгир из Да’Кхасси. Я не боялся других демонов, охотников из людского рода, духов и даже младших богов или бессмертных. Я не боялся никого. Пока со мной моя алебарда и пока есть в руках сила разить противника, я никого не боялся, но… есть враг, Хадгир, которого мне не победить.
— Время?
Шахуг’Нагутан кивнул и вновь выдохнул облако дыма.
– Последние сто тысяч лет я посвятил тому, чтобы отыскать способ, как одолеть время.
– Но разве испытание Неба и Земли…
– Легенды, Хадгир, – перебил лорд. – они сладки. Они учат детей. Дают им цель. Ориентир, куда идти. Но они лгут. Да, время не властно над Бессмертными, над герцогами, но… Оно властно над Рекой Мира. А Бессмертные связаны с ней так крепко, как никто другой. Исчезнет Река Мира, исчезнут и они. Парадокс, Хадгир. Если если обмельчает Река Мира, то могущественные сущности, преодолевшие испытание Неба и Земли – все они исчезнут… да даже те, кого люди зовут истинными адептами, а мы младшими солдатами – все они пропадут. Но смертные выживут. Ведь они не с ней никак не связаны.
Хаджар слушал откровения лорда и, пока не собираясь в них разбираться, просто запоминал.
– Лишь те, кто прошел дальше, Хадгир из Да’Кхасси. Кто не остановился. Кто разорвал свою связь с Рекой Мира. Кто достиг Вечности – лишь они одни имеют истинную свободу от последнего врага.
Последний враг…
Слова Древа Жизни эхом прозвучали в сознании Хаджара.
– Но все это не важно, – лорд затянулся, булькая человеческой кровью. Простой ингредиент для курения… – Я слышал, что ты не берешь оплату со своих пациентов, достопочтенный Хадгир…
– Это совершенно не обязательно, мой лорд, – тут же поклонился Хаджар.
Шахуг’Нагутан властно взмахнул рукой, давая Хаджару ясно понять, что его мнение в данном вопросе даже не рассматривается.
– … вместо этого, – продолжил демон. – ты принимаешь от них то, чем они могут поделиться. Я могу поделиться многим, достопочтенный Хадгир. Но не знаю, чего ты желаешь. Скажи – и это будет твоим. В благодарность за лечение и… беседу.
Хаджар окинул взглядом множество стеллажей с различными свитками.
Он знал, что ему требуется от лорда.
– Мой срок уже близок, достопочтенный лорд, но перед ним… ваши слова о Вечности пробудили во мне воспоминания о легендах детства. Я был не против прочитать о том, что меня так когда-то интересовало.
– И что же это, достопочтенный Хадгир? Говори, не томи. Как я уже сказал – что назовешь, то будет твоим.
– Меня всегда интересовал пруд Многих Отражений, мой лорд.
Шахуг’Нагутан взмахнул рукой и перед Хаджаром, проплывая по воздуху, лег свиток из таких же бамбуковых плашек.
– Здесь все, что мне удалось узнать о нем, достопочтенный Хадгир. Надеюсь, эти предания и сказания скрасят твой срок.
– Спасибо, мой лорд.
Хаджар убрал свиток в короб, после чего поднялся и, поклонившись, направился к дверям.
– И все же, ты мне знаком, Хадгир, – Шахуг’Нагутан выдохнул очередное облако дыма. – хотя… может я просто слишком долго прячусь в этой дыре…
Хаджар остановился.
Его сердце билось все быстрее и быстрее.
Таких совпадений не бывает…
– В прошлое кровавое затмение, – продолжил демон. – в нашем городе появился пространственный разлом. Мои люди и я прошли через него, опасаясь, что там может быть проход в мире демонов, но… мы натолкнулись на людей. Смертных. Ты похож на некоторых из них, Хадгир. Забавное совпадение.
Хаджар сжал рукоять трости.
– Да, мой лорд, – прошептал он не поворачиваясь. – забавное.
– Я помню как они бежали… жалкие трусы. Оставили лишь одну самку… у неё были волосы цвета молодого золота. Красивые… Я лично вырвал сердце из её груди.
Повисла тишина.
– Мне понравилось разговаривать с тобой. Надеюсь, мы еще встретимся, Хадгир из Да’Кхасси.
– Да, – кивнул Хаджар. – я тоже.
После этого он покинул покои лорда Города Демонов.
Неро… Брат…
Глава 1154
Когда Хаджар вернулся обратно в лавку, то очередь, которая лишь несколько часов назад тянулась на несколько сотен метров, странным образом рассеялась.
Видимо народ видя, что лекаря увели к лорду, скоропостижно решил, что вернется тот, в лучшем случае, только к вечеру, если вернется вообще.
Лорд Шахуг’Нагутан…
Кто бы мог подумать, что убийцу матери Неро, своей тети, Хаджар встретит в относительной близости от родины.
В тот день, когда Хавер и Примус отправились на сражение с кочевниками, боги допустили ошибку в Книге Тысяче и кровавое затмение привело к тому, что грань миров истончилась.
Хаджар полагал, что в данном случае имелась ввиду грань между миром людей и демонов, но… все оказалось несколько проще.
Был ли виноват Шахуг’Нагутан в том, что вырвал сердце человека, став, тем самым, маленьким камешком, столкнувшим обвал на весь род Дюран?
Был бы Хаджар моложе, он бы даже не раздумывал над этим вопросом, но сейчас…
Опираясь на трость, Хаджар опустился на порог своей лавки и окинул взором город демонов. Вид, открывающийся с уровня пятого этажа (хотя еще вчера лавка располагалась где-то около тротуара, а позавчера — чуть выше, хотя двумя днями ранее – на том же, что и сейчас), завораживал и, наверное, у некоторых вызвал бы эпилептический припадок своим цветастым хаосом разнообразия.
Все, кто носил в этом городе эмблему стражи, участвовал в том… событии.
Желал ли Хаджар их смерти?
Они ведь пили кровь детей, порабощали людей, ели их плоть… так же, как это делали дикие звери. Но ведь род человеческий не объявляет охоты на весь род звериный, лишь на тех, кто прорвался в город или деревню.
– Раньше мир был проще, — вздохнул Хаджар. – где мои двадцать лет…
Увы, Хаджар уже разменял свой первый век. И те странствия оставили свой след. Не только на теле, но и душе.
Мир был сложнее и, что еще хуже, чем лучше ты его познаешь, чем глубже погружаешься, тем он становится только сложнее. Исчезают белые и черные цвета, оставляя даже не серые полу оттенки, как любят говорить романтики и глупцы.
А абсолютно бесцветен.
Хаджар хотел бы ударить себя кулаком в грудь, обнажить Синий Клинок и отправиться в бой против Шахуг’Нагутана. Но не мог.
Говорят, что монстра может убить лишь Человек. Настоящий. С большой буквы.
Двум монстрам не положено сражаться друг с другом за какие-то доблестные цели.
Нет, Хаджар не был таким.
Он не был Человеком с большой буквы.
Слишком много осталось позади живых и мертвых, кто ненавидел и ненавидит его так же страстно, как некогда сам Хаджар – дядю Примуса.
Да, ему все равно придется убить Шахуг’Нагутан, но не ради возмездия.
— Старость, да? — Хаджар посмотрел на трость. – с возрастом я все больше становлюсь похожим на Эйнена. Он бы, наверное, оценил. Как ты там, старый друг? Все так же медитируешь в саду? Впрочем, сейчас не об этом. Пойдем, враг мой, — Хаджар взял в руки трость. — посмотрим, чем с нами поделился демон.
Войдя внутрь лавки, миновав маленький зал, где Хаджар вот уже несколько дней принимал посетителей, он отодвинул портьеру и оказался в небольшой комнате, едва ли не келье.
Опустившись на небольшую койку, Хаджар чуть улыбнулся.
Он спал на этой тахте каждую ночь, в то время как Аркемейя медитировала где-то в зале. Все же он больше не являлся адептом, так что нуждался в регулярном и, желательно, крепком сне.
Что же до охотницы на демонов, то где она находилась в данный момент – Хаджар понятия не имел. Но Аркемейя девушка уже взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения, а Хаджар ей не указчик и не поводырь.
Они просто делают вместе общее дело…
— Интересно, – протянул Хаджар развязывая тесемке на свитке. — зачем я все это говорю?
Он так и не успел найти ответ.
Одного только заголовка хватило, чтобы тут же отвлечь Хаджара от всех пространных размышлений.
“
Несчастный Влюбленный и окно в мир богов
“
Насколько помнил Хаджар, “Несчастный Влюбленный это одно из именования Горшечника. Значит, пруд Многих Отражений был связан с человеком, пытающимся забраться на Седьмое Небо?!
В принципе, учитывая все те крохи знаний, которые у Хаджара получилось собрать о Горшечнике, это было более чем предсказуемо. Из всех когда-либо живших, он единственный, кроме волшебника Пепла, кто пытался это сделать.
Правда в отличии от Мастера Почти Всех Слов, у него это так и не получилось и след Горшечника затерялся в истории. Но, почему-то, каждый раз, узнавая что-то новое об этом несчастном, Хаджар чувствовал, что подбирается все глубже к разгадке собственной тайны.
Почему он оказался в этом безымянном мире. Что это был за мир. Почему Хельмер знал русский язык и слова о том, что кроме четырех миров не существует иных…
Тайны.
Глубокие и древние.
И что-то двигало Хаджара в их сторону, заставляя погружаться все глубже и глубже в тайную историю Безымянного Мира.
“… это случилось через десять тысяч лет после того, как Повелитель Ночных Кошмаров обманул Горшечника, попросив у того сделать сосуд, который поможет ему запечатать чужие ночные кошмары. Несчастный влюбленный продолжал скитаться по миру в поисках способа вернуть свою возлюбленную.
Бездомный, неприкаянный, он продолжал постигать искусство созидания.
Он мог сделать горшок для каши, который был способен варить кашу самостоятельно просто потому, что он был для этого создан.
Он мог вылепить цветок, который не отличили бы от настоящего пчелы и собирали бы с него пыльцу, делая мед, так же неотличимый от настоящего.
Он мог построить дом, в котором поместилась бы целая страна.
Но где бы он ни был, с кем бы не говорил, к кому бы не обращался — никто не мог ему помочь. Несчастный Влюбленный построил для Королев Фей по дворцу. Один изо льда, другой из огня, но и те не смогли ему помочь.
Он отыскал Бессмертного и помог тому воздвигнуть страну, но и тот не смог ему помочь.
Он разговаривал с изгнанным богом и выковал тому тиару, способную подчинить кого угодно, но и тот не мог ему помочь.
Десять тысяч лет Несчастный Влюбленный скитался по миру. Его плащ прохудился настолько, что сквозь него было видно небо. Его шляпа больше не помогла от зноя. Но Несчастный Влюбленный ценил эти простые вещи больше всего на свете, ведь их ему сшила его возлюбленная.
Возлюбленная, которая продолжала томиться в саду Бога Войны Дергера, в ожидании, когда же придет её возлюбленный.
В очередную ночь он сидел у пруда, в котором видел отражение неба. Он погружал в него взгляд все глубже и глубже.
Стихали звуки.
Смолкала ночь.
Несчастный Влюбленный увидел в пруду свое лицо, которое больше не было его лицом. И тогда он узнал имя этого пруда.
Несчастный Влюбленный увидел в пруду свою душу, которая больше не была его душой. И тогда он узнал имя отражения на грани этого пруда.
Несчастный Влюбленный увидел в пруду отражение небо, которое больше не было небом. И тогда он узнал имена всех отражений.
Очнувшись, Несчастный Влюбленный развернулся и вырыл рядом с прудом другой – тот, который был не отличим от настоящего, но им не являлся.
И в нем он увидел лицо своей возлюбленной. Такое же прекрасное, как и прежде.
Он закричал, пытаясь дозваться до неё, но не смог.
Сам Яшмовый Император, узнав что кто-то из простых смертных смог создать окно на Седьмое Небо, сокрыл пруд от взора смертных.
Несчастный Влюбленный, поняв, что его опять обманули, отправился странствовать дальше.
Но ходят легенды, что тот, кто сможет окунуться в пруд и преодолеть все его отражения, то переместиться туда, куда зовет его сердце.
Но чтобы найти этот пруд, нужно преодолеть преграды, поставленные самим Яшмовым Императором.
Легенды гласят, что нужно принести с собой цветок вишни, расцветший на камне в зимнюю ночь, окропить его кровью мертвого короля, ходящего среди живых, полить твердой, черной водой, мягче песка и прозрачнее воздуха.