– Хватит, – Пепел ударил посохом о землю и длинный шрам на небесах затянулся. – это не Грань, Дархан. Не Седьмое Небо, не Мир Демонов или Духов. Мир Смертных – хрупок и раним. Сдерживай свою силу.
– Или что?
– Или я, с великим прискорбием, отправлю тебя к праотцам.
Черный Генерал засмеялся. Запрокинув голову, он смеялся так громко и заливисто, что Хаджар начал думать, будто действительно пришла гроза.
Глава 1165
— Я мириады лет сдерживал нашествие тварей межграниц! Каждая из них была способна разрушить этот мир в считанные мгновения! Не теши себя пустыми иллюзиями, Кровавый Генерал, что убив Младшего Бога копьем фейри, ты заслужил право говорить со мной столь надменно!
– И все же, вот мы – два генерала. Я, житель мира смертных, начал войну против Седьмого Неба.
— И ты её проиграл.
– Проиграл, – не стал отрицать волшебник. — но я был лишь первым. Будут и другие, Черный Генерал. Ты дал им оружие, я — надежду. И теперь, каждый раз, когда миры будут соприкасаться, появится тот, кто вновь поведет войско на приступ врат Небесного Слона.
– Значит и его войско я превращу в гору из черепов и костей!
Волшебник вздохнул. Устало и понуро.
Только теперь Хаджар заметил, что надгробие, на которое он положил букет, уже почти осыпалось, а письмена на нем стерлись.
Сколько же тысяч лет прошло с тех пор, как волшебник похоронил здесь свою возлюбленную?
— Разве не ты видишь, враг мой, что слишком много совпадений приходится на нас двоих? Если бы ты не спустился с Седьмого Неба и если бы я тебе не помог, то не погибла бы Рейка и Бродячие Пни, а ты бы не нарушил приказа Дергера и красавица не была бы заточена в камень, а та, что дорога тебе, дожила бы свой смертный век. Но все повернулось совсем иначе. И вот я пошатнул четыре мира, а ты пришел, чтобы забрать мою жизнь.
— Такова судьба, волшебник. Ты, кто видел своими глазами Книгу Тысячи, должен знать это лучше остальных.
– Я видел как её пишут и переписывают, Дархан. И я слишком хорошо знаю натуру тех, у кого есть власть, чтобы верить им на слово.
Черный Генерал замолчал. Хаджар не видел его лица, но подозревал, что тот задумался.
— На что ты намекаешь, волшебник?
– Разве ты не видишь, Дархан, что кто-то стоит за всем этим? Кто-то, для кого мы — лишь марионетки.
И вновь этот смех.
— Даже Младшие Боги рассказывают между собой истории о тебе, Мастер Ста Тысяч Слов. Ученик Ху’Чина, Синего Пламени. Спаситель Драконов, Мудрец, первый из смертных, кто прошел через испытание Небес и Земли. Тот, кто дышит магией и разговаривает истинными словами. Я не ожидал, что из всех, с кем я сражался, именно ты попытаешься избежать своей участи подобной хитростью.
Пепел оперся всем весом на свой посох.
– Ты еще так молод, Дархан…
— Молод?! Ты повредился разумом, смертный! Я старее чем все, что ты видишь. Я древнее, чем воздух в этом мире! Горы для меня — лишь медленные волны, перетекающие от горизонта к горизонту. Я…
– Молод и глуп, – перебил волшебник. – а еще чрезмерно словоохотлив. Тебя прислали сюда, чтобы ты убил меня? Тогда не томи – приступай. Мне еще везти цветы на рынок. А это сперва за мешком зайти, потом с королем фей полевых лугов договариваться… слишком много дел.
Черный Генерал, шокированный услышанным, поднял меч и…
Хаджар стоял на холме, укрытым высокой зеленой травой. Птица Кецаль ютилась в гнезде во вновь подросшем дереве, а у камня сидел завернутый в черный плащ первый из Дарханов. Его лица не было видно.
Лишь до того седые, что даже белые волосы, струились из-под капюшона.
От того надменного, дерзкого и самоуверенного мечника, которым когда-то предстал Черный Генерал и которого Хаджар видел в этих, явно, воспоминаниях – не осталось и следа.
– Что это было? – спросил Хаджар.
Признаться, ему было радостно услышать свой молодой и звонкий голос, а не старческое кряхтение. Да и стоять в полный рост на крепких, как стволы деревьев, ногах, а не опираться на трость – было тоже приятно.
Только потеряв, начинаешь ценить – фраза, явно придуманная стариком, вспоминающим о ушедших годах. А вовсе не о той романтической ерунде, которую ей приписывают барды и менестрели.
Есть копченое мясо, не рискуя потерять зубы – та проза жизни, о которой не думаешь в молодости, но тоскуешь к старости.
– Ты хотел знать больше о Параде Демонов.
– И?
– Ты узнал, – лаконично закончил Черный Генерал. – больше, чем знает кто-либо за пределами Страны Бессмертных.
Хаджар прокрутил в воспоминаниях все, что увидел.
– Получается, – протянул он задумчиво. – пошатнул четыре мира Волшебник Пепел, когда начал войну против Седьмого Неба… и после этого, каждый определенный промежуток времени, случается новая война… которую называют Парадом Демонов, так?
Черный Генерал не ответил. Но Хаджару не нужно было видеть шрам от клятвы крови, чтобы понять, когда и где заканчивается поводок её ограничивающий.
Молчание первого из Дарханов было красноречивее любого ответа.
– А сколько раз он происходил?
– Скоро будет седьмой.
Седьмой… опять цифра семь.
А уж о том, как легко и изящно Черный Генерал обошел явный запрет клятвы и говорить не хотелось. Сколько бы миллионов лет не минуло с тех давних пор, Враг всего сущего явно успел поумнеть за это время.
Что делало его еще опаснее.
– И, учитывая, что Пепел помог четырем мирам в твоем заточении на Гору Черепов, то, получается, ты не смог его убить.
– Не смог, – Черный Генерал признал свое фиаско абсолютно индифферентно. – и это было давно, мой ученик. Если бы мы сразились сейчас…
– Ты бы победил?
– Нет. Скорее всего, у меня не было бы ни единого шанса. Волшебник подчиняет себе силы, осознание которых для меня невозможно. Даже Яшмовый Император, Князь и Две Королевы, не решаются спорить в искусстве магии с Мудрецом.
– Получается, что не один ты настолько силен, чтобы стать угрозой всему сущему.
Хаджар задумался. Что-то здесь было не так. Создавалось впечатление, что Черный Генерал хочет ему что-то сказать, но, будучи скованным клятвами, не может.
Пытается вывести на какой-то вопрос. Простой, прямой вопрос, который даст подсказку.
Вот только – зачем.
Зачем – хороший вопрос.
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– Тебе суждено сразиться с Пеплом, – слова Врага звучали непреклонней топора палача. – но нет среди живших, живущих или тех, кто будет жить ни одного существа могущественнее, чем он.
– И чем же это отличает его от тебя?
Хаджару скорее всего показалось, но, возможно, Черный Генерал улыбнулся.
– Его можно убить.
Что же, Хаджар поторопился с выводами – тот надменный и самоуверенный Генерал никуда не исчез и…
Хаджар открыл глаза.
Глава 1166
Хаджар лежал на пуховой перине под теплым одеялом из собачьей шерсти. Стоило признать, на такой уютной постели его старые кости не почевали со времен…
Если задуматься, то со времен жизни во дворце Лидуса, так как с тех пор, как жизнь выкинула его в открытое плавание по просторам Безымянного Мира, ему приходилось спать где угодно, но только не на заботливо взбитой перине, укрытой выглаженной простыней с запахом можжевельника, под одеялом.
Подоткнутым одеялом.
— Где…
– Очнулся, – с облегчением выдохнула Аркемейя.
Она сидела рядом — у изголовья. Просто Хаджар плохо её видел. Он вообще – плохо видел. Только понял это не сразу. Все было каким-то размытым, нечетким. Перед глазами рябило, а реальность постоянно дрожала волной. Как если обращать взгляд на мир через пространство над короной костра.
– Проклятье, — выругался Хаджар.
После боя с Да’Кхасси он прекрасно понимал, что ему требуется длительный срок на восстановление. Но нет… теперь же срок, который был ему отмерен, сократился еще раз.
— Анализ, – отдал Хаджар мысленный приказ нейросети.
[Обработка запроса… запрос обработан. Состояние носителя — умеренно тяжелое. Приблизительное время ожидания до окончания работы функций — 4 года 2 месяца 14 дней 5 часов 32 минуты 16…15…14… секунд]
Хаджар выругался еще раз. Еще недавно этот срок был почти ровно в десять раз больше. Теперь же… нет, положительно, следующая битва, где ему придется выложиться в таком же объеме, станет для него последней.
Придется, в кое-то веки, использовать не мышцы, а мозги. Вот только Хаджар никогда не был силен в хитрости и коварстве. Более того – он не видел в этом чести, а еще он…
— Совсем плох, – констатировала Аркемейя.
Хаджар не видел, но услышал чавканье чего-то тряпичного в чем-то влажном. Через секунду ему на лоб легла парчовая подушечка, смоченная в настое, пахнущим целебными травами.
Скосив взгляд в сторону, Хаджар с трудом смог разобрать лежавшие в корзине десятки подобных подушечек. Желтые, некоторые почти черные.
Видимо ему действительно приходилось несладко последние… А сколько?
— Как давно я так лежу?
— Четвертый день, – Аркемейя, уже отработанно движением, пока один компресс лежал на лбу Хаджара, другими обтирала ему руки и ноги. — не помнишь?
Хаджар уже собирался ответить: “нет”, но он помнил. Помнил пожар, которым занимались повозки с едой для демонов. Помнил тела простых фермеров, которые он сложил у обочины. Помнил тех, кому пронзил сердце или срубил голову. Помнил груды металла, оставшиеся от доспехов стражников.
Но те взяли в руки оружие. Они знали на что шли, когда ступили на тропу бесконечной войны безымянного мира. Но те, простые жители…
Хаджар прикрыл глаза.
Опять…
Все повторялось опять…
— Помню, – ответил он. – просто не сразу…
– Ты потерял сознание на пути обратно в город, – рассказывала Аркемейя, продолжая протирать сухое и уже почти немощное тело старика. Хаджар с трудом, открыв глаза, смог разобрать черные пигментные пятна на своей едва ли не папирусной коже. – А затем начал стареть. Боги… Хаджар, я думала, ты уже и так старик. А теперь… если бы я не знала твоей истории, подумала бы, что тебе осталось несколько дней, до того, как тело превратиться в песок. Кстати, я проверяла – он еще из тебя не сыпется. Что, кстати, весьма странно.
За такой болтовней Аркемейя явно пыталась скрыть свое волнение. Причем пыталась неумело.
Хаджар чуть расслабился.
Так дело не пойдет.
Если уж подводит тело и зрение, то…
– Вернуть визуальную функцию до 100%ов, – отдал он второй приказ.
[Обрабатываю запрос… запрос обработан. На поддержание визуальной функции в полном объеме текущих возможностей потребуется 85%ов от мощности. Продолжить?]
Если бы был смысл материться, то Хаджар бы так и поступил, но…
– Нет. Отмена.
[Запрос отменен]
Что же, он даже несколько раз сражался со слепыми мастерами различных боевых искусств. Пришло время примерить эту стезю на самого себя. И, чем шариться среди брезжащих перед “глазами” миражей, лучше уж сорвать эту повязку сразу.
– Есть лоскут ткани?
– Да. А тебе зачем?
– Дай пожалуйста.
Аркемейя, судя по силуэту, склонила голову на бок, а затем, все же, протянула ему ленту парчи. Высокое Небо… она эти подушечки делала самостоятельно!
Отвратительно…
Отвратительно чувствовать себя беспомощным и лежать перед женщиной в состоянии близком к овощу.
Хаджар попытался взять ткань, но его руки не смогли удержать её. Слабые пальцы разжались и, качаясь пером, ткань упала на доски пола.
Давно уже, очень давно Хаджар не испытывал такого странного чувства, как смешение стыда и обиды. На самого себя.
Аркемейя подняла повязку, отряхнула её и спросила:
– Что ты хочешь с ней сделать?
– Повязать на глаза, – язык плохо ворочался во рту. Будто даже для этой мышцы в теле не осталось сил.
– Не видишь?
– Плохо.
Такой вот короткий обмен фразами и словами, после чего Аркемейя молча, приподняв голову Хаджару, перевязала ему глаза. Теплая тьма окутала мир.
Хаджар, нащупав трость, прислоненную к изголовью кровати, оперся на неё и попытался подняться. Благо он был одет.
Получилось не сразу, но, все же, получилось. Ноги слушались его неохотно, так что, дойдя по памяти до стола, отодвинув себе стул, он опустился на него и понял, что нужно отдышаться.
Будто не пару метров преодолел, а расстояние от Даанатана до Лидуса прошел пешком. При этом – в смертном обличии.
Что-то бряцнуло перед Хаджаром. Глухо и гулко. Запахло травами и семенами.
Фарфоровая пиала приземлилась на стол. Полная душистого, горячего чая.
Хаджар безошибочно, четко и уверенно, поднял её рукой и поднес ко рту. В ней вряд ли было больше ста грамм, но, казалось, будто он вновь оказался в деревне в Долине Ручьев и поднимает каменные валуны, будучи еще “вчера” – калекой-уродцем.
– Ты слабеешь, – вынесла очередной вердикт Аркемейя. – нам нужно отсюда выбираться. Оно того не стоит…
Хаджар едва чаем не поперхнулся.
– Аркемейя из Курхадана хочет сбежать с поля боя?
– С боя – никогда, но… – Аркемейя, судя по звукам, тоже опустилась за стол. – оно того не стоит, Хаджар.
– Что значит – не стоит?
– Ну вот скажи – зачем ты хочешь лечь здесь костьми? Чтобы не пустить в мир смертных демонов? Не думаю, что у Князя все деньги поставлены только на эту кость. Думаю подобных аванпостов по всем регионам – десятки, если не сотни.
– И?
– Ты ничем не обязан жителям Белого Дракона. Более того – ты сделал для них куда больше, чем они заслуживают.
Хаджар отпил из пиалы и поставил её обратно на стол. Она дрожала в его уставших, немощных пальцев. Тьма… она напоминала ту, в которой он обитал целый год в подземелье тюрьмы, некогда бывшей домом его и его семьи.
Он провел пальцами по трости.
– А в чем тогда смысл сражаться, Аркемейя?
– Ты у меня спрашиваешь, Генерал? Лично я сражаюсь, чтобы стать сильнее. И, опережая твой вопрос, сильнее я хочу стать, чтобы никто не смел мне указывать что делать. Я сражаюсь за свою свободу. А для чего сражаешься ты? Зачем рискуешь здесь своей жизнью?
Хаджар не ответил.
Вместо этого он спросил:
– Разве ты не искала сестру?
Скрип зубов-клыков был весьма и весьма красноречив.
– Я не смогла её найти, так что возможно…
– Возможно я знаю, где она, – Хаджар вновь, опираясь на трость, тяжело поднялся и направился к дверям.
Его, как бы странно это не звучало, впереди, в непроглядной тьме, ждали голодные демоны. И он собирался их накормить. Потому что это было самое малое, что он мог сделать для них…
Глава 1167
— Да будет Вечность к вам благосклонна, достопочтенный Хадгир, – очередной визитер низко поклонился Хаджару.
Он это понял так же, как и всегда за последние несколько дней – по звукам. По тому, как воздух двигался в помещении. Порой даже — по запахам. Иногда они становились слабее, иногда – сильнее, хотя человек не менял своего местоположения.
Человек…
Если бы рядом был бы Эйнен, он наверняка поделился бы своим глубоким философским наблюдением, но его не было. Так что Хаджару приходилось довольствоваться простым фактом – с закрытыми глазами он не особо отличал демонов от людей.
Они говорили так же, пахли ничуть не хуже, а иногда и лучше, и, в общем и целом, отличий между ними он не находил.
Так почему же одни — демона, а другие — люди?
Действительно – не хватало Эйнена.
— Вечность, вам плохо, Хадгир? — мощные руки… лапы… что-то подхватило Хаджара, когда он едва не упал, покачнувшись рядом со стеллажом с мелким провиантом и безделушками.
Когда приходили совсем “плохие”, он отдавал им продукты. Если кто-то еще был в силах самостоятельно передвигаться по городу, то получал безделушки – их он мог обменять на еду или продать.
— Все в порядке… просто надо немного отдохнуть… отдохну и все будет в порядке.