Король запретил канцлеру обращаться с последним словом к народу, справедливо полагая, что обладая ораторским искусством, Томас Мор убедить граждан в несправедливости и абсурдности этой расправы и склонить симпатии на сою сторону. Поэтому его последние фразы были обращены лишь к палачу.
Первая: "Шея у меня короткая, так что целься хорошенько, дабы не осрамиться перед Англией и королем"
А вторая (когда он положил голову на плаху): "Подожди немного, дай я уберу свою бороду, ведь она не совершала никакой государственной измены…"
Палач не промахнулся и с первого раза отсек голову осужденному. И канцлера больше не стало. Католики потеряли своего духовного лидера.
Король был удовлетворен исходом дела и по такому случаю закатил пир на весь мир. Несколько дней он отмечал гибель своего главного врага.
Мария по-прежнему была в ссылке. Но казалось в ее судьбе стали намечаться перемены к лучшему.
Королю и Анна Болейн, за которую когда-то он готов был уничтожить весь мир.
Генрих стал относиться к королеве с холодным высокомерием и волочился за придворными красавицами. Вскоре он увлекся некой Джейн Сеймур. Та была точно красавицей — черные как вороново крыло вьющиеся волосы, черные завораживающие глаза, обворожительная улыбка, стройный стан.
Теперь король стал избавляться от неугодной Анны Болейн, как в свое время он избавлялся от Екатерины Арагонской. Генрих обвинил Анну в том, что нарушила обязательство родить наследника престола. Затем в своих надуманных обвинениях он пошел дальше, заявив что женился на Болейн по указке Сатаны и поэтом она никогда не являлась его законной супругой.
Генрих вызвал верного пса Кромвеля (будущего предка Оливера Кромвеля) и поручил состряпать дело на Болейн, они должны были улучить ее в измене и подготовке в заговоре. И он этого добился. "Накопал" кучу фактов, доказательств плохого морального облика Анны. Оказалось у нее куча любовников, а один из них замышлял даже убийство короля. Анне предъявили обвинение: ей ставилось в вину преступная и развратная связь с музыкантом Смитоном, придворными Норейсом, Вестоном, Брертоном и даже со своим братом Джоном Болейном — графом Рочфордом.
12 мая 1536 года состоялся судебный процесс над всеми ими, кроме Джона Болейна. Их хотели казнить, как и Томаса Мора. Сначала повешение, снятие с виселицы, вспарывание живота, сожжение внутренностей, четвертование и обезглавливание. Но снова монарх "смилостивился" к осужденным и заменил четырехступенчатую казнь простым обезглавливанием.
Начался суд и над Анной Болейн и ее братом. Помимо основных обвинений королеве инкриминировалась даже то, что она вместе с братом потешалась над литературными опусами короля. Эти притянутые за уши доказательства убедили в вине Анны 26 пэров, которые 15 мая анонимно выступили против нее на суде. Суд приговорил ее к казни путем обезглавливания. Ее кинули в Тауэр.
Через 12 часов после объявления о расторжении брака Генриха VIII и Анны Болейн в Тауэр поступило королевское распоряжение о точной дате казни уже бывшей супруги венценосца.
Пока Анна сидела в Тауэре две с половиной недели, Генрих предавался пьянству, разврату и развлечениям. Катался по ночной Темзе на королевской барке, горланил песни вместе с хором и все то и дело радостно восклицал:
"Наконец-то я избавился от этой старой тощей кобылы!"
Генрих решил поэкспериментировать с казнью Анны Болейн. В то время в Англии экзекуции по обезглавливанию осужденных производилась с помощью секиры, а королю вдруг захотелось казнить разжалованную жену двуручным мечом. Но так как квалифицированных специалистов по этому делу в стране не наблюдалось, Генрих постановил пригласить палача из Франции. И он приехал. Из города Кале, со своим проверенным и не раз участвующим в казнях мечом.
Сначала Анна шутила, что станет известной потомкам как Безголовая Королева, но потом по мере приближения казни все чаще вспоминала Марию. Она даже покаялась в том, что когда-то замышляла ее смерть, хотела отравить.
Французский плач прекрасно знал свое ремесло и отсек голову Анне Болейн с первого раза. Это случилось в Зеленой башне Тауэра в пятницу 19 мая 1536 года в восемь часов утра.
Мария обрадовалась этому известию. Жаль что до этого светлого праздника не дожила ее мать — Екатерина Арагонская (она умерла 7 января 1536 года). Но рано радовалась смерти ненавистной мачехи Мария. Отец не торопился возвращать дочку в Лондон. Его ум занимала новая пассия — Джейн Сеймур.
После смерти Анны Болейн уже ничто не мешало Генриху сочетаться законными узами с Джейн Сеймур. Она родила королю наследника — Эдуарада, но вскоре скоропостижно скончалась. Генриха прорвало: он менял жен как перчатки! Сначала была Анна Клевская (Анна фон Юлих-Клев-Берг), Екатерина Хуард, Екатерина Парр. Надо заметит, что любимым женским именем для Генриха было имя Екатерина. Мария старалась каждый раз приспособиться под новую пассию отца и не всегда отношения складывались идеально. Но она терпела и ждала своего часа.
И вскоре дождалась. 28 января 1547 год ее отец — король Англии Генрих VIII — умер.
Итак, король умер, да здравствует новый король — Эдуард VI!
Виват!
Новому королю было всего девять лет, когда он взошел на престол. Свежеиспеченный монарх фанатично придерживался протестантской веры. Так как он был слишком юн, чтобы управлять страной, регентами при нем стали герцог Сомерсет и Уильям Педжет. Они опасались, что, если Мария выйдет замуж, то с помощью супруга она сможет захватить королевскую власть. Ее старались держать вдали от двора и всячески настраивали против старшей сестры малолетнего короля. Основной зацепкой для трений был нежелание Марии — преданной католички переходить в протестантскую веру, Они распускали слухи, что Мария слаба здоровьем и не может выносить ребенка, что отпугивало потенциальных женихов. Она страдала, как могла страдать женщина, отлученная от короны, нелюбимая никем, бездетная, униженная и оскорбленная. Наступала депрессия, от этого наблюдалась аменорея, отсутствие месячных, затем новая депрессия, а потом менструальный цикл восстанавливался. Хуже всего Мария переносила осень и раннюю весну. Часто у нее наблюдалось недомогания, уныние, подавленность, а чаще всего меланхолия. Все эти симптомы говорили о том, что у Марии был невротический характер. Впору было покончить жизнь самоубийством. Одно время Мария серьезно подумывала о бегстве из Англии, особенно когда ей начали чинить препятствия и не разрешали отправлять мессы.
В начале 1553 года Эдуард заболел туберкулезом. Слабеющего с каждым днем юношу заставили подписать закон о наследии. По нему королевой становилась Джейн Грей, старшая дочь герцога Суффокла. Мария из претендентов на престол исключалась.
Да, Джейн стала королевой Англии, но чем это закончилось, вы уже знаете. Народ не принял новую королеву и поддержал Марию. И вот мечта Марии сбылась! Ее возвел на трон народ и армия. Марии было нелегко на первых порах правления: за 1538 год в стране было разрушено больше половины церквей и монастырей. Их ломали, жгли, взрывали порохом. Изгонялись служители церкви, их убивали. Король просто грабил их, чтобы пополнить свою казну. Изымались из тайников и склепов сокровища, золотые сосуды, убранство алтарей, канделябры, кувшины и даже деревянные подносы складывались в сундуки и отвозились в королевскую казну. Пожертвованные верующими драгоценности, что украшали погребения и раки святых, тоже были конфискованы. Забирали даже скот и зерно.
Мария рьяно стала восстанавливать католическую веру, монастыри, храмы. Ведь для Марии католическая вера была не просто верой детства, а верой, которой придерживалась горячо любимая мать и верой, за которую умерли тысячи человек. Католичество стало делом ее жизни, ему она посвятила все свое существование. Мария всегда была правоверной католичкой. Это было выше ее разума, это поглощало ее целиком, она была фанатом своей веры или маньяком веры. Она отождествляла свою личность и судьбу с делом католицизма. Даже когда приближенный Генриха — Шапюи — заставлял под страхом неминуемой смерти Марию подчиниться отцу и подписать "Акт о наследовании", она долго не отступала, и даже подписав, не предала веру. Она временно смирилась. А все знают, что временно смериться — это не значит примериться. Католицизм — это ее предназначение. Она выдержала в свое время и наступление ретивых псов Эдуарда, которые давили на Марию. Даже пригрозили нововведенным для ревностных протестантов "Молитвенником Кранмера". Но она и здесь выстояла и не предала веры.
Но свихнулась от веры. Что-то замкнуло в ее доселе умной голове. Появилась маниакальная идея спасти веру католическую от протестантской и эта идея (по мнению Марии для блага человечества, в том числе для блага ее народа) стала превалировать в ее мозгу. Еретики стали для нее исчадием ада, слугами дьявола, недочеловеками, сорной травой, которую надо безжалостно и с корнем уничтожать! Начался беспощадный и кровавый реванш. Компенсация за годы преследований и унижений.
Она не любила убивать людей, но убивала их. Да и ее бог говорил: "не убий", но она-то убивала! Причем, с особой жестокостью. С помощью страшных пыток и казней. Она оправдывала себя и свои поступки. Если взять классический психоанализ, то это все называется рационализация — способ разумного оправдания любых поступков противоречащих внутренним нормам. Это один из защитных механизмов психики. Почему так происходит. Опять нам поможет дедушка Фрейд.
По его теории человек состоит из трех составляющих (структура личности). Первое это "Оно" — наиболее примитивная дикая материя, которая охватывает все врожденное, подчиненное предмету удовольствия и ничего незнающее о реальности. Вторая составляющая это "Я" — сознание. Оно следует принципу реальности, при этом вырабатывает для себя ряд механизмов, позволяющих адаптироваться к внешнему миру. Третья составляющая структуры личности это "Сверх-Я" — источник моральных и религиозных чувств, этакий внутренний цензор, который строго контролирует и наказывает человека. Еще "Сверх-Я" — продукт влияния исходящего от других людей. Данная составляющая возникает в раннем детстве.
"Оно" всегда находится в конфликте со "Сверх-Я". Идет необъявленная война. Каждый миг, каждый час, день и всю жизнь. "Оно" не хочет ничего видеть не слышать для него нет никакого закона ни морального ни человеческого ни правового. Нет разумных объяснений, ни реальностей. Ему плевать на все. Оно агрессор оно завоеватель. Нужен секс? Плевать на публичность и мнение людей. Сделаем это на глазах людей. Снова возникло это желание? Сделаем с человеком, который не хочет этого, но мы его насильно возьмем (вот в чем природа многих изнасилований и сексуальных домогательств). Нужно излить агрессию ударить кого-то. Извольте! Нет ничего проще. Бей да посильнее. Ничего если нас посадят за это в тюрьму. Ничего что человек может скончаться от побоев. "Оно" все можно. Оно точно неуправляемое.
И чтобы сдержать эту дикую энергию, на помощь человеку призвано вышеупомянутое "Сверх-Я". Эта структурная составляющая контролирует и сдерживает "Оно", спасает нас от глупых, порой непоправимых и роковых поступков. Для сдерживания необузданного агрессора "Сверх Я" вырабатывает ряд психологических оборонительных укреплений — так называемых защитных механизмов.
Это: отрицание — подавление внутренних импульсов идущих от "Сверх-Я", формирование реакций — когда люди мотив неприятный для себя выражают в мотиве противоположного типа, проекция — приписывание другим людям своих недостатков, мыслей, чувств, интеллектуализация — попытка уйти от угрожающей ситуации путем абстракции, замещение — частичное удовлетворение неприемлемого мотива нравственно допустимым способом. И наконец, ранее упомянутая рационализация.
У практически всех наших героинь, предыдущих, настоящих, будущих, "Оно" неизменно побеждало "Супер-Я". Темное и злое одерживало верх над светлым и добрым. Необузданные страсти и маниакальные идеи превалировали над моралью и законом. Они были — сами закон. И диктовали их другим. Кто с помощью власти, кто с помощью своего положения, а кто и с помощью кольта 22-го калибра.
Диктовала свою волю и Мария. Религиозная война, развязанная по указу королевы, начинала набирать силу.
Гонимые ранее протестантами католики-богословы и судьи, заручившись королевской поддержкой, принялись уничтожать своих прежних преследователей. Против протестантов были обращены страшные уставы, изданные против еретиков Ричардом II, Генрихом IV и Генрихом V. С февраля 1555 г. по всей Англии начались репрессии. Вот тогда и пошло прозвище Марии Тюдор — "Мария Кровавая". Протестантов хватали повсюду и жгли на кострах. В основном "еретиков" пред тем как сжечь убивали или обезглавливали и лишь потом бросали на костер. Но наиболее упорных и фанатичных жгли прямо живьем. Всего было сожжено около 300 отступников веры, среди них главы протестантской церкви — Кранмер, Ридли, Латимер.
Гуг Латимер бывший придворный капеллан при Эдуарде, в 1555 году был предан костру после двух лет заключения в тюрьме. Бедняга! Как ужасна была его смерть! Ту же участь разделил и Николаса Ридли. Причем их казнили вместе.
Доктор Ридли появился на свет в городе Нортумберленде, получил начальное образование в Ньюкасле. Затем занимался в Кембриджском университете, где блестяще проявил себя как в учении, так и в благих делах. Именно благодаря своим способностям он был и назначен главой Пемброукского колледжа. Вскоре он получил ученую степень — стал доктором богословия. После поездки в Париж король Генрих VIII назначил Ридли капелланом, а затем сделал его епископом Рочестера. Во времена короля Эдуарда VI доктора богословия Николоса Ридли перевели уже из епархии Рочестера в епархию Лондона.
Мария не забыла разговор с Ридли, когда тот был епископом Лондонским. Эта памятная беседа произошла за год до смерти Эдуарада VI, 8 сентября 1552 года в Хансдоне, где Мария остановилась со своими придворными. Туда и прибыл и епископ Николас Ридли.
Он пообщалсяч с сэром Томасом Вартоном и другими ее придворными почти до одиннадцати часов, после к ним вышла леди Мария. Лондонский епископ сдержанно и как-то чуть не свысока поприветствовал Ее светлость и сказал, что приехал к ней, чтобы исполнить свой долг священослужителя. Она поблагодарила его за его усердия, и они мило, не задевая религиозных тем, побеседовали минут пятнадцать. Леди Мария сказала доктору Ридли, что знала его еще тогда, когда он был капелланом ее отца, а он заметил что помнить ее. Затем они на короткое время растались, так как Мария намеревалась пообедать со своими придворными.
После обеда Мария и Николас Ридли снова встретились. И здесь началось самое интересное. Доктор богословия рьяный протестант перешел в атаку на леди Марию, рьяную католичку.
Епископ Ридли: "Ваша светлость, я пришел не только для того, чтобы исполнить свой долг и увидеть вас вполном здравии и порядке, но и предложить Вам проповедовать для Вас в воскресенье, если Вам будет угодно слушать меня".
Мария нахмурилась, упрямо поджала губы, ее приятное личико напряглось, она сделала паузу, подумала, а затем твердо вымолвила: "Ваше преосвещенство, милостивший епископ, что касается последнеговашего пожелания, то я прошу, чтобы вы сами ответили на сей вопрос".
Епископ Ридли: "Ваша светлость, в соответствии с моим служением и призванием я обязан проповедовать перед Вами".
Мария: "Отлично, тогда я прошу, чтобы Вы сами ответили на свой вопрос, ибо вы знаете, святейший отец, мой ответ. Но если Вы, доктор Ридли твердо настаиваете на своем богоугодном желании, то я отвечу на ваш вопрос. Дверь в приходской церкви, находящейся по соседству с нашим домом, будет открыта для Вас, Ваше преосвященство, если Вы придете и будите проповедовать там, то знайте, что ни я, ни мои люди не придут на сию проповедь".
Епископ Ридли (настойчиво): "Принцесса, я верю, что вы не отвергнете Божьего Слова".
Мария (ледяным голосом): "Я не знаю, что Вы сейчас называете Божьим Словом, доктор, но это не Божье Слово. Божье Слово было только во дни правления моего отца — Генриха".
Епископ Ридли (назидательно и насмешлмво): "Божье Слово было, есть, и будет одно на все века и на во все времена, и в пору правильных истинных священнослужителей, а значит людей правильной веры Слово Божье намного лучше понимают прихожане и его легче проповедовать. Оттого что оно истинно, но не дял вашей веры, Ваша светлость".