— Это... это больно?
Шёпот был таким тихим, что Снейпу показалось, будто он ослышался.
Это тот самый ребенок, который ни на что не жалуется и делает вид, что собственное здоровье не представляет особой ценности? Тот ребенок, с которым всегда «все нормально»? Северус подавил в себе острую жалость, стараясь ничем не выдать своих чувств, и смог только тихо сказать:
— Нет, Поттер, это не больно.
На этом Гарри чуть расслабился, даже слабо улыбнулся.
— Спасибо, сэр, — прошелестел он, собираясь уходить.
Северус возвел глаза к потолку — вечно этот ребенок всё драматизирует!
— Мистер Поттер! — слизеринец вопросительно посмотрел на своего декана. Чувствуя себя до ужаса глупо, Снейп сделал глубокий вдох: — Не стоит накручивать себя раньше времени. Вы не при смерти и прекратите, Мерлина ради, разворачивать тут трагедию мирового масштаба, это не тот случай. Мадам Помфри прекрасный целитель, если ваши стихийные выбросы имеют противоестественный характер, она это исправит. Я лично прослежу за этим.
Снейп хмуро воззрился на подростка, тот моргнул, потом моргнул снова, и тут по бледному лицу начала расплываться огромных размеров улыбка, зеленые глаза зажглись подозрительным обожанием, и после секундного замешательства профессор внезапно осознал всю абсурдность и ужас происходящего. Он что, утешал Поттера? Того Поттера, которого полагалось презирать и запугивать? О, ужас! Северус поспешно состроил недовольную гримасу:
— Идите уже куда шли, Поттер! — рявкнул он и отвернулся от сияющего мальчика, что-то там разыскивая у себя на столе. Гарри, вопреки всем законам человеческой анатомии, сумел улыбнуться ещё шире, после чего выпорхнул из кабинета, прозвенев что-то вроде: «Спасибо, что так заботитесь обо мне, сэр!» Снейп постарался убедить себя, что не так его расслышал.
А в это время, шагая по коридорам подземелий, Гарри не мог перестать улыбаться, ведь никто, ни один взрослый раньше не беспокоился о нём так, как это делал его декан вот уже третий год подряд! Подросток на миг зажмурился от удовольствия, а в груди у него разрасталось неясное теплое чувство, которому не было названия.
*
Гарри вошел в Библиотеку Слизерина и огляделся в поисках друга. Том, как они и договорились, был здесь. Взобравшись на подозрительно хлипкую скамью, он что-то выискивал на верхних полках одного из стеллажей, предусмотрительно повязав вокруг рта и носа шарф, чтобы защититься от пыли. Поттер подошел ближе, желая узнать, что так заинтересовало его друга, и тут же его поглотило облако вековой пыли.
— Апчхи!!!
— О, ты тут, — Том даже не вздрогнул от громкого звука, только глянул вполоборота на Гарри, и взмахнул палочкой. — Вот, держи!
В руки Поттера тут же опустилась увесистая стопка тетрадей.
— Нашёл что-то интересное? — зеленоглазый подросток водрузил все книги на стол, где уже стояло несколько таких же стопок.
— Не просто интересное! — из-за шарфа голос друга звучал приглушенно и неразборчиво. — Сенсационное!
С этими словами Арчер снял с полки оставшиеся тетради, ловко спрыгнул на пол, эффектно взметнув в прыжке полами мантии, и сорвал с лица шарф, после чего тут же страшно расчихался, испортив всё впечатление от своего приземления.
Гарри злорадно захихикал, отбирая у Тома тетради, которые тот чуть не уронил, и повалился на диван, подняв в воздух облако пыли и вызвав у друга новый приступ аллергии.
— Итак, — он раскрыл тетрадь, — что это?
Арчер наконец перестал чихать и широко ухмыльнулся, в черных глазах горел азартный восторг.
— Это записи Салазара Слизерина!
*
«...И когда он спросил меня, зачем руки мои омыты кровью, я ответил, что это цвет черты Порога Безмолвия, того, за которым начнется наше будущее. И мы переступим его вместе, благословенные и проклятые одновременно, и последует за нами спасение, открыв глаза невидящим...»
— Мерлин, достаточно! — болезненно скривившись, Том помассировал виски. — Поверить не могу, что это дневники Салазара Слизерина! Похоже на чёртову проповедь!
Гарри закрыл кожаную тетрадь, все страницы который были исписаны мелким малопонятным почерком и улыбнулся.
— А ты чего ждал? Этим записям тысяча лет, мы и так убили кучу времени, чтобы пару абзацев перевести на читабельный язык. Удивительно, как всё это, — Поттер обвел красноречивым взглядом окружающие их стопки однотипных тетрадей, — вообще сохранилось за столько лет.
— Но, — Арчер выглядел как потерянный ребенок, — но... но... я думал, он записывал новые чары, проклятья... знания! А не эту... чушь!
Гарри медленно выдохнул, стараясь держать себя в руках, и не смеяться слишком открыто. Когда обнаружились эти записи, Том был уверен, что в тетрадях Слизерина кроются величайшие тайны, темнейшие заклинания, и они уже в шаге от легендарного открытия, поэтому ребята просидели над дневниками весь день и весь вечер. Сейчас же время близилось к полуночи, и Поттер серьезно опасался, что если он начнет ерничать, его друг останется здесь на всю ночь, чтобы доказать свою правоту. Но сдержаться было выше его сил, Гарри проникновенно вздохнул.
— Кто бы подумал, что в душе Салазар Слизерин, тёмный маг натворивший кучу бед, был романтиком, — задумчиво протянул он, Том метнул в него ядовитый взгляд.
— Это смешно, по-твоему? — зашипел он, Поттеру показалось, что на парсельтанге.
— Нисколько... просто вдруг пришло в голову, а вдруг это правда, что-то типа мемуаров?
Арчер застыл, пристально глядя на лучшего друга, и тем самым очень напоминая тому змею, замершую перед атакой:
— Чего?
Гарри вскочил с протертого пыльного дивана, на котором провалялся весь вечер, и принялся вышагивать взад-вперед перед Томом, размышляя вслух.
— Ну, вот подумай, — оживленно говорил он, — прошло столько лет, кто знает, что там случилось на самом деле! Волшебники не ведут исторических летописей. Малфой, например, даже не в курсе, кто у них был министром магии в прошлом веке, чего уж говорить о десяти веках истории!
Том склонил голову набок, взгляд его сделался задумчивым.
— Считаешь, то, что мы знаем об основателях — ложь? — тихо поинтересовался он.
— Не то чтобы ложь, — Гарри остановился и почесал затылок, — скорее... неверно интерпретированная история.
Друг стал казаться заинтересованным.
— Продолжай.
— Представь, маги не ведут записей. Вообще никаких. В их распоряжении есть только всякие дневники и обрывки воспоминаний. Так вот, вдруг эти великие основатели никакие не великие основатели? Вдруг это все ошибка?
— Что?..
— Может, они вообще писателями были! — от переизбытка чувств Гарри принялся бурно жестикулировать.
— Писателями, — эхом отозвался Том, недоверчиво глядя на Поттера, — все сразу?
— А почему нет? — увлеченно кивнул мальчишка. — Собрались четыре друга, поселились в старом замке и решили написать историю о великих магах, имена придумали, приключения, в общем целую историю. И так здорово у них это получалось, что кто-нибудь эти истории прочитал, воодушевился и притащил к ним своих наследников, чтобы те обучали маленьких отпрысков грамоте. Ну а чтобы волшебные детки не развалили в процессе обучения весь замок, их нужно было и магии подучить, и уму-разуму научить, вот и вышла школа. А потом все обросло легендами и домыслами... сказками.
Гарри подпрыгнул, задохнулся от недостатка кислорода и замолчал, в легком ступоре уставившись в пространство и оценивая собственный рассказ.
— Ну ладно, — после минутной тишины сказал Том, — а как ты объяснишь Тайную Комнату?
— Ну Слизерин был змееустом, завел себе зверушку любимую, а друзья змей не очень любили, да и ужиться с Василиском оказалось сложновато, вот Салазар и спрятал своего любимца в подземелье, а потом организовал тут тайничок с любимыми книжками.
Уголки губ Тома чуть дрогнули, когда тот пытался сдержать улыбку.
— Ну ладно, а как быть с проклятиями, которые изобрел Слизерин? Историей темнейшего мага, на которого равнялись Гриндевальд и Волдеморт? Ужасом, который вызывают у некоторых деяния Слизерина. В конце концов, его факультет заклеймен пристанищем тёмных магов. Это ты как объяснишь?
— А ты почитай его дневники, — Гарри помахал тетрадью перед носом друга, — все эти его «руки в крови», «проклятые» наложи на психику средневековых волшебников и получи в итоге целое поколение запуганных неврастеников.
— Говорят, Слизерин убил... или пытался убить Гриффиндора, — напомнил Том.
— Ага, и где-то в процессе умудрился выдать за его сына свою дочь и породниться с ним, да?
Том поднял руки, показывая, что сдается.
— Всё ладно! Невозможно соперничать с твоим психозом, — он не выдержал и усмехнулся. — Откуда тебе в голову вообще такие мысли приходят.
Гарри пожал плечами и уселся обратно на диван, окинув библиотеку Слизерина задумчивым взглядом.
— Дело-то совсем не в том, что я сейчас наговорил, — улыбнулся он, — а в том, что придумать можно всё что угодно. На чистые страницы можно положить любую историю, время и слухи сами превратят её в истину, которой будет верить большинство.
— Думаешь, нас обманывают?
— Думаю, они сами до конца не знают, что там произошло сотни лет назад, — Гарри запустил пальцы в волосы, — но я уверен, что наша история стоит на иллюзиях настолько зыбких и непрочных, что развей мы их, и здесь начнется хаос.
Говоря последнюю фразу, Гарри разглядывал фамильный гобелен — единственное свидетельство их с Арчером родства, и не видел, как в глазах друга на мгновение ожила и шевельнулась бездонная тьма, привлеченная чем-то в его словах.
*
— Ну всё, — выдохнул Поттер, закрыв учебник по чарам, после чего со стоном уткнулся в него лбом, — я сдаюсь.
Прошло три часа, а он смог осилить только половину материала, по которому ему предстояло писать эссе. Голова гудела и напрочь отказывалась работать, буквы в книге расплывались перед глазами, а слова теряли смысл. Даже Том, сидящий напротив, все последние тридцать минут то массировал переносицу, то тер глаза, пытаясь снять напряжение, это уже было что-то новенькое. Арчер никогда не уставал от учебы, значит, он или заболел, а больным он не выглядел, или в этом году профессора сговорились, решив уморить разом всех студентов ещё до конца сентября.
— Слабак, — насмешливо констатировал его друг и снова потер глаза.
— Но это же невозможно! — зашипел на того Гарри, опасливо покосившись в сторону мадам Пинс, бдительно следящий за тем, чтобы в библиотеке никто не шумел. — У меня голова скоро примет форму учебника!
— Хотел бы я взглянуть на это, — задумчиво протянул Том, запуская пальцы в волосы с таким видом, словно собирался утрамбовать втиснутую в голову за последние дни информацию.
— А скоро обед начнется, — мечтательно намекнул зеленоглазый подросток.
Том вздохнул и поднялся на ноги, закрывая многочисленные книги, разложенные перед ними на столе и складывая их в аккуратные стопки.
— Ладно, идем, перекусим, в любом случае нужно немного отдохнуть, после обеда у нас зелья.
Поттер даже не стал комментировать последнюю новость, им сейчас и без Снейпа было тошно. В мрачном молчании друзья вернули книги на полки, собрали все свои записи, и, распихав их по сумкам, вышли из библиотеки.
Бесконечные домашние задания, сочинения и эссе отнимали всё время и силы. К тому же, как выяснилось, на второй неделе сентября всем третьекурсникам предстояло не только справляться с обычной учебой, но и готовить экзаменационный проект, который они будут сдавать в конце года. Естественно, все профессора посчитали своим долгом посвятить первые двадцать минут урока детальному обсуждению всех прелестей грядущего проекта, ввергнув большинство учеников в кататонический ступор.
«Ваш учебный план включает в себя одну обязательную и две необязательные проектные работы, которые будут оцениваться как экзаменационная работа по соответствующей дисциплине, — сообщила на уроке МакГонагалл. — Естественно, объем каждой работы должен быть не меньше двадцати футов, и я ожидаю, что вы ответственно подойдете к выполнению этого задания».
«Хочу сразу предупредить, что если вы решите взяться за необязательный проект, то будьте готовы к очень высоким требованиям со стороны преподавателей, — жизнерадостно объявил Флитвик. — Это ваша первая научная работа и мы ожидаем взрослого подхода».
«Этот проект позволит оценить вашу способность самостоятельно мыслить, анализировать, исследовать и делать выводы, — воодушевленно рассказывал Люпин. — Вы сможете научиться правильно работать с информацией, и от этого может зависеть ваша будущая карьера».
«Подойдите ответственно к выбору темы и направления вашей работы, самые успешные проекты впоследствии будут направлены в лучшие университеты Европы, это ваше будущее», — вставила свое слово профессор Спраут.
В стороне не остался и мрачный декан Слизерина, который с удовольствием внес свою лепту во всеобщее отчаяние.
«Полагаю, вы уже знаете о проектной работе на этот год, — объявил он, переводя цепкий взгляд обсидиановых глаз с одного ученика на другого. — И догадываюсь, что другие профессора достаточно рассказали вам о том, что эта работа собой представляет, поэтому не стану тратить время на бессмысленное повторение, — профессор помолчал, давая всем и каждому проникнуться важностью того, что он собирается сказать, и продолжил: — Для тех умников, которые считают, будто этот проект являет собой легкий способ сдать экзамен, сообщаю: не обольщайтесь. Ни я, ни любой другой профессор просто не утвердим выбранную вами тему, если сочтем вашу подготовку и мотивацию неудовлетворительной, так что я настоятельно рекомендую вам хорошенько подумать, прежде чем вы решите столь бездарно потратить время профессоров. В одном проекте может участвовать до трех студентов, но это не значит, что всю работу можно свалить на кого-то одного. Тема обязательного проекта должна быть утверждена не позже ноября. Заявление о работе над необязательным проектом нужно подать до пятого декабря. За консультацией вы можете обратиться к вашему декану».
В целом, общие впечатления от начала учебного года вогнали практически всех третьекурсников в задумчиво-угнетенное состояние. Одна только Гермиона продолжала светиться от счастья, постоянно повторяя, что это большая удача, получить такое интересное задание, и вот уже две недели практически не покидала библиотеку, штудируя тонны книг и пытаясь определиться с темой. Гарри даже начал опасаться, что гриффиндорка вскоре усохнет от жажды и голода, и Арчер со свойственной ему «добротой» заметил, что это будет не такая уж большая потеря.
— К тому же, — посмеиваясь, продолжал он, — из Грейнджер может выйти неплохая мумия. Мадам Пинс поставит её где-нибудь у входа и напишет рядом трогательную эпитафию о книжных червях и занудах. По-моему, очень забавно.
— До истерики, — мрачно пробормотал Поттер, враждебно покосившись на друга, юмор у Арчера как обычно был чернее чёрного. Вообще Гарри иногда казалось, что тот и не шутит вовсе.
Внезапно навалившаяся учёба совершенно вытеснила из головы любые посторонние мысли. Конечно, оставались дементоры, патрулирующие земли вокруг Хогвартса, и опасный убийца, сбежавший из Азкабана, и необъяснимые перепады магии, и библиотека Слизерина, и карта Мародеров, дожидающаяся своего часа, и тысяча планов на грядущий год, но на всё это просто не оставалось сил. Сейчас мальчиков куда больше интересовали сон и еда.
Но, как оказалось, это была не единственная проблема. И началось всё с уроков целительства, которые Гарри так сильно ждал. Так получилось, что ни Том, ни Гермиона, ни даже Малфой не записались на эти лекции, и в итоге Поттер остался один на один с Блэйзом и его душераздирающими рассказами о семье Забини, которые травили, резали, расчленяли, замуровывали и хоронили живьем друг друга, на протяжении нескольких счастливых поколений. Так что Поттер успел взвыть от сокурсника ещё до того, как начался урок, и именно по этой причине он так стремительно и целенаправленно занял парту, за которой уже кто-то сидел, и именно поэтому он даже не взглянул, кто это был, и не задумался, почему пустует такое хорошее место у окна. Гарри волновало, только чтобы Блэйз оказался подальше, а кто будет сидеть по соседству совершенно его не беспокоило. Забини, опечаленный побегом Поттера, застрял на последней парте в компании какого-то хмурого рейвенкловца, а Гарри, вздохнув, наконец с облегчением мог сосредоточиться на грядущем уроке, но...