Малогарст обернулся, вскинув болтер, обнаруживая цель за долю мгновения между ударами сердца. Пусть он был искалечен, но его плоть оставалась плотью сверхчеловека. Он остановился, его палец замер над спусковым крючком.
— И о чем же это говорит? – Спросил он.
Девять линз уставились на Малогарста из–под черного капюшона. Они медленно вращались, пока он продолжал держать их обладателя на прицеле, удерживая палец на спусковом крючке.
— Может быть, то, что ты милосерден, - сказал голос. Он был женским, шипящим и гортанным.
Фигура приблизилась. Она была высокой, или, скорее, казалось, будто нечто высокое спрятано под складками ткани. Системы брони Малогарста зашипели помехами при взгляде на нее. Он не опускал болтер.
— Может быть, то, что ты разгневан.
— Ты будешь подчиняться, Сота—Нул, или я разорву тебя на части, а что останется – скормлю Луперкам.
— Может быть, то, что ты жесток.
Его палец напрягся. Спусковой механизм внутри болтера замер на самой грани выстрела.
— Это говорит о том, что если что–то стало бесполезным, я предпочитаю избавиться от этого.
Сота—Нул наклонила голову.
— Вот как? Я запишу этот факт для анализа на истинность. – Несмотря на все то, что он знал о ней, именно голос Сота—Нул всегда пробуждал в нем желание сжечь ее на месте. Он не был похож на голоса большинства техножрецов: слишком эмоциональный, слишком… человечный.
— Как ты вошла в эти покои? - прорычал он.
— Как представитель Генерала—Фабрикатора, я вхожу туда, куда хочу.
— Не на этом корабле.
— Всюду, где поворачиваются шестерни, я могу пройти, - техноведьма наклонила голову набок. – Впрочем, если мое вторжение причинило тебе эмоциональный дискомфорт, я предлагаю соответствующие извинения, которые позволят тебе восстановить душевное равновесие.
Малогарст опустил оружие. Он сделал глубокий вдох и заставил разум успокоиться. Гнев мог быть полезен – как могли быть полезны все эмоции, - но, как бы ни вопили все его инстинкты застрелить техноведьму, он не мог прислушиваться к ним. Сота—Нул принадлежала к последователям Кельбор—Хала, Генерал—Фабрикатора новых Механикум. Малогарст не был уверен в том, что она такое – человек, машина или же ни то, ни другое, - но он чувствовал пронизывающие ее плетения варпа. Так же, как он был советником Гора, Сота—Нул была фактотумом Кельбор—Хала при дворе Магистра войны. Он не мог застрелить ее, точно так же, как она не могла его убить. Если бы кто–то из них попробовал это сделать и потерпел неудачу, они бы начали вторую гражданскую войну, пока первая еще пылает. Эта война могла бы разгореться когда–нибудь, но не раньше, чем Кельбор—Хал и его Темные Механикум помогут Гору занять Трон Терры.
— Чего ты хочешь? – Спросил он.
— Гор не покидал своих покоев уже тридцать восемь дней.
Малогарст не изменился в лице, но перед его внутренним взором предстали все те тысячи сервиторов, что перемещались по «Мстительному Духу», все механические системы, облекающие кости корабля. Немалым искушением было думать, что их не заботит ничего из того, что они видели, — но подобные мысли были бы ошибкой. Они видели, и они отвечали Механикум.
— Это не ваша забота.
— Неверно. Это заботит нас. Величина нашей заботы весьма существенна.
— Магистр войны занят планированием следующих стадий войны. Ты видела приказы, которые он отдавал.
— Которые отдавал ты, советник.
— Магистр войны готовится к следующей масштабной фазе битвы. Его приготовлениям не следует мешать. Я говорю за него.
Сота—Нул повернула свой капюшон туда, где на полу лежали останки метатрона, дымясь и остывая.
— Твоим словам недостает показателей правдивости. Следовательно, я зарегистрирую наше недовольство твоим ответом и передам запрос на то, чтобы Магистр войны напрямую и лично связался с Генерал—Фабрикатором.
— Я передам ваше сообщение и недовольство Воителю, - сказал Малогарст. – А теперь ты оставишь меня и дашь мне поработать. – Он встретил взгляд ее девяти глаз и коротко качнул головой. – Эта аудиенция окончена, и ты не будешь впредь посещать меня подобным образом.
Секунду техноведьма не шевелилась, а затем развернулась и поплыла во тьму, скрывавшую далекий вход в зал.
— Союзники Магистра войны – не слепцы, Малогарст. Тебе стоило бы… - Сота—Нул замешкалась, и у Малогарста возникло впечатление, что она пытается подобрать следующее слово. – Побеспокоиться.
— Я беспокоюсь… – прошептал он самому себе, слыша, как двери за ней закрылись. - Беспокоюсь.
Лайак
Трисагион и Мстительный дух встретились в бездне меж звездами, среди мертвых боевых кораблей. Эскадры боевых крейсеров окружали флагман Магистра войны с флангов. Сотни эсминцев и фрегатов двигались между ними, подобно мелкой рыбе вокруг левиафанов, их орудия были заряжены и готовы, а ауспекс–системы сканировали усыпанную осколками тьму.
Флот Несущих Слово приближался медленно, меньшие корабли шли в тесном строю, транслируя литании восхваления и молитв. Их орудия молчали, ауспексы и системы прицеливания отключены, пустотные щиты деактивированы.
Корабли Сынов Гора окружили их, идя так близко, что их залп ударил бы прежде, чем цели засекли бы его. Несущие Слово сохраняли прежний курс. Вихрь сигналов пронесся в пропасти между флотами. Были подтверждены идентификационные маркеры, осуществлены обмен и проверка шифров. Монотонный гул приветствия Несущих Слово проникал фоновым шумом в каждый вокс–сигнал.
«Неделимая слава. Слава Гору Луперкалю, возвышенному и высочайшему. Слава помазаннику Богов. Слава…»
Слова текли водопадом голосов.
Несущие Слово остановились в пятидесяти километрах от Мстительного Духа. Меньшие суда изменили позиции и выстроились в восьмиконечную звезду. Желтые огни двигателей вспыхнули по всему флоту, корабли полностью остановились.
Только «Трисагион» скользил вперед, как королева, оставившая позади свиту, чтобы приблизиться к трону императрицы. Сыны Гора держались в отдалении, позволив кораблю пройти без сопровождения. Турбины вспыхнули по всей длине его корпуса, с каждой вспышкой распыляя пепел тысяч рабов, загнанных в двигательные туннели, дабы благословить эту встречу своей смертью. Наконец, «Трисагион замер», нос к носу с Мстительным духом, их разделял чуть больше, чем километр. Так они зависли на некоторое время: два божества разрушения, схожие размером и силой, но мало чем иным.
Одинокая Грозовая птица вылетела из ангара на носу Трисагиона к «Мстительному Духу». Внутри ее корпуса, в красноватом мраке, сидел Зарду Лайак. Дрожащий воздух был наполнен молчанием. Сорок воинов его собственного Ордена Безмолвных находились на скамьях, их алая броня была присыпана пеплом. Восковые полоски со священными символами свисали с их наплечников. Это были Трижды Рожденные, избранные из тех, кем он командовал. Их отрезанные языки, заключенные в янтарь и нанизанные на шнуры, сплетенные из человеческих волос, свисали с их шей. Двое его рабов клинка, Кулнар и Хебек, сидели по обе стороны от Лайака, подобно статуям. Только черное железо и золотые рукояти мечей у них на поясе отличали их от всех остальных.
Лоргар стоял в дальнем конце кабины, склонив голову и закрыв глаза. Воздух вокруг него мерцал в такт его безмолвным молитвам.
Лайак почувствовал, как замедляется «Грозовая Птица», и увидел, как примарх поднимает голову и открывает глаза. Транспорт с лязгом содрогнулся, когда его посадочные опоры коснулись палубы. Лайак поднялся, и вместе с ним, как один, поднялись Безмолвные. С шипением опустилась передняя штурмовая рампа. Лоргар оглянулся через плечо.
— Боги ступают с нами, - сказал он.
— И в их воле наша сила.
Рампа полностью раскрылась. Лоргар сошел вниз, в открывающийся за ней свет.
Лайак следовал в десяти шагах позади, его посох постукивал в ритм его шагам. Его рабы и его братья шли следом.
Ангар был пуст, не считая «Грозовой Птицы» Лоргара; очертания огромного зала терялись в темноте. Это пространство было заполнено Сынами Гора, выстроившимися шеренгами и квадратами, алые линзы светились на фоне брони цвета морской волны. Над ними висели знамена, отмеченные немигающим Оком Гора, вытканным золотом, серебром и медью по черному. За ними стояли создания Механикум, сгорбленные, в темных одеждах, а еще дальше – смертные солдаты, тысячами, их лица скрадывали расстояние и темнота.
Взревел искусственный гром, когда собравшиеся воины, как один, обратили на себя внимание. Лоргар остановился и на одну–единственную секунду склонил голову.
Три воина Легиона стояли перед ними нестройной группой. Лайак знал каждого из них по внешнему виду и репутации: Фальк Кибре, угрожающий в обсидиановой броне типа Катафрактарий; Гор Аксиманд, чье содранное и пришитое заново лицо было похоже на маску; и в центре, Малогарст. Советник Магистра войны стоял, ссутулившись, под бронзовым посохом, увенчанным золотым Оком Гора. Испещренным символами зрением шлема–маски Лайак видел, как аура Малогарста идет рябью и колышется, точно рваный саван.
Шепоты зудели в ушах Лайака.
+Кхак’акаоз’кхишк’аками, К’тлашси’иссо’акшами, Бахк’гуранхи’агхками.+
Он видел жизненную силу, истекающую из советника, даже когда энергия душ клубилась вокруг него.
«Могуществен, - подумал Лайак. – Могуществен в любом смысле слова».
— Досточтимый лорд Аврелиан, - сказал Малогарст. Аксиманд и Кибре коротко наклонили головы. Лайак отметил неявную демонстрацию силы, власти и официоза. Скипетр в руке Малогарста обозначал, что тот в это мгновение представляет Гора. Он говорил голосом Магистра войны и, потому не выказывал подобострастия перед примархом Несущих Слово.
Лоргар улыбнулся.
— Малогарст и двое из Морниваля. Вы удостоили меня великой чести. – Слова были безмятежны, от них явственно исходила теплота искренности.
— Честь здесь для нас, - сказал Малогарст.
— Фронт Бета—Гармона прорван. Путь к Терре открыт, и торжество истины близко. Настал ваш час. Богам ведомы ваши имена, и по делам вашим вы подняты высоко.
Рубленая рана рта Аксиманда открылась, чтобы что–то сказать, но Малогарст опередил его.
— Здесь многое нужно обсудить. Прошу, позвольте нам проводить вас и ваших воинов.
— Благодарю. Ведите же, прошу.
Малогарст кивнул и повернулся. Лоргар зашагал с ним рядом. Аксиманд и Кибре следовали за ними рядом с Лайаком. Его двое рабов клинка держались позади, на расстоянии шага. Лайак почувствовал, как крючки на внутренней стороне маски глубже вонзаются в плоть, по мере того, как воины проходили все дальше внутрь Мстительного духа. Варп пронизывал его покои и залы. Он уже проник в кости самого корабля. Наполовину родившиеся демоны рыскали на краю поля зрения. Сами боги ступили на эти палубы, и теперь глядели из теней. Это было хорошо – будет проще посеять те семена, какие он должен.
— Надеюсь, мой брат сможет принять меня, как только разрешится то дело, что задерживает его, - небрежно заметил Лоргар, когда они вошли в один из главных магистральных туннелей корабля.
— Разумеется, - без запинки отозвался Малогарст.
Гул работающей силовой брони и тяжелый топот закованных в броню ног наполнил мгновение, что последовало за этой ложью.
— Если позволите, лорд Аврелиан, - прохрипел Малогарст. – Мы рады Вашему появлению, но мы не ожидали этого визита.
— Есть ли нужда объявлять о встрече братьев, встрече родни? Мы на пороге победы, Малогарст. Победы, за которую сражались мы все. Нам должно сплотиться в это мгновение, разве нет?
— Несомненно. Волей Магистра Войны были отправлены послания как раз для этого, но они не призывали сюда ни вас, ни ваш легион. Вам следовало собраться на Улланоре.
— Послания? Боюсь, боги не донесли твои слова до меня, но ветра вечности направили меня сюда, где я более всего нужен. – Лоргар глянул на Малогарста. – А я нужен здесь, не правда ли, Мал?
На лице Малогарста не отразилось ничего, но его образ в поле зрения маски Лайака напрягся и замерцал.
— Вам всегда рады при дворе Магистра войны, — произнес Малогарст.
— При его дворе? Что должен видеть во сне брат, чтобы проснуться и обнаружить короля на месте брата? – Малогарст начал было отвечать, но Лоргар поднял руку умиротворяющим жестом. – Я не намерен говорить об этом здесь, но я должен увидеть Гора. Ради победы, что будет нашей, я должен увидеть его. – Он вновь умолк и позволил тишине установиться. Лайак почти улыбнулся. Слова примарха были превосходным балансом силы, искренности и смирения. Они управляли мыслями и настроениями, точно пальцы божественного музыканта. – Я здесь, чтобы помочь, и я могу помочь.
Лицо Малогарста оставалось недвижным всю их дорогу. Тени и тишина словно бы затаили дыхание.
— Магистр войны признателен за вашу службу, - сказал он, наконец.
Лоргар улыбнулся с печалью.
— И я живу, чтобы служить.
Вольк
Вольк послал «Грозового Ворона» вниз. Стена горного склона выросла ему навстречу, ее черный массив затмил небо. Огонь лизнул воздух вокруг него. Наземные установки открылись взгляду, когда он прошел низким курсом над утесами и впадинами. Он мог видеть зубцы башен, опоясывающих холмы, и скошенные лобовые укрепления линий обороны, сбегающих вниз по склонам горы.
Дисплей его шлема был пятном размытого красного цвета — отметки угроз, показатели уровня топлива, количества боеприпасов, цельности коммуникаций. Повсюду в окрестностях остатки его авиа–батальона следовали его примеру, ныряли низко, прижимаясь к земле, в ходе своего бегства под укрытие горы. Он чувствовал, как пули и лазерные импульсы ударяют по его крыльям. Еще больше красного в глазах.
— Командир, у вас на хвосте враг, — доложил его новый ведомый. Позади него похожий очертаниями на клинок топора «Ворон», окрашенный в рваные желто–красные полосы, с ревом вырвался из своего укрытия — где бы оно ни было — на другой стороне каменной гряды. Вольк вывернул 786-1-1 в сторону, и залп лазерной пушки пронесся мимо.
Он видел вход в пещерный ангар, близко, но все еще в секундах пути — секундах, которых у него могло и не быть.
«Слишком далеко, — подумал он. — Даже чересчур слишком».
«Грозовой Ворон» следовал за ним, не отставая. Предупреждение о том, что цель захвачена, становилось всё громче.
Вольк запустил носовые маневровые двигатели. 786-1-1 перевернулся. Сила воздействия выбила воздух из всех трех его легких. Кровь отлила от конечностей и головы. Датчик топлива добавил свой голос к хору предупреждений. Ворон крепко держался у него на хвосте. Его пилот был хорош, даже очень — возможно, один из тех, кто состоял на службе у Вольных Торговцев, которых Ультрамарины использовали, чтобы разбить Железных Воинов на Крейде. Выстрел из лаз–пушки последовал за Вольком, когда тот нырнул ниже. Горный склон был так близко, что казалось: он может дотянуться туда рукой из кабины.
— Ну, держись здесь, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Держись за мной.
Хлесткий треск — лазер чиркнул по краю левого хвостового стабилизатора. «Грозовой Ворон» взбрыкнул, будто укушенный.
Отвесный утес сплошного черного стекла, замыкающий устье долины, вырос ему навстречу.
— Держись…
«Ворон» был близко, цеплялся к нему, как тень.
— Ближе…
Утес выглядел стеной черноты.
И на мгновение чернота напротив, и вой двигателей, и обещание смерти в его руках — сделались всем. Сделались вселенной.
Ворон выстрелил.
Вольк бросил 786-1-1 вертикально вверх, вливая в двигатели последние остатки топлива, и взмыл над краем утеса. «Грозовой Ворон» шел следом, его собственные двигатели пылали жаркой голубизной.
Две артиллерийские установки, расположенные на вершине утеса, повернулись и открыли огонь. Четыре счетверенных автопушки выплюнули в воздух твердые пули. Фугасные снаряды пронеслись мимо Волька и сорвали «Грозового Ворона» с неба.