— Ну, раз вы говорите… — пробурчал семикурсник, сползая по стенке вниз, на корточки и опуская голову. — Но что ж плохо-то так тогда?
— Потому что пространство разбалансировано, — продолжил мини-лекцию Александр. — Ты, считай, не прямо шел, а словно на карусели покатался, и все это одновременно пришлось стабилизировать и контролировать. Я за последние недели привык, а тебе внове. — Он взглянул в окно, на закатное небо, а затем, вопросительно, на Чета: — Здесь какая разница со временем в Иоаннесбурге? Часов шесть? У нас сейчас два часа дня.
— Около того, — согласился Владыка, наскоро переплетающий косу, растрепавшуюся за время массажа.
— Чем дальше расстояние, тем тяжелее, — заключил Алекс. — Через час-полтора пройдет, Ситников.
— Если не помру, — мрачно констатировал Матвей, так и оставаясь на корточках и не открывая глаз. Только голову откинул на белую стену, почти сливаясь с ней цветом. — Боги… у меня такого даже в худшее похмелье не было.
— Поплакал и хватит, — усмехнулся Чет, подходя к нему. Ситников, открыв глаза, попытался встать, и дракон удержал его, нажав на плечо. — Не двигайся.
Он положил руку Матвею на влажный лоб, снимая боль и подкачивая виту, — и отступил. И семикурсник, с облегчением выдохнув, поднялся. Сфокусировал взгляд на хозяине Тафии и с неловкостью улыбнулся, повел широченными плечами.
— Спасибо.
Мастер без слов кивнул, обратился к Александру:
— А тебе нужна помощь, друг моего ученика?
— Я уже сам справился, — откликнулся Свидерский, действительно порозовевший. — Благодарю, Владыка.
Четери еще раз взглянул на Матвея.
— Надо тебе воздухом подышать, координацию восстановить. Нет ничего лучше неспешной прогулки. Здесь в пятидесяти шагах есть беседка с источником. Туда принесут и молоко, и пищу, подкрепиться. Пойдем.
— Извините за вторжение, Четери. Это я попросил Александра Даниловича помочь выстроить к вам Зеркало, — басил Ситников, пока они шли от купальни к беседке. — Один я не сумел бы, а благодаря его силе удалось проложить к вам сдвоенный переход. Я строил, а он резерв в меня вливал, — пояснил он Владыке, недоуменно сдвинувшему брови.
— Ты знаешь, что я в любое время рад тебе, — проговорил Четери. — А сейчас ты тем более вовремя.
— Вы меня ждали? — удивленно спросил Матвей.
— Ждал, — улыбнулся Мастер. — А тебя ли, сейчас узнаю. Не просто же так ты меня навестить решил и столько силы потратил.
Свидерский молчал, то оглядываясь на огромный дворец, оставшийся за спиной, то рассматривая зеленый парк, по которому они шли.
— Да… сейчас… — Ситников, словно собираясь с мыслями, потер лоб. — А мамка с Машкой тут?
— В городе со Светланой и ее родителями, — ответил Четери. — На ужине увидитесь. — Он ступил под своды шестиугольной беседки, в одном из углов которой в мраморной чаше бил источник, вытекая по резной канавке в каменном полу в парк, по направлению к озерцу, скрытому апельсиновыми деревьями. — А вот и место для разговора.
— До ужина мы уже уйдем, — вздохнул Матвей, опускаясь на одну из скамей, что полукругом стояли у большого стола, на который падали лучи закатного солнца. — Александру Даниловичу надолго отлучаться нельзя, да и меня на час отпустили. Я… я пришел поговорить о лорде Тротте, Четери.
— Он вернулся? — без удивления поинтересовался дракон, тоже расположившись на скамье рядом с Александром. — Ты в Поворот года говорил мне, что видел его в Нижнем мире глазами девочки, да и Нории подтвердил, что он за ней ушел. Получилось ли у него вернуть ее?
— Нет и нет, — тяжело проговорил Ситников. — Поэтому я и решил поговорить с вами. И Александра Даниловича уговорил попробовать. Я с тех пор постоянно вижу их во сне… много уже увидел. Для начала, они не могут просто так вернуться… И еще они нашли там бога…
В беседку один за другим вплыли слуги — с позолоченными подносами, одетые в расшитые орнаментом белые рубахи до пят: расставили на столе несколько запотевших оранжевых кувшинов с молоком, синие пузатые фарфоровые чайники с чаем, разноцветные плошки-чашки, блюда со сладкими лепешками. Матвей тут же схватил один из кувшинов и, то и дело отвлекаясь на молоко, начал рассказ — о пути Тротта и Алины, о том, как их чуть не поймали, как нашли они долину Черного и что произошло там.
Свидерский тоже пил молоко — но неспешно, слушая с интересом, хотя все это уже слышал, когда навещал Матвея в монастыре и потом на хуторе Дорофеи Ивановны. А Мастер слушал и улыбался, чувствуя, как на коже знакомым предчувствием славных битв холодеют линии ауры. На известии, что ученику пришлось взять пятую Рудлог в жены, Четери хохотнул и похлопал себя ладонью по бедру. Александр понимающе усмехнулся.
— И вы пришли просить меня помочь им дойти до порталов и пройти через них, — уточнил дракон, когда Матвей закончил.
— Угу, — пробормотал Ситников, с надеждой глядя на Владыку.
— Честно говоря, я скептически отнесся к этой идее, — вступил в разговор Свидерский. — Я считаю ее безумием. Но на кон поставлено не только возвращение моего друга и принцессы, но и возвращение бога, и будущее Туры. Мир в таком положении, что я не имел права отмахнуться. Тем более, что меня очень впечатлили рассказы Мартина о ваших умениях. А как о вас отзывался Матвей. Надеюсь, они не преувеличивают?
— Вряд ли, — без ложной скромности откликнулся Чет. — И что вы придумали?
— Смотрите, Владыка, — Александр достал из нагрудного кармана военной рубашки сложенную карту. — Портал на Севере королева закрыла. Но вот тут, — он расстелил ее на столе и ткнул пальцем в кружок на Юге Рудлога, километрах в пятистах от Милокардер, — есть еще один, у города Мальва. Он ближе всего к Пескам. Там идут бои, я в течение недели планировал переместить отряды боевых магов с Севера туда, после того как закончим зачистку у столицы. У этого портала, по данным разведки, оставлено много охраны, но все-таки основные силы противника оттянуты к границе с Дармонширом, — он провел пальцем по границе, — там сейчас рудложская армия взяла в клещи противника и пытается переломить ему хребет. Мы можем набрать команду. Отряд опытных, закаленных бойцов человек на пятьдесят с огнестрельным оружием, взрывчаткой. Возможно, если я объединюсь с Алмазом Григорьевичем, у нас получится на короткое время расчистить проход до портала и сдержать инсектоидов, пока вы с отрядом будете идти к нему. Если получится призвать на помощь кого-то из старшей когорты — а они все сейчас оставили свои дела и усилили армии своих стран, — то пока они с Дедом будут держать проход до портала, я смогу пройти с вами внутрь и постараться на резерве расчистить дорогу с той стороны, а потом попробовать вернуться обратно на Туру.
— И я хочу пойти, — проговорил Матвей угрюмо и снова глотнул молока. — Вы сами говорите, что у меня вырос резерв. И вы же видели на практике с ототонами, что меня непросто убить. Это, наверное, тоже из-за привязки?
— Это из-за того, что твоего предка поили кровью Рудлог, — проговорил Четери. — Но ты не пойдешь. Ты единственный, кто имеет связь с Нижним миром и должен оставаться здесь, чтобы видеть происходящее и понимать, удалось мне их найти или нет, где мы находимся, как скоро дойдем до врат.
— Так вы согласны? — уточнил Александр с удивлением. — Мне собирать отряд?
Владыка покачал головой.
— Не нужно. Твой резерв и умения пригодятся на Туре, а оружие и пули рано или поздно закончатся, и люди окажутся для меня балластом. Я пойду один.
Свидерский некоторое время с сомнением смотрел на него.
— Владыка, — проговорил он наконец. — Я не знаю… не видел вас в бою. Возможно, я чего-то не понимаю. Но одному человеку пройти там невозможно. Там и армия-то подобраться пока не смогла.
— Один легко пройдет там, где поляжет отряд, — напомнил Четери, и Александр неохотно кивнул. И тут же снова возразил:
— Но мы не знаем, где в Нижнем мире искать их. Пятьдесят опытных бойцов смогут прочесывать область вокруг порталов, не попадаясь на глаза врагам, и надеяться, что рано или поздно наткнутся на Макса и принцессу Алину.
— И в этом нет нужды, — легко ответил Чет. — Твой друг — мой ученик. Между Мастером и учениками существует связь. Я способен найти любого из них.
— Будет ли она работать в другом мире? — произнес Алекс. — Там нет наших стихийных потоков.
— Это не магическая связь, как эти ваши сигнальные нити, — Четери ткнул в свое запястье, где светилась тонкая полупрозрачная сигналка Макса. — Это связь душ. Она не может не работать.
Обсуждение продолжалось долго — Чет еще несколько раз уточнял у Матвея детали услышанного в долине Черного, Свидерский неохотно, но соглашался попробовать вариант с проходом единственного спасателя — дракона, — и лепешки все уже были съедены, и молоко выпито, и положенный час прошел. Почти все обговорили уже — когда Четери вдруг замолчал и повернул голову к дворцу. И встал.
У выхода из купальни стояла Света. Она только что появилась там, разглядела в беседке мужа и Матвея, неуверенно улыбнулась и вдруг застыла, бессильно уронив руки на живот.
— Раз мы все решили, будем прощаться, — произнес Владыка и хлопнул Ситникова по плечу. — Родные твои уже вернулись. Поговори с матерью и возвращайся на место службы. Если будешь еще заходить сюда, не таи от Светы, что со мной. — Он перевел взгляд на Свидерского. — И ты прощай, Александр, друг Макса. Я ночью долечу до портала и пройду в него. Если удастся мне найти ученика и принцессу, Матвей тебе скажет.
— А если нет? — хмуро поинтересовался Алекс.
— Жди две недели, — ответил Четери. — Раз им идти до врат десять дней, то я должен их раньше найти. Если за две недели не увидит меня Матвей рядом с ними, значит, не по зубам мне тот мир оказался. Будешь поступать тогда, как хотел.
Александр кивнул, складывая карту, и протянул ее Чету.
— Я не верю, что вам это по силам, — сказал он, морщась. — Но желаю удачи.
— Главное, чтобы жена в меня верила, — хохотнул Владыка, пряча карту за пояс, и направился к супруге, которая так и стояла молча, глядя в его сторону. А Матвей, издалека помахав Светлане, направился в сопровождении Александра в обход дворца, к покоям родных Ситникова.
— Опять соленую воду льешь? — спросил Четери ворчливо, обнимая Свету. Щеки ее были мокрыми, глаза красными.
— Уходишь? — прошептала Светлана дрожащим голосом, вжимаясь лицом в его плечо. Большой уже живот не позволял прижаться, как надо, и сын внутри дергал ножками, пиная мать куда-то под сердце.
— Как ты проницательна, женщина, — сказал Четери, с нежностью целуя ее в висок. — Все ты чувствуешь. Все знаешь.
— Не уходи, — попросила она едва слышно и снова заплакала, вытирая слезы о его рубаху. — Не уходи. Как я без тебя, Чет?
— Я уйду в ночь, — проговорил он строго, гладя ее по распаренной от жары спине. — Это решено. Поплачь сейчас, со мной, Света, и успокойся, затем я слетаю в храм и вернусь, чтобы собраться и отдать нужные приказы. И тогда ты проводишь меня так, чтобы я уносил не горечь твоих слез, а сладость твоих поцелуев. Хорошо?
Она мотала головой, заглядывала ему в глаза, плакала навзрыд — а Четери терпеливо поддерживал ее, пока она не стала успокаиваться.
— Ты не останешься одна, — говорил он уверенно. — Все драконы Тафии готовы прийти к тебе на помощь, и всегда ты можешь обратиться к Лери — он все исполнит, что попросишь. И Нории не оставит тебя без внимания и помощи. Я должен вернуться до рождения сына, но даже если нет — здесь твои родители, родные, и врачи рядом, и крылатый Лери — сильный виталист, поможет тебе. К тебе даже будет заходить Вей Ши, и ты сможешь кормить его столько, сколько пожелаешь.
Света через силу улыбнулась и закрыла глаза.
— Тебе остается только ждать меня, женщина. Просто жди, Света. Мне легче будет возвращаться, зная, что ты ждешь меня.
— Я не могу найти ни одной причины, почему я должна смириться с тем, что ты уходишь, — срывающимся голосом произнесла она, глядя ему в лицо, некрасиво, беспомощно кривя рот и шмыгая красным носом. Щеки ее были в пятнах. — Назови мне эту причину, Чет.
— Это разумный подход, — ответил он, улыбаясь и убирая с ее лица прилипшие волосы. — Если я сейчас не уйду, Света, то пройдет несколько месяцев, и не станет ни мира, каким мы его знаем, ни Тафии, ни нас с тобой. Помнишь Алину, подругу Матвея? И моего ученика? Я должен помочь им, иначе они погибнут. А они должны помочь не погибнуть Туре.
Она замерла, вглядываясь в него. Слезы еще текли, и всхлипывать она продолжала — но без надрыва, уже смиряясь и отпуская, потому что все то, что должно было изливаться сейчас потоком, она выплакала за прошлые недели, ожидая этого часа. И вот она отстранилась, опустив голову.
— Лети в храм, — проговорила она тихо. — И возвращайся поскорее, Четери. Я не могу не отпустить тебя, но я хочу провести с тобой оставшееся время.
Чет, в теплых сумерках опустившись у обители Триединого, попросил одного из послушников, помогающих прихожанам на входе, найти в городе Вей Ши. Сам же дракон под белыми сводами прошел во внутренний двор, к храму, окруженному вишневыми деревьями. Храм был заполнен народом. Шла вечерняя служба — настоятель Оджи с священниками читали молитвы, сильно пахло ароматическими маслами, поблескивали кусочки слюды в мозаиках, изображающих богов, и в глазах статуи Триединого.
Чет, терпеливо дождавшись окончания службы, принял благословение от настоятеля, и, отведя его в сторону от расходящихся прихожан, рассказал, на чьей могиле стоит ныне Медовый храм Триединого и кто сейчас в другом мире движется к Туре. И предложил послать вслед за первым письмом дракона со вторым. Ибо дело срочное.
Смуглый тидусс, выслушав Владыку, побледнел — видимо, как и Чет, сложил в голове слова маленькой пророчицы и новую информацию. Не усомнившись и не спрашивая, откуда Владыке все это известно, пообещал не просто отправить письмо, а самому слетать на родину, в Медовый храм, чтобы убедить братьев немедленно приступить к молитвенному бдению в честь Черного Жреца.
Когда Четери попрощался и вышел из обители, на скамейке у входа его ждал Вей Ши. Лицо его было невозмутимым, но чуть частящее дыхание, краска на щеках и влажный лоб показывали, что совсем недавно он бежал по улицам Города-на-реке и боялся не успеть.
— Сегодня я ухожу. Надолго, — сказал Чет, присаживаясь рядом с ним и глядя на величественную, сизо-фиолетовую, утопающую в сумерках Тафию. — Заходи к Свете каждый день. Если что попросит, выполни.
— Ты мне как второй отец, Мастер, — тихо проговорил Вей Ши, — я и без твоего приказа не оставлю твою жену без помощи и защиты. Она добра ко мне, и раз дорога тебе, я буду о ней заботиться, как о матери. Но ты должен знать, что и я думаю уйти.
Четери весело покосился на него.
— Я и так это знаю, Вей Ши.
— Запретишь мне? — напряженно поинтересовался ученик.
Чет покачал головой.
— Нет, молодой тигр, я не давлю ростки, стремящиеся к солнцу. Слишком просто жить, когда запрещают или разрешают, когда решают за нас. Ученичество — это не только работа тела, но работа разума и души. Это умение выбирать — а как ты научишься делать выбор, если я буду решать за тебя? Послушание вредно без осознания. Ты решил когда-то, что ученичество у меня тебе важнее, чем гордость — способен решить, что важнее, и сейчас. И нести ответственность за свое решение, каким бы оно ни было.
Небо за их спинами совсем потемнело, а впереди багрово-желтый закат над великой Неру горел на полнеба, словно каленое железо опускалось в воду. Слева, на одном из холмов, светил огнями дворец. Чета ждала там Светлана, и он словно воочию увидел, как стоит она у окна, выглядывая его, и смотрит на темнеющее небо, что отсчитывает время до его отлета.
— Уходя, нужно не оставлять дела без внимания, поэтому я пришел к тебе, — продолжил Владыка. — Если не вернусь и не помогу вернуться тому, за кем иду, ты останешься единственным, кого я учил. Тогда, как закончится война, пойдешь к храму Красного и попросишь учить тебя, как учил он первого из Мастеров. И потом, прежде чем взойти на трон, передашь умение ученикам. И моему сыну, если рука его будет крепкой. Линия Мастеров клинков не должна прерываться, Вей Ши.