— А где?
— Идем в зимний сад, — поднимаясь, София кивнула в сторону двойной стеклянной двери ведущей из гостиной в большую оранжерею.
Отставив полную чашку на журнальный столик, Аня последовала за ней. Нет, не то чтобы ей больно хотелось о чем-то разговаривать с сестрой Вениамина, просто оранжерею она еще не успела осмотреть. Да и в душе теплилась робкая надежда на то, что София все же удосужиться перед ней извинится.
Огромная комната со стеклянными стенами и потолком, напоминала большую лоджию заставленную и завешенную различными диковинными растениями. Многие из них активно цвели, а некоторые еще и плодоносили, например ярко-оранжевые мандарины к столу были собраны с одного из пяти деревцев, а так же спелый виноград, заполонивший всю южную стену, и три большие арки.
— Мама не любит, когда место пустует, по ее мнению, каждый клочок земли должен приносить свою пользу или плоды, — пояснила София, отщипывая маленькую веточку от грозди иссиня-черного винограда и протягивая его Ане. — Немного терпкий, но вкусный.
Взяв угощение, девушка отправила в рот ягодку.
— Да, очень вкусный, — кивнула она, скорее из вежливости, так как не любила черный виноград, отдавая предпочтение белому или красному.
София, немного помявшись и потоптавшись рядом с кустами роз с мелкими ароматными цветами, собранными в кисти, резко обернулась в сторону гостьи.
— Слушай, я, конечно, не знаю, что мой брат в тебе нашел, но вы никогда не будете вместе.
Опешив от такого начала, Аня чуть не подавилась, и молча, посмотрела на Софию.
— Да-да, и не надо вот так на меня смотреть, — выставила вперед палец та. — Как я уже говорила, я вас всех насквозь вижу.
— Прямо таки всех, — усмехнулась Аня, прищурив один глаз, намекая на хитрую Стешу.
Поняв намек, София густо покраснела, и нервно дернув краешком рта, качнула головой.
— Не упоминай при мне эту гадину! Или я ее задушу своими руками!
— Хорошо, — мурлыкнула Аня. — Не буду.
— Спасибо, — сладко источая яд, улыбнулась София. — Так вот, мой братец сейчас уязвим, и он довольно лакомый кусочек для любой молодой женщины, желающей прибрать его к своим рукам.
— Не переживай, — холодно ответила Аня. — Я е собираюсь никого прибирать к рукам.
— Ха, вы так все говорите! А потом не успеешь оглянутся, уже с пузом и в фате.
— Я же говорю тебе, что я не собираюсь ни кого прибирать к рукам, ни пузом, ни фатой.
— Ну-ну, хотелось бы мне в это верить, — криво усмехнулась София, скрещивая руки на груди и зябко поведя плечами, хотя в оранжерее поддерживался определенный климат.
— А ты поверь, — настаивала Аня. — Хотя тебя можно понять, ты обожглась на своей подруге, и теперь еще долго не будешь доверять людям.
Нервно дернув себя за локон, София медленно прошлась перед девушкой.
— Да, тут ты права, мне теперь будет очень трудно верить подругам, этим алчным пираньям, которые моими же руками захотят прибрать Вениамина, но благодаря Стешке, я буду очень тщательно отбирать кандидатуру…
— Минуточку, раз это жизнь Вениамина, то почему бы ему самому не выбрать для себя спутницу жизни? — возмутилась Аня.
— Ага, и ты естественно хочешь, что он выбрал тебя? — елейно протянула Соня.
— Нет, почему сразу меня? — пожала та плечами. — Мало ли в жизни красивых девушек, на которых он мог бы бросить свой взгляд…
— Но он его бросил, пока на тебя, — с горечью изрекла Соня. — Я повторяю ПОКА, но это вовсе не значит, что он тут же побежит за кольцом с бриллиантом с куриное яйцо, чтобы надеть его тебе на палец. Нет, просто сейчас, после такого разочарования, он не знает, как ему быть и что делать. А тут ты, такая мягкая, белая и пушистая, да в придачу добренькая, свалилась в прямом смысле нам на голову.
— Ясно, — кивнула Аня. — А от меня ты чего хочешь?
— Чего я хочу? Я хочу, чтобы ты не вертелась рядом с моим братом строя ему глазки. Уезжай, забудь его, и больше не мелькай перед ним. Уверенна, что как только ты исчезнешь с горизонта, он обратит свой взор на какую-нибудь хорошенькую девочку, из приличной семьи…
— Которую для него выберешь ты? — не упустила момент ухватить змею за хвост Анна.
— Возможно, — раздув ноздри ответила София, уперев руки в тонких золотых браслетах в бока и прищурившись. — Поверь, ты не плохая, нет дело не в тебе, а в том, что ты самая обычная, простая, так сказать рабочий класс, а мы элита. А элита, никогда не связывает свою судьбу с рабочим классом.
— Ой, ли? — выгнула бровь дугой Аня.
— Ты на сплетни в желтой прессе не смотри, — дала дельный совет София. — На пару раз эти простушки вполне сгодятся, ну год, два, максимум три, а судьбу свою связывают с наследницами других финансовых империй. Ну, и этим зарвавшимся от шальных денег клушам только и остается, что бегать по престарелым олигархам, авось глядишь и присунет им кто, и сценарий прост: пузо к носу, фата и еще пара тройка лет сытой жизни, а там алименты на деток такие, что и мамаше за глаза хватит.
— Я уже тебе говорила, что я не пиранья и не охотница за богатыми женихами…
— Ой, ли? — передразнила ее София, поведя тщательно подкрашенными глазами. — А как же Леонид? Да, ты не знала, что он гол как сокол, и все принадлежит тестю и жене…
— Я уже говорила, что не знала, что он женат, — оборвала ее Аня.
Пожав плечами, София вздохнула.
— Возможно, возможно, он еще тот кобель, впрочем, как и они все, эти испорченные деньгами и вниманием женщин богатенькие мальчики. Редко когда среди них попадается приличный, не испорченный… и мой брат именно такой, и я не позволю… больше не позволю играть его нервами всяким акулам.
— А я не акула…
— Конечно, куда тебе до них, — согласно кивнула София. — Тебе до этих дам далеко… быть, может если бы ты познакомилась с Веней при других обстоятельствах, я бы могла закрыть на все глаза, но твой роман с Леонидом, ставит под сомнения все твои слова.
Аня нервно сглотнула, София как заезженная пластинка талдычит и талдычит одно и то же: Леонид, Леонид, Леонид, и это начинает уже изрядно надоедать.
— Повторяю последний раз, моя личная жизнь, никого не должна касаться, ясно?
— Конечно, ясно, чего тут не ясного? — пожала плечами София. — Но к брату моему не лезь. Исчезни из его жизни навсегда.
— Не могу, — так же равнодушно пожала плечами Аня, скорее уж из вредности, так как жуть не любила когда ее учат и указывают, что делать, а что нет.
— Это как понимать? — насторожилась Соня, сурово сведя тонкие брови к переносице.
— Я у него работаю, он вот только вчера по дороге сюда предложил мне возглавить свой Благотворительный Фонд, и я дала свое согласие.
— Нет! — ошарашенно протянула молодая женщина округлив и без того огромные глаза.
— Вот именно что ДА, — ответила Аня, скрещивая руки на груди, и добавила. — Если хочешь, то я могу взять тебя в свою команду, и тогда быть может у тебя не останется свободного времени на то, чтобы скучать и совать свой нос в чужие дела.
— Ты должна немедленно отказаться! — прошипела София.
— Еще чего, — возмутилась Аня. — Я же нищебродка, да еще и с работы меня уволили, а кушать хочется, и желательно не пустой хлеб, а с маслом и красной икоркой. А Веня предложил весьма щедрую зарплату, пожалуй, даже смогу взять кредит и купить новую квартиру, трешку, к примеру, буду отдыхать в Париже на выходных, покупать модную одежду, ходить в салоны, ну и так далее.
— Издеваешься, — догадалась Соня. — Я не считаю тебя нищебродкой, я этого не говорила. Я говорила, что ты рабочий класс…
— Вот я и буду им, работая на твоего брата, — кивнула Аня, и, давая понять, что разговор окончен, направилась к двери. — И тебе советую заняться делом, а то от скуки безделья уже не знаешь, куда себя деть.
— Я помогу тебе найти хорошую работу! — посулила София, двинувшись за ней следом.
— Нетушки, хочу возглавлять фонд, — стояла на своем Аня.
— Подумай еще раз, — настаивала молодая женщина. — Очень хорошую работу, с большим окладом, собственным кабинетом и секретарем!
— Так он у меня и в фонде будет, — равнодушно пожала плечами Аня, берясь за ручку.
— Если ты не откажешься, то я покажу Вениамину запись, где ты мило так воркуешь с Леонидом, — решила прибегнуть к шантажу рассерженная Соня. — Я сделала копию, и сохранила на жестком диске…
Резко повернувшись к ней, Аня ответила хладнокровно, ни один мускул не дрогнул у нее на лице.
— Показывай, я всего лишь управляющая фондом, а не его жена, рожающая от африканца! И поверь, что ему будет ровным счетом все равно, так что давай считать тему закрытой.
Порывисто распахнув дверь, Аня вышла через другую дверь, ведущую в холл, и быстро направилась к себе, не желая, чтобы Элеонора Павловна, да и остальные видели ее в столь растрепанных чувствах. В этом доме, она уже в который раз подвергается оскорблениям! Да, то что она так поспешно и не обдуманно приняла приглашение погостить, было большой ошибкой. Не нужно было приезжать сюда, ох, не нужно! Злые слезы тут же подступили к глазам, и медленно покатились по щекам, она шумно всхлипнула.
— Аня, — раздался голос Вениамина над самым ухом. — Ты что, плачешь?
Глава 33
Господи, какой глупый вопрос! Ну, конечно же она плачет, разве этого не видно?! Про себя вскричала девушка, еще раз шумно всхлипнув.
— Эй, что случилось? — участливо спросил парень, ласково приобнимая девушку за хрупкие плечики и привлекая к себе. — От чего эти слезы?
От чего? Да от твоей сестрицы заносчивой как престарелый сноб! Вскричала в душе Аня, но вслух пробубнила что-то невнятное, из чего можно было понять, что ей просто века в глаз попала, вот и все.
— Не думаю, — не соглашаясь с ней, качнул головой парень и, взяв ее за руку, потянул следом за собой в сторону лестницы ведущей на чердак. — Идем-ка со мной.
— Нет, я пойду к себе, — капризно всхлипнула Аня, которой уже ничего не хотелось, ни прогулок за городом, ни катания с гор или коньках, хотелось просто домой.
— Так, не нужно спорить, — мягко настаивал парень, увлекая ее по безлюдному коридору.
И Аня сдалась. Они прошли через весь этаж, поднялись по лестнице на третий этаж.
— Сейчас я тебе кое-что покажу, — прошептал с заговорческим видом парень, снимая с крючка большой кованый ключ, совсем такой, какие были в средневековье, резной и тяжелый, с круглым кольцом.
Аня заинтригованно на него посмотрела и приготовилась к тому, что вот-вот раскроется еще одна тайна, или на худой конец она увидит пыльный чердак, заставленный старой поломанной мебелью и сундуками с вещами Софии, которые вышли из моды.
Отомкнув замок, Вениамин, сверкнув взглядом, прошептал.
— Готова?
— Да, — кивнула Аня, чувствуя, как ее начинает бить легкая дрожь волнения.
Рывком раскрыв дверь, Вениамин, пропустив вперед девушку, и зайдя следом, щелкнул включателем. Аня зажмурилась от яркого света, так как в коридоре и на лестнице было довольно темно, так как все обитатели дома уже разбрелись по своим комнатам, и Света погасила лишние светильники.
— Где мы? — спросила Аня, как только глаза привыкли к яркому свету.
В комнате вдоль стен стояли холсты, натянутые на подрамники, мольберты и… целый город, целый сказочный город вырос прямо перед ней. Вот мощеная улочка серой, с влажным блеском после дождя, брусчаткой, вот цветочная лавка, возле двери которой стоит хозяйка в пышном платьице и лотком фиалок. Вон булочная, с румяным крендельком над дверью, а вон большой особняк, на балконе которого стоит упитанная барышня с кудряшками и розовыми лентами в прическе, под цвет платья. Мимо бежит мальчишка, а следом за ним кудлатенькая собачка, весело подпрыгивая на бегу. Пожилой джентльмен идет, опираясь на трость, под руку со своей такой же пожилой леди, с кружевным зонтом в руках. В безоблачном голубом небе светит яркое солнце, легкий ветерок треплет прозрачные, невесомые занавески на окнах, девушки свесившись в подоконников, весело переговариваются, обсуждая вчерашний вечер, или предстоящий праздник. Котенок, сидит на крыльце небольшого дома и умывается, радуясь новому дню.
— В сказке, — ответил Вениамин, делая шаг навстречу городу, и волшебство растаяло.
Теперь Аня видела, что городок и все его обитатели нарисованы на холсте, но это была не картина, а декорации для сказочного спектакля.
— Это… это волшебно! — прошептала Аня, делая шаг следом за парнем, и тут же ростом сравнялась с городской ратушей. — Ого, я чувствую себя Гулливером в стране лилипутов!
Весело рассмеялась она.
— Ну, вот, ты и улыбнулась, — ответил парень, счастливо улыбаясь в ответ.
Аня кивнула, продолжая разглядывать сказочный городок, словно оживший на холсте.
— А это все… — она выжидающе посмотрела на Вениамина.
— Это все для благотворительного фонда, установлю в игровой комнате, чтобы малышам было не так страшно и тревожно в ожидании.
— Это все нарисовал Анатолий Петрович? — восхищенно проговорила Аня, присев на корточки, чтобы рассмотреть поближе маленький цветок, пробившийся сквозь брусчатку на обочине дороги.
— Нет, — коротко ответил Веня.
— А кто? Неужели ты нанимал дизайнера?
— Нет, это все создал я, — скромно проговорил парень.
— О, — только и смогла коротко вымолвить Аня. — Да у тебя просто талант.
— Есть немного, — пожал плечами Вениамин и толкнув небольшую дверцу в стене, провел Анну в большую комнату созданную специально для того, чтобы в ней устраивали свои игры ребята, мечтающие стать пиратами. прямо посередине комнаты возвышалось дерево, а на нем разместился домик Питера Пена, а напротив у дальней стены гордо стоял корабль, размером в автомобиль.
— Это просто макет, — произнес Веня, указывая на творения рук своих. — В оригинале все будет гораздо больших размеров.
— И это тоже ты сам? — прошептала ошарашенно Аня, не сводя восхищенного взгляда с инсталляции: в ветвях дерева парила фея, на ветках сидели потерянные мальчики во главе с Питером, а капитан Крюк потрясал своим знаменитым крюком стоя на палубе фрегата.
— Да, на досуге, когда заняться было нечем…
— О, Веня, ты просто замечательный! Так заботиться о детях может только человек, который искренне любит их.
— Или тот, у кого их нет, но он отчаянно хочет завести парочку, — улыбнулся Вениамин, но отчего-то в его глазах проскользнула грусть.
Сердце Ани сжалось, тут же вспомнилась свежая весть о чернокожем малыше, которого бывшая жена пыталась навесить на шею парня, который отчаянно жаждал рождения сына, или дочери. Такой прекрасный, добрый и открытый души человек как Вениамин достоин гораздо лучшей жены, чем эта расфуфыренная кукла, с таким красивым именем, черным сердцем и алчной душой. Глаза вновь наполнились влагой, но от несправедливости горькой судьбы парня.
— Эй, что опять случилось? — ласково спросил Вениамин, взяв двумя пальцами девушку за подбородок и повернув лицом к себе.
— Ничего, — тихо прошептала Аня, подняв большие полные слез глаза.
Взгляды их встретились, и горячие требовательные губы коснулись ее рта. Вениамин приник к ней так, словно ждал этого мгновения всю свою жизнь. От этого поцелуя Аня забыла обо всем на свете, словно жила последний день… но ведь так оно и было. Завтра она покинет этот дом, и навсегда исчезнет из жизни Вениамина. Так почему бы не оставить на память эту маленькую частицу счастья? Ведь она не знала, сможет ли когда-нибудь испытать его вновь. Тепло губ растопили лед обид и огорчений последних дней, она прильнула к парню, обхватив его за шею руками. Его пальцы ловко справились с узлом волос, и они легким каскадом упали на спину, плечи. Пальцы скользнули под полупрозрачную блузку и замерли на тонкой талии, но осмелев, легли на грудь.
— Ты такая чудесная, такая прекрасная, — чуть слышно прошептал Вениамин. — Такая искренняя, трепетная… мне так хочется заботиться о тебе, всегда… всю жизнь.
Всхлипнув от нахлынувших чувств, Аня, молча, приникла к его груди, прислушиваясь как гулко, и часто бьется сердце. Но уже в следующий момент они вновь слились в страстном поцелуе и в спешке принялись раздевать друг друга.