Митиш вернулся. Да не просто вернулся. Щелкнул каблуками, вскинул голову и отчеканил, преданно (на мой взгляд — излишне) глядя в глаза:
— Наряд выполнен! Туалет на втором этаже отдраен! Разрешите идти?
— Нет. Не разрешаю.
Лицо русоволосого парня, что так бодро рапортовал о чистоте клозетов, погрустнело. На нем прямо-таки крупными буквами читалось: «Не пронесло». А комендант между тем продолжил:
— Проводите кадета Крисрона на верхний этаж, в одиннадцатую комнату.
— Верхний этаж? Но он же… к тому же он темный! — И такое справедливое возмущение во взоре.
— Выполнять! — рявкнул дракон.
Надо ли говорить, что и меня и русоволосого буквально сдуло из комнаты. Едва за нашими спинами захлопнулась дверь, как мой провожатый выдохнул, а потом смерил меня неприязненным взглядом.
Я невозмутимо подхватила чемодан, сверток с формой и, изогнув бровь, предостерегла кадета:
— Вот не зря говорят, что общение с темными противопоказано светлым со слабой нервной системой.
— Ты откуда такой вылез? — без обиняков начал Митиш, в несколько торопливых шагов догоняя меня. — Тебя ведь и обратно туда же утрамбовать могут.
— Это воспринимать как вызов на дуэль? — невозмутимо осведомилась я.
У Митиша дернулся уголок губ.
— Много чести для благородного поединка.
— А… То есть предпочитаешь нападать со спины и устраивать «темную»? Все в лучших традициях светлых… — растягивая слова, словно только что познала сакральный смысл бытия, произнесла я.
И буквально услышала, как у кого-то соскребается зубная эмаль.
— Устав почитай, тогда узнаешь, — процедил мой провожатый. — Дуэли запрещены.
— Боишься карцера? — Я откровенно наслаждалась, отводя душу.
Вот коменданту хамить было нельзя, а тут… Митиш сам напросился.
Кулак разминулся с моим носом буквально на пядь — успела в последний момент уклониться. Я резко присела на одной ноге и пяткой второй точно заехала по вражьему колену.
Митиш охнул и начал падать, теряя равновесие. И надо было именно в этот самый момент начать открываться двери. Не иначе комендант решил проверить, что там за подозрительный шум. Выпрямилась я еще быстрее, чем присела, и успела в последний момент поймать падавшего Митиша за руку.
В итоге перед драконом мы предстали парочкой, крепко держащейся за руки.
— Что здесь происходит? — подозрительно повел носом ящер.
— Дружим, — выдала я.
— Беседуем. — Светлый был настроен не столь оптимистично.
— Ну-ну, дружите, — произнес дракон с интонацией «я вам не верю ни на медьку» и захлопнул дверь.
— Надо же… А ты не полный ырка. Что не нажаловался-то?
— А ты этого прямо жаждал? — усмехнулась я, отпуская руку.
Светлый ничего не ответил, но перестал на меня смотреть как на личного врага и наконец вспомнил, что он вообще-то должен меня проводить.
По лестнице мы поднимались в молчании.
— Слушай, а тебе что понадобилось на женском этаже? — спросил он меня, когда любопытство одержало победу над чувством неприязни. — Форму, что ли, передать кому пришел?
М-да… Далеко этому кадету до дракона. Ой далеко. У ящера фантазия явно богаче.
— Я здесь буду жить.
Выпученные, как у ночного жирлита, глаза уставились на меня.
— Что-о-о? — Вопль тоже был грандиозным.
Я пожала плечами и сняла картуз. Волосы рассыпались по плечам.
А Митиш… У него было такое выражение лица, словно он в полной темноте налетел на фонарный столб.
— Я-то думал, что ты нормальный темный… — выдохнул он.
Вот она какая, мужская логика…
Между тем светлый ткнул пальцем в одну из дверей и, буркнув, что постельное белье в комнате в шкафу, поспешил удалиться.
Я зашла в свою комнату и осмотрелась. Узкое стрельчатое окно, койка, жесткая и ровная (прямо как горбыль), стол, табурет и ниша, благодаря дверке успешно маскирующаяся под шкаф, — все это помещалось в клетушке, которая была длиной четыре шага, а шириной — семь.
Но я и этому была рада. Хотя бы не казарма. Поставила чемодан на пол, форму положила на стол, сметя с него пыль. Интересно, сколько придется ждать?
Как оказалось — недолго.
Я не успела застелить постель, как в окно начал долбиться вестник. Распахнула створки, впуская птицу. Черный ворон буквально выплюнул из клюва послание и с видом «как меня задолбали эти кадеты» возмущенно каркнул и улетел прочь.
Еще не развернув записку, я уже примерно знала ее содержание.
Прочитала и усмехнулась. Оперативно, однако, начальство в курс ввели…
Я шустро переоделась в форму. Вернее, в то, что от нее мне досталось. Оставила свою рубашку, раз уж казенной мне не хватило, нацепила штаны, колет. Всунула ноги в сапоги, которыми разжилась на корабле. Хлябали они изрядно, но к ним я хотя бы притерпелась, в отличие от выданных кладовщиком. Кепку со смехом бросила на кровать и заплела волосы в косу — раз ректору уже доложили, то теперь нет смысла скрывать.
Я спешила по лестнице, когда снизу донеслось:
— Идет…
— А вдруг не он?
— Сказали же, что наверх поселили.
И в тот же миг мою лодыжку обвил ремень кнута. Тело резко дернуло вперед вниз. Я вцепилась в перила в последний момент и лишь чудом не упала.
— Вали темного!
— Из-за него Гарди отчислили!
Слухи всегда распространялись быстрее морового поветрия. И по умам их разносят не только беззубые старухи… Это факт. А вот сейчас, судя по всему, я буду пожинать их плоды. Да, боевой магией в академии пользоваться было нельзя, как меня просветил Рейзи. Но что, например, помешает прижечь мне лицо ладонями, на которых искрится заклинание горячего утюга? Или заморозить в глыбу льда руки-ноги, а потом методично поработать кулаками по печени и почкам?
Эти мысли пронеслись в моей голове в один миг. Зато тело, привыкшее убегать, действовало само: удар сердца — и нога выскользнула из голенища сапога, что был велик. Второй удар — и я с низкого старта припустила вверх по лестнице. Забежала на мужской этаж. Все двери закрыты. Да и искать помощи за ними бессмысленно. Зато в самом конце коридора из распахнутой двери то ли душевой, то ли прачечной валил пар. Туда я и устремилась, по пути потеряв второй сапог.
На середине коридора чутье ударило не хуже хлыста. Обернулась. Как раз вовремя. В меня летел здоровенный пульсар. Огненный шар был такой мощный, что уклониться в сторону не имелось никакой возможности: все равно бы зацепило. Взвыла тревожная сирена, оповещая о злостном нарушении. Но какое мне дело до этой пугалки, если меня сейчас вот-вот поджарят до углей?
— Шарх! — выругалась я, на полном ходу подгибая ноги в коленях.
Тело отклонилось назад, и я упала на спину. К счастью, скорость я набрала приличную, коридор оказался недавно помытым, и пол еще был мокрым. Потому остаток пути я проскользила на спине, наблюдая, как в пяди от лица, опережая меня, проносится огромный огненный шар, оставляя после себя черную копоть на стенах с обеих сторон коридора.
Мой впечатляющий забег, превратившийся в заезд, окончился не менее феерично: я ударилась во что-то твердое и мокрое, больно припечатавшись коленом.
А надо мной завис огненный шар. И не просто завис: его удерживала чья-то сильная рука, заставляя бешено вращаться вокруг своей оси.
— Что. Здесь. Происходит? — чеканя каждое слово, произнес полный сдерживаемой злости голос.
Знакомый такой голос. Я ведь его недавно слышала. И примерно с такими же интонациями.
Сглотнула, стараясь понять, кому он принадлежит. Признаться, когда ты спиной и согнутыми ногами протираешь пол, а над тобой крутится здоровенный сгусток огня, удерживаемый лишь силой мага, соображать слегка тяжеловато. Глаза слепило. Кожу пекло. Но я все же смогла увидеть сильное мужское запястье, которое было частично в пене. В оной же были широко расставленные для устойчивости ноги. Да и вообще, судя по всему, мужик мылся и выскочил из душевой по тревоге, поскольку на нем не было ничего, кроме пены и полотенца, наспех накинутого на бедра.
К слову, и затормозила я как раз об ногу этого недомывшегося.
Огненный шар, дико вращаясь, начал уменьшаться, словно его силу пили мелкими глотками. И пульсару это не нравилось.
— Я жду ответа. — Злой рык пронесся по этажу.
И тут в коридоре раздался топот, начали распахиваться двери, а на все общежитие прогремел голос, который я точно ни с чьим уже не спутаю:
— Кадеты Ригнар, Крисрон, Лармор, Нартон, Ролло, Свейн, Тормод, — ко мне в кабинет. Немедленно!
Огненный шар наконец исчез, полностью уйдя в ладонь моего нечаянного спасителя, и я наконец смогла увидеть лицо того, в кого врезалась. Несмотря на пену и неожиданный ракурс, я моментально узнала своего недавнего знакомца: того самого столбоносца, с кем мы не поделили ворота.
— Ты? — изумленно вопросил он, словно не веря увиденному.
— Я, — подтвердила очевидное.
В темно-синих глазах полыхнула злость. Похоже, он сильно пожалел, что спас меня. Впрочем, вслух светлый ничего не сказал. И в этот самый момент полотенце решило, что раз опасность миновала, то и его работа по прикрытию завершена. Маг, подхватив наглый кусок ткани, все же выругался сквозь зубы, развернулся и потопал обратно в душевую.
Я поднялась. Резко, как учил отец: чуть высвободив и напружинив ноги, прыжком приведя тело в вертикальное положение. Обернулась.
Пятерка светлых магов стояла в начале коридора. И тут до них начало доходить, что я не только «тот, из-за кого вылетел Гарди».
ГЛАВА 4
Спустя четверть удара колокола мы, семеро, стояли в кабинете ректора. Мой нечаянный спаситель уже был не в пене, а вымыт и одет по всей форме. Хоть портрет настенный пиши. Во весь рост. Я смотрела на застегнутый на все пуговицы мундир, на аккуратно зачесанные, почти черные от влаги волосы — и завидовала. Не могла не поразиться тому, как шатен быстро привел себя в порядок. Ему хватило всего дюжины ударов сердца, чтобы выйти из душевой при полном параде. Да… Такому таланту перевоплощения у контрабандистов цены бы не было…
Зато остальные шестеро, слегка подкопченные, разгоряченные убеганием и преследованием, выглядели не так презентабельно. Я вообще стояла в одном сапоге, потому что второй, оставленный в петле на лестнице, найти не удалось. Ни сапога, ни петли. Как сквозь землю провалились.
Когда я вошла в кабинет Анара, то первое, что услышала:
— Крисрон, неужели так сложно дойти до моего кабинета? Потрудитесь объяснить, что произошло?!
Когда ректор потребовал объяснений от меня, пятерка нападавших помрачнела. Хотя, казалось бы, куда дальше-то?
Я же решила, что на вопросы стоит отвечать в хронологическом порядке, потому бодро отрапортовала слегка подредактированную версию коменданта:
— Кадет Крисрон по вашему приказанию прибыла. Разрешите доложить: не беременна, замуж выйти не желаю, готова приступить к учебному процессу немедленно.
Шатен сдержанно хмыкнул. Квинтет моих почитателей закашлялся.
Ректор, по лицу которого стало понятно, что он готов спустить на меня не только всех собак, но и вурдалаков, поджал губы. Но если мнение светлых мне было безразлично, то реакция Анара внушала сдержанный оптимизм. Ректор оказался отчасти дезориентирован. Такого проще увести в сторону от мыслей о самых строгих способах дисциплинарного наказания…
Но увы. Мне попался матерый стратег и тактик, который быстро пришел в себя. Он лишь изогнул бровь, то ли осуждающе, то ли одобрительно.
— Знаете, Крисрон, вы — очередной пример того, что, делая добро, всегда стоит помнить: отомстят.
— Вы про то, что я — девушка? — Я вскинула голову, глядя прямо в глаза ректору. — Но я никогда вам не лгала. Да, недоговаривала. Но не лгала. Если бы вы меня напрямую спросили, то я бы ответила… А то, что не уточнила, — так мне нужно было поступить. Любой ценой. И скажите честно, вы бы подписали мое заявление, если бы знали, что я — магиня, а не маг?
— Нет, — разозлился ректор. — Но об этом мы еще поговорим. Позже. А пока ответьте мне, как можно было разгромить целый этаж общежития?!
Вообще-то разгромила не я. Да и какой это погром?! Так, лишь слегка подкоптили стены и двери. Уж если бы ответственное дело поджога поручили не этим хилым недокадетам, а контрабандистке, то я бы все обставила в лучшем виде… И точно не хуже, чем в том ангаре, который взорвался, — это гарантированно.
А вот что сказать ректору… Только я начала мысленно нанизывать слова, как бусины на нить, собирая их в полуправду, которую стоило бы озвучить, как рядом со мной раздалось:
— Господин ректор…
— А вас я вообще не спрашивал, Ригнар! С вами у меня тоже будет… отдельный разговор.
Я скосила глаза в сторону, разглядывая своего спасителя. Вот как его зовут. Риг-нар… Имя захотелось покатать на языке, как карамельку.
— И все же, — не сдавался светлый. — Из того, что я успел увидеть: это темного… — тут он осекся и исправился: — Темную хотели поджечь пульсаром. А она, к ее чести, не стала использовать боевых заклинаний.
«Потому что их не знала. Ну, кроме одного, которым Гарди приложила… Вот только мне, удирая, было малость не до него», — подумала я. И удостоилась столь скептического взгляда ректора, что поняла: мысли Анара были недалеки от моих…
— То есть, Ригнар, вы хотите сказать, что пятеро кадетов второго курса, используя боевое заклинание четвертого уровня, не смогли справиться с одной первокурсницей, которая даже к своему дару не обращалась? — И он обернулся к отважной пятерке светлых и, уже не скрывая злости, уточнил: — Это действительно так?
Слаженное «да» было хоть и негромким, но таким синхронным, будто они готовились. Вот честно, прямо всю ночь репетировали.
— Вам есть что сказать в свое оправдание? — Анар удостоил каждого из пятерки внимательным взглядом. — Лармор? Нартон? Ролло? Свейн? Тормод?
Светлые молчали. Кстати, пятерка отличалась белым оттенком не только магии, но и шевелюры: Ролло и Лармор оказались блондинами (правда, первый был пепельным, а второй — янтарным), Тормод и Нартон — русыми, а Свейн слегка отдавал медью.
— Так… — очень нехорошо начал ректор. — За нарушение дисциплины и устава, применение боевых заклинаний, вам пятерым — по три наряда вне очереди!
Мне показалось или эти «светлячки» облегченно выдохнули? Но ректор бы не был ректором, если бы не добавил:
— А за плохую организацию диверсионного мероприятия, низкую боевую подготовку, отвратительную разведку и недооценку потенциального противника — на следующей неделе отправитесь в Шумерлинские топи. Будете помогать магистру Чоткару в сборе учебных пособий. Там и отработаете слаженные действия команды в условиях, максимально приближенных к боевым. — Анар глянул на побледневшие лица парней и добил: — Ну, или умрете…
Вот теперь я поняла, почему Рейзи говорил, что из академии не отчисляют. Здесь несданный практикум — это не отметка в табеле, а целая запись. Запись на могильной плите. Твоей.
Но, как говорится, пошел учиться на порубежника, получай по щам, как элитный высокоуровневый маг.
— Господин ректор, — все же не выдержал кто-то из пятерки… Кажется, Лармор — янтарный блондин. — Мы осознаем свою вину и готовы понести наказание. Только ответьте, почему место, которое по распределению должен был занять светлый, вы отдали темной?
В голосе светлого звучала затаенная злость. М-да… Как тут все сложно. Но что удивительно: я кожей ощущала, что Лармор не один так считает.
Его молчаливо поддерживали все светлые. И даже Ригнар.
Ректор повернулся медленно. Молча. А затем буквально пригвоздил каждого из нас тяжелым взглядом.
Казалось, сам воздух стал невозможно вязким, плотным, сминающим грудь, жгущим не хуже, чем кислота, кожу.
— Я бы мог за такие мысли, — последнее слово ударило набатом, хотя ректор и не повысил голоса, — отправить вас на верную смерть. За то, что вы посмели усомниться в правильности моих решений. Но я позволю вам убедиться в глубине ваших заблуждений. Поэтому в качестве исключения разрешу одну дуэль. Смертельную. Любой из вас, считающих, что светлых в моей академии притесняют, может сейчас вызвать Крисрон на поединок. Но учтите, в случае проигрыша вы лишитесь не только жизни, но и души. Поскольку отнимать у пожирателя его законную добычу никто, и даже я, не вправе.