В смысле, возможно, но опасно и непредсказуемо.
— А в ваших места так и не появились?
Я отрицательно помотала головой.
В наших общагах вообще было бесперспективно.
— Слушай, Варвар, — Ромка вдруг поддался вперед, щелкнул пальцами и азартно сверкнул глазами, — у меня идея!
Можно я не буду уточнять, что все наши неприятности начинались именно с этих слов?!
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
— Ромка, блин!
— Оладушки, Варвар, соглашайся, — Мефистофелем искушал меня этот… лучший друг, а после перешел на угрозы. — Лучшего варианта ты не найдешь.
Вот же…
Да.
Не найду, но…
— Жить с незнакомым парнем — это, по-твоему, лучший вариант?!
Да мы даже с Вадиком встречались почти год, но так и не решили съехаться.
— Почему сразу незнакомый?! Я ж сказал, зовут Дэном, староста соседней группы. Тебя мало что ли?
— Ну даже не знаю, — я развернулась и, тыкая ему в грудь пальцем в такт словам, стала наступать. — Дэн, староста. Два слова, а сколько смысла! Прям-таки сразу вся биография человека открылась мне! Знаешь, про Железную маску и то больше сведений было!
— Варвар, — Ромка перестал улыбаться и перехватил мою руку, — я за Дэна ручаюсь, как за себя. Мне-то ты доверяешь?
Это было главным аргументом.
Вторым шло то, что за квартиру платить всего семь тысяч, правда плюсом с меня была готовка, ибо некоторые не умеют и вообще некогда им, сессия у них.
Третьим было то, что квартира находилась в тридцати минутах от моего универа, если пешком, а на транспорте и того ближе.
В-четвертых, в-четвертых, у Ромки был аргумент про красивый вид из окна, пруд и сквер. Разливался он соловьем, рассказывал столь живописно, что, дослушав, я похлопала его по плечу:
— Ромка, в тебе скрытый потенциал риелтора. Когда выгонят из меда, иди к ним, не прогадаешь.
В общем, Ромка обиделся, но отвезти меня завтра к Дэну согласился.
Одиннадцать ноль одна.
Я зачем-то беру дневник и описываю на пустых белоснежных страницах сегодняшний день
Вот не надо было все-таки в детстве зачитываться «Волшебником изумрудного города», русскими народными сказками и Иркой Хортицей в придачу!
Читала б только классику, не верила б сейчас в эту глупость про желания.
Мой поток бумагомарания и вялых размышлений прерывает звонок, на который я отвечаю не глядя.
К сожалению.
— Варька, привет! — этот жизнерадостный голос я узнаю из тысячи.
Светик-семицветик и еще одна подруга.
Из тех подруг, при виде которых переходишь на другую сторону улицы и старательно-заинтересовано разглядываешь даже витрины аптеки или магазина для взрослых. Ибо лучше удивленные взгляды продавцов и пара минут позора, чем два часа «А помнишь, помнишь с нами еще Катька училась? Ну светленькая такая, невзрачная, прям как ты… ой!» или «Ты замуж-то еще не вышла? А вот Ксюша сразу после выпускного. Мы еще смеялись тогда, что она сразу два платья покупает. Маринка месяц назад выскочила за Серегу из параллельного, бэшка. Ну помнишь? Я, кстати, тоже платье выбираю…»
В общем, думаю, я объяснила, почему у меня ее номер подписан как «Malum necessarium[1]».
— Варюша, я так рада, что наконец до тебя дозвонилась!
А уж я-то как!
До сведенной челюсти рада. Четыре месяца не замечать твоих звонков и тут так проколоться. Есть чему радоваться.
— Варя, слушай тут такое говорят! Мне вчера Аленка сказала, которая от Дины услышала, а той Маринка рассказала, что Крис объявила будто они с Вадиком твоим снова вместе. Слушай, это правда или так, болтают? — выпалив все на одном дыхании, Светка обеспокоенно-ожидающе, как гончая перед командой, замолчала.
Я же усмехнулась.
Двадцать четыре часа и все всё уже знают.
— Правда.
— Класс… в смысле, какой ужас! Бедная моя! Как ты?
Хотелось ответить, что плохо, вены режу и веревку выбираю, но для некоторых людей сарказм — язык иностранный, поэтому рисковать я не стала.
Оказаться через сутки еще и самоубийцей не хочется.
— Нормально, спать собираюсь, — с ударением на последние два слова в итоге ответила я.
Намек Светик-семицветик, к моему удивлению, поняла и быстро затараторила:
— Ой, я в общем-то чего звоню…
Про Вадика узнать?
Губы сами сложились в язвительную усмешку, но оказалось, что я ошиблась.
— …возьми Сенечку к себе. Всего на две недели! Пожалуйста-пожалуйста! Ты моя последняя надежда, Варь. Я больше никому его доверить не могу.
— Какого… — я поперхнулась, проглотила пару слов и закончила вполне культурно, — Сенечку?
— Луция Аннейя Сенеку, — с важностью и гордостью провозгласил Света.
— Младшего или старшего? — на автопилоте уточнила я.
Надо ж знать про блистательного ритора мы говорим или сына его философа.
На том конце призрачного провода между тем озадачено помолчали, посопели и крайне неуверенно ответили:
— Вообще-то, полосатенького, — и куда более уверено закончили, — он так-то у меня один такой!
Повезло, в Риме их целых два было.
К слову, что за дурацкая привычка давать котам столь помпезные имена? Куда делись Барсики, Васятки и Мурзики?! Почему каждого второго зовут Карл Петр Ульрих Голштинский, а первого величают — Франсиско де Асис де Бурбон и Бурбон-Сицилийский, как минимум?
— Так ты возьмешь, Варь?
Ага, к незнакомому Дэну в съемную квартиру.
Он обрадуется, гарантирую.
Уже прям вижу, как мой будущий сосед будет счастлив узреть не только меня, но еще и четвероногое приложения.
А что?
У меня может тоже акция: «один плюс один»! Получи к бесплатному повару в подарок бесплатный провиант на самый черный голодный безденежный день.
— Извини, Свет, — остановившись у зеркала, я скорчила своему отражению печальную рожу, — не получится, у меня аллергия на шерсть.
— Лгунова, — моя замечательная подруга и любитель Сенеки по совместительству тяжело вздохнула, — уж мне-то не ври. Я помню, что у вас была кошка, с которой ты чуть ли не целовалась и спала. Нет у тебя аллергии.
А у тебя склероза.
К вящему моему огорчению.
А еще у меня нет больше веских причин, почему единственный полосатенький Сенечка не может у меня пожить всего две недельки.
Про выставление меня за порог с вещами я рассказывать точно не буду, а говорить, что тебя и кота твоего, Светик, я в гробу видала, было себе дороже.
Со Светой в принципе дешевле соглашаться, молчать и изредка поддакивать.
— Ладно, возьму я твоего Сенечку, — я устало вздохнула и потерла глаза.
Телефон радостно взвизгнул и, обгоняя по скорости Канделаки, рассказал какая я замечательная, какой еще более замечательный Сенечка, уверил, что он самый послушный на свете и что он не доставит мне никаких проблем, во просто абсолютно никаких.
Не засыпай я на ходу под ее щебетание, я бы насторожилась от столь частых повторений про идеальность и беспроблемность Сенечки, но глаза слипались, голос Светы убаюкивал, и я не заострила внимания на ее словах.
В конце концов, это всего лишь кот.
Разве я не справлюсь с ним?!
[1] Malum necessarium — от лат. «неизбежное зло»
2 июня
Две новости.
И нет, не хорошая и плохая, а обе плохие.
Сеня оказался не котом — это раз, Дэн оказался психом — это два.
Ах да, забыла, есть еще третья новость: я уже почти поверила в волшебность этого розового дневника. Еще немного и уверую окончательно, а после понесу эту веру в массы, начав с дарителя девчачьей мечты.
Пересчитать зубы и перебить почки ему все ж не помешает.
Впрочем, обо всем по порядку.
Утро — увы и ах, а заодно как обычно — началось не с кофе, а с бега проспавшей Милы, разбитого цветка и оглушительно-мерзкого бибканья Ромки.
И… я неправильно назвала последовательность.
Сначала засигналил Ромка, а потом разбился цветок с горшком… в паре метрах от капота Ромкиного крузера.
— Ты че творишь, истеричка психованная?!
Вот на этом вопле разъяренного тигра я вытащила голову из-под подушки и открыла глаза.
Истеричка психованная — это Милка, что с грохотом в этот момент уже закрывала окно, а после скрылась в ванной.
— Мил, ты чего? — путаясь в одеяле, я поплелась следом за ней и поскреблась в дверь.
Нет, Ромку Милка всегда недолюбливала, но на святое — холимый и лелеемый Ромкой Toyota Land Cruiser 200 — даже она покушаться в нормально состоянии не стала бы.
Тем более как можно швырять цветы из окна? А вдруг попадет в кого?
Жалко ведь: горшок разобьется, цветочек погибнет.
— Радуюсь понедельнику, — Мила дверь открыла и, дернув плечом, нехотя проговорила, — я смотрела куда кидаю, ничего с его драгоценной машинкой не случилось бы.
Ну-ну.
Мила с независимым видом прошлепала на кухню, а я проводила ее задумчивым взглядом.
Нет, то, что понедельник — день тяжелый, я всегда знала, а после сегодняшнего дня могла смело добавить, что тяжести в нем килограмм двести вместе с глиной и землей.
Ромка был злющий, поэтому я собралась в рекордные сроки и до дома Светика доехали мы тоже быстро.
Она еще сама не встала. Кидала на меня зло-обвиняющие взгляды, торопливо приводила себя в порядок и бросала уже томные взгляды.
На Ромку, что на свою голову решил подняться со мной.
Совсем от злости память видимо отшибло, забыл бедненький как по всей школе прятался от Светки, что была влюблена в него с пятого класса.
Старалась она, впрочем, зря.
Ромка был занят: думал как отомстить Милке за издевательство над его нервами и заново переживал те незабываемые секунды, когда цветок, судя по всему, вместе со всей Ромкиной жизнь пролетал перед его глазами.
— Где твой Сенека? — я зевнула и бесцеремонно прошла в зал, выискивая взглядом мою головную боль.
Думать, как буду договариваться с Дэном, я пока не хотела. В конце концов, экспромт — наше все! Главное не вспоминать, что последний раз я так говорила перед встречей с квартирной хозяйкой.
— Сенечка спит, — при упоминании любимца Светка переменилась, нежно заулыбалась и почти забыла про Ромку, — умаялся бедный.
Вот тут я и насторожилась.
Время восемь тридцать утра, когда и где четвероногая скотина могла успеть умаяться? Если окажется, что он любитель ночного образа жизни, я сама, не дожидаясь самого черного дня, на фарш его отправлю.
Светик же скрылась из виду и вернулась, неся на руках, как жених невесту из ЗАГСа, неся…
Я дрогнула и перевела ошарашенный взгляд с ЭТОГО на Ромку, который тоже был слегка… обескуражен.
Даже злится перестал.
— Э-это что?
Молодец, Светка, ты первая кто довел меня до заиканья и седины. Пусть последнюю я и не вижу, но после такой подставы она точно появилась.
— Луций Анней Сенека, мальчик мой золотой.
«По стоимости?», — рвалось у меня, но вместо этого я жалобно покосилась на Ромку, и он, набравшись мужества, спросил:
— Свет, а ты когда енота завести успела?
Таким же голосом в гостях спрашивают у хозяев, когда они успели обзавестись этим милым крокодилом или львом, что сейчас свободно разгуливает по дому и плотоядно косится на гостей.
— Еще осенью, мне на день рождения подарили, — Света блаженно улыбнулась и погладила Сенечку по головке.
Сенечка открыл глазки, окинул нас презрительным взглядом и, остановившись на мне, пренебрежительно фыркнул.
Кажется, мы не подружимся.
К Дэну ехали в тишине.
Гробовой.
— Не, ну в принципе, Дэн свой в доску, понять должен, — наконец проговорил Ромка, — тем более всего две недели.
Угу.
Конечно.
Вот я б поняла и простила… из-за закрытой двери, а потом бы еще пути счастливого пожелала. Правда, не факт, что в рамках цензуры, но кого и когда смущали подобные мелочи?!
— А я позавчера желание написала, чтоб у меня енот появился, — старательно не глядя на Ромку, проговорила.
— Лучше б ты миллион зеленых пожелала.
— Ага.
Мы снова замолчали.
Проехали еще два светофора и…
— Варвар, ты че уснула?
— Нет, — от подобных инсинуаций я оскорбилась.
— А кто тогда храпит?!
Обернулись мы синхронно.
Закрывая передними лапами нос и поджимая задние, Сенечка спал, вздрагивал во сне и храпел, как пара тройка мужиков с заложенными носами.
— Он еще и храпит… — обреченный стон вырвался у меня сам.
— Две недели. Всего две недели, Варвар.
— Целых. Две. Недели. Ты думаешь мы с ним столько протянем, бомжуя?!
— Ну может Дэн еще пустит вас, — косясь в зеркало заднего вида, не очень-то оптимистично произнес Ромка. — Может он вообще не заметит?
— Енота?! Этой хабазины, именуемой клетки он не заметит?! Он что, слепоглухонемой?!
— Нет, он медик, — Ромка пожал плечами, — и через одиннадцать дней у нас био.
Понятней не стало, и я вопросительно приподняла брови.
Ромка вздохнул, как будто объяснял прописные истины, а его все равно не понимали.
— Двадцать четыре вопроса по цитологии, пятьдесят один по генетике, паразитка — сорок один и еще сорок по внеаудиаторке, — механическим голосом выдал Ромка, страдальчески поморщился и продолжил как-то задушевно-проникновенно. — Просто поверь, Варвар. Если ты приведешь к нему цыганский табор с медведями и с ротой барабанщиков в придачу, он даже не заметит.
Подобным тоном, с обреченностью во взгляде и тоской можно было говорить только исходя из собственного опыта.
Бедненький.
— Подожди, — я мысленно прикинула, загнула пальца и посчитала, — у вас что 156 вопросов по одному только экзамену?!
Меня смерили взглядом героя, идущего на смерть, и скорбно промолчали.
Офигеть.
Сто пятьдесят шесть.
Все, больше на пятьдесят два вопроса по Древнему миру я не жалуюсь.
Особенно при медиках.
На фиг, еще побьют.
Седьмой этаж.
Тринадцатая квартира.
Нет, я, конечно, несуеверная.
Ладно, в рассыпанную соль и гляделки в зеркало, если приходится возвращаться домой, я верю. Но в это многие верят!
А в остальном я — реалист.
Вот только номер у квартиры все равно так себе.
— Варвар, заканчивай медитировать и звони! Дверь сама не откроется, — занося в общий коридор из коридора с лифтами последние сумки пропыхтел Ромка.
Вещей у меня, кстати, значительно прибавилось. Теперь мой чемодан гордо возвышался между двумя огромными спортивными сумками.
Нет, это не я обновила гардероб к лету, в порыве горя скупив, как минимум, два торговых центра, это Сенечкино приданное, что всучила мне Светка на прощание.
В них все самое необходимое.
«Корм на всякий случай, одежда, вдруг гулять пойдете, любимые вкусняшки, дорогие сердцу Сенечки игрушки и так, всякая мелочь», — проинформировала подруга, загибая пальцы и вспоминая все ли положила.
Честное слово, ощущение, что вместо енота мне подсунули маленького ребенка, не покидало меня. И то, с детьми как-то меньше пунктов в перечнях «ни в коем случае не давать!» и «тут все закрыть и с пола убрать!»
Между тем я уже второй раз вдавила кнопку звонка до предела, но открывать нам никто не спешил.
— Слушай, он вообще дома?
— Конечно, дома, — Ромка отмахнулся и, отодвинув меня, по-простому задолбил в дверь. — Где ему еще быть?
Действительно при ста пятидесяти вопросах по био.
Открыли нам через пять минут, когда Ромка успел поорать, позвонить, написать Дэну в вк и объясниться со старухой, что выглянула из соседней квартиры, пригрозила полицией и обозвала наркоманами.
— Вы чего трезвоните? — недовольный голос с хрипотцой заставил оторваться от расхаживающего по коридору Ромки и обернуться.
Что ж…
Я вздрогнула второй раз за день, с любопытством разглядываю почти повисшего на ручки двери субъекта.
Скажу сразу — обалденно классный голос был единственным его достоинством и совсем ему не подходил. Это как с Левитаном, легендарный голос которого шел вразрез с его внешностью.
В остальном же Дэн походил на… на… ботаника.