Но от этого тоже было тошно. Я добралась до лифтов, однако там выстроились длинные очереди, скорее всего, из-за поломок, про которые все говорили. Я настроилась на долгое ожидание, но потом посмотрела налево — за здания, за поля. Саму «Альту» защищали стена и щит, но у импровизированного городка, полного фермеров, которые были Непокорными в другом смысле, не имелось ограды. Да и зачем она им? Вокруг только пыль, камни… и пещеры.
Меня осенило. Это же недалеко…
Я вышла из очереди и зашагала прочь, мимо построек, мимо посадок. Работающие фермеры косились на меня, но ничего не говорили. Вот мой настоящий дом: пещеры, скалы и открытое небо. После смерти отца я провела здесь больше времени, чем в Вулканической.
До пещеры с разбившимся кораблем было с полчаса ходьбы, но я без особых проблем нашла дорогу. Трещина оказалась меньше, чем я помнила, но с помощью светолинии удалось спуститься.
Старинный корабль выглядел еще более поврежденным. Может, из-за того, что я только что полетала на новом. Впрочем, кабина удобная, а кресло полностью раскладывается.
Глупая идея, конечно. Если начнет падать космический мусор, можно угодить под обвал. Но я была слишком обижена, слишком измотана и слишком ошеломлена, чтобы это меня волновало.
12
Пробуждение в кабине истребителя — самое потрясающее, что со мной случалось в жизни. Ну… кроме полета.
Я потянулась в темноте, поразившись, сколько места в кабине. Она была больше, чем в истребителях АОН. Я активировала светолинию, чтобы стало немного светлее, и взглянула на часы: 4:30. Через два с половиной часа нужно быть в классе.
С учетом всего произошедшего я не чувствовала себя такой уж усталой. Просто немного разбитой из-за…
На внутреннем ободе кабины сидело какое-то существо и смотрело на меня.
Я никогда не встречала в пещерах ничего похожего. Во-первых, существо было желтым. Плоское, длинное, довольно бесформенное, вдоль спинки маленькие синие шипы, как узор на фоне ярко-желтой кожи. Похоже на большого слизня, размером с буханку хлеба, но потоньше.
Глаз не видно, но то, как оно сворачивалось, приподнимая переднюю часть, немного напоминало… бурундука? Прямо как на видео из пещер-заповедников дикой природы, которые мы смотрели на уроках.
— Что ты такое? — тихо спросила я. В животе заурчало. — И, что не менее важно, ты съедобно?
Существо повернуло «голову» вбок, чтобы взглянуть на меня, хотя глаз по-прежнему видно не было. Как и рта. Да и вообще лица. Зато от задних шипов послышалась тихая трель, похожая на звук флейты.
Если я чему-то и научилась, собирая грибы в пещерах, так это тому, что яркая окраска означала: «Не ешь меня, иначе мои собратья скоро полакомятся тобой, о разумный». Лучше не совать странного пещерного слизня в рот.
В животе снова заурчало, но, покопавшись в рюкзаке, я нашла лишь половинку старого пайка из водорослей. Может, мне и хватит времени, чтобы впритык успеть в Вулканическую за едой, но это… как если бы я приползла домой, побежденная, поджав хвост.
Адмирал хочет меня сломить? Что ж, она не знает, с кем связалась. Я была первоклассной, отлично подготовленной, опытной охотницей на крыс.
Я вернула спинку кресла в вертикальное положение и пошарила в задней части невероятно просторной кабины. Обычно в истребителе важен каждый сантиметр пространства, но, похоже, в этом за креслом пилота было место для груза и что-то наподобие откидного сиденья для пассажира.
Кажется, вчера я видела там какие-то старые инструменты. И точно, нашелся моток веревки из пластволокна. Веревка сохранилась благодаря герметичности кабины, хотя эта штука вообще практически вечная. Я отмотала немного и распустила ее на нити.
Слизень по-прежнему сидел на приборной доске и наблюдал за мной, время от времени наклоняя «голову» и издавая похожие на флейту звуки.
— Ага, — сказала я. — А теперь смотри.
Я полностью откинула фонарь — вчера не осмелилась закрыть его, опасаясь, что не будет вентиляции, — и спрыгнула вниз. Как я и надеялась, из темноты послышалась крысиная возня, а около грибов у стены обнаружились экскременты.
Я бы предпочла гарпун, но на крайний случай сойдет и силок с пайком в качестве приманки. Я отошла, довольная. Слизень переместился на крыло старинного корабля и что-то мне просвистел — я решила, что с любопытством.
— Скоро эти крысы угодят в петли правосудия и познают неистовство моего голода.
Я улыбнулась, осознав, что разговариваю со странным пещерным слизнем, что даже для меня было ниже некуда.
Требовалось как-то убить время, и я занялась осмотром корабля. Изначально я раздумывала, не починить ли его. После теста навоображала целое будущее, в котором заявляюсь в АОН с собственным истребителем и вынуждаю их принять меня в летную школу.
Теперь все эти мечты казались притянутыми за уши. Это старье не в лучшем состоянии. И дело не только в погнутом крыле или сломанных ускорителях. За пределами кабины все было исцарапано, смято или оторвано.
Но, может, это лишь снаружи? Если внутренности корабля в порядке, то его, наверное, можно починить?
Я притащила ящик с инструментами. Проверку временем он выдержал не так хорошо, как веревка — похоже, внутрь попала влага. Но ржавый гаечный ключ — все равно гаечный ключ. Так что я отодвинула несколько камней и залезла под корабль около подъемного кольца. Как и все ученики, я знала основы механики, но зубрила их далеко не так старательно, как схемы полетов и чертежи кораблей. Риг всегда попрекал меня этим, говоря, что хороший пилот должен уметь чинить свой корабль.
Я и представить не могла, что окажусь в древней пещере и при красновато-оранжевом сиянии светолинии буду пытаться добраться до панели доступа этой рухляди. Наконец у меня получилось, и я заглянула внутрь, вспоминая уроки.
«Похоже, это воздухозаборник ускорителя и система охлаждения, а это — стабилизатор подъемного кольца…»
Там было еще много другого, что я не могла опознать, но вроде нашлась силовая матрица — блок полметра шириной, который служил источником питания. С некоторыми трудностями я ее отсоединила и с помощью светолинии вытащила из-под корабля.
Кабели, соединяющие матрицу с кораблем, оказались в неожиданно хорошем состоянии. Кто бы ни построил эту штуку, электронику сделали на века. На матрице были те же разъемы, что использовались сейчас, — такие же, как на флоте до крушения на Детрите. Поможет ли это определить возраст истребителя?
Я залезла обратно и заглянула в недра корабля. «А это что такое?» Я постучала костяшками по большому черному блоку. Гладкий, отражающий свет, несмотря на груз прошедших лет, он не вязался с остальным оборудованием. Впрочем, кто я такая, чтобы судить, что вяжется, а что не вяжется в таком странном корабле?
По наитию я воткнула в крошечную силовую матрицу светолинии один из маленьких проводов истребителя. Из передней части корабля раздался тихий звон, и панель доступа осветилась изнутри.
Скад! Силовая матрица светолинии, разумеется, слабовата, но будь у меня настоящий источник энергии, наверное, получится запустить некоторые функции. Крыло так и останется погнутым, а ускорители сломанными, но идея показалась мне интересной. Я снова заглянула внутрь.
И обнаружила там слизня. Обернувшись вокруг кабеля и свесившись вниз, он уставился на меня с явно заинтересованным видом.
— Эй, как ты сюда попал? — спросила я.
Он что-то просвистел в ответ. Это тот же слизень или другой? Я вылезла из-под корабля и огляделась, но других слизней поблизости не увидела. Зато услышала звуки борьбы у стены, где в мой силок угодила очень даже мясистая крыса.
— Видишь? — Я заглянула под корабль. Слизень плюхнулся на камни. — А ты во мне сомневался.
Я освежевала и выпотрошила крысу, срезала мясо с костей. В ящике с инструментами нашелся небольшой сварочный аппарат, и силовой матрицы светолинии хватило на него с лихвой. Я приспособила кусок металла вместо сковороды, и вскоре на нем жарилась крыса. Без приправ, но хотя бы не придется идти на занятия голодной.
Мне пришла мысль, что можно пользоваться школьной уборной. В этом мне вчера не отказали. И там были очистительные капсулы для принятия душа после физподготовки. Утром можно поесть грибов, поставить еще силки, и…
Я что, всерьез собираюсь жить, как пещерная женщина?
Мой взгляд упал на жарящуюся крысу. Либо жить тут, либо каждый день тратить время на дорогу, как того ждет адмирал.
Так я могла контролировать свою жизнь. Мне не дадут ни еды, ни койки? Отлично. Не нужна мне их благотворительность.
Я — Непокорная.
13
И в самом деле, когда я в 6:30 появилась в учебном корпусе и направилась прямиком в уборную, полицейские мне не препятствовали. Я вымыла руки, ожидая, пока уйдут другие девушки. Затем быстро разделась, сунула одежду и белье в специальный отсек и скользнула в очистительную капсулу — устройство, формой напоминающее гроб с отверстием на узком конце.
Рабочий цикл капсулы длился менее двух минут, но я вылезла и достала уже чистую одежду, только когда уборная снова опустела. В 6:50 я сидела в классе. Остальные оживленно обсуждали завтрак, на котором давали настоящий бекон.
«Пусть гнев кипит во мне, — думала я, чтобы успокоиться, — пока в один прекрасный день не перельется через край, и тогда наступит отмщение! А до тех пор пускай томится на медленном огне, как сочный бекон на горячей сковородке…»
Скад!
К сожалению, назревала проблема посерьезнее. На часах было 7:00, а одна из учебных кабин все еще пустовала. Риг снова опаздывал. Как, во имя звезд, последние десять лет он приходил на уроки раньше всех, а в летную школу умудрился опоздать уже два раза подряд?
Прихромал Кобб. Нахмурившись, остановился возле места Рига. Несколько мгновений спустя в дверях появился и сам Риг. Я с тревогой посмотрела на часы, потом снова на друга и не поверила глазам. У него на плече был рюкзак с вещами.
Кобб не сказал ни слова. Просто встретился с ним взглядом и кивнул.
Риг повернулся, чтобы уйти.
— В чем дело? — спросила я, вскочив на ноги. — Почему?
— Кто-нибудь всегда уходит на следующий день после первого боя, — пояснил Кобб. — Обычно это бывает на более позднем этапе обучения, но происходит всегда.
Не поверив ушам, я выбежала за Ригом в коридор.
— Риг?
Он не сбавлял шага.
— Риг? Что ты делаешь? — Я бежала следом. — Сдаешься после одного коротенького боя? Я знаю, тебя выбило из колеи, но это наша мечта!
— Нет, Спенса. — Он наконец остановился посреди пустого коридора. — Это твоя мечта. Я просто присоединился к тебе за компанию.
— Наша мечта. Все это обучение, вся эта практика. Летная школа, Риг. Летная школа!
— Ты повторяешь одно и то же, будто я не слышу. — Он улыбнулся. — Но не слушаешь из нас ты.
Я ахнула.
Он похлопал меня по плечу.
— Пожалуй, я несправедлив. Я и правда всегда хотел сюда попасть. Трудно не заразиться азартом, когда у близкого человека такая большая мечта. Я хотел доказать себе, что смогу пройти тест. И я это сделал. Но потом я поднялся в небо, Спенса, и понял, каково это… Когда меня зацепило деструкторами, я осознал, что не смогу делать это каждый день. Прости, я не пилот.
Его слова не имели для меня смысла. Сами звуки, исходящие из его рта, казались странными, словно он перешел на чужой язык.
— Я думал об этом всю ночь, — добавил он с грустью. — Но теперь понимаю, Спенса. В глубине души я всегда понимал, что не создан для сражений. Знать бы еще, чем мне теперь заниматься. Для меня конечной целью всегда было пройти тест.
— Ты сливаешься, — сказала я. — Сдаешься. Сбегаешь.
Он вздрогнул, и я тут же почувствовала себя ужасно.
— Не всем быть пилотами, Спенса. Другие профессии тоже важны.
— Это на словах. На самом деле так никто не думает.
— Может, ты права. Не знаю. Наверное, мне нужно немного поразмыслить. Есть ли работа, где надо сдавать тесты и все? Как выяснилось, это у меня хорошо получается.
Он коротко обнял меня — я просто стояла в шоке — и ушел. Я долго смотрела ему вслед, пока за мной не явился Кобб.
— Еще немного, курсант, и я напишу рапорт об опоздании.
— Поверить не могу, что вы вот так взяли и позволили ему уйти.
— В мою работу входит определять, кто из ребят пригодится в пещерах, вместо того чтобы погибнуть в воздухе. — Он подтолкнул меня к классу. — К выпуску звена пустовать будет не только его место. Вперед.
Я вернулась в класс и уселась в кабину. И тут до меня дошел смысл его слов. Кобб выглядел едва ли не счастливым, отсылая одного из нас. Сколько учеников сбили у него на глазах?
— Так, — сказал он. — Давайте проверим, что вы помните из вчерашнего занятия. Пристегнитесь, наденьте шлемы и включите голографические проекторы. Командир, поднимай звено в воздух и покажи, что не все знания вытекли у вас из ушей на подушки. Тогда, так и быть, начну учить вас, как летать по-настоящему.
— А пушки? — нетерпеливо спросил Бим.
— Скада с два. Вы по ошибке перестреляете друг друга. Сначала основы.
— А если мы снова окажемся в воздухе во время боя? — спросил Артуро. Я до сих пор не могла запомнить его позывной. Амфибия? Или нет?
— Тогда остается надеяться, что Бзик посбивает всех врагов, сынок, — ответил Кобб. — Хватит болтать! Курсанты, вы слышали приказ!
Я пристегнулась и включила проектор, бросив последний взгляд на пустое место Рига. Меня окружила голограмма.
***
Все утро мы тренировались синхронно поворачивать.
Летать на звездном истребителе — это вам не пилотировать какой-нибудь старый самолет, какие имелись у некоторых наземных кланов. У наших кораблей были не только подъемные кольца, чтобы держаться в воздухе независимо от скорости — даже при ее отсутствии, — но и мощные устройства, которые назывались атмосферными рассекателями. Благодаря им мы гораздо лучше справлялись с сопротивлением воздуха и капризами ветра.
У крыльев тоже есть свои плюсы, и наличие атмосферы часто очень кстати. Можно выполнить стандартный разворот с креном подобно птице. А можно изобразить что-то в стиле звездолетов, например, развернуть корабль в нужной плоскости и взять с места в карьер.
Я досконально выучила разницу, поскольку мы выполняли оба маневра снова, и снова, и снова, пока мне едва не надоело летать.
Бим, синеволосый парень, все время спрашивал про оружие. Мне нравились его энтузиазм и искренность, но стремления палить из пушек я не разделяла. Если я хочу когда-нибудь превзойти Говнюка в небе, надо научиться основам. Во вчерашней стычке меня замедляли именно неуклюжие развороты. Поэтому если Кобб хочет, чтобы я поворачивала, я буду поворачивать, пока не сотру пальцы в кровь, а с ладоней не слезет плоть до костей.
И эти кости будут выполнять развороты на отлично.
Я последовала за звеном влево, потом инстинктивно рванула вниз, поскольку Рвота повернула по слишком большому радиусу и оказалась в опасной близости от меня. Она врезалась прямиком в ФМ. Невидимый щит отразил удар, но ФМ не хватило навыков, и она, потеряв управление, свалилась в штопор.
Обе рухнули вниз, и на каменистой поверхности расцвели два взрыва.
— Скад! — воскликнула ФМ. Она была очень манерной, с этими ее золотыми пряжками на ботинках и модной стрижкой.
Рвота просто рассмеялась. Она часто веселилась, пожалуй, даже слишком.
— Ого, вот это взрыв! Кобб, сколько очков я заработала за такое шоу?
— Очков? Курсант, ты думаешь, что это игра?
— Вся жизнь игра.
— Ну что ж, тогда ты потеряла все очки и погибла. Если сваливаешься в неуправляемый штопор, катапультируйся.
— Э… а как это сделать? — спросил Недд.
— Недд, ты серьезно? — удивился Артуро. — Мы же вчера это проходили. Рычаг у тебя между ног. Видишь большую «К»? Как думаешь, что она значит?
— Наверное, «Критическая ситуация».
— И что ты будешь делать в критической ситуации? В истребителе? Ты…
— Вызову тебя и скажу: «Эй, Артуро, где этот скадный рычаг катапультирования?»