Никогда не отводи глаза
ГЛАВА 1
Желтый шар, по имени солнце, пышущий жаром, плавно укатил за горку. Небо окрасилось в фантастический малиновый свет. На землю дохнуло вечерней прохладой.
В это самое время на берегу небольшой речушки, за городом, как раз в том самом месте, где в неё вливается небольшой ручеёк, берущий свое начало из крутого склона зелёного холма, сидело трое: пацан и две девушки. Совсем юные создания. Лет по четырнадцать. Мальчишка, наверное, первый раз в своей жизни выполнял роль кавалера, но справлялся с ней довольно сносно. Он успевал озабоченно подкладывать сухие ветки в костер и в тоже время отвечать на интересующие вопросы чернобровой девчонки в клетчатой юбке и белых сандалиях. Однако все внимание его было приковано к её подруге - очаровательной «Мальвине» в платье с кружавчиками, которая молча сидела рядом. Мальчик изредка бросал на неё влюбленные взгляды и тут же отворачивался, не смея что-либо сказать. Вечер явно не клеился.
На тропинке, идущей рядом с ними, раздалась громкая музыка, послышались пьяные голоса. «Кто-то идет? — спросила «клетчатая юбка». Пацан встал на цыпочки, чтобы получше рассмотреть. Его гладко причесанные на пробор, волосы показались над кустами. Прямо на него шло четверо.
Впереди всех вышагивал взрослый уже парень, среднего роста, полный с небольшим мамоном. Его звали Генка, а прозвище у него было Крок. Это была местная гроза всего района. Мальчик прекрасно его знал.» Мимо не пройдут,»- мелькнуло, у него в голове. Он оказался прав. Компания направлялась в их сторону. Крок только что раздавил «поллитра» со своими товарищами. Это было конечно мало, поэтому они направились реке в поисках то, чем можно было бы поживиться. Они всегда так делали, потому что знали, что мирные отдыхающие скорее расстанутся со своим кошельком, чем затеют драку с хулиганами. А если и драка, то что? Подраться для Крока был все равно, что выпить стакан воды.
Подвыпившая компания остановилась у костра:
— «Сидим значит?» — спросил Крок, окидывая взглядом ребят, не зная к чему придраться.
— «Сидим!» — вдруг неожиданно для себя выпалила чернобровая девчонка и тут же прикусила язык.
Крок уставился на неё своими рыбьими глазами. Под его взглядом она стала быстро «уменьшаться в размерах». Крок перевел взгляд на «Мальзину». Бедная девчушка вся сжалась и стала крохотным комочком.
— «Уходите отсюда, пожалуйста!» — Крок сначала услышал слабый голос пацана, а потом увидел его лицо.
— «Что-о-о! — протяжно выговорил хулиган, примериваясь глазами к его фигуре. Пацан был примерно одного роста с ним, правда, гораздо тоньше. На нем была одета белая рубашка и брюки со стрелками. Они поразили Крока больше всего. «Интеллигент какой-то!» — щелкнуло ук него в мозгу.
— Что ты сказал? Повтори малолетка? — Он притянул мальчика к себе, схватив его за ворот и выпучив глаза. От этого холодного, злого взгляда мальчишке стало не по себе. Ему показалось, что молния пронзила все его конечности. Если даже и захотел, то он все равно не мог пошевелить руками. Он почувствовал себя кроликом в грубых объятиях удава. Не выдержав взгляда, «маленьких интеллигент опустил глаза. А подонок только этого и ждал, почувствовав, что его бояться, он ещё сильнее потянул пацана на себя. Рубашка затрещала по швам. Крок взмахнул своей калатушкой и наотмашь ударил. Малолетка, повернувшись, упал лицом вниз. На Кроке повисли его друзья.
— Пойдем отсюда, Крока, нам здесь нечего делать. Это же пионеры. У них эти, как его, пионерские зорьки. С них и взять нечего.
— Учить таких надо. — Зло рыкнул Крок, но его уже потащили дальше по тропинке.
Мальчик лежал, уткнувшись лицом в траву, и не вставал, хотя хулиганы давно ушли.
— «Тебе больно? — над ним склонилось лицо «Мальвины». Он замотал головой. Нет, ему не было больно. Ему было стыдно. Стыдно за свой животный страх. Гордое сердце пацана не могла этого выдержать. По его щекам текли слезы. Она потянула его за руку:
— «Давай, Свят, вставай…»
* * *
— «Вставай, Свят, вставай. Хватит лежать!»
Громкий голос Михалыча, его тренера, казалось, покрывал весь шум беснующейся толпы, окружающей ринг, в центре которого лежал он после мощнейшего бокового удара.
Свят поднял голову. В глаза противно ударил свет от прожекторов, висящих под самым потолком. Он попробовал отжаться на ватных руках.
— «Три, четыре, пять» — до него донесся монотонный голос рефери.» Это ведь он мне считает,» — с трудом донес до него информацию мозг, — надо подниматься.
Раздался гонг. На ринг, перескочив через канаты, выскочил Михалыч. Легко подхватил его и усадил на табурет рядом над рассеченной бровью заколдовал доктор.
— «Всё нормально, молодец, этот раунд выиграл. Надо продержаться ещё два. И всё будет о, кей. Держи его на расстоянии и, самое главное, не отводи глаза, Следи за его движениями по глазам. Они всегда точно покажут, что делать».
Слова тренера доносились до Свята откуда-то из далека. Он что называется «поплыл». Доктор сунул под нос ватку с нашатырем. Стало легче. Михалыч махал перед ним полотенцем.
— «Всё нормально. Выдержишь?»
— «Выдержу.» — Ответил он ему, сам не веря в свои слова.
Снова гонг. Второй раунд. Он быстро встал. Сделал несколько резких движений, пытаясь показать, что он в порядке и выскочил из угла, почувствовал хлопок по плечу, успел услышать его слова:
— «Давай! Главное не отводи глаза!»
Из противоположного угла на него выкатилась глыба. Вернее сейчас противник казался ему глыбой. А ведь ещё в первом раунде всё было нормально. Они обменялись ударами. Противник со злой ухмылкой посмотрел на него, и Свят почувствовал, что не может долго выдерживать его взгляда.
— «Бокс!» — услышал он короткий приказ рефери. «Глыба» тут же бросился в атаку, опустив голову, Свят уклонился, смог уйти от страшного удара прямой ногой, но тут же подставился под короткий хук. В голове опять всё поплыло. Яркий свет, злое улюлюкивание публики, тяжелые удары, сыпавшиеся со всех сторон и выбивавшие крупные капли пота, крики Михалыча «Подними глаза!» — всё это смешалось в один непонятный клубок, сотрясая сознание, но он вопреки всему стоял на ногах. Не падал.
Раунд подходил к концу. У Свята больше не было сил держаться. Ещё один мощный удар ногой в живот кинул его на канаты, согнул пополам.
— «Это конец, — подумал он, но раздался каик спасительных гонг. — «Нет выдержал.» Свят опустил руки. И в этот момент на него обрушилось что-то тяжелое. Разом погасли все фонари…
Запах нашатырного спирта снова привел его в чувство. Над ним склонилась голова Дока, лечащего врача команды. Из-за его спины выглядывал Михалыч.
— «Очухался. Ну вот и хорошо. Пусть зайдет ко мне. После.
Эти Слова относились к Доку. Он хотел ещё что-то сказать ему, Святу, но передумал. И махнув рукой, хлопнул дверью.
Свят поднялся с кушетки. От резкого движения в голове забегали звездочки.
— «Тихо, тихо, — попытался уложить его на место Док, — ты ещё не достаточно оклемался. На, нюхни ещё «нашатырчика».
Свят взял ватку, приложил к носу. Едкий запах ударил по мозгам. Он сморщился:
— «Фу, ты, какая гадость. Что со мной было.
Док взял его за запястье:
— Так пульс нормальный.
Заглянул в зрачки:
— Рефлексы восстановились.
Быстро ты после такого удара…
— Какого удара? Черт возьми!
Его все же немного мутило.
— «Да после гонга ты опустил руки. Он тебя и пробил. Точно в челюсть. Хорошо так ударил, как по футбольному мячу.
Док потрепал его по плечу:
— «Не привык ты ещё к профи. Здесь другие правила. «Чистюль у нас не любя. Запомни.»
— «Я это уже понял.
Свят ещё раз тряхнул головой, скинул руку Дока со своего плеча и встал на ноги:
— «Шеф просил меня зайти?»
— Да.
Док отвернулся от него, загремел инструментами. Давая понять Святу, что ему здесь больше нечего делать.
Свят оглядел кабинет, будто что-то забыл, удостоверился в обратном и, пошатываясь, вышел.
* * *
В кабинете Михалыча висел большой плакат.
Михалыч проследил взгляд, вошедшего только что Свята. И, не спеша, тщательно подбирая слова произнес:
— Сегодня твой дебют не удался. Рейтинг упал. Почему? Что с тобой такое? Свят посмотрел ему в глаза.
— «Он ударил меня исподтишка, после гонга.
— Я не про это!
Их взгляды скрестились. Михалыч взорвался.
— Но сейчас же ты ведешь себя нормально. Что же ты на ринге отворачиваешься как красная девица.
Свят молчал:
— В общем так. Я начинаю подумывать, что ты слишком рано перешёл в профессионалы.
Тренер кинул ему на стол всего лишь несколько крупных купюр.
— Это твои.
Свят сгреб их (пятернёй) со стола одним махом.
— Иди и подумай! Ещё раз такое повторится — вылетишь из команды. Мне статисты не нужны.
Свят вышел из кабинета. Спортивный зал был уже пуст.
Лишь в самом углу шаркала веником уборщица, выметая хлам, который оставили зрители. Огни над рингом давно погас ли. Во мраке с трудом можно было разглядеть боксерские груши. Свят неспеша приблизился к одной из них. Она жалобно застонала от его удара. В ушах стояли слова Михалыча:
— Иди и подумай! Что с тобой?
А что думать? Он и так знал что случилось. Проснулся «кролик». Страх перед взглядом. Холодным, злым и самое главное ненавидящим. Свят ещё раз с силой влепил по груше. Эхо гулко прокатилось по залу, отразилось от стен.
А он-то думал, что «кролик» загнан им в самые отдаленные закоулки его души, и никогда больше оттуда не появится. Ан нет, он вынырнул вновь, причем в самый неподходящий момент. И не надо даже думать почему. И так все ясно!
Его размышления прервал шум из распахнувшихся дверей раздевалки. Оттуда, истошно вопя, выскочила толпа крепких ребят. Они чествовали сегодняшнего победителя. Он сам шел впереди. Увидев Свята, все замолчали. Вернее Марат дал знак замолчать:
— А, чемпион!
Он подошел к Святу и толкнул его в грудь:
— Добро пожаловать на профессиональный ринг!»
Марат противно заржал:
— Как тебе мой последний ударчик?
Свят с силой пихнул его в сторону:
— Да пошел ты!
Он крепко выругался и направился в душевую. Марат, покраснев от гнева, бросился за ним, но его удержали его «шестерки»:
— Марат, остынь. Ты что! Тебя же могут дисквалифицировать за это.
Марат остановился и, выставив вперед указательный палец, заорал вдогонку:
— Мы с тобой ещё встретимся. Слышишь ты, сосунок!
Свят затормозил в дверях и, повернувшись в полоборота, зло крикнул:
— Обязательно, на ринге.
Холодный душ приятно остудил разгоряченную голову. Снял с тела лишнюю энергию. Но даже стоя под этими приятными струями воды. Свят не переставал думать:
— Вот и Марат этот… Любой другой бы на его месте подошел, извинился, а он, наоборот, хвалиться. Не понятно это… Видно и впрямь в профессиональном спорте волчьи законы. Все друг друга ненавидят. Но спорт, пусть даже любительский, все же меня чему-то научил. И я найду выход из положения. Я останусь самим собой. Но каким образом? Это вопрос!..
* * *
Михалыч услышал голос Марата. Вспомнил, что с ним надо поговорить. Встал из-за стола, поправил свою пышную, но уже седеющую шевелюру, посмотрелся в зеркало на свою статную фигуру и выглянул в зал.
— Марат, зайди-ка ко мне.
Марат, услышав голос своего «чипа», отмахнулся от друзей и зашел в кабинет:
— Звали, Сергей Михалыч?
Голос его всегда такой громкий, властный, при виде тренера вдруг сел на полтона и в нем появились заискивающие нотки. Сергей Михайлович достал из стола сверток.
— Получи-ка. Твой гонорар.
Марат расплылся в улыбке.
— Это я люблю.
Он тут же раскрыл сверток и начал пересчитывать.
— Да успокойся ты, здесь все нормально, — сказал Михалыч и перешел на другой тон.
— Слушай, Марат! Для тебя есть дело!
— Да? Какое? — спросил он, не переставая шуршать бумажками.
— Ты знаешь, что Крок вернулся.
— Крок?
Удивленно повторил Марат.
— Ну и что дальше?
— А то! Он мне задолжал кругленькую сумму. И я хочу, чтобы ты ему напомнил об этом.
— Я?
— Да ты. Двадцать процентов твои.
— А почему именно я?
В голосе Марата зазвенели робкие нотки.
— А потому! — Михалыч надавил. — Выбирать тебе не приходиться. Ты же мне тоже должен или забыл.
Марат забито опустил глаза и кивнул головой.
ГЛАВА 2
Звонок в дверь заставил Свята выйти из данной и одеть махровый халат. Вытирая на ходу голову, он открыл дверь.
— Привет!
Славка, его друг, не задерживаясь в прихожей, проскочил в гостиную и плюхнулся в кресло.
— Привет Славик! Как дела? — глядя на светящуюся физиономию, друга, спросил Свят.
— Пока не родила! — Схохмил тот в ответ.
— А чем ты занимаешься?
Его взгляд упал на мокрый от пота спортивный костюм, валяющийся в углу.
— Ну-ка признавайся? — кивнул он головой, доказывая на костюм.
— Да так, пробежался немого — Не понятно от чего смущенно ответил Свят, не понимая, к чему клонит Славка.
— Пробежался, значит. А костюм хоть выжимай, Ты уж мне-то не ври, фанат несчастный. Ну ты мне скажи: сколько можно тренироваться? — Сыпал Славик как из пулемёта. — Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?
— Да! — пожал плечами Свят. — Вот сейчас хотел немного полежать.
— Вот уж дудки!
Слава вскочил с кресла и, подражая боксерам, напал на ошеломленного Свята, слегка стукнул его по скуле.
— И думать забудь! Такой парень как ты, спортсмен, и без девки. Давай собирайся. Поедем попьем пивка, а потом рванем к подругам. Заодно отметим дебют.
— Да какой там уж дебют. Я ведь проиграл.
Махнул рукой раздосадованный Свят.
— Ну и что! Проиграл, выиграл! Тебе ведь теперь всё равно. Ты — профессионал. Тебе за все платят.
— Ну, в общем-то да! — Не стал его переубеждать Свят.
— Но я не пью пива.
— Эка невидаль! Все не пьют. Ну не пьешь, так составишь мне компанию.
Славик напористо отметал все возражения друга.
— А потом к подругам! А? — Он заговорщически подмигнул:
— Поехали!
Свят усмехнулся:
— Ну ладно, о, кей! Уломал. Сейчас, только оденусь.
Они вышли из подъезда и сели в темно-синие «Жигули» Славика. Его любимую игрушку.
Пивная как не странно, работала. Вокруг неё натяжно гудела жаждущая толпа. Только что привезли свежее пиво.
— Да, подфартило! — ковыряя в ухе, изрек никогда не унывающий Славка.
— Попробуем взять штурмом.
Он, как ледокол, врезался в толпу и начал расталкивать всех руками. Сзади понуро пробирался Свят.
— Товарищи, пропустите. Друг погибает. Пива хочет.
Не переставая работать локтями, орал Вячеслав, Он неловко пихнул какого-то верзилу и тот повернувшись, схватил Славика за шиворот:
— Я те счас пихну. Куда лезешь?
И вдруг он увидел Свята. Радостно воскликнул:
— Стрельцов.
Свят посмотрел на верзилу не узнавая его. А верзила продолжал:
— Ребята! Это же ведь Стрельцов! Наш чемпион! Тоже пивка захотел?
Это он обратился к Святу. Тот смущено пожал плечами.
— А ну-ка пропустите чемпиона!
Здоровяк мощно повел плечом. Народ, подаваясь его движению и узнавая Стрельцова, расступился. Вскоре они, Свят и Славка, уже потягивали холодное пиво, сдувая пену, которая большой пушистой шапкой нависла над краем.
— А тебя, оказывается, выгодно брать за пивом. Ты же ведь у нас живая легенда. — Сделав глоток, сказал Славка.
Они сидели в машине, удобно развалившись на сидениях и слушали тихую музыку, льющуюся из колонок, встроенных в заднюю панель.