Результатом паломничества явился целый цикл, связанный с историей о Святом Граале: повесть «Великое возвращение» (1915), несколько статей, посвященных Чаше Тайной Вечери, роман «Тайная слава» (1924) и ряд рассказов (около 1923), в которых появляется главный герой романа — Амброз Мейрик, — потомок кельтского рода, связанного с Хранителями Священной Чаши, сокрытой в горах Уэльса. Он становится последним в великой цепи христианских праведников, оберегавших Грааль: повинуясь воле Провидения, Амброз доставляет Чудесный сосуд в Азию, где передает его «в руки тех, кому ведомо, как навсегда сокрыть славу Чаши от мира зла». Возвращаясь в Европу, Амброз становится жертвой резни, «учиненной то ли турками, то ли курдами», и принимает мученическую смерть на кресте.
В «Великом возвращении» повествуется о том, как во время Первой мировой войны в Уэльсе произошло чудо: в маленькой деревушке явились трое святых, которые с древних времен были хранителями Грааля.
В рассказе «Сокрытое чудо» пересказывается некая статья, якобы написанная Амброзом Мейриком и утверждающая, что истинные чудеса постоянно явлены нашим взорам, но мы их не замечаем.
И наконец, в «In convertendo» повествуется о юности Мейрика, когда он впервые узнал волшебные предания, связанные с историей «кельтской церкви».
Настойчивая повторяемость ряда мотивов, когда между текстами, которые отделяют друг от друга едва ли не десять лет, существует масса прямых параллелей, наводит на мысль, что Мейчен раз от разу пытался высказать нечто глубоко прочувствованное, но не поддающееся выражению, а потому предпринимал новую и новую попытку. [77]
Легенда о Граале восходит к апокрифическому «Евангелию от Никодима», где говорится, что Иосиф Аримафейский собрал кровь, вытекающую из ран распятого Христа, в чашу, которая служила во время Тайной Вечери сосудом Евхаристии.
Эта Чаша с кровью Спасителя, с тех пор скрыто пребывающая в мире, есть величайшее из сокровищ, дарованных человечеству.
Внутренний смысл легенды легко понять, взглянув на гравюру из «Книги священного Евангелия Господа нашего Иисуса Христа», изданной в Вене в 1555 г. [78] На гравюре изображен св. Иоанн, созерцающий распятого Христа, чьи раны проецируются на Древо Сефирот. Ране, нанесенной копьем Лонгина, соответствуют две сефиры — Теферет (Великолепие), изображенная в виде Солнца, и расположенная у подножья Древа Малхут (Царство), символизированная чашей — т. е. Граалем. Гравюра на языке христианской каббалы говорит, что Теферет, Сердце Сердца, соответствует крови Христа, содержащей Его Дух — средоточие и сердце Универсума, а Малхут символизирует присутствие Божества в материальном мире — жертвенную кровь, очистившую сынов Адамовых.
В каббалистике сефира Малхут есть реализация Божественного замысла, ей соответствует аспект воплощения. Если же рассматривать Малхут, взятую не отдельно, но в ее аспектах, то она подобна Солнцу, скрывшемуся за горизонтом, она есть «выступившее на первый план земное (мгла), мир реализующихся потенций». [79] Раби же Шнеур-Залман из Ляды учит, что «Малхут есть Утаение, она скрывает Свет Эйн Софа, благословен Он, чтобы время и пространство не лишились своего существования даже для нижних». [80] Цель каббалы — «высветить» эту сефиру, отпавшую от Господа, переместить ее в невидимую одиннадцатую сефиру Даат, символизирующую духовное совершенство.
Тем самым обретение Грааля есть «просветление» в человеке сокрытого в нем божественного начала — обожение, истинное крещение в дух. И потому не следует понимать Священную Чашу, сокрытую от мира, слишком материально.
Но вернемся к самой легенде… Согласно «Хронике Псевдо-Декстера», «жители иерусалимские, преисполнившись злобы к благословенному Лазарю, и Магдалине, Марселле, Максиму и достойному декуриону Иосифу Аримафейскому, и ко многим другим, посадили их на корабль без руля и ветрил и отправили в изгнание; те же, по воле Господа, переправились через могучий океан и достигли Марсельского побережья, не претерпев при том никакого ущерба». [81]
Однако Иосифу не суждено было осесть в Галлии. Апостол Филипп ставит его во главе двенадцати учеников, что отправляются проповедовать христианство в Британию. Некоторые источники указывают, что выбор пал на Иосифа, ибо, будучи купцом, он прежде посещал эту землю по торговым делам. (Заметим, что независимо от того, правда это или нет, сама возможность подобных путешествий совершенно реальна: и Иудея, и Британия были частью единой империи — Pax Romana, — так что иерусалимский торговец вполне мог ездить за товаром — скорее всего, оловом — куда-нибудь в Уэльс.)
В написанной около 1130 г. хронике «De Gestis Regum Angliae» «О деяниях английских королей» — Вильгельм Малмсберийский, ученейший из людей своего времени, [82] упоминает учеников Филиппа, говоря, что «вовсе не противоречит истине: если апостол Филипп проповедовал галлам (как пишет Фрекульф в четвертой главе второй книги), то можно поверить, что он посеял семена проповеди также и через океан. Но чтобы не показалось, будто я обманываю ожидания читателей, рассказывая пустые басни, то, оставив в стороне противоречивые сведения, я перейду к рассказу о деяниях, чья истинность несомненна». [83] Казалась бы, хронист чрезвычайно сдержан, к тому же он ни словом не упоминает об Иосифе Аримафейском. Если бы не одно но: весь абзац начинается с того, что по просьбе короля бриттов Луция (и тут все основано на источниках, которые Вильгельм видел и которым можно верить!) в Англию, в Гластонбери, прибыли посланцы Папы Элевтера (176–189 гг.) и там воздвигли церковь, посвященную Деве Марии. А дальше следует престранная оговорка: «Sunt et illae non exiguae fidei literae in nonnulis locis repertae ad hanc sententiam, „Ecclesiam Glastoniae non fecerunt aliorum hominum manus sed ipsi discipuli Christi earn aedificaverunt“» [84] — «Однако есть достойные доверия свидетельства, найденные в неких местах, говорящие, что „не руками иных каких людей, а учениками самого Христа была построена церковь в Гластонбери“». Учениками Христа, а не Филиппа! Причем и о свидетельствах, и о том, где они найдены, говорится невнятно и неохотно.
А затем начинают происходить вещи вовсе странные. Хроника «О деяниях английских королей» написана. И тут монахи монастыря Гластонбери приглашают Вильгельма ознакомиться с некими неизвестными ему документами. Такова версия аббатства Гластонбери. Вильгельм принимает приглашение. То, что он работал с монастырскими архивами, — не вымысел. И после этого Вильгельм практически переписывает всю историю!
Согласно его «De Antiquitate Glastoniensis Ecclesiae» — «О древности церкви в Гластонбери», — в пятнадцатый год от Успения Богоматери (63 г. н. э.) Иосиф Аримафейский с двенадцатью учениками прибывает в Британию и получает от короля Арвигаруса, отказавшегося принять новую веру, но проникшегося почтением к их образу жизни, дар — землю в Инис Витрин, у подножия холма в Гластонбери. Затем еще двое языческих королей прибавляют по наделу земли от себя, так что двенадцать первохристиан Британии имеют по «укромному убежищу каждый». Им является архангел Гавриил и, указав место, велит воздвигнуть на нем «церковь из ветвей древесных» (вспомним «густую ясеневую поросль», скрывающую руины загадочной церкви из рассказа Мейчена «In convertendo», являющегося парафразой на тему романа о Граале!). Церковь должна быть освящена в честь Богоматери, ибо так пожелал сам Христос. Отшельникам после этого часто являлась Богоматерь, притом чудесным образом принося им все необходимое для жизни. И лишь затем следует сюжет с королем Луцием и посланцами Папы. [85]
Хроника «О древности церкви в Гластонбери» написана около 1135 г. Однако оригинальная рукопись погибла во время пожара аббатства. Как и древняя церковь. А сохранившиеся копии датируются, самое раннее, 1240 г. На основании чего считается, что вся история «вписана» монахами аббатства уже после смерти автора хроники. Из лучших побуждений, но… [86]
Теперь перенесемся на другой конец Британии. Около 1130 г. (странное, как мы увидим, совпадение) монах Джефри (Гальфридиус) из Хандафа, что в Уэльсе, составляет, в форме проповеди, житие святого Тейло, жившего в VI в. Святого Тейло, который является хранителем Грааля в «Вечном возвращении» (и «Тайной славе») Мейчена. Единственное документальное упоминание об этом святом, крайне почитаемом в Южном Уэльсе (и внесенном в святцы — празднуется 9 февраля), — скупая запись в книге церкви св. Клэда. Из этого жития мы узнаем, что Тейло, родившийся в местечке Пенэлли, вырос в Тенби, в Пембрукшире, и до принятия монашества носил имя Элиуд. Он был учеником св. Дубриция (житие которого вполне подробно и фактологично), а потом — некоего Паулина (возможно — св. Павла Аурелиана, о котором тоже известно весьма многое). Затем произошла встреча Тейло со св. Давидом, ставшим после канонизации патроном Уэльса. (Интересно, что мощи св. Давида в XIV в. были перенесены из собора в Минив в Гластонбери.) Вместе со св. Давидом Тейло предпринимает путешествие в Иерусалим, окутанное некой загадочностью и мало похожее на обычное паломничество. Более всего рассказ об этом путешествии напоминает волшебную легенду о плаванье св. Брендана. [87] Вернувшись в Британию, Тейло поселяется в Доле вместе со св. Самсоном, и они «сажают большой фруктовый сад, протянувшийся на три мили, от Дола до Кая, и сад тот до сих пор зовется их именами» (вот они, сады Аваллона!). [88] Через семь лет Тейло возвращается в Уэльс, где вскорости умирает. [89]
Таково церковное предание — довольно странное и невнятное. И в нем бросается в глаза не очень понятная связь св. Тейло с Гластонбери через св. Давида.
Вернемся на мгновение к легенде о св. Иосифе Аримафейском. По утверждению монахов Гластонбери, Иосиф привез Грааль в Британию. Это же утверждает и роман Робера де Борона «Иосиф Аримафейский», написанный в конце XII в. [90] Согласно монастырской легенде, Священная Чаша была сокрыта в источнике Гластонбери.
А теперь укажем, что вплоть до начала нашего века в Ландейло Лвидарт, что в северной части Пембрукшира, Уэльс, существовал культ источника Святого Тейло. Вода из этого источника исцеляла все немощи и болезни (таковы же свойства Грааля), если выпить ее из хранящегося в доме у источника черепа святого Тейло, поднесенного прямым потомком семьи, издавна живущей у волшебного родника (непрерывная цепь Хранителей Святого Сосуда!). Известный фольклорист Рис держал этот череп в руках. Как он пишет в своей книге «Кельтский фольклор»: «Я мало что знаю о черепах, но я почти уверен, что то была крышка толстого, крепкого черепа». [91] (Череп исчез в 1927 г. — через три года после выхода в свет «Тайной славы» Мейчена. [92]) Несомненно, здесь мы имеем дело не с «теологически правильным» церковным преданием, а с народным христианством, но параллелизм с легендой о Святом Граале бросается в глаза.
И так ли уж случайно одновременное оформление монастырской легенды о Граале и воскрешение памяти о странном и весьма древнем святом в первой трети XII в.? Не просвечивает ли за ними некий общий сюжет?
Отчасти таким общим сюжетом являлась сама история кельтской церкви. Мы располагаем свидетельствами о том, что первые христиане появились в Англии и Ирландии в начале II в. н. э. Так уже Тертуллиан в 208 г. и Ориген в 230-м пишут, что в христианскую веру обратилось значительное число жителей отдаленных северо-западных провинций империи, хотя в некоторых пустынных и диких областях и не слышали проповеди слова Божия. Документально засвидетельствовано, что трое британских епископов: Эбориус из Йорка, Реститутус из Лондона и Адельфиус из Линкольна присутствовали на Соборе в Арле в 314 г., из чего можно заключить, что к этому времени христианские общины на острове были весьма значительны. [93] Сульпиций Север в «Священной истории» пишет, что на Соборе в Ариминуме в 359 г. среди 400 церковных иерархов присутствовали по меньшей мере три епископа из бриттов, «не имевшие собственных средств и не желавшие жить на пожертвования своих коллег», в связи с чем Север замечает, что «таковая приверженность их бедности вызвала в нем глубокое уважение». [94] Обратим внимание на эту деталь, ибо она многое объяснит в истории кельтской церкви. В приписываемой св. Патрику, крестителю Ирландии, «Исповеди» также говорится о том, что когда он около 432 г. прибыл на остров со своей миссией, то, как и ожидал, обнаружил, что часть населения страны, пусть и незначительная, верует в Христа. При этом специфика кельтского христианства заключалась в том, что оно опиралось на монастыри, а не на диоцезы, как на континенте: в Ирландии в большей степени, в Уэльсе, ориентировавшемся, скорее, все же на континентальную модель, — в меньшей. Во всяком случае, в Уэльсе мы находим церковную организацию более соответствующей именно римской модели, ибо духовной жизнью валлийцев руководят не столько святые и праведники, опирающиеся на свой авторитет, сколько местные епископы, стоящие во главе территориальных общин. [95] Но и там, и там принявшие Христа действительно посвящали Ему свою жизнь, ревностно и радостно служа Спасителю, принимая обет бедности и аскезу. Недаром кельтскую церковь называют «церковью святых». Кельты сделались едва ли не самыми ревностными проповедниками веры в Европе, кельтские миссионеры дошли даже до Киева. [96] Но при этом кельтская церковь сохраняла известную автономию, если не сказать изоляцию, от прочих христианских церквей. В частности, она иначе исчисляла пасхальный цикл, опираясь на расчеты Сульпиция Севера, положившего в основу временной интервал в 84 года, тогда как все прочие церкви Запада пользовались к концу V в. 532-летним циклом Анатолия Александрийского. Отличие это, собственно говоря, было чисто формальным, однако оно свидетельствует о том, что церковь Ирландии и Уэльса ревностно хранила предания и обычаи своих первосвятых и основателей, отказываясь от всяких инноваций и изменений. Обилие монастырей давало возможность от монаха к монаху передавать соответствующие легенды и обряды в неискаженном виде на протяжении многих десятилетий.
Прибытие в Кент в 597 г. святого Августина Кентерберийского, посланного Папой Григорием с миссией к англам, изменило существующее положение вещей. Августин легко обратил в христианство местных владык и, действуя как эмиссар самого Папы, стал настаивать на том, чтобы местные епископы, стоявшие во главе разрозненных общин, подчинились его власти, полностью приняв практику Вселенской католической церкви. В 603 г. состоялась встреча Августина с иерархами кельтской церкви. Чтобы понять последующие события, надо учесть, что население Кента, пастырем которого выступал Августин, состояло из саксов — давних недругов кельтов. Кроме того, Августин требовал, чтобы кельтская церковь отказалась от старинного и освященного временем метода пасхальных расчетов и приняла принесенный им, чужаком, новый пасхальный цикл. И все же, несмотря на это, представители кельтской церкви готовы были принять нового главу. Как гласит легенда, излагаемая Бедой Достопочтенным, направляясь на встречу с Августином, иерархи Уэльса и Ирландии обратились за советом к некоему святому отшельнику. Тот ответствовал: «Если Августин пришел от Бога — следуйте за ним. Господь наш сказал, что возлагает на нас Свое ярмо и наставляет нас от Него, ибо Он добр в сердце Своем и милостив. И если Августин добр и милостив, то, значит, он возложил на себя ярмо Господне, и под то же ярмо подведет и ваши выи. Если же он выкажет себя человеком высокомерным и надменным, то, значит, он пришел не от Бога. Сделайте же так, чтобы он первым прибыл на место встречи. И если при вашем приближении он встанет и встретит вас, выслушайте его слова со вниманием. Но если не поднимется он и не приветствует вас, — пренебрегите речами его». Августин встретил прибывших, восседая на троне. «И преисполнились пришедшие страстного негодования, и вели себя с ним надменно, и противоречили всему, что бы ни сказал он». [97] Тогда Августин объявил, что «если бритты не примут исповедание Пути Жизни по образцу англов, то найдут смерть от английского меча». [98] Проклятие не замедлило исполниться: через несколько лет после смерти Августина, в 613 г., цвет валлийской знати и множество «людей церкви» пали в битве при Честере, перебитые войсками короля Нортумбрии. Постепенно непокорная кельтская церковь приходит в упадок, а к восьмому веку фактически полностью прекращает свое существование. Тем самым прекращается одна из самых ярких традиций, непосредственно восходящая к изначальному христианству, а многое из того, что в этой традиции было наполнено ясным живым смыслом, становится смутными волнующими легендами. Обратим внимание, что легенды о Граале вновь всплывают на свет начиная с первой трети XII в. То есть примерно век спустя после прихода в Англию войск Вильгельма Завоевателя и поражения англосаксов в битве при Гастингсе в 1066 г. Вопреки распространенному мнению, «норманнское завоевание» было на самом деле восстановлением прав исконного кельтского населения страны. Рыцари, пришедшие с Вильгельмом, по большей части были потомками кельтских родов, издавна владевших английскими землями, покуда их не вытеснили англосаксы. Полвека, отделяющие победу при Гастингсе от хроник Вильгельма Малмсберийского, были тем промежутком времени, который оказался необходим для вызревания своего рода «кельтского ренессанса». А вместе с ним ожили — но уже в ином виде — традиция и предания кельтской церкви, претендовавшей на прямую преемственность от первохристиан, среди которых и назывался Иосиф Аримафейский. И тогда хранителями Грааля должны были быть кельтские святые. А легенды, с ними связанные, типа предания о черепе святого Тейло, свидетельствуют, что подобное утверждение, независимо от того, воспринимать ли Чашу как символ или же предполагать ее физическое существование, имеют под собой некоторые основания. И сама странность таких легенд говорит о том, что за ними скрыта некая реальность, — истории, порожденные чистой фантазией, куда глаже. Во всяком случае, если рассуждения о Граале имеют какой-либо смысл, священный сосуд следует связывать в первую очередь именно с кельтской церковью, а не с королем Артуром и рыцарями Круглого Стола.