Сапфировое пламя
Переведено специально для группы
˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜
Оригинал: Sapphire Flame
Переводчики: dias, Kappa, Jasmine, maryiv1205
Вычитка: SD
Глава 1
Я плыла сквозь теплые воды Залива, когда кто-то постучал в небо. Следовавшие за мной яркие рыбки бросились врассыпную, кристально-чистая вода испарилась, и я приземлилась на песок.
Небо надо мной задрожало. Бум, бум, бум.
Сон разорвался, будто влажная салфетка, и в первый момент я не могла понять, где я. Постепенно во мраке проступили знакомые очертания моей спальни. Будильник на тумбочке горел ярко-красным.
2:07 ночи.
Кто-то тарабанил в мою дверь.
— Каталина! — позвала сестра. — Вставай!
Меня пронзила паника. Я спрыгнула с кровати, перебежала комнату и распахнула дверь.
— Самолет упал?
— Что? Нет!
Я с облегчением прислонилась к дверному косяку. Наша старшая сестра Невада со своим мужем и свекровью летели в Испанию на похороны. Через океан. Это не давало мне покоя.
— С самолетом все в порядке, — заверила Арабелла.
— Тогда что случилось?
Лицо Арабеллы горело, а ее светлые волосы на голове торчали во все стороны. На ней была старая, линялая футболка с Сейлор Мун, а баскетбольные шорты были надеты задом наперед.
— Августин внизу.
— Какой еще Августин? Августин Монтгомери?
— Да!
Я снова переключилась в боевую готовность.
— Зачем? — Что здесь посреди ночи делал глава Дома Монтгомери?
— Он хочет тебя видеть. Говорит, это срочно. Поторопись, пока мама его не пристрелила.
Она развернулась и побежала вниз по лестнице с моей мансарды на склад, который был нашим домом и офисом.
Августин был самым последним человеком, которого я ожидала увидеть в два часа ночи. Случилось что-то ужасное.
Я посмотрела на себя. На мне была безразмерная серая футболка до колен с надписью «Я ♥ спать». Некогда переодеваться. Я пошлепала по лестнице босиком и догнала сестру в широком коридоре. В медиа-комнате горел свет, отбрасывая теплое электрическое сияние и освещая нам путь.
Коридор привел нас к двери слева, где небольшая секция склада была отведена под офис «Агентства Бейлор». У двери собралась вся семья, за исключением мамы.
Бабуля Фрида — худая, загорелая, с копной платиновых кудряшек, выглядела взволнованной. Мой старший кузен Берн, напоминающий разбуженного среди спячки медведя — большой и мускулистый, с взлохмаченными светло-каштановыми волосами, — держал планшет, кажущийся крошечным в его руках. Рядом с ним, его младший полукровный брат и полная противоположность, Леон, прислонился к стене, и был свеж, как огурчик. Жилистый и темноволосый, Леон был клубком живой энергии. И на нем были все те же джинсы и футболка, что и вчера. То ли он уснул в одежде, то ли почувствовал необходимость быть полностью одетым в два часа ночи по какой-то скверной причине. Других причин у Леона не было.
Впереди меня Арабелла взбежала по лестнице в свою комнату и появилась оттуда с большой толстовкой в руках, бросив ее мне.
— Сиськи. — Берн тут же проснулся, округлив глаза.
— Спасибо. — Я натянула толстовку, скрывая тот факт, что я была без лифчика. — Как сюда попал Августин?
Ночью доступ к складу был перекрыт бетонными барьерами. Оставалась открытой только одна дорога, охраняемая людьми на КПП из нашей охраны, которые должны были предупреждать подобного рода ситуации. Августин был беспощаден. Он мог убить нас всех во сне.
— Его пропустили наши охранники? Кто-то позвонил и сказал, что он едет?
— Забавненько, — сказал Леон. — У нас есть вот эта чудесная запись.
Берн повернул планшет ко мне. Вид с камеры наблюдения внутри будки охраны показывал двух охранников — латиноамериканку лет сорока и темноволосого белого мужчину лет двадцати пяти. Лопес и Уолтон. К будке подъехал серебристый «Бентли Бентайга». Пассажирское окно опустилось, открывая меня.
— Здравствуйте, мисс Бейлор, — сказал Уолтон.
Фальшивая Каталина кивнула.
— Проверь журнал, проверь журнал… — пропел Леон.
Журнал прибытия-отбытия лежал прямо перед ним на стойке. Он бы дал знать, что я уже была дома.
Охранник протянул руку, и она миновала журнал на пути к переключателю механизма заграждения.
— Эпик фейл! — прокомментировал Леон.
Уолтон щелкнул переключателем, и тяжелый металлический лязг объявил об открытии шипастой решетки. Окно поднялось, и бронированный автомобиль покатился дальше.
Я даже не нашла, что сказать. У меня на время отняло дар речи.
Лопес нахмурилась.
— Когда у них появился «Бентли»?
Охранник пожал плечами.
— Кто знает? Может, это был подарок на день рождения.
— Тупица, — фыркнула Каталина.
Августин Монтгомери был Превосходным иллюзии. Он мог выглядеть, как кто угодно, говорить, как кто угодно, и даже мог запросто пройти проверку сканеров отпечатков пальцев и сетчатки глаз.
И он просто просочился мимо нашей охраны, словно невидимка.
— У нас проблемы, — сказала я.
— По любэ, — поддакнул Леон.
— Каталина, — обратилась бабуля Фрида. — Мама в конференц-зале с этим засранцем и «дезерт игл». Поспеши, пока она не всадила пятидесятый калибр ему между глаз.
Открыв дверь, я вошла в офисный коридор, и прикрыла за собой дверь. Эта часть склада с бежевым ковром, опущенным потолком и стеклянной стеной выглядела в точь, как любое офисное пространство. Три кабинета справа и комната отдыха с кухонькой слева находились в полумраке. Только конференц-зал, сразу за комнатой отдыха, был ярко освещен, и электрический свет проливался через стекло в коридор.
Я сделала шаг и остановилась. Три дня назад, когда мне официально исполнилось двадцать один, я стала главой Дома Бейлор. Мы были новоиспеченным Домом, образованным всего три года назад. Наш льготный период, отсрочка, которая защищала нас от нападений со стороны других Домов, должна была вот-вот закончиться. Раньше мне приходилось иметь дело с магическими тяжеловесами в ходе нашего бизнеса, но это будет мое первое взаимодействие с другим Превосходным в качестве главы Дома. Августин был юркой и смертельно опасной белой акулой с бритвенно-острыми зубами в костюме за сорок тысяч долларов.
Мне нужно было сделать все правильно, а не ломиться туда на всех парах. Срочное это дело или нет, я должна вести себя подобающе.
Внутри меня все трепетало.
Думай, Превосходная, глава Дома, внучка Виктории Тремейн, уверенная, опасная, бесстрашная, проснувшаяся посреди ночи… и раздраженная. На сто процентов раздраженная.
Я вошла в конференц-зал со слегка недовольной миной.
Августин повернулся ко мне на стуле. Луис Очинклосс, написавший романы о политическом обществе и старых деньгах, как-то раз сказал: «Совершенство раздражает так же, как и привлекает, будь то в литературе или жизни». Августин раздражал неимоверно.
Будучи Превосходным иллюзии, Августин создавал свою внешность подобно тому, как художник пишет свой шедевр. Его лицо было прекрасно вылепленным, с выразительными скулами, квадратной челюстью, говорившей о мужественности без намека на брутальность, прямым носом и широким лбом. Щеки были лишь чуток впалыми, чтобы подчеркнуть зрелость. Виртуозный парикмахер превратил его светлые, почти платиновые волосы в произведение искусства. Очки в тонкой оправе были единственным несовершенством, которое Августин себе позволял, но его было недостаточно. Было в нем что-то нестареющее и холодное. Он казался таким же живым, как и мраморная статуя.
По другую сторону стола сидела моя мама и следила за ним, словно свернувшаяся кобра. Ее правая рука скрывалась под столом, вероятно, сжимая «дезерт игл», пистолет 50 калибра — наибольшего допустимого в США. Это была наиболее близкая вещь к ручной артиллерии, которую мама могла скрыть под столом. Пуля из этой штуковины могла пробить забитый холодильник и убить человека по другую сторону.
Мама провела почти десять лет в роли снайпера, а ее магия гарантировала, что она не промажет. Если она убьет Августина, то компания «Международные расследования Монтгомери», которой управлял Августин, нас уничтожит. Если он каким-то чудом выживет, то убьет ее. Как часто случается в жизни, хороших вариантов не было. Мне нужно увести его отсюда.
Я заговорила холодно и раздраженно.
— Мистер Монтгомери, вам всегда рады в нашем доме, но сейчас глубокая ночь.
— Приношу свои извинения, — ответил он. — Это срочное дело. — Он вытащил из кармана телефон и показал его мне.
На экране мальчишка на фото улыбался в камеру. Ярко-рыжие короткие волосы, серые глаза, бледная кожа и лукавая ухмылка подростка, которому только что удалась шалость. Он выглядел смутно знакомым, но я совершенно не помнила, где видела его раньше.
— Это Рагнар, — сказал Августин. — Ему пятнадцать. У него есть собака по кличке Танк. Он любит детективы и сериал «Шерлок Холмс». Играет за Рейнджера в Турнире Героев. Два дня назад его мать и сестра погибли при пожаре.
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— Прямо сейчас он стоит на крыше больницы «Мемориал Херманн». Он подумывает спрыгнуть, а так как он Превосходный, никто не может к нему подобраться. Если мы не поторопимся, его искореженное тело будет на первой полосе завтрашних новостей. — Тревога прокатилась по мне словно электроток.
— Августин, вы же знаете, что я таким не занимаюсь. Я никогда не снимала кого-то с крыши. Если я не справлюсь, то буду ответственна за его смерть…
— Но ты можешь это сделать. Это в твоих силах. — Он посмотрел прямо на меня. — Как-то твоя сестра попросила меня об услуге. Теперь я прошу тебя о помощи, как один глава Дома другого. У него осталась сестра. Сейчас она в больнице и молится, чтобы он не разбился насмерть.
И если я попытаюсь и не смогу, останется убитый горем Превосходный, который может повернуть всю свою боль и ярость в мою сторону. Это было за гранью безрассудства.
— Я не знаю, смогу ли я помочь. Я могу все усугубить.
Спокойствие Августина дало трещину, и сквозь его глаза на меня посмотрел человек.
— Он всего лишь ребенок, Каталина. Он уже так много потерял. Он испытывает сильнейшую боль за свою короткую жизнь и не знает, как с ней справиться. Он просто хочет избавиться от мучений. Пожалуйста, попытайся.
Я открыла рот, чтобы сказать ему «нет», но подумала об одиноком мальчике, стоящем на краю крыши в темноте. Настолько израненном и отчаявшимся, что он готов покончить с этим самым болезненным образом.
Мой отец тоже был в шаге от смерти, только его краем был рак. Мы изо всех сил старались оттянуть его от него, борясь за каждую минуту. Мы продали дом и переехали сюда, на склад, чтобы оплатить его медицинские счета. Затем мы заложили наш бизнес Августину, чтобы оплатить экспериментальное лечение. Мой папа создал «Детективное агентство Бейлор» с нуля. Он считал его нашим наследием, делом, которое будет кормить нас и одевать, а мы использовали его в качестве залога, чтобы одолжить денег. Это было сравни предательству, и мы скрыли это от отца, потому что это убило бы его быстрее, чем любой рак. В конце концов, мы всего лишь отсрочили неминуемое на несколько месяцев, но оно того стоило. Я отдала бы что угодно, чтобы провести с папой еще один день. Что угодно.
Рагнару было всего пятнадцать лет.
— Хорошо. Я попробую.
— Ты уверена? — спросила мама.
— Да.
— Возьми Леона с собой, — предложила она.
— Нет. — Если все пойдет под откос, я не хотела, чтобы он пострадал.
— Я привезу ее обратно в целости и сохранности, — пообещал Августин.
Моя мама одарила его взглядом снайпера.
— Ты это сделаешь.
Серебристый «Бентли» Августина летел на юг по Гесснер Роуд. Было уже за два часа ночи, так что даже хьюстонские дороги пустовали. Шофер выжимал максимум скорости из массивной бронированной машины. Обычно, поездка к больнице заняла бы минимум пятнадцать минут. Мы добрались туда в два раза быстрее. Августин ехал на переднем пассажирском сиденье, удостоив меня обзором своей блондинистой головы. Мне очень хотелось протянуть руку и подергать его шевелюру. Если бы вчера мне кто-то сказал, что посреди ночи я окажусь на заднем сиденье машины Августина, одетая в толстовку поверх футболки-ночнушки и пару кроссовок без носков, я бы спросила, что он курил и посоветовала проверить голову.
Мне не хватало моего оружия. Без него я чувствовала себя голой.
Кое в чем Августин был прав. Невада задолжала ему услугу.
Наш отец родился в Доме Тремейн — маленьком Доме, состоявшем только из него и нашей бабушки Виктории. Правдоискатель, как и Невада, Виктория могла заполучить информацию из разума человека против его воли. У моего отца не было магии, а Виктория оказалась ужасной матерью, поэтому, когда ему исполнилось восемнадцать, он сбежал от нее и начал новую жизнь под выдуманным именем. В поисках его бабушка навела страху в Домах по всему континенту. Одно упоминание ее имени заставляло могущественных Превосходных отступать.
Три года назад, до того, как мы стали Домом, Виктория появилась, ища нас. Августин знал личность Невады. Он мог бы поделиться этим с нашей бабушкой и получить из этого выгоду, но вместо этого он позволил Неваде поколдовать в его разуме, так что Виктория осталась с пустыми руками. Я ненавидела долги любого вида. Было бы неплохо покончить с этим.
Это не отменяло того факта, что я понятия не имела, что мне делать.
— Как вы узнали о семье?
— Сестра Рагнара связалась с «МРМ» касательно гибели ее матери и сестры. Она не считает, что пожар был случайностью.
— А он был неслучаен?
— Я не вправе обсуждать подробности.
Верно.
— Вы взялись за дело?
— Ей известны наши расценки.
— Вы ей отказали. Августин! Она пришла к вам, вы ей отказали, а теперь ее брат пытается покончить жизнь самоубийством.
Он посмотрел в зеркало заднего вида, его выражение лица похолодело.
— Если я собираюсь подвергнуть своих людей опасности, я должен компенсировать это должным образом. Я не руковожу благотворительным фондом, Каталина. Ты лучше всех должна понимать, как много может быть на кону, если кто-то расследует смерть Превосходного.
О да, я-то понимала. Когда группа наемных убийц врывается в твой дом, посылает огненные торнадо и призывает монстров ради резни, это оставляет неизгладимое впечатление.
Я бросила взгляд на ветровое стекло и увидела футуристическую корону на верхушке башни «Мемориал Херманн», выделенную светящимися красными, белыми и голубыми треугольниками на фоне черного неба на высоте тридцати трех этажей. Почти на месте.
— Вы хотя бы рассказали его сестре, чего ожидать, если я использую свою магию?
— Я сказал ей, что парня нужно будет накачать успокоительными.
Машина остановилась на парковке. Латиноамериканец с взволнованным лицом подбежал к машине и распахнул дверь. В меня ударил порыв январского холода. Зимы в Хьюстоне склонны бывать мягкими, но объявился холодный фронт, и температура упала ниже нуля. У меня задрожали голые коленки.
— Он прыгнул? — рявкнул Августин.
— Нет, сэр.
— Идем. — Августин выпрыгнул из машины.
Я выбралась на улицу. Ветер впился в меня своими ледяными зубами.
Мы с Августином едва ли не бегом поспешили к ближайшему входу. Стеклянные двери распахнулись, и меня окутал теплый воздух холла. Группа людей ожидала у лифтов, некоторые в халатах, другие в деловой одежде, но все с одинаковым паникующим выражением лица. Они увидели нас и убрались с дороги, оставив после себя лишь молодую женщину с рыжими волосами. Она обернулась и тут-то я ее узнала.