- Ванесса, - сказал он, с вожделением глядя на ее грудь и облизывая губы. - Ты... ты уверена насчет этого?
- Это не считается, помнишь?
- Верно. Могу я... их потрогать?
Ванесса едва не закатила глаза, но вместо этого заставила себя улыбнуться и кивнула.
Она позволила ему играться с ними добрые десять минут. Он шевелил их, сжимал, месил, как тесто. Щипал соски. Она потянулась, схватила его за затылок и притянула к себе. Воспользовавшись своим левым соском, как монтировкой, разжала ему губы. И Брент принялся сосать. Он сосал так сильно, что вызывал боль, но Ванесса не стала его останавливать. Боль, как ни странно, была приятной. Ванесса желала большего. Желала, чтобы он ее укусил, но сдержалась. Не хотела быть слишком напористой. Не сразу. Не сейчас, пока у них еще есть правила.
- Теперь ты, - сказала она.
- Что я? - Глаза у него были полуприкрыты, будто ее груди выделяли виски.
- Твою футболку.
- А. Ладно.
Он начал стягивать ее с себя, но Ванесса остановила его. Она хотела сделать это сама. Она видела Брента без футболки только раз. Когда он играл в баскетбол с другими парнями во дворе церкви. В жаркий день. Она все еще помнила, как солнечный свет целовал его блестящий торс, отчего покрывавший его грудь и живот пот походил на пролитый апельсиновый сок.
Ванесса стянула с него футболку, провела пальцами по коже. Когда она взяла в рот его сосок, он захихикал и отшатнулся от нее.
- Что? Тебе не нравится?
- Слишком щекотно. Может... может, лучше вот здесь, вместо этого?
Он повернул голову и потер шею костяшками пальцев.
Когда они решили заниматься этим, встречаться и экспериментировать друг с другом, самое сложное было найти укромное местечко. Дома у кого-либо - не вариант. Одна мысль о том, что родители зайдут и застукают их, сводила все дело на нет. В публичное место они не могли пойти из страха быть увиденными, а также потому, что ни у кого не было машины. Брент предложил лес, сказал, что можно найти хорошую полянку, но по какой-то причине, Ванессе это показалось слишком грязным. Когда она думала о людях, блуждающих по лесу, она представляла себе проституток и насильников, а не добрых христиан, как они.
Оставалась церковь. Молодежный центр. Там каждый день были люди, но Ванесса знала, что вторник - самое лучшее время. Она выяснила это неделю назад, подыскивая идеальную комнату. Хотя хозяйственный шкаф был тесным, она выяснила, что места в нем хватит. Окон нет. Дверь только одна. И куча чистящих средств, если им потребуется привести себя в порядок.
Однако она не подумала о том, что там будет так темно. Оказавшись внутри, Брент включил свой сотовый, и они использовали свет от дисплея, чтобы видеть друг друга. Положили телефон на пол у себя под ногами, чтобы свет был направлен на них. Это вызывало у Ванессы мысль о наблюдающем за ними Дьяволе, демонические глаза которого освещали их грехи. По какой-то причине это мысль возбуждала ее еще сильнее. Свет от экрана был слишком тусклым, чтобы освещать весь шкаф, но достаточно ярким, чтобы они видели друг друга. Они едва не забыли, что находятся в хозяйственном шкафу, но как только Ванесса увлекла Брента на пол, рассыпавшиеся средства для уборки напомнили им об этом. Металлическое ведро упало на бок с таким грохотом, что она была уверена, что его кто-то услышал. На мгновение они замерли, подождали, но никто не пришел.
Ванесса поцеловала Брента в шею, как он того хотел. Пощекотала языком ему ухо. Он ахнул и схватил ее. Одной рукой за бедро, в опасной близости от запретного места, другой - за грудь.
Как бы весело это все не было, Ванесса хотела большего. Она не могла отвести глаз от его выпуклости. И когда он снова принялся сосать ей соски, Ванесса протянула руку и потрогала ее. Сжала, как сжимают клоунский нос, чтобы тот загудел.
Брент отшатнулся, шлепнув ее по руке.
- Что ты делаешь?
- Тебе не нравится?
- Конечно, мне... А как же правила? - Он прижался спиной к каким-то метлам и швабрам, грудь у него вздымалась, на лбу выступили бусины пота.
- Джинсы помешали. На самом деле, я же тебя не коснулась, верно? Я просто потрогала твои джинсы.
Он нахмурился и, посмотрев на пол, задумался.
- Все же мне кажется, мы не должны это делать. И все же ты можешь... ну, почувствовать меня. Своей рукой.
Она вздохнула, прикрыв груди предплечьем. Брови у Брента поползли вверх, и он выдохнул, будто уже по ним соскучился.
- Что ты делаешь?
- В смысле? Мы же... любим друг друга. Верно?
- Мы никогда не говорили про любовь.
- Просто я подумал, что раз ты пригласила меня заняться... этим, ты это и имела в виду. Что любишь меня. Разве нет?
- А ты любишь меня?
Его глаза уставились на ее груди.
- Ага. Наверно, да.
- Наверно?
- Я дал обещание, что не займусь сексом до свадьбы. Как и ты. Но мы здесь, верно? Это должно что-то значить, ты так не думаешь?
Она опустила руку и улыбнулась, увидев на его лице облегчение.
- Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.
Они снова поцеловались. Когда Брент подвинулся, чтобы встать лицом к Ванессе, он вдруг поморщился, закряхтел и схватился за свою выпуклость. Немного ее потер. Увидев, как он себя трогает, Ванесса почувствовала, что сердце у нее забилось быстрее.
- Что такое?
- Не знаю. Болит. Очень. - Он расправил свои джинсы, снова ахнул. Глаза у него расширились.
- Ты не думаешь... ну... Что это кара или вроде того?
- Кара?
- Бог. Наказывает меня за то, что мы делаем.
- Сильно болит?
Своим выражением он ответил на ее вопрос.
- Высунь его.
- Что? Бог уже разозлился, ты так не думаешь?
- Это не Бог, Брент. Мы же ничего не делали.
- Ты трогала его. А я, ну... сосал твою грудь.
- Это не Бог. Может, у тебя слишком узкие джинсы. Просто высунь его, чтобы ему было больше места.
Он задумался на секунду, затем выпрямился. Ванесса подумала, что он собирается уходить, но вместо этого он расстегнул джинсы и спустил их до лодыжек. Сбросил с себя ботинки, джинсы, затем замешкался с трусами, после чего, рывком стянул их с себя.
Возбужденный член, красный и длинный, вырвался из-под ткани и закачался, словно грозящий им Божий перст. Но чем дольше Ванесса смотрела на него, тем больше была уверена, что в том, что они делают, нет ничего плохого.
- Не похоже, что он болит, - сказала она.
- Не он, а... яйца. Яйца болят. Как будто их выворачивают или вроде того.
Она придвинулась ближе. Настолько, что почувствовала запах мыла, которым он мылся сегодня утром. Настолько, что увидела маленькую щель на кончике члена, блестящую, будто он наложил на ее края блеск для губ. Он попятился, но идти было некуда. Бутылка жидкого мыла и пачка чистых тряпок упала с полки к ее ногам. Одна из тряпок упала ему на член и повисла. Было похоже, будто у него отросли кроличьи ушки.
- Как они выглядят? Как завязанные узлом или типа того? - Он отвернул голову в сторону, закрыл глаза, и говорил сквозь стиснутые зубы.
- Нормально выглядят. - Ванесса облизнула губы.
- Уверена?
- Определенно. Может, они перенапряглись, ну, ты знаешь? Может, я могу помочь?
- Как ты можешь...
Она схватилась за оба конца полотенца, обернула его вокруг члена еще раз, затем осторожно потянула к себе. Когда полотенце заскользило вдоль члена, Брент резко выдохнул и привстал на цыпочки.
- Ванесса... ты... ты не можешь...
- Я тебя не касаюсь. Я не чувствую в руке ничего, кроме полотенца. Это не против правил, не так ли?
Она взяла полотенце, как пару нунчаков. С силой потянула, так что ткань крепко обхватила член. Затем медленно опустила полотенце вниз, пока оно не добралось до куста лобковых волос. Опять потянула на себя, потом снова опустила вниз.
Брент больше не сопротивлялся. Не протестовал и просто смотрел на нее. Ванесса ускорила свои движения, и дыхание у него участилось.
Плоть начала краснеть, еще сильнее, чем уже была. Ванесса понимала, что грубая поверхность полотенца, возможно, натирает кожу, поэтому подняла с пола бутылку с жидким мылом, сдавила ее, и побрызгала розовой жидкостью по всей длине члена, стараясь покрыть всю поверхность. Брент зашипел, потянулся на цыпочках еще выше, но, когда Ванесса снова принялась двигать полотенцем, опустился, закусив нижнюю губу.
- Тебе нравится?
Он кивнул.
- Ты любишь меня?
- Что-то п-происходит.
- Что?
- Что-то... выходит...
Она поняла, что он имеет в виду. Видела такое в интернете. Она не хотела оставлять никаких следов того, чем они занимались в тот день. Поэтому быстро обыскала шкаф и нашла небольшую стопку бумажных стаканчиков.
- В-Ванесса...?
Она встала на колени, поднесла стаканчик к кончику его члена:
- Давай.
Это брызнуло струями. Как зубная паста с перечной мятой. Белое и густое.
С каждой струей Брент кряхтел, роняя при этом предметы с полок в попытке ухватиться за что-либо. Из-за его неистовых движений Ванесса едва не выронила стаканчик, но сумела подхватить его. Последняя струя попала на край, и, хотя большая часть сползла внутрь, несколько капель брызнули ей в лицо. Одна на нижнюю губу, и Ванесса, подражая девушкам из интернета, высунула язык и слизнула ее.
Брент улыбнулся и вытер пот с лица. Ванессе понравилось, что она сумела вызвать у него улыбку. Она уставилась в стаканчик, который был наполнен более чем наполовину. Посмотрела ему в глаза и улыбнулась.
Затем запрокинула голову назад и выпила содержимое. До последней капли. Как в свое время подсказал интернет.
Вкус и консистенция заставили ее один раз поперхнуться, но она все проглотила, вытерла рот и тут же начала стягивать с себя трусики.
- Что ты делаешь? - спросил он, продолжая смотреть немигающими глазами на пустой стаканчик в ее руке.
Ванесса подумала, что, возможно, ей потребуется втереть в себя немного жидкого мыла. Но проверив средним пальцем, поняла, что это необязательно. Она сунула руку себе за голову, схватила ручку швабры и протянула ему.
- Я люблю тебя, - сказала она. - Теперь моя очередь.
Брендан Видито
Андрогин
Хэйден и Дафна вошли в номер отеля и бросили вещи на пол.
В помещении царила пахнущая канализацией тьма. На окна были опущены занавески, а ковер напоминал грибовидный нарост цвета тухлого мяса. В номере были две двуспальные кровати и длинный комод, украшенный толстыми, пожелтевшими свечами. Хэйден понял, для чего это. Для жертвенного алтаря.
Дафна сделала судорожный вдох. Подошла к ближайшей кровати. Хэйден посодействовал их общему перемещению, приведя свои ноги в движение. Они сели вместе, как единое целое.
В районе таза у них была спайка.
У Хэйдена кожа была бледной, а у Дафны - с оливковым оттенком, и в месте слияния имела совершенно уникальный цвет. Их одежда была сшита с учетом их особенностей.
Они не всегда были такими. Слияние началось вскоре после годовщины их знакомства. К тому времени Хэйден и Дафна были вместе почти всегда. Дружба осталась в стороне, и они сосредоточились на оттачивании своих отношений.
Возвращаясь одним субботним вечером домой из кино, пара была охвачена приступом плотской страсти. Они нашли укромную кольцевую развязку, которую окружал лес настолько густой, что казался стеной чистой тьмы. Забрались на заднее сиденье, пачкая обивку грязной обувью, и распластались в переплетении конечностей. Дафна задрала юбку и разорвала колготки в районе промежности. Хэйден спустил штаны до коленей. Он оттянул край ее трусиков в сторону и вошел в нее. Запах ее вагины действовал, как опиат, прочищая Хэйдену мозги и заполняя его животным голодом.
Они страстно совокуплялись, а лунный свет сочился сквозь окно, раскрашивая их тела тонкими мазками белого и серебристого цвета. Отчего пот и сперма блестели на их коже словно капли смертоносного ртутного яда. Хэйден и Дафна извивались, словно единый организм, охваченный смертельным спазмом.
Когда все кончилось, и они лежали вместе, купаясь в жаркой бане секса, Дафна издала крик боли и удивления. Она посмотрела туда, где соприкасались их бедра. Из кожи Хэйдена появился бледный хрящевой крюк и теперь пытался пронзить ее кожу. Мышцы на бедре Хэйдена подрагивали и вспучивались, проталкивая крюк глубже в Дафну. Она сопротивлялась недолго, охваченная порывом паники, а затем Хэйден положил руку ей на щеку. Она почти мгновенно успокоилась.
- Все хорошо, детка, - сказал он. - Это то, чего мы хотели.
Она кивнула и улыбнулась. Крюк проникал все глубже с влажным мясистым звуком.
- Я люблю тебя, - сказала она. Он ответил ей тем же. Их губы слились в поцелуе, пока крюк обустраивался в новом месте, спазматически подергиваясь, словно какое-то насекомое. В течение следующих нескольких месяцев их плоть обросла вокруг крюка, сплавив их воедино.
В номере мотеля Хэйден сказал:
- Чем быстрее мы сделаем это, тем легче будет нам обоим.
Он попытался встать, но Дафна не шевелилась. Он посмотрел на нее, и внезапно его разум перестал воспринимать реальность, как последовательность сменяющих друг друга событий. Вместо этого движения Дафны замедлились и стали представлять собой серию замерших изображений. Выбившиеся пряди каштановых волос прилипли к веснушчатому лбу. Ее губы слегка разомкнулись, явив белизну зубов - почти идеально ровных после двухлетнего ношения брекетов. Ее глаза смотрели в сторону алтаря. Глаза, обрамленные тонкой каймой ресниц, и переливавшиеся разными оттенками синего, словно живой океан. Как только Хэйден узрел каждую мыслимую подробность, замершее изображение затрепетало и снова пришло в движение.
Зачем должно доходить до этого? - подумал он. - Разве мы не можем просто любить друг друга?
- Ты готова, Дафна?
- Вещи находятся в красной сумке, - произнесла она, не глядя на него.
Они вместе поднялись на ноги и подошли к двери, где оставили сумки. За два года их совместные движения стали естественными и непринужденными. Они наклонились, Хэйден поднял с пола красную сумку, и они вернулись на кровать. Внутрь были вперемежку свалены артефакты их отношений: плюшевые мишки для напоминания друг о друге, фотоальбомы, билеты с концертов и кинотеатров, любовные письма, наручники, бижутерия, и секс-игрушки.
Они подошли к алтарю и с благоговением возложили каждый элемент на грубую деревянную поверхность. Когда сумка опустела, Дафна замешкалась и принялась выкручивать себе пальцы, словно пытаясь починить невидимый объект. Затем издала тяжелый вздох и стянула с безымянного пальца правой руки предобручальное кольцо.
Хэйден молча смотрел, как она кладет его среди прочих артефактов. Она легло на дерево с глухим, ничего не значащим звуком.
Хэйден открыл боковой карман сумки, вытащил спички и канцелярский нож.
- Для чего это? - просила Дафна, указывая на нож. В голосе слышалось удивление.
- Куратор сказал, что нож может нам понадобиться.
Он чиркнул спичкой и зажег все пять свечей.
- Чем еще из сказанного Куратором ты хочешь поделиться? - сказала Дафна с ядом в голосе.
Он поговорил с каждым из них индивидуально, прежде чем дать ключ от номера.
- Это все. Что он сказал тебе?
Дафна замялась.
- Что это нечистое место, но не в том смысле, в каком мы привыкли понимать.
Хэйден в недоумении покачал головой.
- И что бы это значило?
Они снова сели на кровать, одновременно обдумывая следующий шаг ритуала. Им нужно было повторить акт объединения, изначально соединивший их тела.
Хэйден положил руку Дафне на поясницу. Другой попытался обнять спереди, наклонившись для поцелуя. Сперва она сопротивлялась, ее губы были жесткими и безответными, но чем дольше Хэйден упорствовал в своих стремлениях, тем податливее она становилась. Ее губы разомкнулись, влажный и скользкий язык скользнул ему в рот. Хэйден заключил ее в объятья, и они вместе легли на матрас.
Его губы переместились к ее подбородку, спустились ниже, к шее, где принялись нежно посасывать покрывшуюся мурашками кожу.
Он почувствовал ртом, как рокочут ее голосовые связки. Дафна произнесла:
- Как долго еще нам придется делать это?
Хэйден посмотрел ей в глаза, увидел в них боль и сказал: