Два идиота
Аннотация
От ненависти до любви один шаг? Я вас умоляю. Шагов 100500 минимум.
Это же сначала нужно повоевать друг с другом. Разбить несколько машин. Немного посидеть в обезьяннике. Выслушать приговор судей, то есть родителей. Вместе отправиться в ссылку. Ну и вишенка на торте - жить в одной квартире с пауками, гонять на одной машине, работать на одной работе. Любовь? Какая к черту любовь, у нас тут по ночам война в самом разгаре.
Глава 1
- С чего ты взяла, что Гуляев возьмет выходной и, как послушный бульдог, останется сидеть дома перед телевизором? Никольская, хватит мечтать. Твой мажор - нарцисс тот еще, он без внимания завянет.
И превратится в сморчка? М-м-м. Хотелось бы мне на это посмотреть.
- Гуляев не бульдог, он помесь таксы и гуся. А вообще, Ром, неужели ты думаешь, что я могу бросать слова на ветер? Если говорю, что засранец сидит дома, значит, он сидит дома. И хватит об этом.
- Ты постаралась или насмешка судьбы? – интересуется Голицын, запрыгивая на переднее сиденье.
- На судьбу надеются только неудачники и бедолаги с багажом фантазий. Никольские – нет. Да и, тем более, разве кто-то кроме меня может ликвидировать Гуляева?
- Вряд ли, – соглашается друг, откидываясь на спинку. - В мире больше нет таких психов, которые захотят связаться с Евсеем. Да и с тобой. Оу, Сонь, вы идеальная пара. Два идиота на своей волне скандала. Никогда не думала о том, чтобы вместо того, как подставлять парня, предложить ему встречаться? И не смотри так на меня, разве богатые родители не мечтают собрать в одну кучу свои капиталы?
- Они мечтают, чтобы после наших стычек мы домой живыми приходили.
Мне мама перед выходом из дома так и сказала: Соня, пожалуйста, не забывай о том, кто ты.
А я и не забываю. Я – София Никольская, студентка, которая вот-вот свалит в другую страну подальше от мудака Гуляева, который уже девятнадцать лет портит ей жизнь. Поправочка, портить жизнь – наше взаимное увлечение. Но у всего есть предел.
- Так что ты сделала? Наняла киллера? Подсыпала ему слабительного? О, нет, на органы продала?
- Голицын, усмири фантазию, – бросаю ему и выруливаю на центральную дорогу. – При разговоре наших родителей я всего лишь похвасталась своей успеваемостью в универе. Неосознанно, хотя это даже приятнее, но подтолкнула его отца на мысль поговорить с сыном. Он при мне звонил Евсею и требовал срочно явиться к нему.
- И что? Он может не поехать. Или поехать и после этого заявиться в клуб.
- Во-первых, Евсей не просто поедет, он помчится. А во-вторых, дядь Саша так быстро от сына не отстанет. Уверена, мозг засранца превратится в желе этим вечером.
Сказать, что меня это не радовало, значит соврать. Гуляев-старший был единственным человеком, которому Евсей не мог перечить. Да и куда ему, когда папка оплачивает все развлекушки, крутую тачку и шикарную квартиру в самом центре. Хотя в этом мы с ним были похожи. Я сама не старалась показывать свое «фи» любимому папочке. Подобное могло иметь последствия. Но сегодня не моя смена на коврике стоять и оправдываться. И так как мне плевать, что сделают с Гуляевым за постоянные пропуски и мажорное поведение, я с чистой совестью отправилась в клуб, зная, что сегодня парня не встречу.
Музыка расслабляет и затуманивает разум.
Я отключаюсь. Забываю обо всем и просто двигаюсь в такт, пока чьи-то руки не ложатся на мою талию, а чьи-то губы не касаются краешка уха.
- Твои родители, случайно, не пекари?
Запах перегара и противный писклявый голос заставляют вернуться в реальность, в которой ко мне клеится самец с модной укладкой на голове. Эх, не впечатлил.
- Еще варианты будут, или мне сейчас придется слушать, как ты меня с булкой сравнишь?
Ручонки-то скидываю с себя, ну и, чтобы не провонять дешевым вискарем, делаю шаг в сторону.
- Ювелиры?
М-м, да мы напористые.
Терпеть не могу таких.
Качаю головой и сама не понимаю, за каким чертом вообще с ним разговариваю.
- Космонавты?
- Мясники. -Поиграли - и хватит. Тем более в разы приятнее наблюдать за тем, как с лица парня сходит вся самоуверенность. – Любители взяться за топор и побегать за юными мальчишками, которые фанаты статеек о правилах съема телок в клубе. Познакомить?
- Брысь отсюда! – Ой, только что я на парня незнакомого смотрела, а уже передо мной разъяренное лицо Евсейки. Реально злой. Прикольно. – А ты стоять.
Да я, в общем-то, и не собиралась сваливать.
- Вижу, разговор с папой поднял тебе настроение? – Улыбаюсь так, что скулы сводит, и кайфую, понимая, что это еще больше злит гада. – Не благодари. Я всегда считала, что только общением и разговорами по душам можно питать родственную связь.
- Ты о чем?
Оу, да у нас скрытый актерский талант в арсенале имеется.
- О том, что вечер сегодня отпадный. Был. Пока ты сюда не заявился.
Сволочь, приперся и все испортил. Да мало того что сам, так и одну из своих куриц притащил. Стоит вон, краса всех пивнух города, и глазищами своими хлопает, не боясь на наращенных ресницах взлететь.
- Никольская, мы с тобой поделили территорию. Тебя здесь быть не должно. Это мой клуб. Пантерам вход воспрещен.
- Ты, вообще, должен сейчас у отца в ногах валяться и просить карты не отбирать.
Его наезд понятен. Мы действительно как-то поделили город, как бы смешно это ни звучало. Клуб, в котором мы сейчас находимся, – его зона. Но… Мое любимое но…
Я думала, что Гуляев здесь не появится.
Я любитель нарушать правила.
- Зай, ну пойдем, – мычит его подружка. - Ты мне обещал что-то показать.
Ага, все мы знаем, что он ей там показать собрался.
- Зай, - силиконовым голосом продолжаю я, - тебя ждут. Иди быстрее, пока показывать есть что.
- Тише, тише, Пантера. Не то все подумают, что ты ревнуешь.
А вот это бред, который я слушать не собираюсь.
Средний палец в воздух, прищуренный взгляд и походкой от бедра скрываюсь в толпе.
Блин.
Идиотка ты, Никольская. Не могла ничего поумнее ляпнуть?
Страшно представить, что Евсей себе надумал.
Ревность.
Бр-р-р.
Даже слово это ненавижу.
- Гуляев здесь. – Плюхаюсь рядом с другом, сок из его рук отбирая, привлекая к себе внимание.
- Ага. Я его видел.
Че-го?
И он Брут?
- Какого хрена ты меня не предупредил?
- Это что-то бы изменило?
Наверно, нет. Бегство не мой конек.
- Знаешь, Сонь, когда ты уедешь, я буду скучать по всему этому.
Друг кладет голову мне на плечо.
- По тусовкам? Голицын, так уж и быть, я разрешаю тебе веселиться без меня.
Я не успеваю улыбнуться. Я не успеваю подшутить над другом.
Я кричу.
Потому что меня хватают на руки и на плечо забрасывают.
Гуляев.
Не, вот как так можно?
- Мисс «За новый айфон сделаю все что угодно» расстроится, что ты её так на руках не носишь. – Истеричкой я бываю редко. Визжать, когда твоя задница у всех на виду, не самое удачное решение. – Или силенок не хватает?
- Да хрен с ней, – смеется…
Что? Он смеется?
– Никольская, знаешь, что я сейчас сделал?
- Решил меня куда-то утащить. Это похищение, идиот. Второй косяк за вечер, тебе конец.
Куда меня несут?
Слышу стук, меня ставят на пол. Серьезно? Подсобка с убогим диваном?
- Решил меня здесь закрыть? – Теперь и мне смешно. – Мы не дети. И нам не десять, чтобы мстить таким образом.
- И закрою.
Он стоит рядом, смотрит на меня так, будто съесть хочет. Эй, я не салат на новогоднем столе.
– Но сперва кое-что расскажу. Во-первых, я не встречался с отцом.
В смысле?
Я же сама слышала, как Гуляев с сыном разговаривал на повышенных тонах.
- Во-вторых, я в курсе, какую свинью ты мне подложила.
- С этой свиньей ты сам познакомился.
Кстати, куда телка его делась? Да к черту телку. Евсей не в курсе, что его ждет.
- Тогда как ты узнал?
- Матери позвонил.
Вот это я попала.
Он же меня…
Да фиг у него получится.
Если бы утром мне сказали, что ночью я сама наброшусь с поцелуями на Гуляева, я бы рассмеялась и сдала этого человека в дурку. Но нет. Я тянусь к парню и прижимаюсь к его губам.
Оу.
Это точно приятнее, чем на шпагах с ним сражаться.
Не ожидал, Гуляев? Расслабься, я тоже в шоке.
- Не боишься, что маменькин сынок узнает, чем ты занимаешься в пяти метрах от него?
Вместо того чтобы начать думать об этом самом «маменькином сынке», я думаю только о руках Гуляева, которые нагло шарят по моей заднице.
- С чего ты взял, что я не представляю его вместо тебя? - Удар попадает прямо в цель, на секунду выбивая соперника из реальности.
- Разве такое возможно? – надменным тоном говорит Евсей, проводя языком по зубам.
Он прав. Невозможно. Но это не значит, что мне не хочется.
- А то, – вру и не краснею, а затем сама хватаю его за ворот рубашки, чтобы притянуть к себе и продолжить начатое.
Надо признать, целуется он шикарно.
Настолько крышесносно, что можно забыть, каким мудаком он бывает в те времена, когда его язык не атакует мой рот. Да-а-а, лучше не вспоминать все выходки этого говнюка, который прямо сейчас лезет ко мне под юбку с такой уверенностью, будто делает так каждый второй понедельник.
- Не думаю, что он может «так».
Кажется, я пискнула, когда меня подхватили на руки и кинули на диван. Мгновение, и мужская ладонь ложится на обнаженное бедро, царапая кожу. Евсей близко. Очень близко. И эта близость настолько опьяняет, что хочется остановить мгновение и заорать во всю глотку: «Плевать, что он придурок и гад, пусть только начнет раздеваться!»
- Охрененные ноги, Никольская. Как я раньше не замечал?
- Евсей, - выдавливаю из себя, когда его пальцы добираются до чулок.
- Хочешь быстрее?
- Хочу, чтобы ты закрыл свой рот.
И он закрывает. Моими губами. Цепляюсь пальцами за его волосы, молясь всем богам, чтобы нам кислорода хватило. Откинуться в ночном клубе, на каком-то обшарпанном диване, так себе кончина. Но сейчас плевать на это. Сейчас мне хотелось разорвать на нем рубашку и провести коготками по рельефной груди. Оставить красный след. Или откинуть голову и позволить ему вести этот безумный танец, который, как обычно, начался с ругани в общественном месте.
Хотелось большего. Чтобы он не останавливался. Не сейчас, когда я уже готова была послать к чертям свои принципы. Не сейчас, когда мое тело само тянется к этому парню. И тем более не сейчас, когда он разводит мои ноги, устраиваясь между ними.
Ох.
Ох, это мягко сказано.
На этот раз я вздыхаю так громко, что, уверена, меня слышали за стенкой, где громко-громко играет музыка.
- Чего не сделаешь ради такого вида, принцесса, – ухмыляется Гуляев, медленно проводя пальцем по моему животу. – В следующий раз, когда ты будешь грозиться переехать меня машиной, я буду вспоминать этот момент. Ты – подо мной. Идеально. Надо было тебя раньше завалить.
- Какой же ты…
- Охрененный? Я знаю, принцесса. Черти в твоих глазах с потрохами сдали тебя.
- Хотела сказать идиот, но ты и сам это знаешь.
- Я услышал только слово «хотела», на нем и остановимся. Зашибись, что хотелки у нас с тобой одинаковые.
Врезать ему, что ли? Просто так, чтобы корона слетела. Но какой там. Когда его рука проскальзывает под лифчик, мой мозг выдает ошибку, собирает вещички и сваливает в неизвестном направлении.
Горю.
Все тело горит, а руки сами тянутся к его ремню.
- Правильно, Никольская, выпускай на свободу все желания и расстегни эти чертовы джинсы.
Делаю то, что он говорит, с силой прикусывая губы. Одергиваю себя, когда пальцы дотрагиваются до ширинки. Не-е-е, сначала рубашка. Именно её я мечтаю разорвать с того самого момента, как меня, словно мешок картошки, закинули на плечо и утащили в эту комнату. Улыбаюсь, смотря прямо в глаза Евсею, и убираю руки, сжимая пальцы в кулаки.
- Идет борьба добра со злом? Забей, зло всегда побеждает. Не борись, и мы полетаем.
Раз, и пуговицы на его рубашке отлетают в разные стороны.
Два, дорогая тряпка летит на пол.
Три, снова протягиваю руку к его ширинке и провожу пальцами по натянутой ткани.
- Попроси.
- Чего?
- Будь хорошим мальчиком и попроси меня расстегнуть джинсы, – вожу пальцем по грубой ткани, смотря в глаза разъяренного тигра. С огнем играю. Но эта лучшая игра в моей жизни. – Ты ведь хочешь этого?
- Просить? – смеется он, выполняя за меня всю работу. – Ты дура или реально считаешь, что я похож на того утырка, с которым ты сюда приперлась?
- Это вопрос? – говорю, а сама взгляд не могу оторвать от места, где виднеется резинка мужских боксеров.
- Всегда считал, что твой рот должен быть чем-то занят. Сказать чем?
Много слов, очень много слов, от которых покраснеть хочется, но я не успеваю. Меня приподнимают и резко стягивают топ, заставляя от неожиданности прикрыть грудь руками.
Евсей.
Сожрать её, что ли?
Ну а какие еще должны быть мысли у человека, который смотрит на шикарные сиськи и еле сдерживает себя, чтобы не наброситься на них?
Никаких.
Хотя у меня вообще мыслей никаких нет, кроме как взять эту зубастую акулу прямо здесь и сейчас. Но я тяну. Как сопляк, растягиваю удовольствие, не боясь за свою психику. Уверен, что после фееричного оргазма меня смело можно будет закрывать в местной психушке. По-другому никак.
Кого она там представляет вместо меня? Придурка, который маме отчитывается, во сколько домой вернется? По фиг на него.
Сейчас у меня по плану десерт под названием Голая Никольская.
Прижимаю её к себе, тут же накидываясь на её рот, вталкивая в него свой язык. Стерва играет. Закидывает руки и тянет меня за волосы, подстраиваясь под мои движения. Не сдерживаюсь и шлепаю её по заднице, с ума сходя от этого звонкого щелчка.
- Придурок.
- Повторяешься.
- Ненавижу тебя. - Я в курсе.
Пальцы касаются её кожи, и на довольном лице появляется улыбка победителя. её папка точно не оторвет мне яйца. Она сама хочет. С телом не поспоришь.
Пронзительный стук в дверь заставляет меня зарычать.
Серьезно?
Именно сейчас?
Черт, я где перед тобой провинился-то?
- Пошли на хрен, – ору, продолжая лапать девушку, боясь испортить настолько трогательный момент. А что? Не каждый день эта стерва такая послушная и податливая. Нужно ловить момент.
Глава 2
Зря я думала, что могу забыть про темную и, главное, развратную часть господина Гуляева. Не прошло и двадцати минут, как в дверь стучит одна из его моделей, у которой громадный карамельный попкорн вместо мозга. Да-а-а, этот пижон пользуется популярностью, или же популярность пользуется им.
Замерла и продолжала лежать на спине, неуклюже пытаясь поправить одежду. Одно дело, когда неандерталец на глазах у всех друзей утаскивает тебя в свое логово. К этому привыкли. Ни для кого не секрет, что мы цапаемся чаще, чем дышим. Никто даже переживать не будет. Наоборот, сделают ставки, кто в этот раз уделает другого. Иная ситуация, если кто-то увидит нас полураздетыми.
Евсей смотрит на меня так, будто за дверью не стоит третий размер и не пытается его выкурить. Честное слово, если бы не знала парня, могла бы подумать, что он попросту глухой. Но я знаю. Ему по фиг. И мне, по сути, тоже, но…
- Зай, выход чист. Я весь клуб оббегала и стерву Никольскую не нашла. Свалила, наверно.
Но Большие сиськи заговорили. Обо мне. Обо мне заговорили Большие сиськи. Как тут после этого оставаться пофигисткой?
– Мне даже не пришлось коктейль на нее выливать. Сама ушла, представляешь? Ну-у-у, зая. Открой дверь.
Уши этому зайцу оторвать, что ли?
Гуляев даже не попытался оправдаться. Пожал плечами и противно так улыбнулся, обнажая зубы, по которым мне каблуком двинуть захотелось. Мол, я не при делах. Оно само как-то.