До объездной дороги я добрался без каких-либо проблем, а вот на ней уже дважды сталкивался с блуждающими волнами одержимых. Твари не были опасны всего лишь второй уровень, и сильная схожесть с обычными зомбакми. Да, эти могли бегать, но это лишь ускоряло их смерть. Я даже не стал тратить патроны, расправлялся умениями, да добивал катаной. Надо же прокачивать обращение с холодным оружием.
Со всеми эти боями я даже не заметил, как оказался у необходимого поворота, который вел через небольшой лес, к нашей базе. Поначалу я даже не поверил, но спустя несколько десяток секунд улыбка практически не сходила с моего лица. Путь до ворот базы, я чуть ли не пробежал, не забывая, в прочем, глазеть по сторонам. Это принесло свои плоды, и если бы я забыл об осторожности, то вполне вероятно погиб бы от лап темного, который притаился практически за самыми воротами.
Я уже прошел внутрь базы, и даже немного расслабился, как мельком заметил быстрое движение сбоку, и только длинный прыжок назад, спас от свистнувших когтей. Одним коротким движением я поднял автомат и выпустил очередь в сгусток тьмы, который имел почти человеческие очертания. Я прекрасно видел, как первые две пули попали в темного, но не доставили ему проблем. Зато он рванул прямо на меня, и вся тьма, что его окружала, вспучилась десятком лент. Уже выставив руку и приготовившись использовать сеть, я лишь краем сознания успел почувствовать, что это плохая идея, и вместо нее, выпустил копье. Оно пробило тварь насквозь, и отбросило на добрый десяток метров, только вот ленты тьмы, копьями пронзили то место, где я только что стоял. Лишь после этого они рассеялись безвредной дымкой, а я активировал еще и светлячок. Тот со свистом улетел вперед, и я чутко услышал звук разрыва.
Быстрый взгляд на опыт дал мне понять, что тварь еще жива, но я ее не видел. Зато внезапно, с той стороны, куда она улетела, в меня прилетела длинная арматурина. Она довольно сильно впечаталась в грудь, отбрасывая меня назад и добивая остатки футболки. Боль тут же яркой вспышкой попытался врываться на передний план, но я усилием воли загнал ее поглубже и сделал несколько выстрелов в темноту. Одна из пуль попала в тварь и темнота на мгновение прорисовала контуры темного и я не медля, выпустил в него молнию тьмы. Следом автомат выплюнул последние пули, а я, перекинув его за спину, вытянул руку вперед, намереваясь использовать сеть. Тварь словно что-то почувствовала, и черное пятно вспыхнуло тьмой, растягиваясь площадью метров в десять. Я не видел тварь, даже не мог приметить ее силуэта, поэтому выхватил флешку и закинул ее прямо в центр аномалии. Сам я благополучно скрылся за насыпью мусора и уже там дождался разрыва гранаты. Одновременно со вспышкой света от взрыва, тьму прорезали лучи нескольких мощных фонарей, и я услышал далекие крики людей.
— Хэппи-энд, мать его, — устало улыбнулся я, и прислонил голову к холодному листу железа.
Следом за лучами света, раздалось несколько выстрелов, но мне показалось, что они были лишними. Оперевшись о мусор, я с трудом поднялся с земли и только сейчас осознал, насколько же я устал. Видимо, ко всему прочему добавился и удар арматурой, силу которого футболка не смогла полностью поглотить. И сейчас, при каждом вздохе я чувствовал острую боль в груди.
— Стой, где стоишь и желательно без резких движений! — раздался издалека крик, и в голосе говорившего я узнал Макса.
— Что, даже не обнимешь? — хрипло выкрикнул я в ответ. — Бросить, значит, бросили, а теперь и встрече не рады? Подумаешь темное божество призвал, мелочь же такая.
Нас разделяло расстояние в метров пятьдесят, но я хорошо услышал, как все разговоры стихли. Я полностью вышел из-за укрытия, и на моей фигуре тут же сомкнулось несколько лучей от фанарей. Стоять на месте с поднятыми руками было глупо, а с той стороны у людей кажется, случилось зависание. Медленно я пошел вперед, стараясь не рухнуть прямо здесь, и не зашипеть на всю округу.
— Твою мать, Серый! — воскликнул один из силуэтов и рванул прямо ко мне.
Из-за света фонарей, что были направлены прямо на меня, я не видел их лиц. Мне их силуэты то удавалось различить с трудом. Лишь когда Макс оказался на расстоянии метрах в десяти от меня, там додумались пригасить свет, а я смог настроить зрение и опустить руки.
— Макс, только без обнимашек, — предостерег я здоровяка, когда тот оказался в двух шагах от меня. — У меня, кажется, ребра сломаны.
— Точно Серый, — нацепив на свою морду идиотскую улыбку, сказал Макс. — Дружище, как же я рад тебя видеть.
— А уж я-то как рад, — бледно улыбнувшись, проговорил я. — У вас как, все спокойно? Надеюсь, место для меня найдется?
Ответить ему не дал ураган, что пролетел мимо парня и повис на моих плечах, обильно заливая их слезами. Я сжал челюсть, лишь бы не заорать от боли, и тепло обнял Алену. Девушка, не сдерживаясь, ревела в голос и только сильнее сжимала меня в объятиях. Макс радостно скалил зубы, находясь в паре метрах, а спустя несколько секунд, рядом с ним появился Михаил и Женька. Оторвать от себя Алену оказалось непосильной задачей. Все что мне удалось, так это немного передвинуть ее в бок, чтобы можно было хоть как-то идти вперед. Никаких разговоров не было, но я очень четко ощущал радость окружающих, да и сам был на седьмом небе от счастья. Таким составом мы дошли до нашего ангара, а возле него уже стояли боевые пенсионеры с оружием и часть людей Мишы. Они о чем-то громко спорили, но завидев меня, многие потеряли дар речи. Кажется, меня уже успели похоронить.
В полной тишине, нас с девушкой сопроводили в ангар, а уж там от довольных возгласов можно было оглохнуть. Люди действительно радовались, что я оказался жив, и это было чертовски приятно. Женщины тут же стали суетиться и готовить перекус, а я аккуратно присел на капот хорька, и тихо выдохнул сквозь сжатые зубы.
— А где Стас со своей девушкой? — спросил я, когда смог хоть немного расслабить хватку Алены.
После моего вопроса, все улыбки внезапно угасли, и мне почудилось, что по затылку прошел ледяной ветер.
— Он ушел, — отведя глаза, тихо сказала Олеся.
— Не понял, — тут же нахмурился я.
— Его девушка, она не выжила, — глубоко вздохнув, произнес Женя. — Сначала все было хорошо, а потом она, так и не придя в сознание, стала быстро угасать. Буквально через двадцать минут после нашего приезда ее не стало, а Стас, он не смог этого пережить. Мы ее сожгли, проводили, и мне казалось, что он справится, но он не смог. Вчера он вышел наружу и покончил с собой. Оставил только письмо.
Я не мог поверить в то, что услышал. Это просто не укладывалось в голове. Только сейчас мой взгляд зацепился за лист бумаги, что свернутым лежал на столе и, привстав, я протянул руку и подтащил его к себе. Я не хотел его открывать. Я боялся прочитать то, что там написано, но и поступить по-другому просто не мог. Это бремя ответственности оно заставляет делать странные вещи. Листок развернулся, и я принялся внимательно вчитываться в каждую строчку написанного.
«С каждым днем чувствую себя все более пустым. Не знаю, сколько еще смогу продержаться, но сил не хватает даже чтоб выйти наружу. Все довольно бессмысленно. Тело отказывает, а нервы играют с моим организмом в свою последнюю игру. У меня нет желания бороться, но я так же не хочу, чтоб моя смерть принесла кому-то проблемы. Только вот желания жить, совсем нет. Пустые дни, ужасная тоска в одиночестве, и мысли, которые сводят с ума. Я устал, как же я устал. Наверно, я заслужил все это. Не знаю, только за что. Простите все те, кому я причинил боль или доставил проблемы. Я любил, сильно и, пожалуй, только сейчас осознаю, что любил сильнее жизни. Сердце постоянно ломит, а мысли... это наверно просто ад при жизни. Еще не умер, а уже попал в ад. Вот так развлечение.
Не вините себя. Живите, и постарайтесь сохранить в своей памяти хорошие моменты обо мне. Я, правда, ведь любил и был готов на все ради нее. Но она ушла. Сейчас, когда я не спал несколько дней, все мои желания куда-то пропали. Бледные улыбки окружающим, чтобы никто не видел мою боль, веселые шутки, когда сердце изнутри ломает ребра. Такова жизнь, в которой я, без нее, к сожалению лишний.
Я сожалею, что оставляю вас, но я верю, что вы сможете справиться и без меня. Я просто устал и не хочу больше бороться. Простите, что не кричал о помощи, и мне жаль, что никто не увидел, как я в ней нуждался».
Закончив читать этот текст, я не смог сдержать эмоций и поднял взгляд в потолок, чтобы сдержаться. Я винил себя. В первую очередь, потому что не был рядом. Сейчас Стас мертв, и уже ничего не изменить. Никаких слов не хватит, чтобы вернуть его к жизни. Винил ли я его? Нет. Однозначно нет. Где-то я его даже понимал. Он потерял всю свою жизнь, обрел ее и снова потерял то, что держало его в этом мире. Как же я его понимал.
— Серый, ты как? — раздался глухой вопрос Женьки.
— Жень, как так? — переведя взгляд, спросил я. — Меня не было, это понятно. Но, неужели вы не видели эту боль в его взгляде? Желание уйти из жизни ни с чем не спутать.
— Я слишком запарился текучкой, — отведя глаза, пробормотал парень.
— Олеся, ты-то как пропустила это? — посмотрев на нее, спросил я. — Ты же, мать его, психолог, или психиатр, похер. Как ты могла упустить это из виду? Его нет! Понимаешь? Все. Точка.
— Я, — губы девушки задрожали, а из глаз ручьем потекли слезы. — Я не смогла это увидеть. Слишком много смертей вокруг. Они приелись. Они во взгляде каждого из нас.
— Серый, сбавь обороты, — тихо встрял Макс. — Мы все виноваты в этом.
— Может быть, — рассеянно произнес я. — Но его больше нет. Никакие слова не смогут его вернуть. А вся проблема в том, что здесь не было меня. Если вы не можете заметить очевидного, то я просто развожу руки. Сколько он погибал? Три дня? Три дня вы не видели, что человека изнутри сжигает пламя. Три дня он боролся с болью и проиграл. Кто из вас был рядом? Все, но никто. И как итог, он мертв. Вы представляете, что было в его голове, что подтолкнуло его на самоубийство? Народ, я просто теряюсь. Неужели для вас все пустое? Олесь? В чем проблема?
— Я слишком увлеклась восстановлению нашей обычной жизни, — всхлипнув, произнесла девушка. — Я надеялась, что все проблемы уже позади.
— Сколько еще таких будет? — потерянно произнес я. — Сколько будет тех, для кого смерть покажется лучшим выходом? Жизнь рушится. Мы должны быть внимательнее ко всем. В нашей общине есть люди, есть те, кому очень сложно. Не пускайте на самотек простое человеческое общение. Каждый из нас пережил такое, что в одиночку не справиться. Надеюсь, эта смерть послужить для всех нас уроком.
— Серый, я — начала Олеся, но сорвалась и зарыдала в голос, уткнувшись в плечо Жени.
Все что я смог сделать, так это покачать головой и прикрыть глаза ладонью. Я не мог их винить, но и принять их решение было очень сложно. Они упустили столько яркий призыв о помощи, а меня не было рядом. Гребаная тьма. Смерти эфемерные, которые произошли где-то в городе, не идут ни в какое сравнение с тем, когда люди погибают вот так. Каждый день во тьме, прожитый вместе, стоит намного больше, чем годы дружбы в обычным мире.
Сказать, что я был потерян, это ничего не сказать. Я был опустошен. Смерть всегда действует подобным образом особенно смерть близкая и такая страшная. У меня было лишь одно желание напиться и смыть все мысли и сомнения под напором алкоголя. Нервы в городе, попытка моего убийства, и вот сейчас, смерть Стаса. Я не знал, как пережить все это, и градус мог стать единственным спасением.
В ангаре воцарило ощущение смерти. Оно взобралось на трон и сейчас снисходительно посматривало на головы каждого из нас. Все мысли выдуло из головы, и я потерянным взглядом блуждал по ангару. Рядом, уткнувшись мне в плечо, беззвучно плакала Алена. Слезы из ее глаз практически не переставали течь с того самого момента, как я показался на пороге.
— Макс, есть че выпить? — спросил я. — Покрепче, желательно, можно даже без закуски.
Здоровяк кивнул и, отойдя на десяток секунд, вернулся с парой бутылок коньяка и несколькими стопками. Пока он наливал выпивку, я нежно гладил ладонь девушки, и пытался успокоить разбушевавшийся разум. Нас оставили всей нашей компанией одних и даже не пытались мешать. Настя с детьми сидели в кабинете, Игорь со строителем дежурил возле мониторов, а Миша ушел к себе в ангар. Остальные постарались как-то потеряться из вида, и мыслей по этому поводу не было. Мы сидели вшестером в дальнем угле ангара, на широком пушистом ковре и молчали. Первая стопка зашла даже без вкуса. Я, молча, проглотил содержимое и, отобрав у Макса бутыль, приложился горлышку. Мое тело еще успело почувствовать, как мелко задрожала Алена, а после того, как пол литра коньяка оказалось в желудке, взгляд слегка затуманился и разум утих под давлением алкоголя.
— Словно воды выпил, — сморщился я, не ощущая такого желанного забытья.
С трудом поднявшись на ноги, я тяжелой походкой пошел к харьку, а следом за мной, не отпуская моей руки, шла Алена.
— Не надо бы тебе перегар нюхать, — тихо произнес я.
На что девушка уперто покачала головой и молча пошла следом. За эти несколько часов, что прошли после моего возвращения, она не сказала ни слова, и это меня немного пугало. Надеюсь, с ней все будет в порядке. Хотя какой к черту может быть порядок посреди этой долбаной тьмы. Уже устраиваясь в машине под одеялом, я получил наконец-то то самое чувство опьянения, которое хоть немного подрезало мне эмоции. Я прижал к себе девушку, вцепился в нее, как утопающий в единственное средство спасения, и пообещал, что больше никогда ее не оставлю. Разум запутался в закоулках собственных мыслей, и стал погружаться в сон, словно падая в пропасть. Радость от возвращения затерялась под горой сожаления и горя. Только вот, чтобы не пугать окружающих, я не должен показывать эти эмоции. Придется закрыть поглубже страх за наше будущее, боль от потерь и слабость, что иногда прорывается сквозь закрытые веки. Я не имею права казаться слабым для других. Теперь я довольно четко осознал, что никуда уже не денусь и либо сдохну, от очередной твари, желающей меня убить, либо построю вокруг себя безопасное общество, где страх смерти не будет вырываться на первое место людских кошмаров.
В голове витало еще очень много мыслей, и именно они не позволили мне уснуть. Зато Алена уже буквально через пять минут спокойно сопела, уткнувшись мне в плечо. Чтобы не потревожить ее сон, я аккуратно вылез наружу и вернулся к сидящей компании. Пол литра коньяка испарилось, словно не я полчаса назад выпил всю бутылку залпом. Они же сидели все там же, и уже почти допили вторую.
— Вводите в курс дела, — тяжело вздохнув, произнес я и уселся рядом с ними на ковер. — Есть что срочное?
— Срочного ничего нет, — кинув на меня немного озадаченный взгляд, сказал Женька. — Нашли хорошее место для новой базы. Элитный поселок для олигархов. Большой участок, огороженный железным забором, крепкие дома и, что самое главное, речка рядом. У них имеется своя котельная, свое электричество и система наблюдения. Если ко всему подойти с умом, то может получиться практически неприступная крепость да со всеми благами цивилизации. Мы уже порядком насобирали тех камней из данжа, что дают свет, так что и проблему с темными можно решить. Сейчас прокачиваем людей, то есть прокачивали. Этим Стас занимался. Мы хотели, чтоб все взяли, хотя бы второй уровень. Некоторые просто не выдерживают тот темп, который я задал. За едой мотаемся как бешенные, благо Клименков неплохо помогает, чем может. С бензином вот напряженка конкретная. Боюсь, скоро придется как в прошлом, кататься на лошадях. Вроде бы это все, так что теперь твоя очередь. Что за темное убожество ты призвал? Нам стоит опасаться?
На слово Макса про убожество, у меня вновь тренькнула почта и, открыв письмо я в ступоре замер.
А вот сейчас было обидно L .
Именно что со смайликом и адресат все тот же. Танатос.
— Макс, ты бы это, разговор в его сторону фильтровал, — нервно усмехнулся я. — На данный момент я вроде как его жрец, с ограничениями и условностями кончено, ну а бог, он все-таки бог. И да, его немного обидело, что ты назвал его убожеством.