— А я тебя сейчас стукну за то, что позоришь перед шефом, — проворчала я с легкой обидой, потому что видела, как меняются эмоции на лице Эдриша. И все как одна — отрицательные. — И вообще! Хватит паясничать! Ешь борщ, пока на голову тарелку не перевернула!
— И это моя Шанни, — пожаловался этот гад шефу, явно не замечая, как все сильнее напрягается Мак-Иш, а в его взгляде все больше зверя. — Моя маленькая, любимая девочка! А я ведь тебя еще во-о-от такой помню. На коленях качал. На руках носил. А ты?
— Без сладкого оставлю, — пригрозила я, искренне надеясь, что у Анатоля хватит ума не вспоминать остальное. Хотя бы при шефе!
— А что у нас на сладкое? — мигом переключился на новую тему господин наглый проверяющий.
— Мороженое, — хитро улыбнулась я, тут же вспоминая, как он любил его в нашем детстве. Ел за нас двоих с Анабэль, да еще с добавкой. — С цукатами, вареньем и карамелью. И оре-э-эшками…
— Ну, если с орешками…
Анатоль смеялся так заразительно, что я не удержалась и засмеялась следом. Ну вот как дуться на этого гада? Просто невозможно! И как только его в проверяющие взяли? Хотя понятно почему: в пять секунд сунет нос всюду, соблазнит любую особь женского пола, выяснит все, что хотел, и ничего ему за это не будет. Опыт-с!
— Ну, прости, — наконец покаялся белокурый гад, моментально сражая своей белозубой улыбкой и уделяя должное внимание обеду. При этом умудряясь и есть, и болтать. — Я просто так рад тебя видеть, что сам не свой. Сколько лет прошло? Десять? Восемь?
— Почти девять, — отозвалась я тихо, вновь уйдя в воспоминания. — И я тоже очень рада тебя видеть. Правда. Как сам, как Анабэль? Последний раз мы созванивались с ней пару месяцев назад — выглядела она прекрасно и была полностью довольна жизнью.
— Еще бы, — самодовольно хмыкнул Ан-Лин с набитым ртом и, ловко пробежав пальцами по своему коммуникатору, вывел на большой экран подборку свежих фотографий. — Эта коза не только занимает пост министра по связям с общественностью, но и уже почти неделю числится в невестах Эрта Буарто. Слышала о таком?
Я слегка нахмурилась, пытаясь откопать в памяти информацию о Буарто и вглядываясь в красочные фото красивой пары, но пока безуспешно. Белокурая красавица Анабэль с возрастом стала еще утонченнее и краше, а стоящий рядом с ней темноволосый мужчина был высок, широкоплеч, голубоглаз, имел волевой подбородок, красивый изгиб губ, но… Что-то я о нем слышала… Где-то. Но не помню.
— Если ничего не путаю, — в беседу вступил шеф, произнося слова медленно и весомо, — Эрт Буарто — сын Олди Буарто? Наследник так называемого алмазного короля Земли?
— В точку! — обрадованно воскликнул Анатоль и погрозил пальцем мне. — Шанни, грешно не знать самых выгодных женихов галактики. Или ты уже… — Взгляд Ан-Лина метнулся к моим рукам, не нашел там искомого и пытливо заглянул в глаза. — Не свободна?
— Э…
И вот тут я не нашлась с моментальным ответом. Солгать? Неумно. Сказать правду?
А какая она — правда?
— Знаешь, я еще думаю, — пошла на сделку с совестью и шутливо продолжила: — Да и какие мои годы? К тому же, как ты сам только что сказал, самый выгодный жених нашего сектора галактики уже занят, так что мне придется хорошенько поискать, чтобы найти не хуже.
— А что далеко ходить? — подхватил мой тон Анатоль и горделиво выпятил грудь, моментально давая понять, что под деловым костюмом кое-что очень рельефное и аппетитное. — Смотри сюда! Холост и абсолютно готов!
Эх… Где ж ты был раньше, Анатоль? А я ведь до сих пор помню твои слова о том, что я тебе как сестра. Не больше. Зачем же сейчас ты бередишь былое и волнуешь не только душу, но и кровь?
— Да ты всегда готов, — в итоге произнесла я с легким сожалением, вспоминая его бесчисленные похождения по всем доступным девицам района, и выбрала тон постервознее. — Так что не думай, будто удивишь меня этим. Ты лучше честно признайся: так же богат, как Буарто? Высокая должность в корпорации, фантастические перспективы? Личный остров, штат слуг, миллиардный счет в собственном банке? Если нет, то даже не мечтай! Я по мелочам не размениваюсь!
И ехидно ухмыльнулась. Ну что, пупсик? Съел?
— Эх, женщины! — Анатоль сокрушенно качнул головой и нашел утешение в запеканке, а за поддержкой обратился к шефу, все это время недовольно взирающему на нашу дружескую пикировку. — Вот за что они так с нами, а? Мы ж к ним всей душой! А им только деньги подавай!
— Не всем, — вдруг возразил шеф, при этом почему-то глядя на меня. — Некоторые очень ценят бескорыстную заботу и поддержку в трудной ситуации. Лично знаю таких.
— Как же вам повезло, — вздохнула я с завистью. — А вот мне то и дело только глупые стервы да алчные дуры попадаются. Или вы сейчас о мисс Джиллиан?
Оба мужчины почему-то поперхнулись. А что такое? Я что-то не то сказала?
Встреча комиссии прошла в штатном режиме. Эльфы оказались именно такими, как Эдриш о них слышал: пренебрежительно-высокомерными, а вот третий член комиссии, относительно молодой демон, моментально вызвал внутреннюю неприязнь. Неуместно радостный, до зубовного скрежета компанейский господин Ан-Лин всего лишь за утро успел сунуть нос даже на нижние уровни к рабочим, где его, «заблудившегося», выловил Бигс и практически под конвоем сопроводил к Эдришу в кабинет.
Но стало лишь хуже.
Стоило Ан-Лину услышать, куда именно планирует идти на обед сам Эдриш (а промолчать не получилось), как тут же увязался следом, и для хайда начался персональный ад.
Они были знакомы. Знакомы настолько, что Ан-Лин трогал ее всюду, отпускал плоские шуточки, а Шанни лишь улыбалась и не сводила с него глаз. И пахла. Еще не критично, но уже опасно.
Мак-Иш уговаривал себя перетерпеть. Не будет же он убивать каждого ее знакомца. Уговаривал себя отвлечься и не искать тайного смысла в их недомолвках. Уговаривал не завидовать даже тому, как Шанни ворчала на этого паяца и обещала надеть ему на голову тарелку с супом.
Он бы с удовольствием сделал это сам!
А затем Шанни неожиданно встала в позу и ловко отшила наглеца. Слушал бы и слушал! Высокая должность? Есть! Перспективы? Навалом! Остров, слуги, счет? Все есть!
Только не здесь… Но есть! А если надо, он и сюда их привезет! И остров, и слуг!
Но надо ли?
Видно же, что это лишь слова, а не ее реальные желания. Видно. Уж ему точно.
— А вот мне то и дело только глупые стервы да алчные дуры попадаются, — с неподдельной грустью вздохнула его личная рыжая заноза, засевшая так глубоко в сердце, что никакой хирург не вынет. Да и он сам не даст. — Или вы сейчас о мисс Джиллиан?
Мисс Джиллиан? Вот скажет тоже! О мисс Джиллиан можно говорить многое, но точно не это. Мисс Джиллиан скорее верный солдат и порой невидимая, но всегда готовая к труду и обороне третья рука. Такая сама кого хочешь возьмет под опеку и заботой окружит.
— Нет. Не о ней, — наконец произнес Эдриш, когда сумел отдышаться от супа, попавшего не в то горло, и попытался намекнуть. — Не поверите, док, но в моем окружении есть и иные достойные женщины.
— Правда? О, как интересно! Я ее знаю? — Шанни смотрела на него с искренним интересом и нисколько не потешалась. Она действительно не понимала, что он говорит о ней.
— Не уверен, — вздохнул Мак-Иш, злясь, что они не одни. При этом типе он точно ничего не будет объяснять. А вот вечером, наедине… — Но я обязательно вас с ней познакомлю. Чуть позже.
— Буду очень рада.
Она улыбнулась и внимательно оглядела стол и их с Ан-Лином тарелки. Чуть нахмурилась, недовольно поджала губы и даже слегка задрала подбородок, вмиг став похожей на одну из его сестер. Самую шилопопую.
— Господа, а что это вы так плохо едите? Обед стынет! Невкусно? — И прищурилась сильнее, давая понять, что не потерпит неверный ответ.
— Вкусно! Очень! Тысячу лет ничего вкуснее не ел! А добавка будет? — заверили они радушную хозяйку наперебой и, не сговариваясь, хмуро переглянулись. И если во взгляде Ан-Лина Эдриш заметил легкое раздражение, то сам постарался передать всю глубину злости своего зверя. Она моя! Моя, понял? А ну, свалил с чужой территории, щенок! Твое время ушло, а мое только наступает! А как наступит, так больше никогда не закончится! Слово Мак-Иша!
После того как оба заверили меня, что сейчас же съедят все, а затем чуть ли не вылижут и кастрюли, обед вошел в нормальную колею. То есть все ели и преимущественно молчали. За двойной порцией десерта Анатоль вновь начал разливаться соловьем и распушать хвост, строя грандиозные планы на внерабочее время, куда уже была включена я (без спроса и согласия), на что я куда резче, чем планировала изначально, возразила:
— Дорогой, не гони лошадей. На ближайшие четыре вечера я уже занята.
— Чем? — Это шеф пронзил меня хмурым взглядом и им же пригвоздил к стулу.
Медвежоночек, не старайся. Я твоя лишь с восьми до пяти. Ну и на ужине. Остальное время — мое и только мое.
— Частично вами, шеф, частично иными господами, — произнесла я с достоинством и таким тоном, который не подразумевал возражений и расспросов. Затем переключила внимание на Ан-Лина, без каких-либо угрызений совести подъедающего третью порцию мороженого, присыпанного всем, до чего дотянулись его наглые ручонки, и милостиво добавила: — Так что если к понедельнику ты все еще будешь здесь, то, может, и погуляем вместе по станции. Если, конечно, тебя не поглотит пучина проверки.
— Не поглотит, — самоуверенно заявил Анатоль, блаженно щурясь от еды. — Но только ради тебя. Цени, детка.
Хм… Пупсик, а ты забылся. Я не одна из легиона твоих почитательниц, с кем можно разговаривать подобным образом. Я ведь и сама знаю о тебе столько, что служба безопасности корпорации выложит не одну тысячу кредитов, лишь бы узнать хоть сотую долю. Ясно, что сама не без греха, но твой тон и слова меня сейчас покоробили. Мне уже не семнадцать, да и ты не на пьедестале. Так что…
— Что ж, рада была увидеться, — резюмировала я тепло, но не слишком. — А теперь, господа, за работу! Всем нам есть чем заняться. Верно?
Оба мужчины поняли меня верно: торопливо допили-доели и, наперебой благодаря за обед, поднялись из-за стола. И если шеф прекрасно знал, что мы увидимся уже вечером, и ничего не стал уточнять, то Анатоль, задержавшись в дверях, с легким сожалением спросил:
— И даже на ужин не позовешь?
— Прости, не сегодня. — Мой голос был тверд, как и взгляд. — На ближайшие дни у меня действительно все очень плотно распланировано. А тебя только позови — до утра не угомонимся. Так что давай не дуй губы, ты не Анабэль. Будет еще время увидеться и предаться воспоминаниям. Ты ведь к нам надолго?
— Недели на три, может, четыре, — подтвердил Ан-Лин и склонился ко мне, по-хозяйски приобняв за талию и поцеловав в щеку, но впервые это не вызвало во мне былого восторга. — Спасибо еще раз. Все было безумно вкусно, как всегда.
За его плечом хмурым изваянием маячил шеф, стоя вполоборота, но, даже не видя его глаз, я чувствовала с трудом сдерживаемую ревность. Уверена, ее чувствовал и Анатоль, ведь он был чистокровным демоном, а те могли улавливать куда больше запахов и даже эмоций, чем обычные люди, но именно Ан-Лину всегда было плевать на чувства окружающих. Для него неприкасаемыми были лишь члены семьи, куда в детстве входила и я. Так ли это было и сейчас, я пока не могла сказать.
Мы стали слишком взрослыми, чтобы прошлое оставалось неизменным. Пора начинать жить настоящим. Пора.
Эдриш и Анатоль ушли, а я вышла к рабочим и деловито осмотрела уже почти собранную мебель. Похвалила ребят, указала, где поставить тумбы, а где столы, прошла в смотровую, куда временно закатили тележку, и с немного дикой ухмылкой принялась сортировать привезенное со склада. Это мне, это снова мне, это фельдшерам, а это мне… О, стеклянные шприцы! Анахронизм, однако! Куда бы их приспособить? Точно! В рамочку над столом. Буду пугать ими шефа! Или Анатоля. Или эльфов!
Му-ха-ха!
— Э… хм… Док. Вы ведь док?
Я обернулась, торопливо натягивая на лицо невозмутимость, но это было лишним: стоящий в проходе пожилой рабочий смотрел куда угодно, но не на меня. На потолок, на стены, на мыски моих туфелек… Но не на мое лицо.
А это значит, что ему действительно необходима медицинская помощь, но он тянул до последнего, и вполне может статься, что ситуация критическая.
— Все верно. — Я постаралась выбрать одновременно деловой и доверительный тон. Предложила бы и присесть, но пока в смотровой лежал лишь поврежденный матрас и стояла тележка с добром. — Я — доктор Шанния О’Нелл, и я вас внимательно слушаю.
— Дык я эта…
— Камень у него в почках. Скорее всего, — грубовато ответил за мужчину появившийся за его спиной Лу Донг, одновременно с этим подталкивая рабочего пройти чуть дальше двери. — Мы бы и точнее диагноз поставили, да сами понимаете — нечем.
Я посерьезнела окончательно и даже немного нахмурилась. Камни в организме — дело серьезное. А если таких размеров, что не могут выйти сами, то операбельное вмешательство требуется практически всегда. А у нас не только негде, но и нечем! А если уж и вовсе быть честной, то и некому. Катастрофа!
— Симптомы?
— Почечные колики, боли в пояснице и паху, высокое давление, затрудненное мочеиспускание с кровью, — вновь за рабочего ответил Лу Донг, при этом уверенно перекрывая пути отхода. За его спиной еще увереннее маячил Муаранау, так что у пациента не было ни шанса. — По возвращении со смены упал в обморок, так что к нам его фактически принесли.
— Как вам не стыдно! — возмутилась я подобным пренебрежением к собственному здоровью, умело прожигая взглядом своего уже точно первого пациента на станции. — Умереть собрались?! Как вас зовут, кстати?
— Да Боб я. Ивлев, — окончательно стушевался мужчина, бледнея и покрываясь потом. — А что? Вот прям совсем помру, да?
— Вот еще! Пока я здесь, никто никуда не помрет! — заявила я немного запальчиво, и в голове почти моментально сложились первые пункты экстренной госпитализации. — С этой минуты, Боб, вы подчиняетесь мне, своему лечащему врачу, и первые мои распоряжения таковы: никаких волнений, никаких возражений. Муаранау, проводи господина Ивлева в стационар и проследи, чтобы он полностью разделся. Пижаму и медикаменты для облегчения симптомов в ожидании оборудования я сейчас подберу. Лу, помоги, пожалуйста.
Необходимо отдать должное моим фельдшерам: указания они исполнили тотчас и без пререканий. Муар, развернув струхнувшего Боба за плечо, буквально вынес его в обозначенную секцию, где у нас имелось аж шесть коек (пока без матрасов и прочего, но это дело поправимое), а Лу, деловито потерев руки, приблизился ко мне.
— Так, давай прикинем… — Я мысленно порадовалась, что набрала всего и побольше, откладывая в сторону пока ненужное и сосредотачиваясь на поиске необходимого. — Это, это и… да, вот это.
— Док, а вы точно справитесь? — с неприкрытым сомнением уточнил Лу, а когда я возмущенно взглянула на него, мигом пошел на попятную: — Нет-нет, я ничего такого не имел в виду, но у нас же тупо ничего нет! Может, лучше на чартер его? Я в такой ситуации вообще могу только вскрыть. А вы?
— А я не допущу вскрытия, — огрызнулась я немного нервно, лихорадочно выискивая в памяти названия нужных лекарств. Мне сейчас бы диагност… Хоть какой-нибудь! Если камень уже вовсю в пути и, не приведи космос, застрянет где-нибудь в особенно неудачном месте, то… Тут не спасет и чартер.
Но об этом я даже думать не буду!
В итоге я нагрузила вампира всем, что сумела откопать, и практически приказала:
— Лу, отнесите это в стационар. Проследите, чтобы пациент переоделся и лег в заправленную вами кровать.
— Мной? — напряженно уточнил фельдшер.
— Все верно, — подтвердила я жестко. — Бобу сейчас вообще лучше лишний раз не двигаться. Надеюсь на вашу сознательность.
Лу странно хмыкнул, но возражать не стал. Поудобнее перехватил стопку вещей и скрылся в направлении стационара. Я же стала развивать бурную деятельность дальше. Для верности залезла в галасеть, уточнила кое-что, в чем сомневалась, и уже со стопроцентной уверенностью продолжила раскопки в коробках с медикаментами. Есть, есть, есть… О! И это есть! Отлично! А вот теперь можно и шприц применить. А после бегом к Мэню и умолять его откопать на просторах местного Клондайка хоть какое-нибудь подобие диагноста. И пусть ему будет даже сто лет в обед, но я обязана его найти и заставить работать! Если мы ошибаемся и это не камень, то своим дальнейшим вмешательством я лишь усугублю ситуацию, потому что верный диагноз — это уже половина дела.