Но вот Миру и Пашку совместная поездка в травму сблизила… Ребят я все чаще видели вместе, а для меня у подруги времени почти не оставалось. Но я не жаловалась, сама погрязнув в своем тайном романе с «голубиной почтой».
И вот сегодня получила такую предостерегающую записку. А вслед за ней позвонила Мирка.
— Ирыч, мы сейчас нагрянем! — Заговорщицким тоном прошипела она в трубку, явно намекая на какой-то грандиозный повод.
— Мы?
Содержание записки все еще занимало мои мысли, невольно тревожа.
— С Пашкой.
— О…
Я не нашлась с ответом. Вот как быть? Но подруга и не собиралась его дожидаться: предупредила и с чистой совестью отключилась. Я же заметалась по комнатам, гадая какой высший смысл может быть в этих совпадениях? И что мне делать?
Но тут ноздрей коснулся аромат уже подостывшей сдобы и кофе, и я решила, что и сейчас самый лучший путь — плыть по течению. Когда зазвонил домофон, я была уже морально готова ко всему. Оттого, распахнув входную дверь, произнесла заранее мысленно отрепетированную фразу:
— Мира, входи!
Если что, любой ее спутник естественно принял бы это приглашение и на свой счет. Но и я очередной просьбы Пола, странности которых уже перестала удивляться, не нарушила. Так выражалось мое трепетное восхищение этим мужчиной, стремление не разорвать нить даже такой иллюзорной и в чем-то мистической связи с ним. Я старалась следовать его загадочным и порой пугающим наказам. Возможно, это глупо. Но любовь, как известно, слепа и глуха ко всяким доводам здравомыслия. Впрочем, прежде он ограничивался просьбами из разряда не забывать покушать, одеться теплее, либо взять с собой зонтик.
И вот сегодня…
Чуть отступив в сторону, принялась наблюдать за ситуацией. Признаться, я не ожидала ничего необычного. Но, Мира легко перепорхнувшая порог и что-то болтающая о погоде не заметила, как замешкался наш общий друг, не сделав этого шага вслед за ней. А вот я отметила как пристально одногруппник зыркнул на меня.
— Ты чего топчешься? — Удивилась подруга, уже стянув пальто и намереваясь прикрыть мешавшую ей дверь, за которой так и остался Павел. — Входи давай?
Он не двинулся, но пристально в упор взглянул на меня. Пораженная его очевидной неспособностью шагнуть за порог без моего прямого приглашения, я упорно молчала. Пауза затянулась, Мирка недоуменно смотрела на друга, периодически переводя взгляд на меня, словно прося пояснить что происходит.
— Мир, — вдруг отозвался Павел, — ты извини. Я тут вспомнил, есть дело срочное неподалеку. Вы с Иришкой вдвоем посекретничайте, а я вам мешать только буду. Набери меня как домой соберешься?
— Хорошо, — немного удивленно уже вслед его спине отозвалась подруга и захлопнула дверь.
Я выдохнула, осознав, что все это время простояла в напряженном оцепенении. И как все это понимать? В свете членовредительства моей мебели относительно именно этого же парня особенно?
— Покормишь меня?
Мирка уже ускакала на кухню, хлопая дверцей холодильника.
— Конечно, — бодро отозвалась я, тряхнув головой и двинувшись следом. — С радостью.
Это была чистая правда. Пол завел привычку раз в три дня снабжать меня пакетом продуктов! Так что холодильник ломился от еды.
В тот день мы проболтали почти до вечера, потом вместе как в старые добрые времена смотрели фильм. И нам, как и раньше, было очень уютно вдвоем! О Павле подруга вспомнила только перед уходом, чем немало удивила меня.
— Ой, он же ждет звонка, — совершенно спокойным тоном, словно бы обещала отзвониться случайному знакомому, пробормотала она.
Когда Мира ушла, я с чувством тревоги присела на диван, стараясь обдумать произошедшее. Нет ли какой-то опасности для подруги?.. Былая заинтересованность в Павле сменилась настороженностью. Но тут зазвонил дверной звонок. Немного нервно распахнув дверь, я обнаружила на полу сверток.
В нем оказались любимые конфеты и еще одна записка.
С того дня наши с Павлом отношения резко разладились. И пусть это не нравилось Мире, но больше ровного и дружеского общения у нас не получалось. Меня не покидал какой-то прочно укоренившийся в душе подспудный страх перед одногруппником, что заведомо исключило легкость и искренность любых бесед. А Пашка… он всякий раз отвечал мне отрывисто, даже резко. И словно сквозь зубы цедил слова.
Как он мог мне когда-то нравиться? Словно глаза открылись.
Невольно мы старались избегать друг друга. Со временем острота пережитой мною тревоги померкла, и стало казаться, что просто очередное знакомство постепенно сходит на «нет».
Но через несколько месяцев — в канун дня летнего солнцестояния ко мне в квартиру вдруг заявился курьер.
— Лисицина Ирина Евгеньевна? Вам заказ.
Расписавшись в бланке, получила небольшой конверт. В нем обнаружились билеты в оба конца, деньги и очередная записка:
Уставившись на билеты, поняла, что меня в разгар сессии самолетом на два дня отправляют на юг. Почему?! Такого радикального поворота судьбы я не ожидала. Но, решив однажды доверять своему таинственному кавалеру и испытывая определенную долю азарта от всей этой игры в тайну, послушалась и в тот раз. Осознав, что до начала регистрации на рейс не так много времени, кинулась собираться.
Когда я последний раз купалась в море? Кажется, в детстве?
Уже побывав на пляже, устроившись в забронированном для меня на двое суток номере отеля, я включила телевизор. В новостях говорили об урагане, если не целой буре, обрушившейся сегодня на столицу. Просматривая кадры вывороченных из земли огромных деревьев и вырванных «с мясом» оконных рам, осознала, что это парк возле моего дома! Не мог же Пол знать об угрозе? Или он видел прогноз, который я прошляпила?..
Но остаток своего двухдневного отдыха проводила уже с пониманием причин такого «побега». Поэтому в полной мере наслаждалась чудом — отдыхом, безопасным покоем и полноценным летом. Двухчасовой перелет, недолгая поездка на такси, и я дома. Распахнув дверь, застыла в шоке. Первой мыслью стало: ограбили! Вог глупая, еще и уехала для их удобства!
Но тут же поняла, что ни один вменяемый вор не станет прилагать такую массу усилий, чтобы перевернуть в квартире все вверх дном и разрушить до основания. Со страхом шагнув в комнату, помимо фантастического бедлама обнаружила в щепки(!) разломанный диван…
Ого! Да буря была не только снаружи.
Словно бы содержимое моей квартиры взболтали в миксере или центрифуге, породив хаос. Или именно здесь решили встретиться все киношные супергерои мира и… поиграть в вышибалы. И я определенно была рада, что не попала под раздачу, кто бы тут не соревновался в разрушительности!
Обломки мебели вперемешку с лоскутами диванного чехла, черепки еще недавно радовавшего изяществом глаз сервиза — все смешалось на полу, став грудой хлама. Шагнув в спальню, застала и там схожую картину.
Глубоко вздохнув, отчаянно попыталась совладать с паникой и напомнила себе, что вещи — вторичны, главное жизнь и здоровье. А я цела и невредима. И через два дня у меня последний экзамен. Решив, что надо сосредоточиться на первоочередном, двинулась к широкому окну в спальне.
С трудом собрав ворох тряпья, когда-то бывшего матрасом, покрывалом и подушками, расчистила у окна пространство, устроив на нем для себя лежак. Пару дней проживу и так, сдам экзамен и тогда примусь разбирать завалы. До осени работы хватит, вероятно, придется нанимать грузовик для вывоза мусора.
Грустить и пытаться понять, чем заслужила такое варварство себе запретила. Когда в дверь позвонили, удивившись собственному спокойствию, ожидаемо обнаружила на коврике коробку с горячей пиццей и термос с чаем. А еще — неизменную записку.
Смяв записку в руке, чувствуя себя сомнамбулой, вместе с пиццей двинулась в расчищенный для себя уголок. Чуть позже «протоптала» тропинку в туалет и ванную. Последующие два дня я занималась только подготовкой к экзамену и даже не отвечала на звонки подруги. Боялась, если отвлекусь — сорвусь и впаду в истерику.
— Знаешь, — расстроенная Мира присела рядом на скамью в университетском парке, где мы отдыхали после успешного завершения сессии. — Пашка пропал. Три дня от него ни слуху, ни духу. И на экзамен сегодня не явился, дома у него никто не открывает, телефон молчит. Наверное, пора писать заявление в полицию?
На меня нахлынула абсолютная апатия. После двух дней сдерживаемого напряжения, вдруг отпустило — стало все просто безразлично.
— А может ему все надоело? Бросил учебу и…
— Меня? — Понимающе поджала губы подруга. — Не удивлюсь, если честно. Он в последние месяцы дерганный весь был, исхудал. О тебе вообще слышать не мог — сразу злился. Я нервничала так.
А я и не замечала, погрязнув в своих заполонивших жизнь странностях!
— А ты о его родных что-то знаешь? Откуда он к нам перевелся?
— Нет, — мотнула головой Мирка. — Он вообще о себе разговоры не любил.
— Пришел из ниоткуда и ушел в никуда, — не знаю почему у меня появилась эта мысль. — Надо забыть, как дурной сон. Ты сильно влюбилась?
— Даже не знаю, как наваждение какое-то. Все только о нем и думала. А последние три дня — как отрезало. И я заметила, что уже лето и солнышко светит и люди вокруг ходят.
— Ну ты даешь…
— Так писать заявление в полицию?
— Давай еще немного подождем? Может что-то прояснится.
На том и расстались, каждая отправившись отсыпаться — первое дело после экзаменов!
И вот дома меня ждал сюрприз, в очередной раз, коренным образом изменивший мое существование. Распахнув дверь, я застыла, как и накануне, у порога. Только в этот раз с чувством радостного неверия. Все вернулось на свои места! Словно весь жуткий кавардак мне привиделся?..
Скинув туфли и бросив сумку на пол, я бегом кинулась в большую комнату. Диван стоял без царапинки! Сервиз целехонький красовался на прежнем месте в шкафу! Шторы висели на окнах, ковер, как и положено, лежал на полу… Все вернулось на круги своя.
Ик!.. Я нервно затрясла головой, уже с ожидаемым предвкушением заглядывая в спальню, проверяя на прочность вернувшую приличествующий вид кровать и заглядывая в шкаф с одеждой. Вот такие дела! Случилось то, что в принципе не могло случиться. Наука бы увиденное не подтвердила. Или бедлам мне приснился в горячечном бреду, или… А вот что «или» я реально боялась представить. Ну, не бывает такого в жизни! Просто не бывает… Это уже даже странностью не объяснить.
Когда в дверь позвонили, сразу побежала открывать. И совсем не удивилась, обнаружив на коврике огромную корзину цветов и… записку.
Чувствуя, как задрожали ноги, я спешно привалилась к стене и прикрыла глаза. Почему-то именно этот его сюрприз стал последней каплей, до меня дошло: принимать все и дальше, выдумывая несуразные оправдания веренице странностей, больше не могу.
— Мир? — Набрав номер подруги, вынуждена была немного исказить истину. — Я нашла записку от Павла в почтовом ящике.
— Да? — Голос ее дрогнул, ей определенно было удивительно услышать это от меня.
— Он просит не беспокоиться о нем. Сообщает, что возвращается домой и назад не вернется.
А что еще я могла сказать? Достаточно и того, что сама начинаю тихо сходить с ума, предполагая самые диковинные вещи. Не тянуть же в это болото и подругу?
— Понятно…
От грусти в голосе Миры мне тоже стало тяжело. Для нее все хоть как-то прояснилось, а что же делать мне? Вот где задачка посущественней. И главное — продолжать ли жить в этой странной квартире. И терпеливо ждать непонятно чего, принимая знаки внимания от таинственного… полтергейста? Ну, или все куда проще — я спятила.
Впрочем, робость — это совсем не то качество, что мне присуще. В решающие моменты жизни, мне всегда удавалось собраться и действовать собранно и целеустремленно.
С того дня все изменилось.
Пол все так же засыпал меня посланиями. Но я методично и демонстративно складывала его записки в большую жестяную коробку из-под чая, не читая. Ни единого ответа за последующие полгода не было написано мной. Тогда послания стали появляться прямо в квартире на моем пути, укрепив меня в самых чудаковатых догадках.
Так шагнув к холодильнику, я видела на нем записку. На кофемашине, на двери в ванную комнату — всюду. Но я намеренно отводила взгляд, не позволяя ему скользнуть по строчкам, сминала листки, не читая, и убирала в жестянку. Я категорично отвергала такой способ общения, желая подвигнуть моего невероятного поклонника вновь явиться лично. Но за прошедшие полгода этого так и не случилось…
Оставалась одна надежда — на новогоднюю ночь. Ведь в прошлую он пришел? И должен же быть смысл в условии встречать Новый год именно в квартире?.. Я запаслась терпением и ждала, решив раз и навсегда расставить точки над «ё».
Поэтому утро тридцать первого декабря я начала с уборки. Елку, как и в прошлый новый год, мне доставил «доброжелатель». Обнаружив ее за дверью, я не сдержалась и развернувшись лицом к комнатам отвесила поклон.
— Спасибо!
Как если бы этот самый «доброжелатель» сейчас прекрасно мог видеть мою реакцию.
А что? Если я не права, то этот момент просто останется в моей памяти — свидетелей же моего неадекватного поведения нет, никто скорую мне не вызовет.
В ответ вдруг тихо звякнули хрустальные бокалы, огласив квартиру тончайшим мелодичным звучанием. Я вздрогнула. Пусть за последние полгода смогла почти убедить себя в реальности своих воображаемых страхов, потратила уйму времени на библиотеки, где запоем читала все о… Нет, произносить это слово я боялась даже мысленно, постоянно одергивая себя: что, если я сейчас сижу, спеленутая смирительной рубашкой в комнате с мягкими стенами?..
Но вот сейчас я получила однозначный ответ. Мой вызов приняли! И новогодняя ночь уже завтра.
Итак, убрав квартиру, занялась готовкой, параллельно созваниваясь с подругой.
— Как будешь встречать? Ага… Сначала с семьей дома, а потом? О… Сам позвал? Так это ж отлично. — Прижав плечом к уху телефон, трещала я, отмеривая нужный объем молока для соуса.
Наша студенческая тусовка с появлением и последующим исчезновением Павла как-то распалась. У большинства одногруппников появились те, с кем проводить свободное время оказалось предпочтительнее. Неизбежный этап окончательного взросления — через год все мы станем выпускниками, самое время обзаводиться серьезными отношениями. Вот и Мира буквально месяц назад в ночном клубе встретила Лешу, и он пригласил ее сегодня после традиционно-семейной встречи Нового года продолжить празднование вместе. Подруга сокрушалась над кабальным условием моего договора, которое не позволяло ей взять меня с собой. Но я была этому только рада, потому что ждала…
Прошедший год со всеми его странностями и перипетиями нисколько не сгладил в моей памяти ощущение счастья, которое я испытала, когда смотрела в глаза Пола, устроив голову на его коленях. И прежде чем решить в каком направлении двигаться дальше, я желала убедиться, что все это не глупый сон, который я сама себе придумала и позже поверила в него.
Демонстративно — а меня не покидало ощущение, что за мной ходят по пятам — стащила проигрыватель с пластинками со шкафа и затолкала их под диван. Я не позволю и в этот раз вскружить мне голову и зачаровать вином, танцами и крышесносной улыбкой. Поставив возле уже украшенной елки блюдо с мандаринами, осмотрелась.