– Предварительное. Хорошо, – кивнул Драшер.
Он снял очки, протер их и нацепил на нос, но не сдвинулся с места.
– Тогда давайте углубимся в детали. Что, по-вашему, их убило?
– Что-то другое, – сказал Драшер. – Если после осмотра подтвердятся следы поедания тел медведями, то, скорее всего, мы обнаружим, что оставлены эти следы не разъяренными животными. В таком случае можно будет предположить, что местные медведи находили и глодали трупы, но не убивали этих людей.
– Ну хорошо, – произнесла Макс. – Может, другие медведи нашли и съели тела убитых бешеным зверем? Ты сказал, что он не сумел бы съесть их все сам.
– Возможно, но опять же маловероятно, – возразил Драшер. – Вопрос в территории. Minora всегда придерживаются обычных мест обитания. Но давайте посмотрим.
Он подошел к ближайшей каталке.
– У тебя нет…
– Оссцильного масла? – спросила Макс, выуживая из кармана маленький пузырек.
– Я собирался попросить «Верное сердце», – ответил он.
– Не умничай, – отрезала она, но улыбнулась. – Оссцил или ничего.
Магос взял пузырек, размазал небольшое количество содержимого у себя под носом и расстегнул мешок.
И замер.
– Тебя сейчас стошнит? – поинтересовалась Макс.
– Нет, – покачал головой Драшер. Он снял очки и начал с ними возиться. – Просто хочу все нормально видеть.
Одла Джафф легким движением забрала очки у магоса и три раза резко крутанула их, после чего аккуратно повесила обратно на нос Драшеру. Они сели идеально.
– Магос заморгал.
– Боже мой… – сказал он.
– Продолжайте, магос, – шепнула Джафф, отступая на шаг. – Вы его впечатлили.
Драшер вытащил из тут же стоявшей картонной коробки пару хирургических перчаток, надел и взял длинный металлический щуп из лотка. Затем, согнувшись, принялся исследовать лежащее тело, от которого, по сути, остался лишь скелет, покрытый застарелыми темными пятнами крови и ссохшимися обрывками ткани.
– Есть следы кормежки медведей. Вот тут, на ребрах, следы зубов. Я смогу дать точную информацию, если получится снять слепок. У вас есть электромакроскоп?
– Да, – сказал Эйзенхорн.
– Тогда сравнительный анализ будет готов через пару часов. Отметки зубов и отпечатки укусов. Я думаю, это подтвердит что телом питались несколько разных медведей. И они не были разъярены, как я и предполагал. Они подъедали падаль.
Драшер поднял глаза:
– Там. где нашли тела, были объедки?
– Что? – не поняла Макс.
– Объедки. Медведи не очень аккуратно едят. Отрывают куски. Раскидывают кости, ребра, конечности.
– Некоторые тела принесло с половодьем, – подал голос Эйзенхорн. – Поэтому мы понятия не имеем, где их убили.
– Но другие, которые вы нашли сами? Там, где, как вы считаете, их убили?
– Нет, – ответила Макс, – объедков не было.
– Это странно, – сказал Драшер.
– Поясните, – велел Эйзенхорн.
– Я полагаю, что вы нашли тела не на местах преступлений, выразимся так. Судя по всему, убили и даже съели этих людей в другом месте.
– То есть тела просто сбрасывали в лесу? – уточнила маршал.
– Просто сбрасывали, да, – кивнул Драшер.
– Звучит как криминальная патология, – заметил Эйзенхорн.
– Верно, – согласился Драшер. – Медведи могли обглодать несчастных и уничтожить доказательства. Возможно, это кто-то подстроил. Но людей убили в другом месте, а потом – просто сбросили. Прибавьте к этому крайне маловероятное совпадение: ни одну из жертв нельзя отследить по местным и планетарным базам данных. Даже бешеные медведи-людоеды не выбирают добычу по наличию профиля в базе. А это значит, что вам нужно искать исполнителей-людей, инквизитор. Это их рук дело. Либо тут произошла массовая казнь, либо случилось массовое убийство. – Он посмотрел на Эйзенхорна. – Но вы уже знаете об этом, да?
Тот промолчал.
– Прошу, скажите, если хотите, чтобы я помог вам чем смогу, – продолжил магос. – Что привело сюда Инквизицию?
– Восемнадцать трупов, – бесцветным тоном сказал Нейл.
– Нет, – отмахнулся Драшер, по-прежнему сверля взглядом Эйзенхорна. – Это, конечно, ужасно, но со случаями с такой численностью разбираются местные силовики. Тут что-то еще. Вы знаете, кому принадлежало как минимум одно из этих тел, верно? И знали еще до того, как прибыли на планету.
Глава седьмая
Genius loci
Драшер натянул куртку, перебросил сумку через плечо и отправился погулять. Дождь затих, и небо над долиной окрасилось в дымчато-синий цвет.
Ворота караулила мрачного вида женщина в униформе сотрудника Магистратума. В руках у нее был дробовик, а на значке красовалась фамилия «Эдд».
– Куда вы направляетесь, сударь? – спросила она.
– Мне нужно кое-что проверить, – ответил Драшер.
Ему такой ответ показался более удачным, чем «Мне нужно побыть вдали от этих людей».
– Вам разрешили выходить за периметр? – последовал второй вопрос.
– Ну разумеется! – соврал он.
Никто ему ничего не разрешал. После того как осмотр тел в погребе был завершен и Эйзенхорн велел всем покинуть комнату. Драшер почувствовал, что пересек какую-то черту. Магос не понимал, подсказал ли он что-то, натолкнувшее инквизитора на новые мысли, или раскрыл секреты, которые Эйзенхорн предпочитал держать при себе. Он впечатлил Эйзенхорна настолько, что ему требовалось побыть одному, или же разозлил его? Мысли инквизитора невозможно было угадать. Его мимика, если не считать фирменного взгляда исподлобья, отличалась крайней невыразительностью.
Офицер Эдд несколько секунд молча смотрела на Драшера, а затем вздохнула и открыла калитку.
От ворот вела лесная дорога, петлявшая по долине и время от времени исчезавшая среди деревьев. Пройдя по ней немного, Драшер свернул с проторенного пути и спустился по склону холма в лес.
Он начал расслабляться. Воздух был прозрачным и прохладным, а аромат сосновой смолы придавал ему нотку приятной свежести. Сквозь разлапистые кроны высоких вечнозеленых деревьев пробивались солнечные лучи. Лесная подстилка состояла из сорных трав, темно-зеленой чемерицы, чертополоха, ясменника и целых полян антопий, мягко колыхавшихся под ногами. Ползучие вьюны свисали с нижних ветвей деревьев, будто сетчатые накидки. Магос различал мясистые плодовые грибы-чернотельцы, пробивающиеся через гнилую древесину трухлявых пней, и белые шляпки мухоморов-красавок, проглядывающие сквозь переплетения травинок. Длинные процессии королевских муравьев маршировали вверх и вниз по стволам деревьев, сжимая в челюстях листья и толстых личинок, будто знамена и трофеи. В воздухе пахло прелой землей, камфорой и цветами. Деловито сновали туда-сюда толстые шмели. Какие-то невидимые глазу насекомые щелкали и стрекотали в траве. Магос слушал воркующие трели лесных голубей, astra verdus, и наблюдал, как крохотные вьюрки перепрыгивают с ветки на ветку.
Когда он добрался до ручья, крепость давно уже скрылась из виду. Драшер достал блокнот и повесил на шею магнокуляр. Он сделал записи о красноклювиках и четырех видах древесных славок. Также магос наткнулся на пару лесных куропаток, не до конца избавившихся от невзрачного зимнего оперения. Они нервно перебегали из стороны в сторону, прячась в неровностях рельефа. А еще ему удалось разглядеть ястреба. Он кружил вдалеке, иногда показываясь на клочке неба, едва заметном среди ветвей, покрытых изумрудными иглами. Птица медленно и величественно парила на потоках теплого воздуха, поднимающихся над долиной. Destrus aquilus gershomi, малый горный ястреб. Драшер занес в блокнот заметки еще о шестнадцати видах птиц, идентифицировав их по крикам и трелям.
Журчащий ручей талой воды стекал по склону, петляя и змеясь между расселинами и замшелыми валунами. Магос пошел вдоль него и вскоре услышал гулкий плеск – похоже, поток вливался в какой-то более крупный водоем. Он пытался рассмотреть на земле следы лап медведей или еще какие-либо признаки их пребывания, но недавний дождь сделал это занятие бесполезным.
Драшер добрался до пруда. На одном берегу над водой нависали огромные валуны, растрескавшиеся и густо поросшие мхом. Сюда же стекались еще два ручья, из-за чего по поверхности воды непрерывно бежала рябь. Магос забрался на одну из скал, уселся поудобнее и принялся наблюдать, как крохотные коричневые рыбешки плывут вверх и хватают личинок крюкомухи, скользящих туда-сюда.
С этого места открывался неплохой вид. Он мог видеть берега пруда, поросшие деревьями, густой хвойный лес, уходящий вдаль, и темную угловатую массу Каранинов на противоположной стороне долины в сорока километрах отсюда. В воздухе висела легкая вечерняя дымка.
Магос потратил некоторое время на то, чтобы сделать зарисовки пруда и пейзажа. Затем замер и минут пять просидел неподвижно, вслушиваясь в пение птиц и журчание воды, стараясь не спугнуть робкого большерогого оленя, пришедшего на водопой.
Драшер заметил, что камни, на которые он залез, отличаются достаточно правильной формой, несмотря на трещины и сколы. К ним явно приложил руку человек: это были руины какой-то стены или здания. Возможно, сторожевой башни на дальних подходах к крепости Хелтер.
По лесу пронесся порыв холодного ветра, и магос почувствовал, как температура резко упала. Солнечный свет померк – облака скрыли собой дневное светило. Вероятно, опять собирался дождь. Драшера это не особо беспокоило – он сидел под сенью деревьев, а прохладный ветерок после полуденной жары пришелся бы весьма кстати. К тому же магосу, конечно, не впервой было бы мокнуть под дождем.
Дождь – это нечто честное и простое. Драшер подумал, что, наверное, главной причиной, по которой он выбрал стезю магоса биологис, была возможность провести бо́льшую часть жизни на природе, подчиняющейся элементарным принципам причины и следствия. Это позволяло ему отдалиться от людей со всеми их ложью, секретами, планами и играми.
Хотя, может быть, он всего лишь не очень хорошо умел общаться с людьми.
Глубокомысленная улыбка медленно сползла с лица магоса, обнаружившего, что его одиночество нарушено. Под ним, на берегу пруда, у самой воды, сидел человек. Драшер понятия не имел, как давно он пришел, но, наверное, не больше пяти минут назад. Магос слишком погрузился в собственные мысли и медитативную атмосферу места, но все равно удивился, что гостю удалось подобраться незамеченным.
– Добрый день, – поздоровался магос.
Незнакомец, одетый в добротную походную куртку и ботинки на шнуровке, поднял голову и улыбнулся. Он что-то рисовал в большом альбоме с зеленой обложкой.
– Я вас не заметил, сударь, – сказал он.
Драшер неуклюже спустился вниз и мельком заглянул в альбом. Там был набросок долины, очень точный.
– Я не хотел помешать, – смутился магос.
– Нет-нет, ничего страшного. Я просто гуляю, – сказал человек и продолжил рисовать.
– Вы здесь гостите? – спросил Драшер.
– Нет, я живу тут рядом, – ответил мужчина. – А вы?
– Гощу.
– А, ну да. Сейчас же сезон, – сказал человек. Он прервал работу над рисунком и подточил карандаш маленьким ножичком. – Здесь очень красивые места. В начале лета в Каранинах воздух – просто чудо. Полезно для души. Иногда я думаю, что когда наши предки впервые высадились на эту планету, они поселились тут из-за приятных пейзажей.
– Да, пейзажи тут очень приятны.
– Ну и, конечно, они дрались за право владеть этими местами.
– Дрались? – нахмурился Драшер.
– Ну да, знаете, тогда, в прошлом. Древние племена Внешнего Удара пытались захватить этот регион, потому что он был куда плодороднее их родных пустошей. Войны кипели в горах много веков, но о них давно все забыли.
– Признаюсь, я не очень много знаю об этих войнах, – сказал Драшер, усаживаясь на камень рядом с мужчиной. – И об истории – тоже. Я изучаю естественные науки и природу. Магос биологис.
Человек посмотрел на Драшера с искренним интересом:
– Правда? Завидую. Очень хорошая работа. В детстве я тоже мечтал стать натуралистом. Выиграл место в схоле в Делчи, изучал устройство обитаемых миров. Но пришлось бросить, по зову долга, сами понимаете. У нас семейный бизнес по заготовке леса. Моему дражайшему отцу нужен был сын с деловой хваткой, способный унаследовать дело. Поэтому я перевелся в университет в Тихо. Если бы не прихоть судьбы я бы и сам сейчас был магосом биологис.
– Но интереса не потеряли?
– О, нет, – ответил мужчина. – Каждый раз, когда мне дается выбраться из офиса, подальше от всех этих счетов, накладных, аудитов и трудовых споров с бандитами из лесозаготовительных бригад, я прихожу сюда, посидеть в тишине.
– У вас хорошо получается. – заметил Драшер, указывая на набросок.
Человек вытянул руку с альбомом перед собой и оглядел рисунок на расстоянии.
– Вы мне льстите, сударь, – сказал он. – Я уверен, что мне недостает вашего внимания и техники. А вы остановились где-то поблизости?
– Да, очень близко. – кивнул Драшер.
– Вы ведь не один из друзей Сарка?
– Сарка?
– Дрэйвена Сарка.
– Нет. не знаю такого.
Незнакомец улыбнулся и пожал плечами. Драшер понял, что не может с уверенностью определить возраст собеседника. Они выглядели ровесниками, но это ничего не значило. Очень многие – разумеется, те, кому хваталоденег, – проходили через процедуру омоложения. Человеку могло перевалить за сотню лет, но выглядел он на сорок. Драшер слышал, что при подобной терапии пациенты иногда доживали до ста семидесяти.
– Старина Сарк – мой друг, – сказал мужчина, возвращаясь к рисунку. – И сосед. Я спросил потому, что вы похожи на тех людей, которые его обычно навещают. Летом они к нему отовсюду съезжаются. Даже с других планет. Я много кого повидал у него за ужином за все эти годы: ученых, мудрецов, флотских офицеров…
– Чем занимается господин Сарк? – спросил Драшер.
Мужчина нахмурился:
– Представляете, я знаю его лет тридцать. Что-то около того. Он, если что, дружил еще с моим отцом. Тридцать лет – и, признаюсь, я так толком и не понял, чем он занимается. Он точно когда-то занимался наукой. Медициной. Фармакологией в основном. Но, думаю, сейчас он подался в инвесторы. Оптовые поставки грузов, шахты… всякое такое. Я называю его своим «очень обеспеченным соседом». Он живет в старой крепости.
– Вы имеете в виду… Хелтер? – спросил Драшер.
Человек посмотрел на него так, как будто услышал шутку.
– Нет-нет, – сказал он, сделав неопределенный жест рукой. – Кештре. Там, дальше по дороге, у перевала. Куда древнее Хелтера.
– Как я уже говорил, – улыбнулся Драшер, – я не очень хорошо знаю историю.
– О, тут, в Каранинах, очень много старых укреплений. Древних. Многие, конечно, исчезли. Некоторые из них очень большие. Настоящие дворцы. Из доударийской эпохи. Кештре – как раз один из таких.
Драшер кивнул.
– Вы гуляете в одиночестве, – сказал он, – не боитесь?
– Чего? – удивился мужчина.
– Медведей.
– А, я их иногда встречаю. Они не тронут, если ты сам не полезешь. Я уверен, что вы, в силу специальности и сами это знаете. Вы тоже, похоже, не боитесь гулять здесь одни.
– Да, вы правы, – согласился Драшер. – Я знаю, что делать, если вдруг наткнусь на медведя. Просто спросил. Тут недавно нашли погибших людей. Медведи задрали.
– Правда? – спросил человек. – Я не слышал.
– Да, совсем недавно.
– Что ж, спасибо за предупреждение. Буду держать ухо востро. Знаете, кстати, как-то летом… наверное, четыре года… или пять лет назад… я вот так же сел порисовать. Вы меня похвалили, но вообще-то я очень медлителен. Могу часами сидеть, прежде чем получится что-то хоть сколько-то годное. И вот я сидел часа три, увлекся, а потом поднял голову, и – Трон побери! – прямо передо мной сидел серый королевский медведь! Прямо как вы сейчас. Такая громадина! И я тогда просто продолжил рисовать. Знаете, старался резких движений не делать. И он посидел еще немножко, потом хрюкнул и ушел в лес. Вот такая история.
– Вы… Вы давно тут сидите? – спросил Драшер.