Мы долго молчали, нарушать тишину в этот раз я не посмела. Первая заговорила Валентина. Она подняла голову встряхнула ей, будто отводя воспоминания, и более бодрым голосом сказала:
— После вышла на пенсию, поработав какое-то время. Но в доме слишком больно сидеть одной. Поэтому пошла в агентство устраиваться. Думала, найду работу, легче станет. Вот предложение и поступило, экономкой в дом какого-то богача. Зарплата отличная, жилье предоставляется и работа, в общем-то, не тяжелая. Я ее дома за бесплатно делала, с тех пор я здесь.
Мне кажется, Валентина рассказала лишь малую часть ее жизни, лезть к ней в душу я не намеривалась, у каждого свои скелеты в шкафу.
— А ты, деточка? — отвлекла меня от рассуждений Валентина.
— Что?
— Про свою жизнь расскажи, — улыбнувшись, пояснила она.
— Про мою жизнь? Ну, матери я своей не помню. А отец… Отец после моего рождения отдал меня в детдом, ему дети были не нужны. В детдоме я пробыла до двенадцати лет. После меня забрал отец и начал воспитывать, — по губам прошла грустная улыбка. — До семнадцати лет он слишком сильно занимался воспитанием, а после, целый год я прожила в своей квартире, боясь, что побои возобновиться, — я замолчала. Воспоминания вспыхнули болью на не зажитой памяти. — Когда исполнилось восемнадцать, позвонил отец, сказал чтобы я сюда ехала. Ну, в общем-то и все. Остальное Вы знаете.
— Да девочка. Помотала нас жизнь, — вздохнув, произнесла Валентина.
Я ничего не ответила.
— Я сейчас приду, — сказала Валентина. — Мне за тряпками надо сходить.
— Я с Вами…
— Сиди, говорю, там нетяжело, не надорвусь, — сказала женщина и вышла из кабинета.
Я встала со стула, решив осмотреть комнату детальнее. Подошла к зеркалу, сняла черную ткань. Зеркало было разбито, наверно от сильного удара в правой верхней части, как раз той, что прикрывала материя, трещины, расходились по всей поверхности. Я взглянула в него, в зеркале отражалась девушка, с отросшими волосами, глазами, горящими как-то слишком ярко, в простом сером платье. Долго смотреть в отражение я не могла, поэтому отвернулась.
Сделав шаг от зеркала, я посмотрела вниз и заметила какой-то листок.
"Наверное, из документов выпал".
Подняв его, я поняла, что это не листок, я фотография, на белой стороне которой печатными буквами было написано:
"Любимому, с надеждой на любовь.
Надежда".
Сердце предательски дрогнуло. Я развернула фотографию. На снимке была запечатлена белокурая девушка, с длинными, развивающимися на ветру волосами. Ее серые глаза смотрели в объектив, слегка прищурясь, толи от солнца, толи от какой-то коварной задумки. Губы были изогнуты в улыбке. Одета она была в белую футболку. Все в этой девушке говорило об уверенности, о том, что она знает себе цену, о независимости.
Значит, вот с кем он меня спутал, тогда, в саду.
На душе стало муторно, а я оказывается собственница. Впервые захотела, чтобы что-то на этой земле принадлежало только мне…
Невольно снимок выпал из ослабевших рук. Боже, это ты так меня на место поставил? В глазах предательски защипало, я подняла голову и вдохнула поглубже, надо успокоиться.
Посмотрев вниз, на все так же лежащую фотографию, я невольно отшатнулась от нее как от прокаженной.
Я обняла себя двумя руками, стало внезапно холодно. Он другую любит. Я уверена, не стал бы Маска, из-за доброты душевной это фото хранить. Чувствую себя ребенком, которому показали игрушку, а потом отобрали, потому что, она принадлежит другому. По губам расползлась отчасти злая, отчасти грустная улыбка.
Надеялась на взаимность? Боже, да ведь всякая девушка надеется на взаимность.
"Но сам Маска не стал бы просто так спасать тебя?" — шепнуло сердце. Ведь так? Он ничего не говорил о своем отношение к тебе, так что, подожди его приезда и тогда расставим все точки над и.
А в голове предательски билось: "Его сердце принадлежит другой".
***
Кабинет Маски я покинула сразу же. С Валентиной столкнулась в коридоре и пробормотала, что закружилась голова и я пойду, полежу. Она кивнула и пообещала прийти.
В комнату я идти не хотела, меня душили стены, я направилась в сад. Сама не заметила как лестницу и коридор буквально пробежала.
Распахнутые двери внесли в пространство свежесть, прохладным порывом. Я сделала шаг, ну вот я и в саду. Лицо горела, заметила я это только когда вышла наружу, сегодняшний вечер выдался прохладным, ветер опалил разгоряченную кожу.
Хотелось бежать, бежать от всех проблем, улететь из этого места, скрыться где-нибудь в норе. Как же глупа была я, когда хотела полюбить.
Я не думала даже, что что-то может выбить меня из калии. Ни побои отца, ни издевательства в школе, ни та мерзость что творилась в приюте, нет, какая-та глупая фотография, разрушали плотину, которую я так тщательно строила. Фотография на которой изображена любимая девушка, человека в которого я влюблена.
"Но почему она не с ним? Почему не рядом?" — спрашивало сердце, стараясь подбодрить. "Так может он к ней поехал и сейчас обнимает ее, а о тебе и думать не хочет. Он смеется над тобой" — подливало масло в огонь одиночество.
"Заткнитесь!".
Нет, нельзя отдаваться первому порыву. Он приедет, тогда, тогда все разъясниться.
Парк я еще долго не покидала, просто сидела на лавке и ни о чем не думала, старалась не думать.
Только когда стало смеркаться я поднялась и медленной походкой направилась в замок, Валентина, наверное весь дом переполошила в поисках меня.
Замок встретил меня тишиной, значит, Валентина еще пропажу не обнаружила.
Я быстренько поднялась по лестнице и направилась в комнату. Дверь открывала с опаской, вдруг там Валентина со скалкой и своим фирменным выговором? Но опасения не оправдались, комната встретила тишиной. Фух, только нравоучений мне сейчас не хватало.
Я направилась в свою комнату и первым делом плюхнулась на кровать. Как хочется вырвать сердце…
— Сонечка, — раздалось от двери.
— Да, Теть Валь, я в комнате, — крикнула, потом поднялась и поправив постель поспешила в зал.
Валентину я застала за накрыванием стола на две персоны.
— Вот решила, раз ужинать в столовой не хочешь, поедим вместе у тебя, — на мой немой вопрос ответила женщина. — Ты не против?
— Я только за, — улыбнувшись, ответила я.
Ужин сегодня был царский, запечная семга с картошкой и цезарь с креветками, компот, ну и кефир, куда же без него. Когда мы уселись, и я утолила первый голод, все же проголодалась я жутко, Валентина поинтересовалась:
— Золотце, что случилось? Ты из кабинета сама не своя вышла. Расскажи, легче станет, — подняв глаза от тарелки я посмотрела на нее. Прожевала, и спросила:
— Валентина, чтобы сделали Вы узнав, что человек в которого Вы возможно влюблены, любит другую, — в глаза я старалась не смотреть, не хочу видеть как она меня жалеет.
— Сложный вопрос, Сонечка. Скажу, как учила меня бабушка, на чужом несчастье счастья не построишь, так что разбивать пару не нужно. Если они действительно любят друг друга, тут поделать нечего, значит Бог так распорядился. Счастье, девочка моя вещь хрупкая, разобьешь у одного человека, у тебя растоптать могут. Так что ни в коем случая о том, чтобы поссорить влюбленных думать нельзя.
— А что, надо делать? Страдать? — выплеснула взглянув ей в глаза. Я понимала, что говорит она правду. Но все в душе противилось этому, хотелось услышать что все образуется, что он пожалеет.
— Зачем страдать, детонька? — удивилась женщина. — Разве любовь не заключает в себе счастье человека, которого любишь? — легко говорить, ведь ее любовь была взаимна, обиженно подумала я. — Осмотрись, обдумай, действительно любишь. Быть может это не любовь вовсе а симпатия. Не торопись, не руби с плеча. Познакомься с эти молодым человеком, если незнакома, быть может он и не влюблен вовсе, а другая девушка его подруга. Не горячись, когда обдумаешь все, решение само придет, поверь. Ну а если уж не повезло, и он влюблен, покинь город, улет подальше, главное не мучить себя, видя как возлюбленный с другой. А там все образумится, — закончила женщина.
Дальше разговор пошел на отвлеченные темы.
Действительно, надо дождаться Маски.
***
Шестой день прошел в моей комнате, выходить куда-то не хотелось. Как бы подбадривала я себя, настроение было паршивое. Погода еще как угадав, зарядила дождем.
В общем под грустные песни о любви, изменах, и прочей ванильной ерунде, смотря в окно я предавалась унынию.
После песен пошли фильмы, такие как: P.S. Я люблю тебя, Небесный почтальон, Ромео и Джульетта я выплакав все слезы, которые могла содержать мои слезные железы и обессилив заснула на диване в зале.
День, в общем-то потратила зря.
***
Вот он настал, день приезда Маски. Обещанного приезда, ведь он мог и продлить свою поездку не предупредив.
Из комнаты я вышла, находиться одной в четырех стенах после вчерашнего концерта слез не хотелось. Да и находясь среди людей я узнаю пораньше о том что приехал Маска.
Одевалась я долго, подбирала платья, девала укладку, даже накрасилась, но потом, подумав что это слишком смыла. Невольно, одевая красивую одежду, приводя себя в порядок, я хотела понравиться ему. Взглянув в зеркало, я отвернулась. "Глупая, как будто раньше он тебя не видел, зачем наряжаешься?".
Первым делом я спустилась на кухню, где меня накормили, а после этого выгнали при этом как-то странно переглядываясь, они явно что-то скрывают. Потом я пошла искать Валентину, мне сказали, что она в зале, я пошла туда. Но когда я подходила к парадному залу, дверь открылась и вышла Валентина, которая заявила мне что помощь моя ей не нужна, что мне заходить в зал нельзя и чтобы я шла куда подальше (в хорошем смысле слова) и не мешала. Странно.
Побродив по замку я остановила свой выбор на библиотеке. Раз никто не хочет мне рассказать что происходит, буду развлекать себя сама.
Библиотека встретила меня тишиной и множеством необъятных шкафов с книгами. Не знаю почему, но меня понесло к шкафам с детской литературой. Как и говорила ранее, сказка это что-то прекрасное и волшебное для меня.
Так что тут у нас? Братья Гримм, Шарль Перро, Марк Твен, Лепренс де Бомон Жанна-Мари. Мм, Лепренс де Бомон Жанна-Мари? Что-то новое, я такую писательницу не знаю. Я достала книгу этого автора. На обложке красовалась белокурая девушка, которая прижималась к боку большого льва с рогами, который раскрыв пасть скалился на невидимого врага, а сверху золотыми буквами было написано: "Красавица и чудовище". Одна из моих любимых сказок. Взяв книгу я пошла к окну и села на диванчик. Погладив обложку открыла, на первой странице витиеватым шрифтом было написано:
"Жил-был богатый купец, у которого было три дочери и три сына. Младшую из дочерей звали Красавица…"
Я выпала из реальности, погружаясь в сюжет интереснейшей истории любви.
Я не слышала как подъехала машина, как горничные бегали по коридорам, как Валентина звала меня, самым бессовестным образом я пропустила как приехал Маска…
" Вдруг Чудовище открыло глаза и прошептало:
— Я не могу жить без тебя. И теперь я счастливо умираю, зная, что ты рядом со мной…"
— А Вас не так легко найти, — раздалось над головой. Сначала я подумала, что мне померещилось, не может быть…
Я поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с темными провалами глаз. По губам помимо воли расползается глупая, но счастливая улыбка.
— Вы приехали, — прошептала я севшим вмиг голосом. Мы опять на "Вы".
— А Вы этого не хотели? — насмешливо поинтересовался Маска.
— Скорее наоборот, — поправив выпавший локон, сказала я.
— Любите читать? — спросил он, видя книгу в моих руках.
— Обожаю, — честно ответила я.
— Можно поинтересоваться, что Вы читаете?
— Конечно, — я закрыла книгу и протянула ему.
— "Красавица и чудовище", — прочитал он. — Любите сказки? — его тон отличался от того которым он начал разговор. Неужели я опять сделала что-то не так?
— Да, как и любая девушка.
— Ждете принца? — спросил он и было слышно, что вопрос задан с издевкой.
— Уже нет, — как-то неожиданно для самой себя призналась я.
— Разочаровались в противоположном поле?
— Нет, просто…
— Хочу Вас расстроить София, принца Вы не дождетесь, — зло произнес он и швырнул книгу, как будто она была заражена чем-то. Несколько минут продолжалась тишина. Прерывать ее я не решалась, не хотела опять вывести его из себя. — Я пришел сюда, чтобы пригласить Вас на бал, который состоится в вашу честь, отказ не принимается, — заявил он, нарушив тишину. Это мое взамен извинения за мое долгое отсутствие, — слегка поклонившись при последней фразе, его явно забавляла роль этакого рыцаря. Сказать, что я была удивлена ничего не сказать. Вот хитрецы, они к балу готовились, вспомнила я странное поведение моих друзей.
— Конечно с удовольствием, — тихо ответила я.
— В семь вечера, за Вами зайдут, — сказал он и, развернувшись, вышел.
***
Собираться на мой второй в жизни бал, помогала Валентина, которая ожидала меня в комнате, держа на руках коробки, при этом хитро улыбаясь. Оказалось, что Маска подготовился ко всему, подарив мне платье, туфли и украшения, Валентина разложила подарки на диван, а я как одержимая трогала ткань и рассматривала украшения. Я чувствовала дискомфорт, принимая подарки от Маски, как будто покупаясь. Но и отказаться мне было стыдно, подумают, что совсем зажралась.
Первым делом Валентина загнала меня в ванну, еле как отвертелась от ее помощи. Намывалась я долго. Хотелось выглядеть сказочно в первый в моей жизни бал в честь себя самой.
Выйдя из ванны, я под руководством Валентина села в приготовленное кресло, где молодая девушка, которая ждала за дверью, высушив мне волосы и начала делать прическу. Волосы у меня короткие, поэтому она ограничилась укладкой. Макияж нанесла мне тоже она. Причем к зеркалу меня поворачивать не хотели. После, с помощью Валентины я одела платье. Оно было пышное, сверху был корсет без бретелек, исполнено в черно-белой гамме. Нижние юбки были белые, а верхний слой состоял из черной ткани, на которой были вышиты белым бисером цветы.
(Платье есть в иллюстрациях, описать всю его красоту я не смогу).
После всего вышеописанного, меня повернули к зеркалу, и я замерла. На меня смотрела милая темноволосая девушка, в шикарном платье, ее широко открытые глаза выражали е удивление.
— Спасибо, Вы очень талантливы, — повернувшись сказала я девушке. Та улыбнулась и скромно склонила голову.
Оказывается, бал был, запланировал как маскарад. Об этом Валентина вспомнила под конец и куда-то убежала. Вскоре женщина вернулась, неся в руках черный шелковый мешочек.
— Совсем замоталась, — пробурчала она тихо. — Вот Сонечка, сегодня Маска для тебя заказал, привезли недавно. А у меня из головы и вылетело. Держи, — подала она мне. — Открывай, — подойдя ближе, попросила она, было видно, что женщина сгорает от любопытства.
Мне тоже было интересно, я взяла мешочек и аккуратно развязала ленточку. Сняла его и пораженно замерла. На руке лежала невероятной красоты маска. Она была легкая, фактически невесомая, черные ажурные линии сплетались в сложный узор, образуя что-то волшебное, женскую полумаску. (Смотрите в иллюстрациях)
— Красота-то, какая, — вздохнула женщина. — Ну-ка примерь, — я как зачарованная поднесла маску к лицу и приложила, Валентина помогла и завязала сзади ленты.
Я посмотрела в зеркало и сердце невольно сжалось.
— Красавица, — произнеся Тетя Валя, подходя.
В дверь постучали.
— Это за мной, — взволнованно произнесла я, поворачиваясь к Валентине. Ладошки самым предательским образом вспотели.
— Не заставляй своего кавалера ждать, иди, — сказала она и я, кивнув, подошла к двери, открыла и, поздоровавшись с мужчиной, пошла вслед за ним.
Шли молча. Я нервничала как девушка перед первым свиданием. Волнение заставляло сердце биться чаще. Я боялась реакции Маски и в той же мере ждала ее.
Мы пришли. Мужчина услужливо открыл передо мной дверь, и я, поблагодарив его, вошла.