— Скоро буду, не запирайте светлицу.
Викинг ржёт, а я вешаю трубку, обрывая его басовитый хохот.
— Что вообще происходит? — интересуется Марго, а я окидываю взглядом её фигуру.
Маргаритка уже полностью одета, даже волосы заколола, а на щеках играет лихорадочный румянец. Да уж, от такой женщины сложно что-то скрывать.
— Марго, этот товарищ, который приходил к тебе, он… как бы тебе помягче сказать… в общем, он от тебя не отстанет. Будет делать всё, чтобы ты продала свой бар.
Я старательно обхожу острые углы и отпускаю подробности, потому что не нужна эта информация Марго. Пусть на слово мне верит.
— Но я не хочу его продавать! — В голосе решимость, а в глазах громы и молнии. Ох, Маргаритка, боюсь, тебя никто не станет спрашивать.
— Я понимаю, но такой уж Спартак человек. Настойчивый.
Марго цокает языком, передёргивает плечами и чуть не ногой топает от возмущения.
— Обойдётся!
— Конечно, обойдётся. Или я ему ноги с корнем вырву.
Я встаю и подхожу к Марго. Обхватываю лицо ладонями, целую в лоб, а она тихо вздыхает.
— Расслабься, Маргаритка, не бери в голову. — Прижимаю её к груди, а она напряжена, точно струна. — У меня с этим упырём давние счёты. И я слишком хорошо его знаю. Потому, если хочешь, чтобы всё было нормально, то слушай меня и не возражай.
— Но у тебя и своих проблем, наверное, полно. Да и что он мне сделает?
Много интересного, Марго. Спартак вообще, тот ещё затейник.
— Что захочет, то и сделает. Поверь, тебе могут не понравиться его способы.
— Он так опасен?
— Да, Марго. Но и я не мальчик-колокольчик, разберёмся.
— И где он взялся на мою голову? — сокрушается, а из глаз злые слёзы брызжут.
Отхожу в сторону, а Марго запрокидывает голову, загоняя неуместную влагу обратно, резко вытирает глаза и отворачивается.
— Пусть подавится, бар я не продам.
— И не надо, — соглашаюсь, натягивая брюки. — Так, всё, не бери в голову. Сейчас мы поедем в одно место, там кое-что порешаем.
Марго кивает, не поворачиваясь ко мне — наверное, не хочет, чтобы я видел её состояние, — а я хмыкаю, потому что хорошо её понимаю. Мы похожи с ней в этом — не любим, когда кто-то видит нашу слабость.
— Собирайся, — говорю, а Марго, уже порядком успокоившись, осматривает комнату.
— Может, прибрать? — спрашивает, указывая рукой на остатки еды на полу.
— Не переживай, без тебя есть, кому убирать.
Я уже полностью одет, даже обуться успел. Подхожу к Маргаритке, обнимаю и прижимаю к себе. Вопреки ожиданиям, она не всхлипывает, не трясётся в рыданиях, лишь гладит меня по спине и молчит.
— Всё, поехали.
Время и правда, не ждёт. Надо решить вопрос с охраной “Приюта” оперативно, пока Спартак не решил нанести новый визит. Нельзя, чтобы Марго оставалась беззащитной перед его напором. При всём желании, я не смогу сидеть в её баре безотрывно и бдить неусыпно — слишком много своих проблем, которые требуют внимания, но помочь смогу. Во всяком случае, попытаюсь.
— Куда мы? — спрашивает Марго, когда помогаю ей сесть на мотоцикл. Снова впереди меня.
— К моему другу, не переживай.
— Я тебе верю, — говорит, а у меня внутри что-то щемит от этих очень простых слов.
Она мне верит… нужно ли ей это? И самое важное: смогу ли оправдать её доверие?
Молчу и обхватываю её лицо ладонями и прижимаюсь лбом к её.
— Поехали, — говорит тихо, а я киваю.
На улице почти ночь, и мой байк стремительно набирает скорость, лавируя на полупустых дорогах, и ветер треплет волосы. Марго хохочет, кажется, забыв обо всех проблемах, и мне от этого радостно. Мне и радостно. Комедия в чистом виде. Но Марго странно действует на меня — рядом с ней хочется жить.
— О, слышала об этом месте, — говорит Маргаритка, когда оказываемся возле “Бразерса”.
— Внутри была когда-нибудь?
Почему-то мысль, что Марго могла сюда приходить с каким-нибудь мужчиной, противно царапает под ложечкой. Понятное дело, что ревновать к прошлому — так себе затея, но так получается. Чёрт.
— Нет, ни разу. Как-то мне и своего бара хватает.
Она улыбается, абсолютно искренна в каждом слове, и я ей верю. Собственно, меня не должны волновать подробности её личной жизни, потому что подробности моей ей точно знать не нужно.
— Клубом мой друг заведует. У меня их двое, одного ты видела уже…
— … рыжий такой? — перебивает, улыбаясь.
— Он самый, Роджером величают. А “Бразерсом” владеет Викинг.
— Викинг, Роджер, — перечисляет задумчиво. — А тебя они как величают? Вороном?
— Нет, Маргаритка, Ворон — это давно забытое прошлое. Только ты и помнишь, наверное. Для них, всех, я Чёрный ангел. Так уж повелось.
Марго молчит и лишь внимательно смотрит на меня, а мне кажется, что душу сверлит, под шкуру влезает. Я ненавижу, когда люди отводят взгляд, но редко у кого получается пронять меня своими глазищами до печёнки. У Марго выходит.
— А почему мы с чёрного входа подъехали? — спрашивает, когда направлямся к узкой железной двери, возле которой дежурит охранник.
Где-то на фоне шумит толпа отдыхающих в “Бразерсе”, а здесь, на заднем дворе, тихо, и лишь ветер шевелит молодую листву. Я редко бываю здесь, но знаю, что мне всегда рады в этом клубе.
Чёрт, я ведь иду просить помощи. Я. Просить. Помощи. Вообще херня какая-то, но знаю, что так правильно. И знаю, что не откажут. Вроде бы, моя гордость должна быть уязвлена, потому что Чёрный ангел никогда и ни у кого ничего не просил, но сегодня мне не до этого.
— Шеф предупреждал о нас? — спрашиваю охранника, а тот кивает.
Вот и ладно.
Охранник открывает дверь, и мы с Марго попадаем в коридор, а в воздухе витают ароматы кухни, бензина и чужого веселья.
— Я тебя прошу, ничему не удивляйся и далеко от меня не отходи, — шепчу Марго на ухо, а она бросает на меня быстрый серьёзный взгляд, но не спорит.
Не знаю, что думает сейчас, но достаёт из кармана телефон и куда-то звонит. Мягко обнимаю её за талию и веду в сторону кабинета Викинга. Надеюсь, он на месте.
— Архип, как у вас дела? — спрашивает у кого-то Марго, а я усиленно делаю вид, что меня это не касается. — Я сегодня, возможно, не успею в бар вернуться… да… хорошо.
Нажимает отбой и немного расслабляется.
— В “Приюте” пока всё хорошо, — говорит, нервным движением приглаживаю и без того идеальную причёску.
— Поверь, всё и будет хорошо. Во всяком случае, я постараюсь, чтобы так было.
— Но ты ведь не должен, — говорит тихо, а я еле слышу её слова сквозь нарастающий с каждым шагом гул.
— Не должен, — киваю, щёлкая её по носу, а она улыбается, — но мне хочется. Потому не спорь.
А вот и кабинет Вика, и я толкаю дверь, понимая, что впервые, наверное, разгуливаю здесь без охраны. Непривычное ощущение, будто голый, а спину сверлят чьи-то взгляды, но справлюсь. Моя паранойя доведёт меня когда-нибудь, но Марго — моя терапия.
— Карл, проходи, — кивает Викинг, вставая из-за стола, и указывает рукой на чёрный диван.
— Это Марго, а это мой друг, Викинг, — представляю их друг другу, а Вик издаёт странный горловой звук, точно подавился.
Перед глазами встаёт картина, как они с Роджером, опасливо озираясь по сторонам, обсуждают подробности моей личной жизни. От этого почти смешно, но в том, что они перетрут увиденное обоими, нет никакого сомнения.
Ну и хрен с ними, пусть болтают.
Марго присаживается на диван, достаёт телефон и снова набирает какой-то номер. То ли мешать нам не хочет, то ли и правда, что-то срочное, но мысленно хвалю её, что не истерит и не пытается влезть в мужские разговоры. Умная она, без вариантов.
— Что стряслось? — спрашивает Вик, когда присаживаюсь на край его стола.
— Выдели мне пару-тройку человек, проверенных.
— Охрана нужна? — уточняет, а я киваю. — А твои парни?
— Мои парни не вписываются в интерьер охраняемого объекта, — говорю и криво улыбаюсь, а Викинг хохочет.
В серых глазах пляшут черти, и он чуть не пополам сгибается от хохота.
— Я понял. Ладно, будут тебе приличные и надёжные ребята.
— Спасибо.
— Когда им заступать?
— Вон, хозяйка охраняемого объекта, — указываю на болтающую по телефону Марго, — с ней согласовывайте.
— Хозяйка, да? — задумчиво говорит Вик и смотрит, прищурившись, на Марго. — Красивая баба.
— Вы сговорились с Роджером?
Я снова раздражён, словно орёл, готовый выклевать печень любому, кто не так посмотрит на Марго. Чёрт, нужно отдохнуть, совсем с катушек слетаю.
— Ого, даже так, — усмехается Викинг, переводя на меня взгляд и оглаживает русую бороду. — Ок, всё понял, не психуй.
Я вижу, что его распирает от тысячи вопросов, но Вик не первый день знает меня, чтобы понимать: я не готов со старта обнажать нутро. Не баба же, чтобы подружкам сразу хвастаться.
— Постараюсь. Марго, иди сюда.
Маргаритка споро прощается, убирает телефон в карман и подходит к столу. Она не кажется растерянной или напуганной. Злой разве что чуть-чуть. И расстроенной.
— Марго, сейчас я позову начальника своей службы безопасности, — начинает Викинг, мягко улыбаясь, — вы с ним пообщаетесь и решите, сколько моих ребят вам нужно будет для охраны.
— Хорошо.
Марго не спорит, потому что никто её возражений слушать не станет. И она это чувствует, моя мудрая Маргаритка.
А я смотрю на неё и понимаю, что пропал. Окончательно и бесповоротно.
11. Марго
Всё это похоже на дурной сон. Какой-то Спартак, сложности, проблемы… всё наваливается сверху кучей, придавливает, мешая дышать полной грудью. Да, я сильная женщина, привыкшая долгие годы со всем справляться сама, но сейчас отдаюсь во власть Карла и его быстрых решений, потому что понимаю: так правильно.
Когда мне исполнилось шестнадцать, тётя заболела. Долго ходила по врачам, которые ставили ей самые разнообразные диагнозы: от диареи до бубонной чумы. Чем только не лечили, но с каждым днём ей становилось всё хуже, но она была необыкновенной женщиной: улыбалась, держа голову высоко поднятой, всегда встречала меня после школы сытным обедом, постоянно интересовалась моими делами. Она не хотела, чтобы я видела, насколько ей плохо.
С каждым днём огонь в её глазах всё тускнел, пока вовсе не потух. Я понимала, что всё может закончиться в любой момент, но два лишних года, подаренных ей судьбой, тётя буквально вырвала зубами.
В год, когда мне исполнилось восемнадцать, она умерла. Я осталась одна, но не сломалась. Наверное, с каждой смертью и потерей я становилась всё сильнее, закалённее. Правда, мечты об институте на время пришлось забыть, потому что нужно было искать работу.
Умирая, тётя попросила меня сходить в одно место, где мне бы обязательно помогли. Шептала, что её старинный приятель с радостью поможет мне. Я не верила, что какому-то незнакомому мужчине придёт в голову помогать девчушке вроде меня. Да, я хорошо училась в школе, была шустрой, пытливой и расторопной, но неизвестность пугала. Да, я боялась, но мысль, что тётя никогда не отправила бы меня на заклание, успокаивала.
Тётя умерла декабрьской ночью, а я ещё долго не могла поверить, смириться не получалось. Всё время казалось, что это чья-то злая шутка, розыгрыш — что угодно, но только не моя новая реальность. Но оставшись в одиночестве, поняла, что больше никому я не нужна в этой жизни. Страшное чувство полной никчемности закрутило в вихре, и мне даже на миг захотелось, чтобы головой вниз и с концами.
А потом я вспомнила об обещании, данном умирающей, и поняла, что не смогу ослушаться. Просто потому, что для людей, которых любишь, сделаешь, что угодно, даже если их нет рядом.
И так я познакомилась с Валерой.
Не знаю, почему вспомнила об этом сейчас, но начальник службы безопасности Бразерса — Иван — чем-то напомнил бывшего мужа, и это показалось важным. Словно, Валера, ушедший за незримую черту, дал знак, что всё обязательно будет хорошо. А мужу своему покойному я привыкла доверять.
С Иваном — он ещё просил Волком себя называть, а я и не возражала — мы договорились, что мне вполне будет достаточно двоих охранников. Не хотелось слишком утруждать людей и отрывать от работы. Да, двоих ребят, чтобы заступали на смену — каждый через день — будет вполне достаточно.
— Марго, у меня сейчас дел куча накопилась, — говорит Карл, когда выходим наконец на свежий воздух. — Да и тебе не мешает отдохнуть.
Киваю, только после его слов понимая в полной мере, насколько всё это вымотало меня. Устала не столько физически, сколько морально. Всё-таки не каждый день я попадаю в такие странные ситуации.
— Если срочно нужно ехать, я возьму такси, не волнуйся.
Я правда, не хочу обременять Карла ещё больше. У него своя жизнь, в которой, уверена, сложностей и проблем хватает и без благородных порывов. А я чудесно доберусь и на такси.
— Прыгай в седло, кому говорят?! — усмехается Карл, потирая глаза. — Мне всё равно по пути.
Что-то слабо верится, и я, было, открываю рот, чтобы возразить и настоять на своём, но Карл хватает меня за руку и резко притягивает к себе. Не успеваю вздохнуть, а Карл уже целует меня, напористо и жадно. Если это способ пресечь разговоры, то он мне определённо по душе.
— Марго, мать их, у меня от тебя голова кругом… а мне ещё работать.
Но Карл не даёт мне хоть что-то ответить, вновь целуя, а я чувствую его пальцы на коже поясницы. Острый контраст яростного, лишающего воли, подчиняющего поцелуя и нежных неторопливых касаний сводят с ума, и я, забыв обо всём на свете, стону, выгибаясь. Хватаюсь за плечи, почти падая вниз с головокружительной высоты, и только Карл не даёт рухнуть, удерживая в коконе объятий.
— Блядь, Маргаритка, — хрипит, разрывая всё-таки поцелуй, хоть мне и хочется его за это стукнуть. — Не знаю, какие у тебя планы на завтра, но лучше бы никаких. А иначе я взорвусь.
— Не взорвёшься, — говорю, с трудом успокаивая сбившееся дыхание. — Найдёшь себе кого-то в крайнем случае.
Карл замирает на мгновение, а потом с силой обхватывает мой затылок, почти причиняя боль.
— Слушай меня внимательно, — его глаза горят в темноте, а меня пригвождает этим взглядом к земле. — Ещё раз я услышу вот эту хреноту, выпорю. Больно. И я не шучу.
Внутри что-то надувается мыльным пузырём — радужным, переливающимся сотнями оттенков радости — и лопается, затапливая меня каким-то почти детским счастьем.
Не знаю, что между нами происходит, но эта новая история совсем не похожа на всё, что было у меня раньше. Словно она глубже и серьёзнее, чем может показаться на первый взгляд.
— Уяснила? — усмехается, оглаживая большими пальцами мои скулы. Киваю, а ухмылка на его лице становится ещё шире: — Умница, Маргаритка.
* * *
Всё-таки успеваю в бар до закрытия и рассказываю сотрудникам новости. Не всё, конечно, лишь то, что с завтрашнего дня в “Приюте” появится охрана. Архип кивает, как всегда согласный на любой кипиш, а официантка Катя слегка краснеет. Она у нас девушка свободная, открытая к новым отношениям, а ещё до одури хочет замуж. Нет, она не вертит задницей перед гостями, но претендентов на свою руку и сердце высматривает непрерывно. Поварам вообще всё равно, лишь бы работать не мешали. Вот и чудесно.
— Маргарита Олеговна, — зовёт меня Архип, когда все производственные вопросы, вроде как, решены.
— Что-то случилось?
Архип быстро оглядывается по сторонам, хотя, кроме нас, в баре уже и нет никого. Мне неясно, с чего такая таинственность, но бармен ныряет под стойку и достаёт оттуда большую коробку.
— Это вам, — говорит, хитро при этом улыбаясь, и ставит коробку на один из столиков.
Однако… это ещё что за новости такие?
В свете последних событий мне мерещится, что там бомба или чья-то голова. Нет, всё-таки нужно отдохнуть.
— Что это? — спрашиваю у Архипа, не торопясь вскрывать непонятную посылку.
— Это от Вани, — отвечает Архип и смеётся. Бросаю на него быстрый взгляд, и бармен тушуется, прекращая веселиться. — Ой… в общем, он приходил, вас ждал. А потом это оставил. Ладно, я пойду. До завтра.