Дрона просто не стало. Вряд ли аппарат был сплошь бронирован, но такого я не ожидал. Да… Великая сила воды!
Над створками ворот красное свечение замигало с повышенной интенсивностью и частотой. Стальные плиты медленно стали сближаться.
Оставаться в раю пластика и упругих тёплых полов больше не входило в мои намерения. Ещё бы. Со скуки сдохнешь, пока впустят, что вряд ли. А умирать от лучевой болезни с оставшейся манной… бррр! Избавьте меня Боги от этого удовольствия!
Оскальзываясь на мокром, припустил к выходу. Проскользнул мимо неотвратимо сближающихся створок и рухнул в радостно принявший меня радиоактивный субчик с плавающими на поверхности обломками пластика.
Сырой воздух пещеры был пропитан до боли знакомым ароматами Московской подземки. От неожиданности громко чихнул, вжимая голову в плечи. В воде вернулось уже почти забытое ощущение ледяного холода. За спиной сомкнулись двери и наступила тьма, разрываемая красными вспышками аварийного маяка.
Стало совсем грустно. Я прислушался к себе: пора заканчивать эту бодягу, не то скоро вернуться надоевшие хуже горькой редьки симптомы и драгоценная мана будет растрачена впустую.
План был прост. Прост, как палка. Если нельзя дезактивировать растворённую в отстойнике радиоактивную дрянь и помешать ей постепенно отравлять воду в реке, что может в итоге привести ещё к каким-нибудь пагубным последствиям для местной экологии, надо уменьшить степень воздействия, путём разбавления вышеуказанного бульончика… Любой другой исход хуже, однозначно. Тем более, всегда хотел посмотреть, как себя проявит заклинание «Торнадо» в условиях ограниченного манёвра для водной стихии. От предвкушения перестал чувствовать даже холод.
Почти на ощупь отыскал относительно ровный выступ скалы у правой стены пещеры, забрался на него, усевшись по-турецки лицом к выходу.
Начал, конечно, с Рунного Мастера. Никогда не устану любоваться на медленно проплывающие хороводом над головой руны. Постепенно увеличил поток маны. Руны засияли, как бенгальские огни, осветив стены и свод пещеры. Во всём теле появилась какая-то лёгкость…
Возможность похулиганить с благими намерениями может оправдать любую авантюру.
Пиктограмма «Торнадо» располагалась на внутренней стороне моего левого плеча. Я сосредоточил на ней внимание и чуть не подскочил на камне, ухватившись за плечо в районе пиктограммы.
Ощущения были такие, словно мышцы пронзили острым штырём или прижгли раскалённым тавром. Я отнял ладонь от плеча: контуры знака светились таким же золотом, что и руны. Что ж, придётся запомнить: хочешь мощных заклинаний, приготовься терпеть боль. Даром теперь, похоже, в Небытии ничего не даётся…
Так же быстро, как возникла, боль исчезла, рассеяв моё хорошее настроение, как дым. Всё, сантименты побоку! Я сосредоточился, чувствуя нарастание знакомого жжения внутри. Уровень маны в Сфере стал потихоньку понижаться.
В пещере потеплело. Это ещё что за новости? Воздух загустел, стал недвижим, как кисель. На лбу выступила испарина, стало трудно проталкивать воздух в лёгкие. В Сфере мана опустилась ниже половины…
Ох, ё! Я должен это увидеть. Активировал Щит Воды на максимум, лишь бы только хоть немного видеть сквозь полупрозрачный пузырь, уменьшив диаметр защиты до минимального. Конечно, исчезли все звуки…
Ток воды к выходу из пещеры практически остановился. Я изнывал в нетерпении: из-за Щита я ничего не видел. Что же там снаружи твориться?
Дневного свет на выходе из пещеры стал тусклее, мигнул и почти пропал. В следующее мгновение мой защитный пузырь теннисным мячиком улетел в сомкнутые створы ворот станции от могучего удара перекрывшей всё пространство волны… Да какой там волны! Это река, взбаламученная и разъярённая «Торнадо», пожаловала ко мне в гости. Не успел я сориентироваться, кувыркаясь по стенам своего щита, как везде: вверху, внизу, справа и слева, – оказалась вода. Я просто физически ощутил, как сдавило стенки Щита. Жалкие останки маны из Сферы улетучились в одно мгновение.
Сфера защиты стала сжиматься, вынуждая меня принять позу эмбриона. Сумасшедшие течения били по всем направлениям, меня мотало, словно какашку в канализации, прижимая то к одной стене, то к другой.
Я на инстинктах пока ещё разбирал, где верх, а где низ, поэтому когда течение потащило меня к своду пещеры успел рассмотреть совсем узкую щель, через которую пробивалось солнце. Неужели?.. Проплывающие рядом с пузырём камни, целые скальные обломки подтвердили мою догадку.
Пребывая в жутком молчании, лишённый защитой любых звуков, я расширенными от восторга глазами наблюдал, как мощь реки выбросила меня вверх, в свинцовое от клубящихся туч небо, разрываемое сотней ветвистых молний… Высоко-высоко, над краем ущелья, верхушками «пальм» и виднеющихся вдалеке фиолетовых исполинов.
За секунды, что я провёл в достижении апогея своей траектории, передо мной предстала вся картина, сотворённая силой заклинания Магии Воды высшего уровня. Скалы, нависавшей над водопадом, которым начиналась река в ущелье… больше не существовало. Да и сама река… То, чем она была до моего авантюрного вмешательства, по сравнению с наблюдаемым монстром, можно было бы назвать жалким ручейком.
Река заполнила собой ущелье на треть глубины. Она ворочала огромными валунами, словно ребёнок игровыми кубиками. Воды её потемнели от вымытой почвы и песка. Но откуда такие груды камней?
Уже осознавая, что падаю, я погасил Щит. Рёв и какофония стихии чуть не оглушили. Прямо подо мной, на месте разрушенной скалы, вертелись в сюрреалистическом танце десятки смерчей, разрывая тело ущелья, с лёгкостью выкорчёвывая исполинские деревья и всасывая в своё ненасытное нутро всё, что не попадалось на их пути.
Я истерически захохотал, раскинув ноги и руки и мчась навстречу очередной смерти. И смех мой был незаметнее комариного писка среди ночного ливня… Удара и хлынувшей в лёгкие воды я почти не ощутил…
***
Холод голых камней и какое-то насекомое, ползущее по моему лицу, ознаменовали очередное возрождение в мире Небытия. Неприятно удивило отсутствие всякой одежды. Теперь, значит, так. Хм. Я сунулся в инвентарь, благо всегда таскал с собой пару-тройку наборов местного белья. Всё оказалось на месте, даже порванный и мокрый насквозь комплект, в котором я совершал свои подвиги в пещере.
Облачившись в сухое и надев только куртку, штаны и сапоги, поспешил к краю обрыва, недалеко от которого был заботливо возрождён. С любопытством заглянул вниз.
Мда… Правду про нас кто-то сказал. Русские на войне меняют ландшафты.
Русло реки заметно выровнялось, промоины в берегах стали круче. Мутный и стремительный поток уже снизил свой уровень, но всё ещё ворочал по перекатам множество валунов и вырванных с корнем стволов деревьев. Судя по солнцу, едва перевалившему за полдень, возродился я достаточно быстро. Ну, хотя бы в этом, система бессмертия не изменилась…
Вышвырнул из инвентаря мокрое бельё прямо ревущий мутный поток внизу. Ну его! Чем Рандом не шутит, не хватало ещё таскать с собой радиоактивные тряпки. Кстати, вот тоже вопрос без ответа, вещички мои, что в инвентаре, от соседства с этими тряпками не приобрели свойств, совершенно мне ненужных? Придётся рискнуть. С сетом Рагнара Селёдки я расставаться не намерен. Чует моё сердце, таких вещей теперь в этом, ставшим реальностью, мире осталось совсем немного.
Настороженно прислушиваясь к себе, стал потихоньку спускаться вдоль обрыва к поляне, на которой расстались со Старшей. Может, дети ночи догадаются привезти чего-нибудь съедобного? А то перипетии последних часов здорово измотали меня. Возродился я, конечно, без малейших признаков лучевой болезни. Но с пустым желудком, о чём мой живот оповещал окружающий лес каждые четверть часа.
Сворачивая к поляне, бросил последний взгляд на дело своих рук. Скалы, которую дриады называли Мёртвым Богом больше не существовало, река брала начало каскадом водопадов, бьющих из множества скальных трещин. Там, где находился вход в пещеру, теперь зиял широкий провал, на дне которого матово блестела на солнце металлическая поверхность Станции виртуального погружения "Балканы" с ясно видимым на крыше круглым контуром посадочной площадки с аббревиатурой SVI – 4.
До вечера было ещё далеко. Ждать просто сидя под местной «пальмой» было довольно скучно. Лес вокруг поляны выглядел довольно обитаемым, и я решил поохотиться. Если дичи не добуду, то хотя бы время убью.
Битых полчаса я ностальгически изображал из себя Рейнджера. И вскоре мои попытки увенчались успехом. Свернув в перелесок на странное сочетание звуков, напоминавших одновременно и шипение, и отдалённый барабанный бой, замер, боясь спугнуть удачу.
Около дюжины птиц, очень похожих на тетеревов или индеек, отсюда было трудно рассмотреть, кружили по поляне и издавали те самые странные звуки, что привлекли меня. Расстояние до дичи, учитывая мои умения, было смешным. Лук Ночной Зари, грозное боевое оружие... а жрать-то хочется!
Мысленно попросил прощения у местных петушков и курочек, выбрал каким-то образом, завалявшийся в моём колчане срезень, и, тщательно прицелившись, отпустил тетиву. Результат очень бы разозлил представителей зелёных, будь они в этом лесу.
Стрела практически бесшумно обезглавила одну из крупных, расфуфыренных птиц так быстро, что остальные даже не отреагировали. Пришлось шумно с хлопками и криками выскочить на поляну.
Крупный индотетерев оказался неожиданно тяжёлым, но моя поляна оказалась недалеко, благо в поисках дичи я бродил кругами. Вот и пригодилось огниво и трут, провалявшиеся в моём инвентаре несколько месяцев. Не поленился, сходил к обрыву и набрал там отменной жирной глины в листья растения, очень напоминавшее обыкновенный лопух.
Набрал по дороге валежника. На полянке же развёл костёр и не поленился нажечь побольше углей, уж больно тушка попалась выдающаяся. Прямо с перьями измазал глиной индотетерева и уложил его в предварительно вырытую ямку рядом с костром. Сдвинул почти прогоревшие дрова сверху и стал ждать, истекая слюной. Соли и специй у меня припасено не было, но голод не тётка, в следующий раз буду предусмотрительнее.
За всеми заботами не заметил, как почти наступил вечер. Костёр почти догорел, и тушка была благополучно вытащена на суд кулинара. Я аккуратно рассёк жирную птицу Ключами, с восторгом наблюдая исходящее паром белое мясо с незначительными кровавыми прожилками. На мой вкус оно оказалось несколько жестковато, но прекрасно утолило мой почти суточный голод. Несмотря на разыгравшийся аппетит, уговорить удалось не больше четверти испечённого мяса.
Я потянулся за растущими по краю поляны густыми стеблями травы с намерением оттереть руки от жирного сока, как услышал за спиной короткий утробный рык.
Никак не могу привыкнуть к этим ночным хищникам. Парсум, наверно, и через много лет будет наводить на меня первобытный ужас. Слева, немного дальше от костра, на поляну вышли две чёрные кошки с неизменными всадницами. Одна из них, заметив меня, грациозно соскочила на землю и приблизилась:
– Меня прислала, Старшая, недоальв, – она бросила мне под ноги небольшую травяную сумку, – здесь твоё вознаграждение, – впервые я увидел брезгливую гримасу на обычно спокойном лице дриады.
– Благодарю, не разделите ли со мной ужин?
– Дети леса не едят падаль, недоальв, – гримаса стала ещё заметнее.
– Ах да, простите, но я же не мог быть невежливым, – на меня от всех сегодняшних испытаний накатило язвительное настроение, – Ркасса больше ничего не передавала?
– Передавала, недоальв. Старшая просила предупредить тебя, что вознаграждение, которое ты получил надо использовать с умом. Ты пока не Маг, если не познал Астрала, ты – птица со сломанным крылом, ты – олень с расщеплённым копытом…
– А кроме оскорблений Старшая ещё что-нибудь передавала? – я начал закипать. Принесли благодарность, понимаешь. Бросили под ноги какой-то кулёк. Могли бы не издеваться, я и просто «спасибу» был рад. Издеваются: то недоальв, то олень! Куда это годится?
– Если ты хочешь познать гармонию мира, квартерон, дети леса дадут тебе такую возможность! – тон дриады несколько изменился, мне показалось, что говорит сама Ркасса, – возьми плод материнского дерева, что мы дарим тебе, отнеси его к корням и спроси совета у Леса. Астрал откроет тебе путь, но вернуться сможешь только ты сам, недоальв… – из дриады словно выпустили весь воздух, она поникла плечами и легла на спину застывшего Парсума.
Вот оно как. Я потянулся к котомке, запустил туда руку и вынул… шишку, величиной с голову ребёнка. Глубокого фиолетового цвета, с мелкими, плотно прилегающими чешуйками, она была липкой и приятно пахла хвоей и почему-то лимоном.
Я встал, подхватив котомку, и осторожно сложил туда подарок. Ногой пододвинул остатки тушки индотетерева к морде Парсума, растерявшего при этом меланхоличное настроение и с интересом принюхавшегося к угощению. Дриада продолжала безучастно лежать на спине зверя.
– Жри давай, пока твоя уснула, ну! – Парсум блеснул жёлтым глазом и аккуратно подобрал тушку. Всего пара движений челюстями и ночной ужас небытия сглотнул остатки моего ужина. Лобастая голова ткнулась мне в плечо, а лопатообразный язык розовой теплотой обласкал ухо.
Дриада встрепенулась, очнувшись от забытья, и подозрительно посмотрела на близко стоявшего ко мне облизывающегося Парсума:
– Корни ближайшего материнского дерева ты найдёшь, недоальв, если прямо сейчас пойдёшь на закат. К восходу Трёх Сестёр будешь на месте… – дочь леса развернула зверя и скрылась в зарослях густого кустарника.
– Аррр… – как мне показалось, благодарно прозвучало в сгущающихся вечерних сумерках.
Глава 6
Глава шестая
Пошёл на закат. Любопытно же. И шишку эту подарочную надо использовать по назначению, не таскать же её всё время с собой?
После сытного перекуса на природе шагалось легко и беззаботно. Но мысли всё ещё возвращались к находке. Целая станция, полная ништяков из технологического будущего! Не говоря уж о возможном нахождении там в капсулах людей… Интуиция подсказывает, что подобный беспорядок никак не входил в планы Хранителей. Значит, что? Правильно. Рано или поздно здесь появится либо сам Вестник, либо его эмиссары или кто у него там за подручных? Такая находка может очень серьёзно поменять расклад сил на планете. Интересно, можно с помощью магии как-то проникнуть внутрь? Ох… что-то не очень мне такая перспектива нравится. Тут поломка одного дрона чуть не привела к экологической катастрофе в регионе. Так это просто трагическая случайность, авария. Дрон, скорее всего, не был рассчитан на пространственные катаклизмы. А если незнающие местные маги как-то пролезут внутрь станции? Мда, может случится анекдот про обезьяну с гранатой, а может и нет… Чего это я всё о плохом, надо быть оптимистичнее, Эскул! Но осадочек-то неприятный…
Солнечный диск коснулся верхушек сосен, вокруг уже не было ни пальм, ни кустарников с тысячами колючек, что так досаждали мне у ущелья. Довольно удобная тропа как-то сразу превратилась в бугристый пересечённый подлесок, то тут, то там пересекаемый оврагами и промоинами. Медленно, но верно, рельеф становился совершенно по-свински труднопроходим. Пару раз чуть не вывихнув лодыжку, ругаясь матом и призывая местных Богов в свидетели, я уж было собирался плюнуть на затею с поисками материнского дерева. Когда, выбираясь из очередного оврага, ухватился за край толстого корня и чуть не закричал от неожиданности.
Древесина была податливой и аморфной, словно студень. Нет, я не повредил корня, но от моего прикосновения он задрожал, словно живой и, извиваясь, попытался ухватить меня поперёк туловища. Дудки! Извернувшись, я отскочил вдоль оврага и, помогая себе Ключами, взобрался на сырой, осыпающийся землёй, склон.
Сверху мне открылось зрелище, от которого поначалу просто передёрнуло от омерзения. На поляне, лишённой не только травы, но и любой другой растительности, располагалось Дерево. Множество тонких фиолетовых стволов переплетались между собой, образуя толстый единый пук в несколько обхватов. На высоте нескольких десятков метров стволы разделялись на сотни побегов, взрывающихся тысячами мясистых продолговатых листьев золотистого цвета, трепетно подрагивающих в высоте, рождая прекрасную хрустальную мелодию, уносящуюся и истаивающую где-то далеко в небе.