- Нахуй штаны! - пробормотал он и выскочил из комнаты. И действительно, он успел увидеть, как миссис Говард, с пышно вздымающейся грудью, влетела в свою комнату.
С торчащими во все стороны волосами, Писатель в джинсах, одетых задом наперёд (и даже его ботинки были не на тех ногах!), уверенно шагнул в коридор и направился за миссис Говард в комнату Сноуи, расположенную по соседству.
Это предложение почему-то не давало ему покоя: Мама! Он засовывает липкого червяка себе в член! Он чувствовал, что это ключ к какой-то тайне. Он слышал эту фразу в автобусе, когда ехал сюда, и с тех пор у него сложилось впечатление, что это какое-то смутное предзнаменование, даже своего рода предвестник. Это была самая странная фраза, которую он когда-либо слышал в своей жизни, и с тех пор он был ошеломлён самым странным, безумным и самым непостижимым опытом в своей жизни. Я должен докопаться до сути!
Писатель почему-то был абсолютно уверен, что если он сумеет расшифровать смысл данного предложения, то в будущем ему будет предоставлено нечто необходимое. Он знал это так же, как Моисей знал, что призыв на вершину горы Синай приведёт его к Богу. Он знал это точно так же, как Оппенгеймер знал, что мир изменится навсегда после того, как он взорвал первую атомную бомбу в Аламогордо, штата Нью-Мексико.
Писатель… Просто… Он просто… Знал это.
Даже не постучав (вершина дурных манер), он ворвался в комнату следом за миссис Говард, но ни она, ни Сноуи даже не обратили на него внимания.
Вместо этого они обе сидели на краю кровати, потрясенно смотря в ноутбук на коленях Сноуи. (На Сноуи, между прочим, была только ночная рубашка и трусики, а в промежности трусов примостился большой пакет со льдом.)
- Боже мой, я не верю своим глазам, - шёпотом заметила миссис Говард.
- Я же говорила, ма. Это липкий червь! О, нет! Фу! Он суёт ещё одного!
Обе женщины с ужасом уставились в монитор, и Писатель тоже, потому что через их плечи он мог видеть то, что они видели на экране ноутбука: голый мужчина с пузом и длинными чёрными волосами (вероятно, крашеными), сидел, широко расставив ноги, на старом диване, наблюдая за чем-то на экране своего ноутбука. Подергивая бёдрами, он медленно мастурбировал “стояк” значительных размеров, одновременно так же медленно засовывая…
Нет, нет, не может быть…
…зеленого липкого червя, марки “Black Forest” в собственную (за неимением лучшего термина) дырку для ссания.
Писатель считал: Я уже видел всё, начиная с конкурса по Пиздо-Ударной Борьбe, совокупления с трупом монстра и беременной женщины, питающейся исключительно лошадиной спермой, заканчивая варварским “Therm-O-Fresh”…
Он вытаращил глаза. Я ошибался. Вот ТЕПЕРЬ я видел ВСЁ!
Ошибки быть не могло; он действительно видел, как взрослый мужчина засовывал конфеты-червей в свой пенис во время просмотра порнухи. Пожалуй, ещё интереснее было узнать, кто был этот человек.
Это был пастор Томми Игнатиус.
О, Боже, - подумал Писатель, ведь дело было не только в возмутительном зрелище, но и самом подтексте.
Писатель сказал:
- Миссис Говард? Сноуи? У вас камеры в комнатах, что незаконно. Мне нужны объяснения. Сейчас же.
Обе женщины потрясенно уставились на Писателя.
Сноуи произнесла:
- Э-э-э… ну… кхм…
Миссис Говард добавила так же отчетливо:
- О, Боже мой, сэр! Это… Это… Это не…
- Не то, что я думаю? - закончил Писатель с улыбкой. - Да, боюсь, что это именно так. У вас в комнатах есть скрытые камеры. Для чего? Для шантажа?
Миссис Говард встала, заперла дверь и пригласила Писателя сесть.
- Сноуи, милая. Выключи экран, но сохрани запись с камеры.
- Да, ма.
Грудастая женщина села и взяла Писателя за руку.
- Да, сэр. Можно сказать, для шантажа. Но вы должны понять, что мы почти никогда не делаем этого, только с плохими людьми.
Писатель поморщился.
- Что?
- Видите ли, у нас тут довольно симпатичный маленький отель для проезжающих, но я боюсь, что время от времени сюда заглядывают плохие люди, ну знаете, эти наркоторговцы, люди, скрывающиеся от закона…
- А, так вы их записываете, а потом у них же вымогаете деньги. Если они не платят, вы отправляете видео в полицию или их семье?
Миссис Говард кивнула.
- Большинство из них грязные извращенцы, избивающие шлюх и путающиеся с детьми. Видите ли, Сноуи, у неё есть друзья, которые специализируются на подобных вещах. Мы отдаём пленки им, и уже они заботятся об остальном. Но, конечно, мы получаем свою долю.
Ясно, - понял Писатель. - Думаю, весь мир затеял какую-то аферу. И конечно, этими друзьями Сноуи могли быть только Поли Винчетти и его “питбуль” Оги.
- Я уже имел удовольствие познакомиться с уважаемыми друзьями вашей дочери.
- Говорят, что происходит, то и происходит, и это правда, - продолжила пожилая женщина. - Понимаете, эти злые люди должны платить за свои поступки. Это заставляет их думать дважды, прежде чем делать их снова.
- Это худшее объяснение шантажа, которое я когда-либо слышал, - Писатель потёр глаза.
Затем Сноуи сказала:
- Э-э-э, твои штаны надеты задом наперёд.
- Я знаю! - выпалил Писатель. - А что даёт вам право судить? Вы говорите, что шантажируете только плохих людей? - oн указал на стену в направлении комнаты пастора Томми. - Конечно, это тип содомит, шарлатан и лицемер, но он не заслуживает, чтобы его шантажировали за то, что дрочил с липкими червями в члене!
Брови миссис Говард поползли вверх.
- Да, ну? Сноуи, пожалуйста, включи экран.
- Да, ма.
- Я не хочу больше видеть эту мерзость! - возразил Писатель.
Миссис Говард сжала его руку.
- Тише, тише. Смотрите.
Экран компьютера ожил, и сцена продолжилась. Пастор Томми и впрямь увлёкся: он наклонял бёдра, быстрее поглаживал пенис и казалось, вставлял в уретру очередного жилейного червя. Третьего или четвёртого? Писатель вздрогнул. Куда они деваются? В его чёртов мочевой пузырь? Он ещё раз пожаловался:
- Я не хочу больше на это смотреть! Мужчина может делать в своей комнате всё, что захочет, даже это. Это не делает его плохим человеком, достойным того, чтобы его жизнь была разрушена!
- Ты недостаточно усердно смотришь, - сказала миссис Говард. - Приглядись. Посмотри, на что он смотрит…
На что? Писатель наклонился вперёд и прищурился. Пока добрый пастор продолжал мастурбировать, засаживая очередного желейного червяка (на этот раз красного, предположительно, вишневого), Писатель всматривался в грязь, за которой наблюдал мужчина. Он вгляделся с вниманием, которое быстро вызвало отвращение и ужас…
Да, на экране лэптопа пастора Томми действительно была порнография, но теперь Писатель увидел, что это была именно детская порнография. Его чуть не вырвало, и он отвернулся. И сцена на другом компьютере описываться не будет.
- Так вы ещё считаете его неплохим человеком? - cъязвила миссис Говард.
- Шантажируйте этого подонка до смерти, а потом разорите его, - ответил Писатель.
- Конечно, - прощебетала Сноуи. - Поли получит от него столько денег, сколько захочет, а потом выложит ролик на сайте Епископата.
- Чудесно! - миссис Говард ликовала.
Но, чёрт побери. Что дальше? Писатель стоял, ошеломлённый. Сначала он хотел спросить, есть ли камера в его комнате, но раздумья оказались напрасными. Какого чёрта им снимать? Мою толстую задницу?
- Я спать. У меня был тяжёлый день. И, Сноуи, пожалуйста, будь готова утром к нашему маленькому “предприятию”.
- Конечно, буду! Я дождаться не могу! - и она похлопала себя по мешку со льдом между ног. - А ты не хочешь узнать, кто выиграл соревнования по Пиздо-Ударной Борьбe?
- Нет!
- Я! - гордо ответила Сноуи. - Дон сильно пнула меня по пизде, но, буквально через пару ударов, я снесла её. Она плакала, как ребёнок. Её киска была в два раза больше моей, и ты знаешь, она бреет свою манду, так что после того, как я вышибла из неё всё дерьмо, она распухла и порозовела! И была похожа на голый зад младенца!
Писатель застонал и бросил: «Спокойной ночи», затем без промедлений вышел из комнаты. Приглушённый смех последовал за ним.
Вернувшись в свою комнату, он даже не потрудился снять обоссаные джинсы. Предзнаменование…- подумал он, охваченный разочарованием. – Предвестник, бля… Он рухнул на кровать, молясь, чтобы ему не приснились желатиновые черви. И, как и подобало тому дню, который у него был, как раз когда он заснул…
Cнова зазвонил телефон.
Может, я сдох и попал в ад… Потрясённый, он ответил и нахмурился, услышав знакомый голос на другом конце телефона.
- Боже мой, ты в жизни не догадаешься, что произошло! - это была Дон.
- Нет, - простонал Писатель, - и даже пытаться не хочу. Я просто ХОЧУ СПАТЬ!
- Послушай! Когда я вернулась из Бэктауна, я пошла в похоронное бюро, чтобы взять немного льда - долгая история – и… и… и…
- И, что? - начал злиться Писатель.
- Задняя дверь была открыта!
Глаза писателя сузились в темноте.
- Ты хочешь сказать, что туда кто-то вломился?
- Нет! Никто не вламывался, следов взлома нет. Дверь была не заперта, была открыта нараспашку!
- Потрясающе, Дон. Поздравляю, ты забыла запереть дверь, когда мы уходили.
- Нет, нет, нет, я всегда всё проверяю перед уходом! Ты что, издеваешься? Ты же знаешь, что внутри!
Но теперь, когда он задумался, он вспомнил, как Дон запирала замок, перед тем как они отправились в Бэктаун.
- И это ещё не самое худшее, - продолжила она. - Войдя внутрь, я обнаружила, что ещё одна дверь не заперта и открыта нараспашку…
В голове у Писателя зашевелилось.
- Дверь во вспомогательный бальзамировочный отсек! - oнa почти сорвалaсь на крик. - Помещение, где было тело Толстолоба!
Я точно помню, как она и её запирала, - Писатель погладил бородку, потом…
- Погоди-ка. Что ты имеешь в виду, говоря: "помещение, в котором было тело Толстолоба"? Ты имеешь в виду помещение, в которой он находится, верно? В настоящем времени?
- Было. Тело Толстолоба исчезло, - задыхаясь, сказала Дон.
- Ты хочешь сказать, что кто-то украл эту чёртову штуку?
- Чёрт, лучше бы кто-нибудь его украл. Но, кто бы это ни был, он выкачал всю бальзамирующую жидкость, а потом снова закачал его кровь. Когда мистер Bинтер-Деймон бальзамировал Толстолоба, он сохранил всю его кровь. Это такая желтая гадость, он хранил её в большой пятигаллонной бутылке в одном из холодильников.
Глаза Писателя расширились. Я видел эту бутылку в старом холодильнике с табличкой: НЕ ОТКРЫВАТЬ!
- Дон, что именно ты хочешь сказать?
Дон сглотнула.
- Толстолоб ушёл отсюда на своих двоих. Следы 20-го размера из жёлтой крови ведут из этой комнаты к задней двери.
Это невозможно. Она пьяна или под кайфом. Кроме того, даже если бы это было правдой, даже если бы демоническая кровь каким-то образом воскресила гиганта, Писатель точно видел, как Дон запирала дверь, и он видел тот промышленный замок с его трубчатыми ключами. Такие невозможно подобрать или взломать, да и кто вообще ещё в этом захолустном городишке умеет управлять бальзамировочной машиной?
В этот момент Писатель, держа телефон в правой руке, засунул левую в ящик прикроватной тумбы. И чего коснулась его рука?
Другой руки. Отрубленной кисти, которую он нашёл в машине Дикки Кодилла, где, также, он нашёл и страницу Войнича.
Оккультный тотем под названием “Рука Славы”, используемый ведьмами и колдунами для отпирания замков.
- Дон, - объявил он. - Я верю тебе и думаю, что знаю, кто виноват, но… что мы будем делать?
- Я не знаю! - pыдала она на другом конце линии. - Я даже не думаю, что мы можем что-то сделать, кроме как убраться из города как можно быстрее. Толстолоб на свободе, и можешь держать пари на свой член, что он устроит резню, как и двадцать лет назад!
* * *
Мерзкий пот сочился из его пор, когда он медленно, но уверенно двигался сквозь влажную ночь. Комары садились на его кожу только для того, чтобы умереть, прежде чем могли отведать его кровь. Потому что в нём не было крови. Что-то было, но это была не просто кровь.
Ежевика и заросли сминались под его огромными, неуклюжими ногами. Ему нравилось потрескивание, которое напоминало ему другой звук, треск ломающихся костей, который он помнил из смутного прошлого или сна. Он не знал, кто это был или что это было, но что-то заверило его, что ответы на его вопросы скоро будут даны. Дыра в его черепе, казалось, наполнялась чем-то губчатым, чём-то растущим и застывающим, и вскоре, как он знал, кость или что-то похожее на кость вырастет и запечатает дыру в его голове. Скоро он почувствует, что его манит что-то очень важное, то же самое, что манило его в прошлом. Он знал, что у него есть какая-то высшая цель, и как только его голова восстановится, ему всё станет известно.
Он чувствовал… волнение.
Его сердце бешено колотилось, так же, как и огромнoe нечто, которoe хлопалo между его бёдрами, размером с дуб…
Его единственный большой глаз, цвета слизи, не мигая, смотрел на дрожащий, покрытый лунным блеском лес. Внешний Mир, - подумал он. Где он слышал это раньше?
В его голове появилось ещё больше слов. Нижний Лес. Дедуля. Киска. Кончун.
Потом ещё.
Голодный. Нужен хороший кончун. Нужно высосать немного дерьма из задницы мертвой девки…
Мёртвoй? Девки? Он не совсем понимал, что всё это значит.
Кончун?
Массивные, покрытые плотью крюки, которые были его руками, потянулись вниз и сжали нечто между ног.
Что бы ни было у него между ног, он чувствовал, что очень скоро это станет очень важным.
Его деформированное ухо уловило звук, что-то быстрое и устойчивое. Он стоял на опушке леса и видел длинную, извилистую, плоскую. чёрную поверхность, которая, как он потом вспомнит, называется дорогой. А по ней шла одинокая… фигура.
У этой фигуры были вещи, которые он, казалось, знал; вещи, которые ему нравились. Сиськи. Дырка. Жопа. Рот.
Затем вспыхнуло ещё одно слово: Женщина.
Нечто между его ног сталo длиннее и твёрже.
Ебать! - вспомнил он с чем-то, вроде ликования.
Ещё больше воспоминаний всплыло в его голове, и это были восхитительные воспоминания, и он ускорил шаг по направлению женщины.
Чё-ерт! - eго мысли трещали и грохотали. - Я… Я… Я… Я ВЕРНУЛСЯ!
* * *
Действительно. Толстолоб вернулся.
Продолжение следует...
перевод: Олег Казакевич
Бесплатные переводы в нашей библиотеке
BAR "EXTREME HORROR" 18+
https://vk.com/club149945915
Примечания
1
750ml 2
Оливер Кромвель (1599-1658) - английский государственный деятель и полководец, вождь индепендентов, руководитель Английской революции, в 1643-1650 годах - генерал-лейтенант парламентской армии, в 1650-1653 годах - лорд-генерал, в 1653-1658 годах - лорд-протектор Англии, Шотландии и Ирландии 3
около 135 кг 4
около 45 кг 5
Сноу - на английском означает "снег" 6
знаменитый научно-фантастический фильм Ричарда Флейшера 1966 года. В ней снимались Стивен Бойд, Ракель Уэлш и Дональд Плезенс 7