Но ведь и у меня на лбу не написано, что я совсем ещё девочка. Это сцена, грим и жизнь заставили меня повзрослеть, но только глубоко внутри я была маленькой и недолюбленной девочкой, брошенной отцом и отдалившейся от матери. Меня саму как Мишу ещё водить и водить за руку.
В зале Руслана не оказалось. Гоша — бармен — указал кивком в сторону выхода:
— На парковку пять минут назад ушёл, пойди, глянь, может и не уехал ещё.
Если Руслан уже сорвался с места, то оставалось только такси или же идти пешком. Как раз к утру дойду до дома, а там сразу и в колледж.
С небольшим рюкзачком за спиной и сжатыми кулаками от напряжения, я вышла из клуба минуя небольшую компанию парней, которые ещё не разошлись и едва ли не вприпрыжку направилась в сторону парковки.
10 глава. Артем
Оставшись в одиночестве, я почему-то вспомнил о наших мужских посиделках с Арчи. Лерочка часто разбавляла нашу компанию. И если сначала я напрягался ее присутствием, то позже научился нейтрально реагировать и попросто ту не замечать. Так вот однажды она вступила в наш диалог и скривила такую кислую мину. Сказала, несмотря на то что мы были мужчинами, оставались совершенно узколобыми варварами с яйцами в штанах. Что внешне лишь прикрывались мужской оболочкой, а загонов внутри похлеще, чем у женщин. Почему сейчас вспомнил о тех словах и горячем споре, не знаю. В тот раз мы обсуждали женский пол, и его отношение к мужскому.
Стоял возле машины, сдерживался чтобы не заглянуть в бардачок и не извлечь из него сигареты. Недавно я бросил курить, а сейчас был близок к тому, чтобы нарушить этот запрет. Сам не знаю почему думал о Лериных сравнениях, пощечине Жени и ее реакции на мои слова. С таким я сталкивался впервые. Потому-то и оставил ее в покое. Может там в семье такие страсти, что мне держаться следовало подальше? И девушке и впрямь не до меня было и моих подачек.
Ещё бы мой боевой товарищ пришел в чувство и согласился с доводами разума…
Вдохнув и выдохнув, я все же заглянул в бардачок. И по-прежнему стоял на месте. Мечтал о небесных кренделях и поглаживал щеку, по которой приложилась девушка. Бунтарка. Что ещё сказать. И это в ней мне нравилось еще больше, нежели образ недотроги.
Внимание привлёк шум и гвалт — веселая компания, что стояла возле клуба стала понемногу расходиться, краем зрения я лишь уловил фигуры двух молодых людей. Они неторопливо двигались в мою сторону и я, откинув фильтр выкуренной сигареты, выпрямился, внимательно рассматривая поджарых ребят.
В одном из них мелькнули какие-то знакомые черты, я изначально подумал, что кто-то из старых приятелей узнал меня и решил подойти, поздороваться, спросить как дела. Но когда в руках у того что был пухлее и с лысиной на голове мелькнул в руках нож, я напрягся. И всмотревшись пристальнее в черты лиц, понял, что это были вчерашние «знакомые». Узнали-таки и решили устроить акт возмездия?
Но к чему связываться с дураками, у которых неизвестно что на уме? Да и не искал я приключений, а подумал о том, чтобы залезть в машину и просто уехать, а они пусть сами разбираются между собой. Нет, я бы с удовольствием размял затекшие мышцы, попытался отбиться от парней с ножом. Но не в этот раз. Достаточно на сегодня глупостей.
В лицо ударил легкий ветерок, и я встал с капота, намереваясь забраться в машину и уехать, как и собирался, но на стоянке вдруг показалась та, что занимала несколько мгновений назад все мои мысли. Она заметила меня и спины парней, что направлялись в мою сторону. Возможно, заметила и оружие в руках одного из них. В нерешительности замерла на месте и оглянулась по сторонам. А серьёзно настроенные парни были почти рядом. И вот он парадокс судьбы — сейчас мы поменялись с недотрогой местами и впору мне уже оказывать помощь и звать подмогу.
В руках второго парня тоже показался ножик, и я был уже не так уверен, что выберусь из этой передряги целым и невредимым. И возможно, завтра колонки в местных газетенках с криминальными хрониками будут пестрить кричащими заголовками…
Отвернувшись от Жени, потому как не до нее мне было в этот момент, я выставил руки вперед собираясь начать с диалога, хотя умом понимал что напрасно это все. Нужно на опережение брать и выбивать ногой оружие из рук негодяев. Только их двое, а я был один. И без оружия. Звонить Эндару тоже поздно, и просить его, чтобы он натравил своих бойскаутов на этот сброд и они заломили отморозкам руки — телефон даже достать не успею и совершить звонок.
— Ну, вот и свиделись, — а глаза у обоих пьяные, будто обкуренные чём-то.
Но главное помнят меня, что удивительно. Я бы вот точно их не приметил во второй раз, если бы не блестящие лезвия, что отливали серебристым цветом в свете фонарей. И более того — не стал бы дожидаться разборок, сел в автомобиль и дернул отсюда, оставив парней разбираться между собой. Но выглянув из-за плеча одного из них, увидел, что Женя так и не ушла. А оставлять ее одну на растерзание упырям точно был не настроен. Сам виноват, что вызвался помочь и связался с недоумками. Только кто знал, что они были настолько контуженными и конченными?
Но все же успел заметить в руках девушки яркий баллончик и понял, что она, простая душа, собиралась лезть на рожон… Захотелось хорошенько ее встряхнуть, чтобы выбить эту дурь из прекрасной головки. И обязательно это и сделаю. Но позднее. А пока она сыграет отвлекающим маневром для этих двух неудачников, которые привыкли решать проблемы таким незаурядным способом.
— Бегом в машину! — громко крикнул я, надеясь, что она буквально поймет эти слова и сделает, как я попросил.
Но куда там! Осталась стоять на месте.
Парни обернулись назад, потеряли бдительность на доли секунд, но именно этого эффекта я добивался. Ударом ноги я выбил у одного из них нож, и он упал на асфальт, издав характерное позвякивание, а второй быстро скоординировался и, несмотря на стеклянный взгляд, рассек ножом воздух прямо перед моим лицом, кидаясь мне на грудь. Не ожидая от нападающего такой прыти, я почувствовал легкое жжение в области груди, но быстро выбил нож и заломил негодяю руки, сжимая в крепком захвате. Женя не растерялась, тут же подбежала и прыснула в лицо обидчика из баллончика.
Всё происходило с такой скоростью, что я не сразу уловил зрением второго парня, который очухался от моего удара и уже рыскал по асфальту, поднимая нож. И вопреки моим ожиданиям, что он кинется на меня, он подбежал к Жене. Та была ближе и, возможно, он просто руководствовался этим фактом.
— Отойди от нее, — прорычал я, ощущая ярость в каждой клетке.
Отбросил в сторону парня, что корчился и тер руками лицо и глаза. И попытался снова выбить орудие из рук другого подонка. Действовал быстро, понимая, что любое промедление может стоить девушке ножевого ранения. И все же не успел. Женя в ступоре зажмурила глаза, когда недоумок кинулся на нее со всего размаху. Раскинула руки в стороны и попыталась увернуться, делая шаги назад.
Я оказался рядом, и с ноги вырубил отморозка, снова выбивая нож. Послышался шум и на парковку вбежали двое охранников. Но мне уже было не до того. Сердце пропустило несколько ударов, когда я заметил скорчившееся тело девушки на асфальте и молниеносно оказался возле нее. Поднял хрупкое тело на руки.
— Женя! — сам не понимая, что кричу я, схватил пальцами подбородок девушки.
Красивое лицо было перекошено от боли, она крепко держалась за плечо, а по ее щекам текли тоненькие и мокрые дорожки.
Сердце снова сжалось в нехорошем предчувствии. Я держал ее в своих руках так крепко, словно от этого зависела ее жизнь. На ее темно-серой рубашке выступала кровь, а подбородок дрожал — все ее тело била мелкая судорога.
— Женя… — я снова ее позвал.
Этот подонок всё-таки ее задел и мне нужно было знать как глубоко и в какую часть тела.
Недотрога разлепила глаза и посмотрела на меня бездонными синими омутами, в которых плескался страх. Наверно, в этот момент я окончательно понял, что мне плевать на то, что у нее дома был сын, что она жила двойной жизнью. В груди все сжалось от этого взгляда и вздох полноценный не в состоянии был сделать, когда сканировал ее лицо и прижимал к себе это беззащитное существо. Не знаю, что это было, но до этого момента показалось, что и не жил вовсе и такое в кино только бывает.
— У тебя кровь, — услышал я слабый голос девушки, и у меня отлегло от сердца.
Не замечал и не видел ничего вокруг. Она смотрела мне в лицо расфокусированным взглядом, и я понял, что она близка к тому, чтобы отключиться. Из плеча ее хлестала кровь и по-хорошему ей нужна была врачебная помощь.
— Женя, смотри на меня, не закрывай глаз, — попросил я, видя, как она их закатывала.
Я очень злился на нее, что она ввязалась в эту потасовку. Кто ее просил? Позвонила — хорошо! Вызвала охрану и убежала бы в здание. Кто ее просил лезть на амбразуру? Никогда и ничем такая самодеятельность хорошим не кончается. По себе знаю. А теперь и для нее уроком будет на всю оставшуюся жизнь. Кровь на моей рубашке проступала не так ярко как Жениной и я вконец обеспокоенный ее состоянием и тем насколько этот недоумок глубоко ее задел поднес девушку к машине. Резко потянул дверь на себя, откинул сидение и положил ее, шаря под водительским сидением в поисках аптечки.
Женя силилась из последних сил, чтобы остаться в сознании, мотала головой из стороны в сторону, что-то бормотала. Но в какой-то момент обмякла и склонила ее набок. А я подумал, что лучше бы меня так сильно задело. Но не девушку. Она-то уж точно ни в чем не была виновата.
Тогда я не на шутку перепугался, и, решив, что пока до скорой дойдет суть да дело она потеряет столько крови, что никогда себе не прощу, если не пристегну ее сейчас ремнем безопасности, не наложу жгут и сам не отвезу в больницу. Меня нисколько не заботила моя рана. По сравнению с тем пятном, что частично пропитало Женину рубашку в алый цвет, моя явно была царапиной.
— И чем ты только думала! — продолжал сетовать я, расстегивая рубашку и осматривая плечо из которого тоненькой струйкой сочилась кровь.
Сердце снова сжалось, когда я взглянул в бледное, красивое и такое наивное лицо. Никак в голове не укладывалось, что она была такая же продажная и дешевая как и все те девицы, что проходили через кастинг нашего с Арчи конкурса. Без маски и броского макияжа она совсем выглядела детенышем. Кожа ровного сливочного оттенка, губы пухлые, ресницы свои и естественные, длинные, выразительные, и слегка подрагивавшие.
Достал из аптечки бинт и стянул им ее плечо и руку, завязал наспех, пристегнул девушку, снял с себя рубашку и прикрыл ее тело, сел на водительское место. Один из охранников маякнул рукой, чтобы я притормозил, но мне было совершенно не до него. Рана Жени оказалась глубокой, следовало продезинфицировать ее и наложить шов. Сам я не справлюсь. Не было под рукой сподручных средств, кроме нашатырного спирта. И я был не уверен, что ее нужно было приводить в сознание. И придет ли она в себя от паров этого невыносимого запаха?
Я гнал по дороге по памяти до больницы на запредельной скорости изредка посматривая на девушку. В голове никак не укладывалось, зачем она во все это ввязалась. Почему не ушла? И с кем остался дома ее ребенок? Кому следовало звонить и сообщать, что она попала в беду? А главное что мне теперь было со всем этим делать? Для начала сдать ее врачам, чтобы те осмотрели и остановили кровь, зашили или не знаю, что делалось в подобных случаях. А там видно будет. Одно я знал точно, что не хотел оставлять ее в беде. Кем бы ни была на самом деле. Скольких бы детей не воспитывала. Смотря в это лицо, по телу разливалось тепло, и я забывал о своей настоящей жизни, будто мир сосредоточился в радиусе этой девушки, а остальное теперь имело второстепенное значение.
Сложно было объяснить внезапно обрушившуюся гамму чувств, но до этого момента я будто и не жил вовсе. Чувствовал все в пол оборота. А теперь жизнь и эта ночь озарялась яркими вспышками фейерверков, и я не видел ничего вокруг кроме этого прекрасного и бледного лица.
Помутнение рассудка не иначе. Может быть, какая инфекция попала мне в кровь, и теперь я был заражен, а мне тоже срочно требовалась вакцина и врачебная помощь? Какое-то противоядие от этой химеры, что проникала глубоко под кожу, уничтожая былые устои и нарушая привычный мир своим появлением?
Бросил машину прямо у ворот — твердолобый охранник отказался поднимать шлагбаум без пропуска, а мне некогда было объяснять и показывать, что у меня на пассажирском сидении лежала раненая девушка, которой требовалась срочная медицинская помощь. С Женей на руках я размашистыми и уверенными шагами направлялся в приемное отделение. Лет семь тому назад отец меня сюда привозил, а я все ещё не забыл дорогу.
Женя никак не реагировала ни на прикосновения, ни на мой голос. И я уже накрутил себя, что ножом этот подонок задел жизненно важный орган. Но не было времени заниматься самодеятельностью. Я не был врачом и кроме как одной единственный молитвы других не знал. Да и слов той в стрессовой ситуации навряд ли бы сейчас вспомнил.
Ногой толкнул дверь, охранник, сидевший на стуле, заприметил нас и помог придержать ее, пока мы не оказалась внутри.
— Врача! Ножевое ранение, — крикнул я запыхавшимся голосом.
И женщина в белом халате появилась едва ли не в ту же секунду, рукой показала следовать за ней. Минуя небольшой коридор, мы оказались внутри кабинета с кушеткой.
— Что случилось?
— Ножевое ранение, она потеряла много крови. Я как мог, наложил жгут и повязку.
— Хорошо, — женщина сконфужено посмотрела на меня.
Я стоял рядом с кушеткой и продолжал держать Женю на руках.
— Молодой человек мне нужно осмотреть девушку.
— Ах да, — я положил Женю на кушетку.
— Выйдите. Я проведу осмотр, бригада врачей уже спускается. С вами позже поговорит доктор. В полицию сообщили?
— Что? Да, — соврал я, чтобы не терять драгоценного времени на пустые вопросы, — уже дал показания.
Бросив на Женю растерянный взгляд я вышел из смотровой и присел на стул, что стоял возле стены. Никак я не рассчитывал на такое завершение этой ночи.
11 глава. Артем
Адреналин слегка поулегся внутри, и кровь больше не стыла в венах от злости на девушку, что полезла на амбразуру. Лишь яростный гнев плескался где-то на задворках души на тех недоумков, которым бы проломил череп, да сидеть потом не охота.
Теперь же я успокоился и мог спокойно посмотреть на всю эту ситуацию будто бы со стороны. Два дня прошло, как я вернулся в родной город, а чувство такое, что успел за это время прожить целую жизнь. Испытал всю гамму чувств. Иной раз столько и за месяц не наберётся.
Мимо меня прошли два человека в белых халатах, а спустя время Женю вывезли на каталке из приемного отделения.
Мне выдали ее вещи. Объяснили, что у нее сильная потеря крови и болевой шок какой-то там степени. Я слушал в пол уха, думая о том, как все-таки нелепо все вышло.
— Куда вы ее везете? — уточнил я, предполагая, что в операционную.
Опасения подтвердились. Один из врачей — женщина с добрыми большими глазами как у Жени заверила, что все будет хорошо, но я не испытал в том уверенности.
— Мы наложим шов, вероятно, были повреждены сухожилия. Потребуется переливание крови, — сказала она. — Вы… муж? — окинула меня оценивающим взглядом.
— Жених, — снова соврал я, нервно потирая ладони.
Когда Женя придет в себя мне необходимо к ней попасть и поговорить. А жених — весомый аргумент, не так ли? Так и подмывало хорошенечко ее встряхнуть, чтобы в голове у нее все встало на место, и она на остаток жизни запомнила, что связываться с отморозками и лезть на рожон — самое последнее дело.
Но и без того ей сейчас было несладко.
— Узнавайте в регистратуре о ее состоянии через пару часов, — ответила женщина и скрылась из виду.
А я устало опустился на стул, держа в руках маленький рюкзак девушки, перепачканный ее кровью. Я не в состоянии был двинуться с места, но следовало перевести дух и возвращаться в машину, позвонить Эндару. Узнать, что там с этими отморозками. Сам лично изувечил бы каждого.
Но Эндар позвонил первым. Я уже шел по дороге к машине. На улице становилось светло, яркая полоска обагрила горизонт в красный цвет, а я еще даже не ложился и не был уверен, что усну. По крайней мере, пока не узнаю, что с девушкой все хорошо, а ее жизни ничего не угрожало. Давно на сердце не было так тяжело и одновременно легко. Чувство было похожее на то, как будто я парил в воздухе с большим грузом за спиной, взмахивал крыльями, чтобы воспарить выше, но вот этот самый груз тянул к земле. И лететь получалось не так-то легко, но ощущение полета и свободы было все таким же неимоверно захватывающим.