– О, вот оно как…? – слышать подобное было вновинку. Именами богов в империи называть детей было запрещено под страхом смерти. Вроде как такие дети в будущем могли стать аватарами тех самых богов. Но теорию проверить никто не осмеливался вот уже лет триста, так что правда это или вымысел зимописцев пойди теперь разбери.
– Ну что ж, Марана Авиктус, как говорится, я тебя спас и в благородство играть не буду… тьфу ты, опять куда-то не туда понесло. Короче, юное создание, договоримся так: я спрашиваю, ты отвечаешь. После, если ты больше мне не понадобишься, отпущу тебя на все четыре стороны и гуляй поле! Твой долг жизни мне не очень нужен, а вот информация об этом месте будет полезной.
После таких его слов мне даже сказать было нечего. Странный он! Вот как есть, герцоги себя так не ведут, да и говорит этот мужчина чудно. Не говоря уже о том, что недавно нанесённые ему раны полностью затянулись прямо у меня на глазах безо всяких заклинаний из целебного блока.
– Ваша светлость, вы самый странный герцог из всех что я видела. Вы точно герцог…? Да и какое же я юное создание в самом деле? Мне уже сорок восемь зим!
Грешно об этом даже помышлять, но я ему не доверяла. Пусть он меня спас, пусть даже правда благороден, но слишком он был опасен…. А что если своими ответами она приведёт его прямо в империю?! С таким чудовищем на коротком поводке он наделает там немало кровавых дел, а уж добрые люди что поддержат его начинания всяко найдутся. Нет. Слишком опасная переменная для её нестабильной родины. Слишком! Народы империи и без того страдают от бесконечной грызни политиков без меры. Пусть лучше убьёт прямо тут за оскорбление своей светлости и за сомнения в его происхождении, а она ни словом не обмолвится!
– Всего-то? А выглядишь на все шестьдесят. Но даже будь тебе семьдесят зим, ты всё равно осталась бы для меня юной чародейкой. Для того, кто прожил больше четырёх сотен зим любой человеческий возраст кажется юным… – смерив меня изучающим взглядом, под которым хотелось куда-нибудь просто сбежать, благородный спаситель наконец снова заговорил. Но видит великий исток, я была бы рада убей он меня просто на месте, – Значит не желаешь сотрудничать, – сделал он мгновенный вывод, – Решила спровоцировать меня и уйти красиво за грань? Вот только тебе не повезло, милочка, я не на столько гордая и самолюбивая скотина как тебе могло показаться. А потому бери-ка ты свои шмотки и выли куда хочешь! Твой долг теперь твоя проблема!
От его гневного взгляда можно было-бы костры поджигать, вместе с еретиками-тёмными! Да что ж это такое, откуда у него такая проницательность?!
– Я… прошу прощения! Я не хотела обидеть Вас, ваша светлость, – быстро импровизировать! Быстро! Поднимай свой морщинистый зад идиотка! Не дай исток он отбросит всё своё благородство и выпотрошит твою память – беды не обойти! А ведь защиты от вмешательства в разум у меня более нет. Погибла моя Хасия… ах девочка моя четырёхкрылая… – Прошу Вас не прогоняйте меня. Я под присягой и не могу никому разглашать сведения об империи или этом месте. Но я готова жизнью заплатить за ваше добро, сопровождая вас хоть в подземное царство! Прошу только не заставляйте предать родину, ради истока!
– Боишься, что прослежу за тобой и выведаю секреты твоей страны? Ха-ха! – и опять реакция его для меня оказалась непредсказуемой. Что смешного было в моих словах?! – Да что мне взять с вашей отсталой страны?! Судя по тому, что я видел, твой мир отстаёт от моего на тысячи зим! Хочешь сопровождать меня? А что ты можешь? На что ты мне!? На что мне твоя жизнь…? – закончил Азраил Интеритум уже очень тихо, весьма презрительно на меня посмотрев. От такого его взгляда мне стало крайне обидно и почему-то стыдно.
«Что значит мой мир? Его мир…? Он из другого мира? Но… как это возможно? Тысячи зим… что это значит?» – но вот мои глаза вновь остановились на странной громоздкой броне, что стояла рядом с самозваным заносчивым герцогом. Вдруг она защёлкала, раскрылась словно цветочный бутон со спины, и разгневанный мужчина вошёл внутрь, исчезнув за закрывающимися механизмами. Не успела я даже опомниться, как в груди доспеха запылали холодные огни, выстрелившие белыми, слепящими словно солнце, лучами прямо перед собой, а сам облачившийся в доспехи герцог Интеритум отправился проч.
– Идём, Горыныч! Нас тут явно не уважают, – бросив последние слова на понятном ей языке, он быстро отдалился, скрывшись за ближайшим поворотом, что делала река смерти примерно там, где убили её последнего соратника. Трёхглавый змей также более не удостоил её ни секундой внимания, игнорируя словно пустое место. Прошагал своей тяжёлой поступью, чуть не сбив с ног своим жёстким крылом, да лишь порыкивал что-то в ответ на восклицания своего хозяина. Герцог Интеритум снова перешёл на непонятную тарабарщину, видимо бывшую его родным языком, также полностью игнорирую брошенную меня.
– Не думала, что будет когда-то так стыдно… ну и что теперь делать?
Погладив отполированный десятками лет верный посох, зажгла в его навершие яркий светляк (правда тускневший пред магией герцога словно свеча перед огромным пожарищем), и начала собираться. А пока руки механически перебирали остатки поклажи, что не успели разграбить мерзкие хвостатые, в голове моей гуляли разные мысли. И их итог был каким-то безрадостным.
«Что ни говори, а он меня спас. Спас от смерти лютой, страшной… За такое обычно расплачиваются десятилетиями. А я отплатила неблагодарностью… Но присяга! Аргх! Как всё сложно…! Что же делать? Возвращаться к своим? Они ведь отступили в ту же сторону… О исток магии… Стоят они скорей всего на первой развилке и… Азраил Интеритум их никак не минует! А его чудовище и подавно! Бесы и демоны мне на голову, что ж я такая тупая!? Он ведь их всех поубивает!» – побросав вещи в один из кожаных походных рюкзаков, я тотчас бросилась вдогонку за ушедшим благородным герцогом. Да, у меня присяга, но я имею право «уйти к смерти» в уплату долга жизни, отказавшись от части воспоминаний. Только это значит, что я также престану быть живой для остальных. Для своей страны… Превращусь в вещь по сути.
«А к чёрту всё!» – резко остановившись, быстро вырвала из сложной плетёной причёски спицы и заколки, спрятав во внутренний карман только подаренную матерью заколку с жемчужиной, и проговаривая слова ритуала, начала локон за локоном отрезать свои поседевшие уже от возраста длинные волосы.
– … и клянусь истоком магии, жизнью своей и честью рода своего, служить моему спасителю, герцогу Азраилу Интеритум, покуда сердце бьётся в моей груди, или сама я способна мыслить и двигаться. Отрекаюсь от всех воспоминаний, составляющих тайну государственную, прямо или косвенно способную навредить моей родине, империи Ауролум, – так завершив ритуал обрезала последний свой локон, отбросив волосы в сторону, и магия в моих жилах тотчас вскипела, скрутив тело болью, а голову пронзив холодной стрелой. Как только сознание чуть прояснилось, став куда более пустым чем обычно (всё же ритуал успешно стёр множество воспоминаний, что уже было огромное благо), я наконец поднялась с ободранных колен.
По всему телу моему выступил тотчас вонючий пот, а на лбу должен был проявиться кровавый родовой знак держателя долга. Если он и правда благородный господин с магическим даром, у него обязан быть магический герб!
– А теперь нужно его догнать. Надеюсь этого будет достаточно чтоб он принял меня… ох что же я делаю-то, дура старая?! Поздно… уже слишком поздно жалеть, Марана. Вперёд! – сплетя заклинание следопыта, способное предупредить о близости любой жизни (кроме проклятых хвостатых людоедов!), а также приглушив яркость светящегося навершия посоха, я наконец бросилась бегом за своим спасителем.
«Если мне удастся хотя-бы отвести беду от отряда империи, этого уже будет достаточно чтоб жертва моя не пропала даром. Я должна была умереть здесь ещё час назад под когтями ненавистных убийц подземелья, но осталась жива только милостью этого человека, а значит обязана ему отплатить! Иначе не видать мне посмертия… долг жизни утопит мою душу во тьме. Беги! Беги Марана! Беги иначе всё будет зря!»
Глава 97.4
* * *
«Неведомая часть мироздания. Сайфулай* и Анагуросиак**»
(так как общение двух богов выходит за рамки привычного восприятия смертных, используемые ими образы будут заменены на знакомы нам слова)
(*Сайфулай — имя богини, создавшей Азраила, **Анагуросиак — бог подводного мира)
— Сайфулай, твоя пешка ничего не попутала? Кто дал тебе право убить одного из моих великих детей, да ещё и очистить его душу!?
— Не понимаю о чём ты…
— Не отпирайся! Мой мир до сих пор фонит твоей силой, дерзкая козявка! У самой толку нет выбиться с низов, так решила за мой счёт очков поднабрать? Какого рожна вообще демоны пространства связали оба наших мира?
— Не забывайся, Анагуросиак! Ты знаешь правила. Ни мне ни тебе не позволено вмешиваться в поступки демонов! И я не отвечаю за их действия даже косвенно, если ты об этом. Или ты думаешь мне приятно, когда моя пешка находится вне моей власти внутри их владений, а тем более гуляет по чужим мирам?! Демоны пространства частенько так развлекаются, тебе ли не знать?
— Я это так не оставлю!
— Делай что хочешь в рамках правил, не смею мешать… Судьи нас рассудят если что.
– Ещё бы ты посмела…
* * *
Спустя почти час бега трусцой по становившейся всё более пересеченной местности, Азраила и Горыныча неожиданно поприветствовала ударная волна, образовавшаяся где-то под потолком в сотне метрах дальше по ходу их движения вместе со вспышкой взрыва. Сбросив скорость, и старясь не ломиться сквозь загоревшиеся под ногами отмершие растения, они спустя десять минут приблизились к ответвлению подземной реки. При этом на том берегу узкого оттока явно шло небольшое сражение с участием магии, ибо взрывы и вспышки молний, перемежавшиеся с натуральным небесным громом, звучали ещё раз двадцать. И веселье там даже не думало прекращаться.
При этом обзор впереди был не то чтобы хорошим — всё чаще им на пути попадались гигантские грибы, размером чуть ли не с деревья, а на том берегу к ним добавились ещё и заросли каких-то кустарников, что значительно усложнило разведку.
Свет прожекторов Азраил погасил сразу как понял, что впереди явно неспокойно, так что их могли выдать теперь только яркие глаза Горыныча, да ещё свет из его приоткрытых пастей. Но Судя по интенсивности боя вряд ли кто-то из чужаков успеет приметить их присутствие рядом. Не до того-с…
— А ну-ка подсади, дружина! – запрыгнув на одну из голов змея и держась руками за вторую, лорд разрушения быстро взмыл на шесть метров вверх, сумев наконец разобраться что происходит на той стороне оттока.
Приблизив картинку с помощью электронного увеличения, он весьма чётко различил фигуры порядка полусотни человек в массивных доспехах, при поддержке ещё полусотни арбалетчиков, нескольких магов и иной прислуги.
– Большой лагерь… – бой же они вели всё с теми же кошками, что совершенно не боялись их острых железяк, ловко изворачиваясь, и даже ударов боевой магии. И лишь точные попадания арбалетных болтов в неожиданно создаваемые просветы между спинами рыцарей были действительно эффективны. Но не успел Азраил даже обдумать как следует свой следующий шаг, как в действо вмешалась третья сила.
В сотне метров от эпицентра действа, почти у самого берега основного русла реки, всё по ту же сторону от малого правого оттока, совершенно бесшумно появилась костлявая фигура без рук, с гипертрофированным улыбающимся черепом на тонкой короткой шее. При этом глазницы этой фигуры были пусты, а тело было чёрным словно дёготь. Так что ничего удивительного в том, что лишь Азраил со своим электронным зрением заметил это странное существо.
И даже когда фигура та словно пустив корни, закопалась ногами в прибрежную землю, а после каким-то ритуалом создала некий магический круг, из которого прямо сквозь мокрую гальку и песок полезли другие мёртвые твари, никто ничего не заметил. Всё происходило не только в полной тишине, но и никаких всплесков силы лорд разрушения не заметил…
А когда число мёртвых воинов совершенно извращенного вида перевалило почти за две сотни, они также бесшумно двинулись в атаку на сражавшихся людей и котов.
Первый их удар пришёлся на кошек, лишь в самый последний момент умудрившихся заметить молчавших и двигавшихся почти бесшумно существ. Атака хвостатых в мгновение захлебнулась, и вскоре рыцари империи Ауролум начали брать верх, восторженно крича вслед отступающим тварям. Но радость воинов была преждевременной. Коты под ударами и проклятьями мертвецов быстро закончились, а кое-кто даже пополнил ряды жуткой нежити, будучи умерщвлёнными ритуально прямо на поле боя. И основной удар нового для имперцев врага вновь обрушился на них со всей своей силы.
– Господин… ах, что там случилось?! Что происходит? — запыхавшийся голос донёсся до него откуда-то снизу весьма неожиданно. Горыныч не мог просто так пропустить кого-то чужого, а значит это была всё та же неблагодарная баба.
— Марана, зачем ты здесь? – не глядя на женщину, Азраил продолжал своё наблюдение.
– Спешу исправить свою ошибку. Прошу Вас принять меня и мою жизнь в чёт уплаты моего долга.
Услышав весьма убедительные просительные интонации с толикой обречённости, лорд разрушения наконец удостоил женщину взглядом. Сверху было отчётливо видно, что шикарная укладка её почему-то распущена, а волосы обрезаны по самые уши. Лицо женщина опустила, так что он не мог видеть на её лбу свою собственную эмблему корпорации и по совместительству герцогства, а потому не сразу понял, что произошло действительно нечто важное.
– Что с волосами? С чего вдруг решила подстричься? Не обижайся, но так ты не выглядишь привлекательнее.
– Ваша светлость не из наших земель, потому наверняка не знает о ритуале «идущего на смерть». Обрезая волосы и произнося слова клятвы мы, подданные императора обличённые магией, способны отрекаться от своей прошлой жизни и части воспоминаний, вверяя себя в руки того, кому обязаны жизнью. С того момента как последние мои седые локоны упали на землю, вы и только вы имеет власть мне приказывать. Для своей страны и соотечественников я теперь ничем не лучше бездушной вещи. По сути для них я уже умерла, – на Азраила в свете тускло сидящего навершия посоха женщины сейчас смотрели всё ещё ясные, наполненные решимостью карие глаза. А со лба её на него смотрел всё тот же дракон, восседающий на черепах. В неровных кровоподтёках, словно кто-то вырезал прямо в коже этот жуткий узор, но тем не менее весьма чёткий.
– Вот же…! – что-либо сказать в такой ситуации было бы лишним. Азраил неожиданно понял, что он может только или принять её, или выгнать, по сути убив. Вряд ли отвергнутая женщина после подобной жертвы захочет прожить хотя-бы одну лишнюю минуту позора.
– Вы можете продать меня в рабство для уплаты долга, использовать в экспериментах или как-либо ещё потратить мою жизнь. Будь я моложе, предложила бы потешить Вам себя моим телом, однако возраст мой… давно вывел меня в тираж, – меж тем Марана продолжала убеждать мужчину, что стоял прямо на голове своего величественного питомца, перечисляя самые неприятные для себя варианты. Ибо только рядом с ним она может хотя-бы попробовать защитить граждан своей страны от его гнева. Глупо? Излишне патриотично? Для многих обывателей современного мира Земли это выглядело бы именно так. Однако она была продуктом своей культуры, своего времени и своих понятий о чести. Кто мы такие чтоб судить её за подобный выбор?
– Стоп-стоп, хватит! Ты словно зазывала в бордель для извращенцев…. Твоя решимость достойна уважения, конечно, и я в принципе не против принять уплату твоего долга. Только я даже не знаю, что ты умеешь. Кто ты вообще? Чем будешь мне полезна? – с магией шутки плохи, Азраил это знал. Правду ли она сказала по поводу ритуала? Возможно… Наверняка это сможет узнать только Бусинка. Но даже пусть и не полностью, Азраил мог проверить правдивость её слов и своими методами. Была ли она для него опасна? Ничуть. Могла ли быть полезна? Возможно…. А это значило что доводов «За» было больше чем «Против».