— Мастер — это, получается, наша Марина… Надо хорошенько проштудировать этот ваш учебник, уж слишком много совпадений и неприятных ассоциаций, - покачал головой Джон.
— Ну, изначально меня сюда как наложника пристроили, — почему-то я испытал невыносимое желание подлить масла в огонь, видя, как грозно шевелит бровями мужчина на каждый намек про рабовладение. — А сейчас узы вроде крепчают, Мастер даже обещала выбрать мне новое имя.
— Будешь дразниться, за жопу укушу и уйду спать к детям в комнату, — Марина насупилась, а потом вообще показала мне язык. — Будешь один на оленьей шкуре ночевать, а то прямо несчастный он такой, наложник подневольный!
— А я разве о несчастье хоть что-то сказал? Да и не слова ж лжи, Мастер!
— Вот не делай мне невинность на лице, — возмутилась Марина. — У бабки троллить научился?
Угу, не делай… что же мне теперь, никакого удовольствия от жизни не положено? Нервов столько за день потратил: меня почти переварили, почти сожгли, почти выпотрошили, почти уничтожили Горгонзолу... Так что вполне могу немного подразнить своего Мастера, особенно когда она так смешно дуется и возмущается.
— Кстати, парень, а зовут-то тебя как? — поинтересовался тот брат, который Лешка.
— Ну, либо Шило, либо Скорпион, Мастер вон… эм, Сер… Сереж вроде назвала.
— У тебя в документах это имя написано — Сергей, — Марина перестала пыхтеть и пояснила почти спокойно: — Алексеевич. Иванов.
И захихикала. А что смешного-то? Здесь это что-то неприличное означает?
— Нет, все прилично, просто это самое что ни на есть… распространенно-безличное имя в нашей стране. Ну как вот Джон Смит в Америке, да, Джон?
Я только пожал плечами. Болванки на то и болванки, чтоб выдавать самое неприметное.
— У нас у всех такие имена, — кивнул Лешка. — Бабуля настояла в свое время. Она по паспорту тоже у нас Маргарита Петровна Иванова, а никакая не Гиттиннэвыт. Луораветлан давно обрусели, а наш клан и подавно старается не выделяться.
— То есть ты смеялась над тем, что название клана вышло одинаковое? — уточнил я.
— И над этим тоже, — покладисто кивнула Марина, усаживая Цвичку за стол и доставая из шкафа коробку с хлопьями, а из холодильника пакет с молоком. — Пацаны, ужинать! — крикнула она куда-то в коридор.
Понятное дело, те самые пацаны нарисовались мгновенно.
— Второй ужин — это хорошо, — выдал непосредственный Тукк и погладил пузо под новой футболкой. — Пожрать впрок завсегда полезно!
Он, конечно, с огромным любопытством косился на новых персонажей в доме, но еда все еще была ему важнее. Как и Такки, тот вообще уже влез на свой стул и чуть ли не облизывался от нетерпения.
— Аппетит есть, значит, здоровые детишки, нормальные, — сделал странный вывод Джон. — А крольчонка надо к бабушке в стойбище побыстрее. Она вылечит. Куда годится, когда такая красивая девочка и ползает по полу, как ящерица? Кролики должны прыгать, да, baby? — он потянулся и потрепал довольную малявку по волосам.
— Цви-и-и-и-и! — заорал на него с холодильника внезапно объявившийся зеленый монстр и радостно прыгнул гостю на голову.
Глава 32
Марина:
Удачно получилось, что у Джона не только реакция молниеносная, но еще и выдержка железная. Поэтому прыгнувшего крыса он за шиворот поймал, но об стену не грохнул и шею не свернул в первую же секунду, а дальше уже Цвичка присоединилась к писку, визгу и воплям, и я своими глазами увидела, насколько это проворная мартышка даже без ног. На одних руках моментально перетащила свое тельце через стол, вскарабкалась Джону на колени и вцепилась в своего питомца как в родную маму.
Короче, все обошлось, но я впервые показала детям строгую Марину. Мало того, что пошагово объяснила, как луораветлан поступают с прыгающими на голову неизвестными мутантами, но еще и рассказала пытавшимся хихикать и беситься мальчишкам, каково это — пойти сейчас же спать без молока, хлопьев с сахаром и мультика. И завтра с утра никакого варенья в овсянку. А вредным непослушным крысам никакого вкусного вискаса! Наоборот, одна сплошная клетка из железных прутьев.
Впечатлились все — если надо, я умею быть достаточно убедительной. Братья, те, конечно, хоть и сделали нашу фирменную медную морду, но внутренне наверняка ржали, а внешне полностью меня поддерживали. Мелкие синхронно захлопали большими жалобными глазами, но на этот раз не подействовало. Чарт притих у косяка и тихо что-то сам себе бормотал под нос, и интонация у него была сугубо одобрительная.
И даже Скорп вздохнул с облегчением, а по мыслесвязи мне прилетело: «Ну слава прародителям, давно бы так. Говорил же тебе, что мелкая вся в своего питомца — а те не зря известны своей наглостью, бесцеремонностью и ненасытностью».
«У нас говорят: наглость — второе счастье, — мысленно хмыкнула я, наливая молоко притихшим террористам. — Тут фишка в том, как правильно объяснить детям, с кем можно и нужно наглеть, а с кем не стоит».
— Наелись? — и руки в боки.
Кивнули все, даже крыс.
— Марш спать! Бегом!
Когда дробный топот и тонкий писк затихли в детской, я устало плюхнулась на табуретку и проникновенно произнесла:
— Нам срочно надо в стойбище… сдать этих поросят в коллективное стадо под присмотром бабушки, там они быстро научатся, каким местом в тундре думать надо. Опять же, простор… За ярангу выпустил — и пусть носятся, вопят и прыгают; устанут и проголодаются — сами обратно придут.
Возражать мне никто не стал, а потому мы быстренько повторили хлопья с молоком и расползлись по кроватям, оставив все важные разговоры на завтра. Гостей я привычно поселила на мансарде, выдала чистое постельное белье и пожелала спокойной ночи. А сама сбежала сначала в ванную, а потом под бочок к наложнику, уже принявшему душ и устроившемуся на простынях.
И вот тут, в родном доме, под родным одеялом, в тепле и безопасности, уткнувшись в ставшего внезапно родным мужчину, я вдруг начала тихо всхлипывать. А потом и вовсе разревелась.
«Мастер? У вас что-то болит?» — перепугался тот, почему-то продолжая говорить мысленно, и в меня ощутимой струйкой полилась скверна. Он аккуратно прошелся ладонями по голове, проверяя — нет ли шишек, и тело осмотрел.
— Не болит ничего! — между всхлипываниями выдала я. — Просто… просто… просто это все ужас какой-то! Нас же на закланье отправили в этой твоей бешеной Нарнии! Даже не чихнули! Знаешь, как мне страшно было?! На меня чуть не наступил какой-то поганый годзилла! А когда этот монстр тебя проглотил?! А когда эти непонятные персонажи приставали?! Лакоста эта, чтоб ей пусто было! Опека с ментами, чтоб они соседке в кошмарном сне каждый день снились! А если бы мы болванки не сегодня оформили, а до завтра отложили? Пришлось бы драться и сбегать! А это ужас и на фиг! Я же не железная-а-а!
— Но… все ведь уже прошло! Все закончилось хорошо! — попытался неумело утешить меня Скорп, а я почувствовала, как он снова облегченно выдохнул.
«Не ранена… и эмоции… нормальные. Живая, значит, обычная. Простая, понятная. Настоящая».
— Ну… ты поплачь, если хочешь, — уткнул он меня носом себе в грудь и обнял. — Могу отвернуться. Даже глаза закрою.
— Еще чего! — я насморочно всхлипнула и вытерла мокрую щеку о его плечо.
— Ну а вдруг ты не захочешь… этот, авторитет терять? — подмигнул он.
— А ты меня вместе с авторитетом утешай, — я невольно хихикнула сквозь слезы. — Обнимай, гладь, говори, что я самая красивая, даже когда зареванная, с красным носом и глазками-щелками. И самая умная! И самая ловкая… и вообще. Самая-самая. У меня был стресс! И мне его надо снять.
— Снять? Да… кое-что определенно надо снять, — потянулся он к завязанному на моей груди полотенцу. Но перед этим наложник покосился на шкаф, в который я утром убрала оленью шкуру, и ловко повернул меня к нему спиной. И пока я не успела схохмить по этому поводу, затянул в поцелуй, да такой, что меня пробрало до кончиков пальцев на ногах!
Ага, и он мне этой их энергии… влил… жира этого… скверны. Ух, блин, вот это от нее штырит!
— Ну вот, уже не плачешь, — он медленно и провокационно слизнул с моей щеки остатки слез, а я аж застонала от нетерпения. — И не каменеешь, — слегка прикусил за кончик уха, — и меня от тебя тоже... ш-ш-ш-штырит, Мастер.
— Тогда чего ж ты тянешь, изверг?! — возмутилась я, дергая его на себя и обхватывая руками-ногами, как мишка-коала родной эвкалипт. И двигаясь… навстречу… тоже весьма провокационно. — Действуй давай!
— Ну не все же вам над бедным мной издеваться, — хохотнул он мне в губы, снова завлекая в поцелуй. — А торопиться… торопиться теперь некуда.
И этот изверг начал ме-е-едленное издевательство над бедной мной. Я с ума сходила, пока он выцеловывал дорожку от ключиц к груди, я рычала, как злобная дикая росомаха, когда он терся о меня всем телом, и там тоже. Я ругалась на него подлым злыднем и гадским провокатором, пока он иезуитски дразнил меня языком и не позволял достигнуть оргазма так просто и быстро. А он только похохатывал и жаловался, что я сама виновата, замучила старичка, мелочь бессовестная, где мои тридцать лет, а где его почти сто! Но старый плуг борозды, дескать, не испортит...
Сволочь, короче. Но такая, блин, возбуждающая! Рехнуться можно! Когда он, наконец, дошел до главного, меня уже трясло и подбрасывало, как устрицу под током, а в него я готова была вцепиться даже зубами. Зато потом… когда он… весь стресс с меня слетел как не было! Да я про него думать забыла!
Уже засыпая, я подумала, что черт с ними, с проблемами, с Лакостами, Швеями и тварями. Черт с ней, с Нарнией. Пусть будут. Оно того стоило!
Глава 33
Скорп:
Проснулся я рано, некоторое время наслаждаясь непривычными ощущениями от теплого одеяла, мягких перин и своеобразного чувства полноценности. Мастер мило посапывала рядом, закинув на меня руку и дополняя эту практически идиллическую картинку таким приятным ощущением… семьи?
Надо бы встать и проверить, как там дети. Но прародители, как же не хочется! Не хочется разрушать это хрупкое мгновение полной безмятежности.
— М-м-м, вставать? — пробурчала Марина, инстинктивно притягивая меня обратно, когда я попытался улизнуть незамеченным. Черные локоны поблескивали на белоснежных подушках, завиваясь в крупные кольца, и я невольно провел по ним ладонью. Гладкие… Мне кажется или Мастер удивительно похорошела? Даже выглядит сейчас намного моложе, чем при первой встрече, больше двух сотен ей уже и не дашь. И глаза поблескивают золотистыми искорками в свете утренних лучей.
— Рано еще, спи, — сбрасывая с себя наваждение и аккуратно выбираясь из ее объятий, я мягко поцеловал Марину в уголок губ. — Я в ванную. Спи, Мастер.
Идиллия идиллией… но проблем у меня еще выше крыши. Причем таких, в которые Мастера лучше не посвящать. Надо вытаскивать Меза и Ким, но перед этим разжиться достоверной информацией. Кстати, а где тот… как его… телефон? Со вчерашнего разговора не видел.
Как можно тише сходив в ванную, а затем для верности обойдя весь дом, я с тяжелым вздохом заглянул в детскую.
— Чарт, — одними губами позвал я.
Пацан заинтересованно приоткрыл один глаз и, увидев мой подзывающий жест, ловким цвирком скользнул между развалившихся мелких.
— Подскажи, куда Мастер вчера дела тот коммуникатор?
— Кирпич-то? — с полуслова понял тот. — Сейчас принесу, в нычке лежит. Могу еще кирпичи тех мужиков отдать.
— Ты… — не смог подобрать подходящих слов я. С одной стороны, надо бы его наругать, с другой… без этих навыков Чарта мы бы давно сгинули. — Постарайся незаметно вернуть вещи Мастерам, хорошо? Только Маринин коммуникатор мне отдай, кое-что глянуть надо.
— Да я и сам бы, просто подходящего времени пока не нашел, — буркнул тот слегка смущенно и юркнул в детскую. Через несколько секунд шкодливая морда снова высунулась из-за двери и протянула мне три «кирпича». Я принципиально взял только Маринин:
— Сам стащил, сам и возвращай.
— Уж кто бы говорил, — показал мне язык Чарт и исчез в недрах детской.
Перехватив поудобнее местный аналог коммуникатора, снова вышел в сеть призмы. Так… в общих новостях ничего о пропаже главы Лакоста не говорится, но я и не надеялся. Зато о расследовании Швеи в закрытых мирах — сразу несколько колонок. Горгонзола тоже мелькает там часто, непозволительно часто!
Так, а может, в общеклановых новостях или переписке есть какие-то зацепки? Хм, нужна карточка Мастера… ключ-то на меня завязан, должно прокатить.
— Эм, Чарт… — снова неуверенно позвал я у входа в детскую.
— Держи, поборник морали, — с ухмылкой на лице тот всунул мне в руки карточку Мастера и еще кучу вещей, явно принадлежащих братьям Марины. — В куртки им сложи, я оттуда взял. Тогда, может, и не скажу, что ты с ее карточки решил в сети посидеть. Особенно если прикупишь и мне пару вещичек!
— Чарт, я не знаю где чье, не выступай, — тяжело вздохнул я. Вот же ржавеныш! И за уши ведь сейчас не оттаскаешь — этот клептоман недорощенный весь дом перебудит. — Мне надо новости в клановом чате глянуть, только и всего. Тратить деньги без Мастера я не собирался.
— Скучный ты. И нудный, — картинно надулся парень.
— И злопамятный, — добавил я, отдавая Чарту все украденные богатства, кроме мобильника и карточки. Сам же, вернувшись в кровать к Мастеру и пройдя идентификацию, начал медленно пролистывать чат. Хм…
Судя по всему, Лика Лакоста пропала двое суток назад. И не просто где-то, ржа ее побери, эта сучка сгинула на Горгонзоле! Ну что, доигралась, цвиркова отрыжка? Похоже, эта идиотка, возомнив себя всесильной, поперлась по моим проходам на закрытую планету, как только разобралась со мной. Видимо, думала, что это место только для слабосилков-Оружий опасно, как же…
Злорадствовать нехорошо, но все же аж скверна в животе парит, когда представляю, как эта высокомерная дрянь заявилась со своими правилами в один из городов «жалких Оружий». Как там обрадовались-то столь «прекрасному» Мастеру, да без охраны. Пацанов разве что жалко, которые с ней были, — преданные были цвирценыши, ничего не скажешь. Но не они такие, жизнь такая.
Ликерия — не Мез, правил этой помойки не знает, так что за ее жизнь и ломаного куба не дам. Но теперь, из-за этой дебилки, поиски прохода на Горгонзолу усилятся. Клановые, судя по репликам в чате, уже на пределе, вот-вот сдадут всю инфу Швее на блюдечке, лишь бы прикрыть свои задницы. Времени все меньше и меньше…
— Ты чего такой пасмурный? — сонным голосом спросила Марина, и я вдруг понял, что она уже минуты две-три как проснулась и наблюдает за мной.
— Новости смотрю, — спокойно буркнул я, незаметно закрывая страницы кланового чата. — Проблемы все те же, призма кипит. Лучше бы туда лишний раз не соваться, но…
— Но нам надо братьев туда сводить, — Марина кивнула и привстала на локте. — Так… погоди, сейчас окончательно проснусь. Значит, вот что: я тут подумала, что иметь поддержку за спиной не просто от бабули, а от каких-никаких взрослых мужчин нам на следующих охотах очень даже пригодится. Но у них нет оружия и нет этой вашей… — она пощелкала пальцами в воздухе, — регистрации, во! Ты говорил, что сейчас слишком настороженное отношение к взявшимся неизвестно откуда безымянным Мастерам, потому и мы от фамилии Лакоста не отказались.
— Да, я обещал скачать им учебник… эм, учебные пособия у нас обычно покупают, вам надо дать разрешение, Мастер, — я спокойно протянул Марине карточку, ничем не показывая, как взволнован. Вот если сейчас она поймет, что ту у нее просто стащили…
Но Марина не выказала подозрения или недовольства, словно так и надо. Карта у меня в руках, коммуникатор тоже, я влез в сеть по своей воле… Тьфу, опять забыл про это ее непонятное доверие. Даже не по себе. С одной стороны, это безумно льстит и облегчает жизнь, а с другой — вызывает чувство неправильности и опасности. А если она не только мне все так же выложит? Тот же Чарт каждый раз обворовывает ее как липку… ну, не только ее, конечно.