Кажется, за спиной куратора уже сомкнулась дверь отведенного ему жилого помещения. Но меня все это совершенно не волновало – за месяцы «самообороны» я, оказывается, достаточно узнала этого непрошибаемого марана, чтобы понимать: ничего мне не грозит!
— Откровенно говоря, ты мне нравишься!
Не зря он дослужился до высокого чина – тушеваться и откладывать на потом не про этого мужчину. Вот и сейчас Муэн Тоон безапелляционно заявил мне самое главное, едва остановился где-то посреди собственной жилой комнаты.
— Если честно, я не знаю, что ответить, — в тон ему выпалила я, окончательно растерявшись и ерзая в попытке натянуть куртку. — Мы только ругались прежде. И я вас совсем не знаю…
Как и ему с ходу перестроиться на «ты» у меня не получилось. И в буквальном смысле подвешенное положение к этому не располагало – карангарец все так же прижимал меня к себе, удерживая на весу. А я не какая-нибудь там пушинка!
— Хорошо. Ты совершенно права. Пора узнать!
Подавившись очередным смешком, поняла, что и тут он верен себе – не свернуть с намеченного пути.
— Что? Что ты имеешь в виду?
Слегка растерявшись, я забылась и все же вновь начала фамильярничать.
— А вот… — плотнее перехватив меня одной рукой, второй он широким жестом очертил пространство вокруг. — С сегодняшнего вечера ты живешь здесь.
— Что?!
Этот мужчина способен сразить наповал! И врожденный шарм тут не при чем.
— Я так решил. Ты мне нравишься. Ты не уверена в своих предпочтениях, хочешь узнать меня лучше, вот и узнаешь…
— Но… Милена?
В шоке я не придумала аргумента лучше. Уцепилась за подругу как за символ личной свободы.
— А что твоя соседка? Я проверяю данные с ее личного контроллера, она почти не бывает в вашей комнате, постоянно мотается из академии в первый космополис и обратно. Считай, что живет у своего жениха, являясь только на занятия.
Почему мы обсуждаем такие несущественные мелочи, когда жизнь перевернулась вверх дном? Моя так точно – подруга не ошиблась в мотивах карангарца, я ему нравлюсь! Пусть эта новость не укладывалась в моей голове, но… факт!
Вау, как лестно! Невероятно!
И он мне тоже… интересен. Просто я никогда прежде не позволяла себе признать эту данность. Но раз уж все так обернулось…
— Вот именно! – Очнувшись от ступора, я спешно замахала руками. – Он ее жених, у них серьезные отношения, так что в этом ничего странного. Но мы…
— Так, я понял, — сухо перебил мужчина. — Значит, серьезные? Предлагаю сразу пожениться, серьезнее же не придумать?
— Что-о-о?
Я ошеломленно осела прямо на пол – Муэн позволил, чуть ослабив хватку. Еще и ущипнула себя, желая увериться что не сплю. А что? Самый неприступный и нереальный мужчина на свете вдруг признался в симпатии, предложил жить вместе, а затем и вступить в брак. И все это с разницей в пару минут! Есть от чего заподозрить неладное?..
Возражений, подозрений и протестов в такой ситуации должно было быть много. И они были, безусловно. Но почему-то я думала совсем не о них…
А поймала себя на мысли, что вопреки потрясению и немыслимой переменчивости событий, мне… отчаянно хочется пойти этим путем. Одной дорогой с карангарцем, хотя бы недолго.
— Я не могу переехать к тебе в комнату в казарме кадетов, поэтому ты переедешь ко мне.
Маран рассуждал деловито как о чем-то само-собой разумеющемся. Словно и не замечал моего шока.
— Н-но зачем? П-почему?
— Я буду защищать тебя, охранять твой сон.
— Но мне ничего не угрожает! – Если не брать в расчет смертельную усталость от его тренировок, от которой снятся кошмары. — Как ты можешь взять и так просто решить все за меня?
Руки коснулись висков, затем растерли лицо – я силилась прийти в себя, пребывая с ощущением, что мир вокруг кружится. Слишком много событий, мыслей и противоречивых порывов. Слишком долгий день! Слишком… всего слишком сейчас.
Тряхнув головой, сама не заметила, как качнулась. И тут же оказалась вновь прижата к груди карангарца.
— Вот видишь?
И к чему он это? Или в их представлении любая слабость невозможна?
— Просто устала…
И зевнула. Странное дело: сейчас бы топать ногами и спорить до упора, а меня словно обесточили. И ничего не хочется, кроме как стоять, привалившись к нему, и наслаждаться ощущением тепла и близости тела Муэна Тоон.
— Отдохни.
Легко подхватив на руки, карангарец вместе со мной плавно шагнул куда-то. Свет медленно потух, оставив нас в темноте словно в небытие. На смену пережитому потрясению пришел откат безразличного онемения. Захотелось просто закрыть глаза, прижавшись лбом к плечу марана, и… перестать думать. Что-то решать, анализировать, представлять в разрезе неизбежной перспективы…
Нет, не сейчас. Куда предпочтительнее позволить сознанию уплыть в желанный сон с ощущением ласкового поглаживания мужской ладони по волосам. Сон – спасение для смятенной души или отсрочка для запутавшегося сердца?..
***
— Нола? Пробуждайся, — в панике (поскольку мгновенно осознала, чей это голос!) распахнув глаза, уперлась взглядом в непроницаемую огненно-черную маску на лице карангарца.
— А-а-а… — судорожно озираясь и пытаясь вспомнить, что было накануне, промямлила я, чувствуя, что краснею. Как-никак впервые в спальне и кровати собственного преподавателя проснулась.
— Я ухожу, у меня расписание плотное – лекции с утра. У тебя же еще есть время собраться, — и, скользнув ладонью по моей щеке в прощальном жесте, мужчина развернулся и помещение покинул.
Выдохнув от облегчения – в одиночестве с мыслями собраться легче – села в кровати, осматриваясь вокруг. Это точно не было моей комнатой в общежитии кадетов – не стоит и надеяться на чудо! Более того, это было преподавательскими апартаментами, более того – Муэна Тоон! А ведь, помнится, все начиналось в спортзале?..
Схватившись за голову, застонала. Что натворила, во что вляпалась?.. И как меня угораздило оказаться в таком положении… и почему не устояла?..
Вчера, испуганная и взволнованная до предела, распластанная по мягкой поверхности кровати, укрытая темнотой и телом показавшего свое истинное лицо мужчины, полагала, что до утра не доживу – не выдержу грядущего произвола и собственной реакции на него. Как так получилось, что я с сонливым смирением допустила этот поворот? Позволила карангарцу оставить меня рядом.
Но… ничего страшного он мне не сделал, вреда не причинил, да и мое сердечко выстояло. Помнилось, что я упрямо решила не поддаваться – ни его напору, ни своей, внезапно оказавшейся страстной, натуре. Предстать перед Муэном Тоон в неверном качестве не хотелось – гордость и какая-то глубинная потребность понравиться ему спасли.
Сначала, замерев в напряженном ожидании, ощущая себя туго скрученной и готовой выстрелить отпором пружиной, я провела в молчании с час. Все это время маран, спокойно расположившись вплотную, развлекался прикосновениями к моим волосам.
Он перебирал прядки, медленно протягивая каждый локон между пальцами, рассыпал их веером по подушке и вновь скручивал узлом в своей широкой ладони. Казалось, он будет делать это до утра. Так же молча и не проявляя более никаких намерений.
Не представляю, сколько точно прошло времени – в темноте ориентироваться сложнее, но я начала ощущать прохладу незнакомого помещения и невозможность и дальше пребывать в таком напряжении. Сил на это уже не хватало. Ни моральных, ни физических. Собственное желание бушевало в груди, требуя выхода, стремясь к этому странному мужчине. Я одновременно изнывала от потребности прижаться к нему и страшилась такой возможности. Душу разъедали сомнения, а сердце замирало от неуверенности. Вдруг и тут… не справлюсь?..
Стоило мне пару раз вздрогнуть от озноба, как карангарец свободной от ласки моих волос рукой притиснул к себе плотнее, слегка развернув и прижав спиной к своей груди. И руку свою от моего тела после этого не отвел… Затаив дыхание, я прислушивалась к ощущениям, что дарила его ладонь. Она, словно рассеянно, принялась скользить по одежде, любопытным движением очертив грудь и сдвигаясь к животу. Я тут же напряглась, чувствуя, как твердеют мышцы под его пальцами. Муэн тоже это почувствовал, принявшись круговыми массирующими движениями растирать мой пресс. И все это молча. Мое дыхание на миг оборвалось, выдав сдерживаемые порывы, его было размеренным и спокойным.
Вопреки недавним ощущениям прохлады меня обдало жаром, волна зародилась глубоко в животе и лавой растеклась по венам, не просто согревая, а опаляя. Я поняла, что вопреки здравому смыслу начинаю… расслабляться… дремать. В темноте, в уверенных объятиях, под стук его сильного сердца было так спокойно, так тепло и… безопасно. Это поражало, но сонливое настроение упорно вновь подступало – наверное, уже совсем поздно? Или мой инстинкт самосохранения сошел с ума, решив довериться этому мужчине?
— Вы берете только силой, — решилась я нарушить молчание, чувствуя, что теряю весь запал намеченной решительности в этой бездейственной сонливости. Нежная нега, прогоняя сомнения, уносила меня в направлении безоговорочной капитуляции.
— Да? – в его тоне была насмешка, а дыхание лежащего рядом мужчины щекотало мне шею. – В таком случае это право дала мне ты!
«Проклятье! — я мысленно застонала. – Так и знала, что он услышал тот мой дурацкий комплимент и неверно трактовал его причину. Наверное, с этого момента и решил, что я на все соглашусь ради его внимания. А я сейчас только подтвержу его мнение…»
— Нет, — вздохнула невольно. – Я совершила ошибку.
— То была судьба, — прозвучал невозмутимый ответ. – И она не сводит кого попало. Ты – моя, чем скорее сумеешь принять эту данность, тем проще тебе будет.
В принципе он в чем-то прав. В наше время нет предрассудков в отношении любовных связей. И наши отношения, случись они действительно, не вызовут осуждения. Как, впрочем, и ни к чему не обяжут. Может быть, стоит покориться судьбе, расслабиться и получать удовольствие от жизни?.. Последние месяцы стали адом, и продолжать его не хотелось. А выход… вот он. И такой заманчивый и притягательный. Такой желанный и необходимый.
Тем более для меня – неиспорченной стремительностью космической эпохи. Кто не пожелает заполучить для себя в первый раз такое незабываемое олицетворение терпеливой мужественности и уверенности в себе? Уж я точно никогда не забуду, как стану женщиной в объятиях этого мужчины. И почему я с такой уверенностью знаю, что он не отпустит?
Сердце от одной мысли о нашей близости зашлось в ошалелом беге, разгоняя кровь по венам и усиливая мое возбуждение. Карангарец был совсем рядом – я каждой клеточкой тела ощущала его. Ощущала и… жаждала большего!
«Увидеть его лицо» — свербела в сознании крамольная мысль. Я, как и большинство девушек нашего потока, не раз размышляла над этой темой, фантазируя и представляя. А тут… предлагают не только возможность лицезреть лик, но и доступ к телу. В буквальном смысле…
А руки Муэна синхронно с моими мыслями двигались вперед, уже не просто лаская и успокаивая. Они возбуждали, усиливая в моем теле интерес однозначного свойства – желание его такого близкого тепла и силы, потребность в более тесном физическом контакте. В какой-то момент я сама непроизвольно ближе подалась к нему. Происходящее между нами уже совсем не напоминало сражение. Я капитулировала…
Темнота размыла грани наших различий, подарила мне всплеск недостающей решительности, оставив просто двоих – мужчину и женщину. Желанных друг другу. Маран почувствовал перемену во мне, принятое решение согласиться и довериться ему. Он сразу чутко отозвался возросшим напором и однозначным вниманием.
Мягко отклонившись, он перевернул меня на спину, слегка нависнув сверху. Обхватив мои ладони, завел их за голову, не позволяя мешать его планам. И, склонившись к лицу, скользнул теплыми губами по уголку моего рта, лишь дразня, пока только обещая новую ласку. Я нервно вздохнула.
— Нола, ты ведь больше не боишься? – шепнул карангарец, скользя губами по моей шее, устремляясь к груди.
— Боюсь, — сглотнув, призналась в ответ. – Но уже не тебя…
— Называй меня по имени, — его требовательный приказ.
— Хорошо, — мой томный шепот в темноте и попытка сдержать собственное тело от красноречивых движений. Мне невыносимо хотелось изгибаться, стремясь всей поверхностью разгоряченной кожи соприкоснуться с ним.
— И не волнуйся, я обо всем позабочусь. Ты научишься дарить мне тепло своего тела и получать взамен мое, — он понял причину моей тревоги.
Мы шептались в темноте комнаты, не задумываясь о том, как это, должно быть, выглядит со стороны. Все постороннее отошло на второй план! Сейчас важным стало лишь одно – желанная нами близость.
Он оказался прав – вчера у нас все началось! И сейчас, вспомнив об этом, я испытывала муки смущения.
«Какое счастье, что он ушел, дав мне тем самым возможность примириться с произошедшим в одиночестве» — прижимая ладони к пылающим щекам, размышляла я. Сожалений не было, эта ночь стала чудесной, наполнив душу теплом восторга, удовлетворения и уверенности в своих женских силах, но со светом дня вернулись сомнения. Сомнения в нем, в его намерениях и дальнейшем поведении. Я боялась быть отвергнутой, испытать боль разочарования в ответ на свое доверие. И… мечтала о продолжении.
Случившегося не изменить – мои невероятные отношения с мараном начались. И что самое невероятное – я была в восторге от этого! Сравнивать не с кем, но я инстинктивно знала – для меня лучшего мужчины не будет!
Откинув покрывало, слезла с широкой кровати и прямо обнаженной, наслаждаясь ощущением непривычной чувственности и раскованности, отправилась в душ. Возвращение к привычному для меня распорядку позволило прийти в себя. А что делать с каранг… с Муэном – время покажет. Я решила положиться на судьбу и дать событиям идти своим чередом.
Смятение в душе — это мои личные сложности и необходимости ходить на учебу они не отменяют. Оглядывалась вокруг с любопытством и чего скрывать — некоторой долей волнения. В мыслях и чувствах был страшный разброд — настолько резких и неоднозначных перемен от жизни я не ожидала. И чего ждать от судьбы дальше, тоже. Но и отличное настроение присутствовало! А страшно было совсем чуть-чуть...
Приведя себя в порядок, подбежала к меню услуг внутреннего обеспечения академии, чтобы выбрать свежий комплект формы. Все делали это каждое утро, одежда была универсальной, подстраиваясь под размер и строение тела каждого. Одевшись, решительно покинула апартаменты Муэна, дверь за моей спиной плавно закрылась, отрезав от меня случившееся накануне.
Решив заскочить к себе и уже оттуда направиться на первую пару, пошагала к крылу с общежитиями. Со стороны Милены я сложностей не ожидала — подруга ночами появлялась редко. Сегодня ее тоже не было, что избавило меня от необходимости объясняться и сохранило в тайне мои перемены в личной жизни. Не случилось и допроса о причине счастливой улыбки, что то и дело выступала на лице. Не скажешь же, что перед глазами вновь и вновь мелькают эпизоды прошлой ночи: нежная решительность карангарца и мой пылкий ответ…
Добравшись до нужной аудитории, внешне спокойно заняла привычное место, поджидая наверняка еще завтракавшую подругу. У меня на почве невероятных волнений аппетит пропал напрочь. С трудом удавалось сохранять естественный вид, скрывая нервозность. Через три пары в сегодняшнем расписании значилась вездесущая самооборона! И как я ее переживу, я не представляла. Если раньше в моем отношении к карангарцу все было просто — злость и раздражение служили основой ему (все прочее я старательно загоняла поглубже, не давая возможности проявиться), то теперь... Мне самой трудно было разобраться в себе, не то, что выработать какую-то модель поведения с ним. Тем более публичную. От того, как пройдет занятие, зависело многое…
— Нола, ты с утра голодаешь? — Милена плюхнулась на соседний пластичный куб, служащий сидением. — Или наш таинственный и суровый красавец доконал тебя окончательно?
Я даже испуганно поперхнулась, настолько она была близка к истине.
— Проспала, — ничего умнее в голове не родилось.
— Я так и поняла, говорю же, доконал. С пустым желудком и бессонными ночами ты долго не протянешь. Поэтому я тебя спасу! — и подруга с элементами триумфа в выражении лица извлекла из своей форменной торбочки герметичный тюбик с гомогенизированным сбалансированным завтраком.