— Лиам, пожалуйста, — попросила я. вытягивая вперёд руки. — Давай не сегодня… давай не в этой форме. Ты сейчас больше.
— Всё будет хорошо. — Улыбнулся Лиам, и, схватив меня за руки, ловко дернул перед.
Я почти полетела на землю, но Лиам тут же выпустил ленты тьмы, которые успели меня немного затормозить… и зафиксировать в странном положении.
— Моя самая большая драгоценность, — прохрипел МакГрегор, целуя меня в обнаженную спину. покусывая мою шею…
А потом я почувствовала, как сзади в меня тычется что-то твёрдое.
— Лиам, — жалобно протянула я. — Пожалуйста, только не так.
— Это единственный способ, — хрипло прорычал оборотень, одним резким движением врываясь внутрь моего тела.
Я закричала — не от наслаждения, от боли… чувствуя, что как с каждым его новым толчком тьмы, обвивающей меня, становится всё больше и больше.
— Прости, милая, — вбиваясь внутрь моего тела, прорычал Лиам. — Это не так-то легко контролировать.
И словно в подтверждение своих же слов, он стал двигаться ещё быстрее — с каждым разом все резче врываясь внутрь. Сильные руки МакГрегора крепко держали меня за бедра, не давая отстраниться, а когда же я предприняла ещё одну попытку побега, эти же руки заставили меня прогнуть спину — и почти опустить голову к земле.
Рывок, второй, третий… я не знаю, как долго Лиам продолжал насиловать моё тело, пока в какой-то момент вместе с болью я не почувствовала что-то ещё.
— Молодец, — рыкнул мне ухо Лиам и тут же прикусил мою мочку. — В первый раз человеческие женщины не могут получить удовольствия от соития — для этого необходима перестройка вашего организма, и она уже началась!
А потом всё смешалось.
— Смотри, — рыкнул МакГрегор, взмахом руки сотворив из тьмы огромное зеркало. подсвечивающееся изнутри. А там…
Там были мы — точнее, там был оборотень, берущий сзади — словно животное — свою самку. Ужас, но в зеркале я почти не отличалась внешне от чудовища.
Переведя взгляд вниз, я увидела свои руки, покрытые сейчас тьмой так, что создавалось впечатление, будто это и не тьма вовсе — а когти оборотня.
Испугавшись, я резко дернулась, пытаясь вырваться из захвата супруга, но поскользнувшись на мокрой траве, только сильнее насадилась на своего супруга.
Лиам тут же протяжно взвыл и принялся двигаться внутри меня так быстро, что я почти потеряла сознание от боли. Повиснув безвольной куклой на лентах тьмы, я молилась только об одном: чтобы это быстрее закончилось.
Наконец, Лиам толкнулся внутрь меня в последний раз, после чего я сразу же почувствовала теплые капли, стекающие по моим бедрам из того места, где мы были соединены
— Очень надеюсь, что ты понесёшь с первой же ночи, — прохрипел супруг, перенося нас на кровать. А сам всё ещё находился внутри меня.
Он почти лежал на мне, ласково водя пальцами с когтями по моей ключице.
— Это сцепка, дорогая.
— Сцепка?
Лиам пошевелился — давая мне почувствовать часть его внутри своего тела.
— Сцепка — такое бывает только у истинных пар. — Грубые полулапы — полуруки ответили спутанные волосы с моего лица. — Так больше шансов, что ты забеременеешь. Да и перестройке твоего тела тоже поможет.
— Так будет… всегда? — спросила я, и на последнем слове голос мой дрогнул. — В таком виде?
Монстр, который всё ещё находился внутри моего тела, спокойно пожал плечами.
— Это одна из наших форм, в которой и волк, и человек получают наслаждение.
Я закрыла глаза, надеясь, что мне это снится. Правда, это просто кошмарный сон после встречи с теребрисами. Сейчас я открою глаза и окажусь… да какая разница, где я сейчас окажусь, лишь бы не на кровати последи леса в объятиях чудовища.
Чудовище тем временем словно насмехаясь над моими страхами, прошлось длинным языком по моей груди — так, как человек никогда не смог бы.
— Я не враг тебе, Милена, — прохрипел Лиам, вдруг переменив положение. Теперь он нависал надо мной, покрывая многочисленными нежными поцелуями моё лицо, а уже после, пытаясь поймать в плен и мои губы. — Боли больше не будет, милая.
Всего лишь один раз этого невозможно избежать — когда человеческое тело, не приспособленное для принятия оборотня, меняется под свою пару.
Когти — руки играли с моей грудью как со своей собственностью.
Впрочем, я ей и была — собственностью оборотня, проданной невестой… Вдруг некстати вспомнив про очень долгую жизнь оборотней, я даже обрадовалась, что через какие — то полвека (может, чуть больше) я окажусь свободной от этого долга.
Рано обрадовалась…
— Оборотницы не испытывают ничего подобного, — со вздохом протянул Лиам, наконец — то выходя меня. — Но и их телу не надо меняться, чтобы разделить с нами жизнь. Нашим человеческим суженым не так повезло… Зато сейчас, Милена, ты не только полна моей магией — теперь ты часть моего клана. Я всегда буду чувствовать где ты находишься, всегда огражу тебя своей тьмой… Ты не станешь оборотницей, но будешь жить также долго, как и мы… И сумеешь выносить чистокровного двуликого.
Говоря это, он плавно двигался вниз, пока его язык не оказался…
Я вздрогнула, и было хотела отодвинуться назад, но сильные мужские руки тут же надёжно зафиксировали моё положение.
— Это моя привилегия как мужа, — мягко заметил МакГрегор. — Не бойся, тебе не будет больно.
И его язык коснулся того места, которое только что было истерзано другой частью его тела.
Глядя на черноволосую голову, находящуюся у меня между бедер, мне было ужасно дискомкортно и стыдно. Но ещё больше стало стыдно в тот момент, когда Лиам усердно принялся за дело.
Движения его языка холодили, успокаивали боль и… это оказалось приятно.
Унизительно, постыдно… но приятно.
— Моя слюна поможет тебе быстро восстановиться, — пообещал МакГрегор, доводя меня движениями своего языка до исступления.
Я металась по кровати, стонала… и не сразу поняла, когда Лиам снова накрыл меня своим телом, уже легко входя в моё тело.
— В этот раз всё будет по — другому, — пообещал МакГрегор, который теперь полностью принял свою человеческую форму. — Никакой боли. Одно лишь удовольствие.
И он начал двигаться внутри меня. В этот раз Лиам находился сверху — так, что я видела выражение его глаз, чувствовала на себе его дыхание и принимала его поцелуи.
Боли, как он и обещал, не было — теперь каждое движение МакГрегора приносило только удовольствие и ожидание чего — то бесконечно прекрасного. Где — то там, на краю своего сознания, я понимала: Лиаму с его опытом, было несложно превратить ужасное в прекрасное, болезненное в приятное, заставить меня забыть первый мой испуг и принять его как мужа.
Я не ожидала только, что моё тело… что тело моё предаст меня, требуя всё больше Лиама внутри. Я не помню, кто из нас зарычал первым — Лиам или я… а может мы оба, только в один момент моё создание ненадолго померкло, а когда я очнулась, Лиам уже крепко держал меня в объятиях.
— Теперь между нами всегда будет только так, — поцеловав меня в макушку, произнес МакГрегор.
А я лишь молча, смотрела на того, кому обязана была своим превращением из забитой нищей девицы в ту, которая смогла дать отпор даже чистокровной оборотнице.
Только здесь, в горах, я научилась доверять кому- то, помимо Арвелы.
Внимательность, которую проявлял ко мне Лиам, его постоянное беспокойство обо мне открыли для меня совсем другую сторону жизни, которой до этого я была лишена…
Я и в самом деле наивно поверила, что всё может быть совсем иначе — не так, как учила меня леди Джейн, в минуты хорошего настроения.
— Если ты не родилась в богатой и знатной семье, Милена, — говорила она, попивая сладкий херес. — То тебе надо научиться одной главной вещи в своей жизни: терпеть. Тебе это о-очень пригодиться в будущем.
Так оно и было, пока я росла в нищем замке единственной дочерью с запятнанной кровью. Так оно и было, пока я была почти нежеланной невестой младшего сына графа, чья семья готовилась получить лишь бесплатную служанку в свой род.
Так оно и было, когда я пыталась хоть что- то спасти в родовом замке Стивенсонов, наивно веря, что мой отец любил мою маму. И что именно моё рождение стало причиной её гибели и его пьянства.
Так оно и было до того самого момента, пока Лиам не привёз меня в свой клан и не отдал мне бразды правления своим замком и своими подданными.
Я наивно поверила, что у меня, наконец- то, появился настоящий дом, где меня всегда поймут и никогда не обидят.
Я наивно поверила в то, что здесь, на краю земли, я, наконец — то, обрела настоящую семью.
Но это всё оказалось одной большой ложью.
Я по- прежнему должна была терпеть. Именно так, как и сказала когда — то леди Джейн.
Целую ночь Лиам наслаждался своей суженой, дарил ей нежность — и сдерживал своего волка, стремящегося взять их избранницу по- звериному — с животной страстью, к которой Милена была пока не готова.
Возможно, в один день… — подумал Лиам, целуя задремавшую девушку. Усталая и вымотанная, во сне она пыталась отстраниться от него, но Лиам не позволил ей этого.
— Отныне и навсегда, — подумал про себя МакГрегор, щурясь под первыми лучами восходящего Солнца.
Их первая ночь закончилась. Возможно, не всё вышло так, как он планировал: в конце — концов, он мог обойтись куда нежнее… но перед глазами всё ещё стоял тот момент, когда теребрис был в одном шаге от Милены… Милены, в которой не было ещё его тьмы.
Волк заворочался в душе мужчины, обвиняя человека в излишнем оттягивании обряда.
Наша пара выжила, она счастлива и здорова, — довольно рычал волк, поглаживая обнажённое плечо Милены.
Но сам Лиам, в отличие от своего зверя, не был так уверен, что брачный обряд оборотней прошёл гладко: несмотря на то, что все последующие после первого раза соития Милена явно получала удовольствия, Лиам не видел какой — то реакции с её стороны.
Она плавилась под его руками, послушно откликалась на его умелые ласки — но принимала их с потухшим, безразличным взглядом.
Главное, что теперь она надёжно защищена моей тьмой от любых врагов, — поморщился МакГрегор, бережно прижимая к себе Милену. — В ней моя тьма — и это главное.
Подхватив спящую Милена на руки, Лиам одним лишь взглядом сотворил мгновенный портал в замок — в их покои, желая, чтобы Милена проснулась в привычной ей обстановке.
Глава 23
Когда — то, много лет назад, когда отец, вернувшись домой от графа Дузэрти, рассказал о подписанном брачном соглашении, мои сёстры в один голос заявили, что мне несказанно повезло.
Мне, замухрышке без денег, без поддержки рода с стороны матери, достался богатый и красивый жених.
Сестры ядовито злословили и про майоратные земли отцовского рода, которые тоже должны были передаться моему мужу в день нашей свадьбы — тем самым навсегда лишая старших сестёр отчего дома.
— Надо же, как тебе, Мили, улыбнулась судьба, — надменно фыркнула Маргарет, отложив по такому случаю один из своих романов. — Как говорится, из грязи в князи… И дом у тебя есть, и родовитый жених, а нам — то придется женихов как-нибудь самим искать, и найдем ли мы ещё таких, как Джордж.
— Вот — вот, — кивала Хоуп, недовольно сведя брови. — Пусть у нас и есть богатое приданое, да только женихов — то пока к нему нету.
Леди Джейн, гостившая тогда в нашем замке, тихо нашёптывала что — то моим сестрам, с неприязнью поглядывая в мою сторону. Она тоже была недовольна решением графа… хотя род Дуэрти со временем должен был получить майоратные земли Стивенсонов — и, кажется, лишь это грело сердце холодной леди.
Я же… Помню, я тогда по глупости решила, что у меня появился защитник. Ведь жених должен заботиться о своей избраннице, разве нет? И я даже несколько раз наивно жаловалась Джорджу, когда со мной приключалось что — то нехорошее.
Когда леди Джейн избила меня розгами на глазах у лакеев и служанок.
Когда отец замер меня в подземелье замка Дуэрти, забыв обо мне на долгое время.
Когда граф Дуэрти отвесил мне пощёчину при сестрах и своих же дочерях, когда я, услыхав его планы снести левое крыло замка, заметила, что именно там находится оружейная с родовыми артефактами.
Глотая слезы, я рассказывала Джорджу о несправедливости и просила защиты.
Мой же жених, глядя на меня честными и добрыми глазами, спокойно отвечал, что всё делается для моей же пользы. И я де должна каждый день благодарить леди Джейн за то, что она тратит на меня, неблагодарную ‚своё время; я должна каждый день благодарить своего и его отца за то, что они подписали брачное соглашение — и я теперь не останусь приживалкой при богатых сестрах.
— Милена, тебе надо учиться слушаться и повиноваться старшим, — произнес он, с тяжелым вздохом. И отбыл в столицу.
А леди Джейн тем же вечером заменила мой ужин на розги… — оказывается, лорд Джордж всё же попросил свою тетку отнестись ко мне с большим вниманием. И это внимание я хорошо запомнила.
Иногда я думаю, какая бы из меня получилась жена, случись наша с Джорджем свадьба? Он ведь не был злым, не относился ко мне плохо… просто поступал, как положено — и совсем обо мне не думал.
Сидя с закрытыми глазами в саду, я с сожалением признала, что, по крайней мере, граф и графиня были честны — и никогда не обещали мне счастливой жизни.
Лиам же самого первого дня делал все, чтобы я почувствовала себя в его замке счастливой новобрачной, молодой хозяйкой, которой не надо пачкать ручки. не надо экономить на себе — а просто отдавать приказы и отдыхать в остальное время дня.
Я вживалась. привыкала… благодаря зелью Арвелы слушала. как живут оборотни и искренне пыталась стать одной из них.
И оборотни меня приняли — приняли ещё до того, как обряд был совершён.
Только…
Я открыла глаза и с тоской посмотрела на яркое солнышко.
Только я оказалась совершенно не готова к цене, которую мне пришлось за это заплатить.
Смешно сказать, но именно сейчас, когда Лиам стал мне по всем законам настоящим супругом, именно сейчас я перестала его ощущать таковым.
Я стала его бояться. Нет — нет, он больше не причинял мне боли по ночам — наоборот, каждое наше соитие приносило моему телу только блаженство.
И только телу.
Теперь я уже не смотрела влюблёнными наивными глазами на этого высокого черноволосого воина, по счастью ставшего моим мужем и забравшего меня из старого нищего дома. Я не видела больше и заботливого мужчину, который в первый же день моей жизнь в его замке пообещал, что никто не сможет причинить мне здесь боли.
Видимо, никто кроме него самого.
Между нами не было больше ни доверия, ни нежности. ни единения душ — одна лишь телесная совместимость, которой он так долго ждал и, наконец. дождался.
Только это убило все мои мечты на счастливую жизнь.
Лиам не желал видеть больше Дункана в замке. Однако вести, которые хотел передать ему вождь клана Грейги, были важными — и не предназначались никому. кроме вождей Нагорья.
Родственники встретились в оранжереи возле замка
— Лиам… — заметив каменное выражение лица племянника, растерянно произнёс Дункан. — Прости.
— Ты предал меня.
— Я думал, что спасаю тебя от страшного поступка. В тот момент ты не мог удержать своего волка… а человеческие женщины такие хрупкие.
— Поэтому ты решил испортить всё до конца? — зарычал Лиам. мгновенно перекидываясь в полузверя. — Дункан, если бы не твоя гениальная идея спрятать Милену до поры до времени, этого ничего бы не произошло.
— Ты не контролировал своего волка, племянник! — зарычал в ответ Дункан. — Когда ты увидел, что твою суженую обнимает имперский лазутчик, ты пришёл в яросты!
— Я разозлил и готов был крушить всё вокруг, — подтвердил Лиам. — Но я никогда не стал бы причинять вреда Мили. Как бы меня не злил его запах на моей избраннице, я был уверен, что Мили приняла его объятия без какого — то умысла, ведь моя наивная жена только с неделю назад полностью избавилась от зелья отворота в крови.