Пока сидела, завороженная всем, что придумала для меня Эд, он осторожно защелкнул застежку на моей шее, взвесил на ладони подарок и заглянул в глаза.
— Нравится?
— О-очень. Только это тебе серебряная ложка нужнее.
У меня опять защипало веки, а Эд бесшумно рассмеялся и уткнул меня мокрым носом в свое плечо.
— Мне уже попалась одна Ложечка, правда, не серебряная, а золотая, сидит ревет. Эй, ты чего там?
— Мне очень хорошо. Так хорошо не бывает. Я же не помру от счастья?
— Не помрешь. Я сам не верил, что такое бывает. А оно случилось, прямо сейчас, Бет. Каждый день происходит, если ты рядом, даже когда ты остаешься в Пало-Альто, я живу тобой.
В груди едва оставалось место для дыхания, меня всю до краев заполнило чувство к Эдварду. Оно прорывалось слезами, от него чесались лопатки, из которых упрямо росли огромные крылья.
— Ну-ну, — он нежно похлопал меня по спине. — Пойдем, убьемся на склоне, пока я тут с тобой на пару не раскис и тоже не начал реветь. Такая ты у меня все-таки Ложечка.
Снова скорость, ощущение полета и скольжения. Мы парили над снегом, обгоняя друг друга, валялись рядом с трассой, глядя в небо, обрамленное пиками гор. Нашу безмятежность нарушал лишь отдаленный стрекот патрулирующих склоны вертолетов и шелест проезжающих мимо лыжников и бордеров.
Очень скоро мы вернемся к прежней жизни, наши руки расцепятся, и мы перестанем ждать выходные. Обратный отсчет неумолимо приближал этот миг.
В аэропорту меня встречал отец. Он предупредил об этом заранее, и Эд с тоской распрощался со мной у стойки багаж и побрел к парковке, закинув на плечо чехол с бордом. Он помахал мне на прощание и слился с толпой.
Глава 43 Марни и я
Бет
Лениво отвечала на вопросы папы о погоде в Червинии и каникулах в целом, а сама наглаживала ложечку у себя на груди. Это не могло укрыться от него.
— Что там?
— А? — быстро отдернула руку и напустила на себя безразличный вид.
— Не покажешь?
А почему нет? Почему я должна стесняться своих чувств? В конце концов, не я затеяла весь этот дешевый спектакль с Норисом.
Вытащила из-за воротника подвеску и ждала новых вопросов.
— Это ведь не Курт подарил?
— Нет, — быстро спрятала свою Ложечку обратно и прижала ладонью.
— Хочешь рассказать? — мягко требовал отец.
— Эдвард подарил.
— Ты его позвала в горы?
— Ты обещал не спрашивать.
— Я хочу понять, Бет.
— Думаю, ты уже все понимаешь, папа. Он не богат, без звонкой фамилии, он не вписывается в наш мир, ты никогда не одобришь наших отношений.
— Значит, отношения у вас все-таки есть. И насколько все серьезно?
— Достаточно, чтобы отменить всю эту чушь с Норисами.
— Дело не только в деньгах и фамилии Эда. Бет, мы не простая семья, и я пытаюсь думать о Хэндерсонах тоже. Ты видела, какой ажиотаж вызывают новости о нас в сети. Готов ли Эд к такой жизни, готовы ли его родные к тому, что в их грязном белье начнут копаться? Ты должна быть взрослой, милая.
— Я не хочу взрослой! Я хочу быть…
Ложечкой. Просто его Ложечкой!
— Отпусти этого парня. Я дам денег для его сестры. Я знаю, что ты оплатила для нее палату в больнице. Я очень рад, что ты растешь чутким человеком, и если эта девочка настолько важна для тебя, я помогу ей. Спишем все на представительские расходы. Мы все равно участвуем в благотворительности.
Я опешила. Мало того, что отец знал об всем, теперь он шантажировал меня лечением Руби.
— В каком смысле отпустить? Что ты такое говоришь?
— Милая, ты доломаешь ему и без того невеселую жизнь. Я не уверен, что ты захочешь такого парня для постоянных отношений.
— Какого такого?
Жар и злость захлестывали меня до краев. Мой родной отец считает меня пустышкой, которая не в состоянии принять любимого человека со всеми его скелетами в шкафу.
— Давай не будем притворяться. Я устал, Бет. Я не имею ничего против Хэндерсона, даже уважаю его, и именно поэтому говорю с тобой сейчас. Отпусти его. Не усложняй ему жизнь.
— И что ты мне предлагаешь? Выйти за Курта? А потом что? Залететь от него? Бросить своего ребенка и сбежать? Как я должна выстраивать свою жизнь?!
Я кричала, глотала слезы, а отец смотрел на меня слишком понимающим взглядом, словно лучше меня знал все наперед.
— С Куртом я решу со временем. Подыграй Марни, пока они с мужем не подпишут контракт. Дай ей наиграться в куклы, свадьбы не будет, я обещаю.
— Наиграться? Мои чувства ты ни во что не ставишь. Чувства Курта, его девушки. Для тебя это просто игры в куклы?
— Ты у меня еще такой ребенок, Элизабет. Управление большой компанией учит заботиться о многих людях, милая. Сказать, сколько человек работает в нашей компании? Мы с тобой хуже жить не станем, если из-за сокращения поставок нам придется закрыть пару заводов. Но люди, хорошие люди, Бет, потеряют работу. Примерить свадебное платье и сфотографироваться для первой полосы и инстаграма миссис Норис — не самая большая плата за благополучие тысяч человек. Твой Эдвард и не такое делал ради одного. А для меня все наши сотрудники, это семья.
Стиснула зубы. Пусть я ребенок. Пусть прямо сейчас я не хочу думать о тысячах людей. Разве я плохая, потому что хочу счастья для себя?
— Уверен, ты поймешь меня со временем. А примерка платья назначена на следующие выходные. Изобрази радость, дай газетчикам и Марни то, что они ждут.
— А если, нет? Если пошлю ее в задницу вместе с подвенечными платьями?
— Тогда мне придется напомнить тебе, что я член попечительского совета Стэнфорда, а некто мистер Хэндерсон бросает тень на факультет своей сомнительной подработкой..
— Ты не сделаешь этого! — испугалась собственного змеиного шипения, не веря, что это на самом деле происходит со мной.
— То же самое я могу сказать о тебе милая. Миссис Норис заедет за тобой в субботу. Не подведи меня.
* * *
— Сними эту безделушку, очень мешает сосредоточиться на образе, — Марни закрыла глаза и приложила указательные пальцы к висками, делая вид, как сильно ее достала моя несговорчивость.
Ее телефон лежал наготове, а я мерзла в одних трусах и лифчике со спущенными бретельками, стоя на круглой тумбе для примерки платьев. Чувствовала я себя цирковым слоном, от которого ожидали смертельного номера, потому что иначе как мгновениями перед казнью я не могла назвать свое положение.
— Безделушку? — переспросила, с трудом сдерживая в голосе ядовитые нотки. Очень надеюсь, что она имеет в виду лифчик. Я готова хоть голая стоять, с торчащими от холода сосками, но не без подарка от Эда. Пусть хоть кожу снимут. Но ложечку не отдам.
— Я про вот это странное, — она поморщилась, делая вид, что рассматривает мой кулон: — Что это такое? Похоже на черпачок для анализов. Это же не Курт подарил? Его бы оправдал только большой камень внутри этой ложки. А где твое обручальное кольцо?
— Боюсь потерять…
Изо всех сил сдерживала злые слезы. Дрожащими руками расцепила подвеску, лишь бы гадкие слова не летели в сторону моего драгоценного артефакта. Мне хотелось уберечь подарок Эда от этой женщины.
— Отлично. Лифчик тоже сними. Начнем с открытых моделей.
Марни искренне считала себя чем-то средним между моей мамочкой и лучшей подругой. хмурилась, когда я звала ее миссис Норис, наказывала утягивать корсеты до тех пор, пока я не услышала треск собственных костей, а еще она бесконечно постила мои фото в сети с отвратительными приписками а-ля «невеста в поисках идеального платья, ведь идеальный парень-то у нее уже есть, и вы знаете, как его зовут».
Вымоталась и до конца примерки решила стать той самой куклой без чувств, зато с уродливой нарисованной улыбкой.
Когда «то самое платье» было выбрано, меня ненадолго оставили в покое. Все тело ныло, словно меня били камнями полдня, а в груди разрасталась огромная дыра. Скоро эти фото увидит Руби, Холи, Грейс… Эдвард. Вернула свою ложечку обратно на шею, восстанавливая дыхание. Оно мне еще нужно, чтобы пережить обратную двухчасовую дорогу до кампуса в компании Марни.
Телефон сообщил о пришедшем сообщении, и я ожила увидев имя Эда на дисплее.
Судя по всему, адская примерка подошла к концу.
Сбросишь свой хвост? Я приехал за тобой.
Откуда знаешь, где я?
Слежу за инстой миссис Норис.
Он выложила твое фото,
прикрытое ладонью и комментарием,
что жениху нельзя видеть невесту до свадьбы.
А еще там везде хренова куча хештегов, а
среди них название этого бутика.
Я у тебя красавчик?
Красавчик. Напомни мне,
когда я нрешусь на настоящую свадьбу,
то сделаю это в джинсах и футболке с надписью fuck off.
Жаль, мне понравилось платье номер три.
У меня от него
чуть толстая кишка наружу не вылезла.
Иу. Какие подробности.
Не глушу мотор и жду тебя через квартал.
Пустота мгновенно затянулась в груди. Почти бежала в зал, где миссис Норис подписывала бумаги, словно не платье покупала, а остров в Тихом Океане. Мою радость она восприняла на свой счет.
— Спасибо вам за все. У меня немного голова разболелась от всего этого.
— Как я тебя понимаю, Элизабет. Но ни о чем не переживай, я все беру на себя. А ты не хочешь немного осветлить волосы, придадим им сияния.
— Да-да, я не против. Можно я уже поеду? Мне так не терпится рассказать подружкам обо всем, — я даже с ноги на ногу прыгала.
— Но я думала, мы с тобой отметим платье вместе сладким десертиком, — она потрепала меня за щеку, явно проверяя меня на наличие лишнего жирка.
— Никаких кафе. Иначе я не влезу в наше идеальное платье, — в ужасе зажала рукой рот, а сама раздумывала над сочным истекающим маслом и соусом бургере, из которого будут вываливаться маринованные огурчики и кольца лука.
— И то верно. Ну беги, мне еще нужно подумать над концепцией платьев для подружек невесты. Столько работы, — перед Марни поставили бутылку дорогого вина и бокал. — Ты уже решила, кого из сестер Ита Вита Фита ты пригласишь, у тебя есть целых два свободных места. Остальными будут мои племянницы, старшие кузины Курта.
— Я подумаю над этим.
У меня язык не повернется позвать Мор и Робин. Хотя уже представляю панику будущей свекрови при виде моих неформатных подруг.
Зато теперь я понимаю, почему Норис младший мечтал сбежать от своей семейки…
Обменявшись невесомым звонкими поцелуями в щеки, мы расстались с Марни. Оказавшись на улице, я неслась к месте, где припарковался Эд, перепрыгивая бордюры и натягивая капюшон толстовки ниже глаз.
— Про дела тебя не спрашивать? — с улыбкой спросил мой настоящий парень.
— Гони! Гони! Хотя нет, тормозни-ка у ближайшего макавто. Знаю, что вредно, знаю, что ты против такой еды, но мне сейчас жизненно необходим огромный сочный бургер.
Эд рассмеялся и уточнил:
— С двойным сыром?
Глава 44 Запах яблок и свечей
Эд
Мне полегчало, только когда Ложечка жадно вгрызлась в бургер. Она напоминала акулу, которая трепала бедную булку так, что смотреть было жалко. Решил подождать, пока она отомстит котлете, помидорам и огурцам за все свои сегодняшние страдания.
— Не забывай жевать, Бет.
Ответом мне было что-то неразборчивое и очень злое. Старался не слишком сильно улыбаться. Моя девочка в гневе еще прекраснее, чем в других своих ипостасях. Главное, что бесится она не на меня, а на кого-то другого. Я сегодня хороший, увидел через плечо у Руби всю это хрень в инстаграме, схватил ключи от машины и рванул сюда.
— Можно ехать, — Бет вытерла соус и кунжут губ и постучала себя кулаком по груди. Видимо, бургер таки встал поперек.
— А куда мы едем? — игриво спросил свою девушку, уже зная ответ, я просто хотел, чтобы она сама сказала.
— К тебе. Только у меня вещей при себе нет. Ничего?
— Выделю тебе что-нибудь. Или голышом спать будешь. Опыт у тебя уже есть, а мы с кроватью обещаем не таращиться.
Мы не виделись с тех пор, как распрощались в аэропорту. Праздничная суета, выходные, Николас Бэйли… Все еще пытался понять мотивы отцы Ложечки, но у меня это плохо получалось. Не хватало каких-то деталей для полноты картины. Наш последний разговор после слушаний, странный подарок для Бет в виде поездки. Чего я не вижу? Где подвох?
В кармане завибрировал телефон, и я несколько секунд думал, как ответить на незнакомый номер, отобразившийся на дисплее машины. Бет пока еще была занята своими перепачканными пальцами, и я незаметно выудил мобилу и прижал плечом к уху.
— Да?
— Эдвард.
Не спрашивали. Были уверены, что на проводе я.
— А с кем я говорю?
— Николас Бэйли.
Помянешь черта… Чуть вслух не переспросил от неожиданности. Теперь интересно, откуда у него мой номер, пошел на такие же ухищрения, как Грейс в свое время? Тогда он страшный человек. Интересно, его компания производит виски?
— Чем обязан?
— Она сейчас с тобой?
В голосе Николаса звучало волнение. Папуля уже хватился сбежавшую дочурку? Помучить бы его за все, что он взгромоздил на Бет, но я не стал. Я все еще надеялся произвести на него хорошее впечатление и побороться с ним за мисс Бэйли.
— Да.
— Она сейчас слышит тебя?
— Да.
Ложечка уже повернулась ко мне и с напряженно следила за моей скрюченной позой.
— Не думал взять телефон в руку? Так будет удобнее, — посоветовала Бет.
Боже, я становлюсь идиотом. Перехватил трубку и перестал сжимать руль обеими руками.
— Вы что-то хотели?
— Как она?
— Как хлопья, которые замочили в прокисшем молоке еще утром.
— Ясно. Спасибо, что забрал ее.
— Не за что.
— Вытащи ее из прокисшего молока, у меня не получится, а ты сможешь.
И отключился. Странный мужик. К чему все эти игры в прятки? Я закатил глаза и в голос простонал.
— Кто звонил? — Ложечка развернулась ко мне и ждала ответа.
— Да там по работе. Все как обычно, — изобразил свою привычную гримасу после звонков Дастина, и Бет, кажется, купилась. Ненавижу врать ей. Но мистер Бэйли одним щелчком пальцев может все изменить, так что приходится мириться с его причудами.
А еще с причудами Грейс, которая решила испечь пирог к нашему с Бет приезду. По запаху гари и по зажимающей нос сестре понял, что рисковая затея провалилась, и теперь кухню и дом нужно срочно проветривать. Неунывающая бабуля забила на дымящиеся яблочное недоразумение на столе и побежала обниматься с моей Ложечкой, а мне опять пришлось приводить все в порядок и отскабливать черное нечто от формы для запекания.
Психанул. Построил этих троих, раздав им самых безобидных поручений, а сам занялся готовкой. Иногда мне кажется, что Грейс мой бесплатный курс выживания. Если бы не она, я бы к плите ближе чем на милю не подходил, но с ее разрушительными талантами, мне просто пришлось взять на себя и эту обязанность.
Одно хорошо: за чисткой картошки, Бет ожила. Болтала с бабулей о всякой фигне и несколько раз чуть не довела меня до сердечного приступа своими бурными жестикулированиями с ножом.
Через час мы уже сели за стол, и Ложечка долго не решалась притронуться к еде.
— А вы не читаете молитву перед ужином?
Переглянулись с Грейс и Руби. Наше семейство никогда не было набожным, а после всего случившегося мы не то чтобы утратили веру, мы просто забили. Но отчего-то вопрос Бет загнало нас в тупик.
— Простите, — тут же стушевалась Ложечка. — Я не хотела ставить вас в неловкое положение.
— Отнюдь, — улыбнулась Грейс и сложила ладони под подбородком. — Я не против перемен. Что скажешь, Эд?
— Ну, можно, — повернулся к Руби, которую происходящее совсем не смущало, сестра с интересом наблюдала за Бет. — Только я ни одной не знаю.
— Я могу прочитать. Мы с отцом делаем так всегда, когда ужинаем вместе. Сейчас, конечно, реже, но…
Грустные нотки в ее голосе, то с какой теплотой она говорит о Николасе Бэйли. Ложечка любит отца. Даже представить страшно, как ей сейчас больно и обидно из-за ситуации с Норисами. Да и я чувствовал себя гадко, словно тоже вбиваю клин в их отношения одним лишь своим существованием. Наверняка не между ними не было секретов, маленькая мисс Бэйли была счастлива в своем мире, пока не отдалилась от отца. Или это такой неизбежный этап взросления, который с моей девушкой произошел чуть позже, чем со мной?