— Но ты же не знала, что мне плевать на Кертиса.
На всякий случай сделала пару шагов подальше от Холи.
— Не знала. Но теперь все будет проще. Можно вам на неделю вперед наделать счастливых селфи в разной одежде, а дальше спокойно заниматься своими делами. Ты с Хэндерсоном, я с Куртом. Но на семейные торжества вам все равно придется изображать счастливых влюбленных. Чую это Рождество придется праздновать порознь.
— Не факт. Я могу пригласить свою лучшую подругу, — подмигнула Холи, но она шутки моей не оценила.
— Меня, что ли? — на ее губах появилась кривая усмешка. — Прости, Бэйли, не так быстро! Еще десять минут назад я ненавидела тебя, считала последней дрянью не земле и собиралась за твоей спиной крутить с Кертисом.
— Я же не говорю, что нам обязательно быть подругами, я… — боже, как унизительно, меня второй раз за день отшивают.
— Я оценила, но одно Рождество я еще переживу, а вы уж постарайтесь сделать так, чтобы ваши предки были довольны. Только целуйся с Куртом по минимуму.
— Я от этого сама не в восторге, если что.
— Да, я уж заметила. Когда ты умудрилась стянуть со своего очкарика толстовку? — она поиграла веревочкой капюшона.
— В мужском туалете.
— Оооо! А ты времени зря не теряла, Бэйли. У вас все настолько серьезно? — усмехнулась Холи.
Снова вспомнился наш с ним последний разговор, и я нащупала в кармане, успевший остыть телефон.
— Хотелось бы верить, что серьезно.
— Не парься, он перезвонит. Он та-ак тебя целовал. Все девчонки взмокли пока смотрели, так не целуют тех, к кому равнодушны, — Холи подмигнула мне, но легче все равно не стало, я продолжала грызться изнутри. Я слишком хорошо слышала тон Эдварда после моего признания, он совсем не был рад узнать о моих желаниях.
Курт принес две чашки с кофе, и в этот раз ничего не разбил. Мы шутливо чокнулись, произнеся тост в честь грядущей авантюры. Пила большими глотками, лишь бы скорее сбежать от парочки счастливых влюбленных, в чьей компании я чувствовала себя лишней и особенно несчастной. Отказалась от вежливого предложения подвезти меня и с облегчением очутилась на улице. Осенний ветер запускал холодные пальцы сквозь кофту, которая больше не грела меня в отсутствии своего хозяина. Видимо, все что можно я уже впитала и получила, а теперь мне в награду будет черный экран смартфона и затянувшееся молчание.
До вечера никаких изменений. Лишь несколько рассылок заставили меня вздрогнуть, а затем разочарована отложить телефон.
Соседки с пониманием переглядывались, но состояние мое не комментировали, за что я была им очень благодарна. Они даже позвали меня в клуб, в котором сегодня должна была выступать Морнинг со своей группой, но я нелепо отмазалась и предпочла веселому вечеру с новыми подругами, тухнуть на кровати и ждать звонка, потому что в клубе за шумной музыкой его можно пропустить.
Китти и Робин оказались не из тех, кто предлагает дважды. Они быстро собрались и обозвали меня дурочкой напоследок.
Надо было поехать с ними, потому что Хэндерсон так и не позвонил в субботу. Да и в воскресенье тоже. Поторопилась я, заикнувшись о каких-то эфемерных отношениях. А ведь в своих фантазиях я нас уже поженила. И, правда, дура.
Глава 9 Порнография — дело семейное
Эд
— Тебе Дастин звонил, передал, чтобы ты сегодня, ну ты понимаешь, малыша не дергал, — невинно сообщила с порога Грейс, с нескрываемым интересом изучая мой внешний вид. Ну да, домашние тапочки, трусы и футболка в октябре смотрелись более чем не по погоде. — Ты на пробежку ходил, что ли?
Я сжимал в кулаке ключи от машины и пытался не заорать на бабулю. С трудом сдерживал поток гадких слов, а они вставали мне поперек горла болезненной распоркой. Плевать, что за обеденным столом они с Руби обсуждают мой член, плевать, что мне сейчас открытым текстом намекнули, чтобы я не дрочил. Но Бет. Бет — это то немногое личное, что у меня осталось. Девушка, которая волнуется при разговоре со мной, девушка, которая ждет моего звонка и хочет отношений. Да. Она так и сказала.
Я с тобой хочу быть.
— Грейс, нам надо поговорить.
Почти всю дурь я спустил на Шеви. Странно, что за мной патрульная машина не увязалась, когда я гнал домой. Но шинам точно хана, я их стер на последнем светофоре. Всему хана, и мне хана.
Бабуля картинно схватилась за сердце. На меня этот театр не работает уже давно. Еще лет пять назад я бы повелся, обнял ее, погладил по спине и извинился. Но сейчас.
— Зачем ты Дастину сказала, про мою девушку?
Мою девушку?! Я, кажется, рехнулся и уже все решил для себя. Моя девушка…
— Значит, у вас все серьезно?
Она непрошибаемая, стоит и разве что ладошки не потирает.
— Возможно, но если ты будешь лезть все закончится, не успев начаться. Грейс, я прошу, дай мне пожить. Как нормальному парню, хорошо?
— Ты нормальный парень, Эд. Твои коллеги не стыдятся того, чем занимаются. Ведут инстаграм, по школам с лекциями о безопасном сексе ездят.
— Я не стыжусь, Грейс. Те, кому стыдно, в порнобизнес не едут, но я не хочу заниматься этим всю жизнь. Я хочу нормальных отношений, нормальную работу и нормальную семью.
— А мы, значит, ненормальные?
Отлично, она все перевернет с ног на голову, и вот я уже начинаю чувствовать себя дерьмом.
— В нормальных семьях бабушка не обсуждает член внука за столом!
— В нормальной семье бабушке не пришлось бы смотреть, как внук жертвует собой ради других, Эд. Это моя вина, что не могу дать тебе нормальной жизни.
А вот и слезы. Отлично, меня откатило на те самые пять лет назад. Взял ее за плечи и заглянуть в усеянные морщинками влажные глаза.
— Грейс. Я не маленький мальчик, и ты ничего мне не должна. Ты и так делаешь больше чем нужно. Серьезно, делай меньше! Я справлюсь сам, просто не лезть без приглашения в мою жизнь.
— Ты познакомишь нас с этой девушкой?
Быстро она отходит. Только что слезу давила, а теперь похожа на ребенка, который игрушку в магазине клянчит.
— Да, надеюсь, она не убежит в ужасе. А пока это не случилось, позволь мне для начала сделать ее своей девушкой, хорошо?
— В каком смысле? — она хлопала глазами и вопросительно смотрела на меня.
— Пока что мы с ней просто одногруппники, и она ждет от меня ответ.
— Она тебе сама предложила?
— Вроде того.
— А чего ты ждешь? Она тебе не нравится?
— Нравится.
Пока поднимался по лестнице к себе в комнату, Грейс кричала мне в спину что-то ободряющее. Не помогало. Я готов к отношениям. Это нетрудно. Уверен, с Бет будет легко. Представлял, как вместе готовимся к проектам, работаем в библиотеке, выступаем на конференциях, получаем дипломы об окончании Стэнфорда. Я часто вижу ее в читальном зале в одно и то же время со мной. Ложечка сидит там допоздна, увлеченно работает, чтобы на парах составлять мне здоровую конкуренцию. Я хочу попробовать с ней. Хочу поцеловать и снова почувствовать то, что чувствовал, когда она подолшла выполнять свое глупое задание от Ита Вита Фита. Волнение, кураж, зашкаливающий адреналин и стояк не по команде. Это было не для галочки. Не потому что партнерша попросила, или Дастин прописал в сценарии. Потому что я так захотел. Хотел Бет как женщину.
Палец в нерешительности завис над кнопкой вызова. Что я скажу ей сейчас? Я не имею права начинать отношения с ней так. По телефону я точно не признаюсь в том, чем занимаюсь. Мне нужно видеть ее лицо и глаза. Мне нужно понять, что она думает об этом. Прямо сейчас Бет ждет от меня решения, а я…
В который раз разбудил погасший дисплей прикосновением и погладил ее номер.
Не могу. Просто не могу.
До понедельника, Бет. Сегодня я просто не имею права давать ей обещания, особенно когда меня с утра ждет несколько часов работы.
Отложил телефон и полез на биржу вакансий. До глубокой ночи искал хоть что-то для себя, что помогло бы перекантоваться эти пять лет и обеспечить больную сестру.
Ничего с гибким графиком работы, а тем более с теми деньгами, что мне платит Дастин. Так что увольнение откладывается на неопределенный срок, а разговор с Ложечкой ждет понедельника, если конечно Бет не передумает уже сегодня.
Дастин прислал еще одно сообщение: усеянный восклицательным знаками призыв «не дрочи, Большой Эдди, папочка следит за тобой». Покосился на вебку ноутбука. Да ну нахрен! Опустил крышку на всякий случай. Уже лежа в кровати, вспоминая мокрую задницу Бет Бэйли, думал, а не послать ли к черту приказ начальства?
* * *
— Что с твоим лицом, Эдди? — Сара с порога заключила меня объятья, несмотря на все протесты визажистки. Ну а что? Все равно к концу эпизода макияж накладывать ей придется заново. Это моя любимая часть во время съемок, я отдыхаю и пью чай, пока партнерш готовят.
— Не выспался, — сказал как есть и улыбнулся напарнице. Хотя нет, я умолчал о мучавшем меня стояке.
Как бы я ни ныл из-за регулярного присутствия Нормана в студии, работать с Сарой я люблю. Он мягкая и теплая во всех смыслах, а еще очень мило строит из себя мою мамочку. Саре тридцать семь, но выглядит она, как шестнадцатилетняя девочка. Очень нежная и трогательная, без грамма синтетики, все свое. Природа ее не обделила красотой и молодостью, но посмеялась в другом. У нее нет и не может быть детей.
Кто-то даже шептался по углам, что в свое время она пришла в бизнес, чтобы залететь от кого-то из актеров. В начале карьеры она принимала участие во всех жесткачах и групповушках, а потом у нее закрутилось с ее лечащим гинекологом. Она целый день окружена членами, а он — вагинами. Отличная пара. Теперь она выбирает сцены поспокойнее и чаще всего со мной.
— Лив, можно сделать что-то с его мешками по глазами? Бедный Эдди, опять всю ночь зубрил? — Сара пыталась пальцами разгладить мою заспанную рожу.
— Не поверишь, ни одной книги не раскрыл вчера. А там в кадре сегодня нужно мое лицо? Может, хватит вот так? — приложил ладонь ребром к ремню.
— Шутник, конечно, нужно. Рассказывай, почему не спалось?
Послушно устроился на свободный стул перед зеркалом и позволил Оливии творить свою магию и попытаться превратить меня в другого человека. Жаль, что нельзя мазнуть консилером и стать не Эддом Хэндерсоном, а кем-то достойным Бет.
А почему бы не рассказать о ней Саре? Она единственный адекватный человек, который меня сейчас окружает. Может, и Норман опытом поделится, как он смирился с занятием жены.
— Мне девушка нравится.
— Девушка! Это же хорошо, Эдди! Сколько ты уже с нами работаешь? — Сара крутанулась на стуле и повернулась ко мне, под недовольное шипение Лив, которая пыталась наложить моей напарнице макияж и только что полоснула ей помадой по щеке.
— Три года, — ответил за меня Норман.
— Да, да! Незабываемый врыв в бизнес. Пицца-бой, все по сценарию!
Они по-доброму рассмеялись, и даже у моего уставшего отражения появилась ностальгическая улыбка от этого воспоминания.
Если честно, тогда семья Хэндерсонов переживала не лучшие времена. Я получил отличные результаты эс-эй-ти, а у Руби случился очередной тяжелый приступ. Я запихнул свой аттестат и амбиции в пыльный ящик и решил взять академический год, чтобы найти работу и вытащить сестру с того света. Только для таких, как я среди вакансий не было ничего, кроме «подай-принеси». Я брался за все подряд, мотался от подработки к другой подработке, пока мне не поступил судьбоносный заказ на пять вегетарианских пицц.
Это был уже конец дня, и я с трудом перебирал ногами. Пока мне открывали, сдвинул очки и устало натирал пальцами глаза и переносицу, стараясь не думать, что завтра меня ждет примерно то же.
Дверь широко распахнулась, и меня поглотила музыка, девчачье хихиканье и аромат дорогого парфюма, приправленный алкоголем. От всего этого у меня слегка закружилась голова, и я привалился к стене, монотонно бубня стандартное приветствие нашей пиццерии.
— Я выиграла, я выиграла, — кричало смазанное пятно, предположительно женского пола. — Сказала, же красавчик будет. Гони десять баксов, Мишель.
— Еще неясно, красавчик он или нет, может у него там три соска и маленький член, — рубануло другое пятно.
— Энит, Мишель заплатите ему и возвращайтесь. На мальчике лица нет, он сейчас в обморок свалится от вашего перегара.
— Погоди, Сара, у нас спор, его надо решить. Иди сюда, будешь судьей!
Я даже не успел ничего возразить, как дверной замок за моей спиной защелкнулся, а подвыпившие девушки втащили меня глубь гостиной.
— Очки. У него очки, как же меня заводят очки, — пятно по имени Энит стянуло с меня очки и теперь прыгало вокруг, словно я был тортом для именинника, а еще кто-то мазнул меня ладонью по заднице, вытаскивая из кармана водительские права.
— Эдвард Хэндерсон. Да с таким именем в политику нужно, а не пиццы развозить, — хмыкнула Мишель. — Ух ты, девочки, смотрите, ему всего восемнадцать. Эдди, ты уроки-то сделал, малыш?
Беспомощно крутил головой, продолжая сжимать коробки.
— Хватит, — встряла Сара, вернула очки и забрала у меня заказ. — Ты извини их, Эдди, сколько мы там тебе должны?
Я уже открыл было рот, чтобы повторить стоимость пяти вегетарианских пицц, но Энит выкрикнула.
— Плачу сто баксов, и ты раздеваешься до трусов! Это решит наш спор, Мишель?
Теперь я хорошо рассмотрел своих внезапных похитителей. Девушки очень редкой красоты, разные, и в то же время похожие каким-то внутренним спокойствием и гармонией. Сара, хрупкая и невысокая с по-детски открытым лицом и пухлыми губками. Грудастая Мишель, которая почти не уступала мне в росте. Кожа цвета капучино, а глаза — две прожигающие насквозь черные дыры. Энит со смешным каре рыжих волос и съехавшим набок картонным колпаком. Видимо, про именинницу я все-таки угадал.
— Я провожу тебя, Эд, — Сара попыталась толкнуть меня обратно к двери, но я неожиданно для самого себя выдал.
— Без проблем. Я разденусь.
— Уииииииии! — оглушил меня визг.
Это были самые легкие деньги в моей жизни. Даже легче тех, что дарили родители, скромно вложив пять баксов в какую-нибудь потрепанную книжку, купленную у букиниста. Те пять баксов они отрывали от себя, и я никогда не тратил их. Копил, копил… Просто не мог расстаться с ними, словно печень вырезать и отдать в магазине за банку с колой и чипсы.
Стянул с себя футболку. Даже пряжка на джинсах послушно расстегнулась. Вот бы так легко она поддавалась, когда влетаешь на последних секундах в туалет.
Спустил джинсы и выпрямился, думая куда деть руки. На нашел ничего более умного, чем почесать плечо, пока эти трое разглядывали меня и решали судьбу десятки баксов.
— Ну… Третьего соска у него определенно нет… — протянула Энит.
— Немного подкачаться надо, худоват, хотя в целом очень даже неплохо… Плечи у него классные, — согласилась Мишель.
Сара все еще пыталась отсчитать деньги за пиццу и бросала на меня виноватые взгляды.
— Эд, а можно нескромный вопрос?
— Я стою перед тобой со спущенными штанами, удиви меня.
Энит ответил мне улыбкой и спросила:
— Ты шоуер или гроуер?
Сара слишком сильно и звонко хлопнула себя по лицу, и только ее жесту я понял, что вопрос носит смущающий характер. Что означали те два загадочных слова я не знал, несмотря на всю мою начитанность. Видимо, не те книги я читал.
— Что, прости?
— Ну… Твой пенис, он у тебя сейчас максимального размера или еще вырастет? Гроуер — это когда типа мааааааленькая пипка, а потом раз, — Энид продемонстрировала это «раз» двумя оставленными ладонями. — А бывает сразу ялда, и уже ничем не удивишь. Так вот, Эдди, чисто их любопытства, тебе есть чем нас удивить?
Сара сползла по стене от стыда за подруг, а я почесал затылок, вспоминая собственную физиологию. Не чтобы я не касался себя, боясь, что на ладонях волосы вырастут. Я дрочил, как и все, но с линейкой не замерял. Кровь приливает, да. Расслабляет? Определенно. А больше член становится или нет, я как-то не заморачивался.