- Духи издревле соседствовали с людьми. Однако до определённого времени встречались редко и были слабы. Учёные объясняют это тем, что границы между миром людей и планами первостихий в те времена были прочнее, а сами они располагались далеко друг от друга, - Белоснежка тараторила как по писаному, демонстративно не глядя в мою сторону и изображая из себя прилежную ученицу. - Эти времена называются «Эрой Преданий», они же считаются эпохой становления современного человечества и окончательного исчезновения древнейших видов людей...
«Ну, это, блин, и я знаю! - мысленно фыркнул я, буравя взглядом затылок беловолосой. - Она бы ещё "Эпоху Богов" приплела, когда якобы люди и духи были единым целым и жили в мире, а по земле толпами бродили волшебные звери! Блин... А красивый у неё голосок! Если бы ещё его обладательница не была такой лютой стервозой...»
- ...Во времена последующей так называемой «Сказочной Эры» границы между реальностью и планами начали уменьшаться, и агрессивные духи стали проникать в наш мир, - говорила девушка уверенно, и я бы, наверное, заслушался, если бы всё это время не вынужден был стоять столбом. - Именно из-за истончения стен между мирами появились первые чародеи, которые смогли создать примитивные защитные печати. Этого оказалось достаточно для защиты малых поселений и кочевых племён.
- Молодец, Дарья, продолжай.
- В «Золотую», «Бронзовую» и «Железную» эпохи люди продолжали развиваться и постепенно расселились на огромном пространстве нашего материка, а также проникли на другие континенты, создав там свои уникальные цивилизации, - девушка замолчала, переведя дух, и продолжила: - Однако примерно тысячу триста лет назад, в «Эпоху Героев», во время так называемого «Парада Планов» границы миров окончательно истончились, и к нам хлынула масса духов разной силы. Какое-то время чародеям удавалось сдерживать их на границах многочисленных поселений, но затем произошло то, что теперь принято называть «Жором». Хотя у этого явления существует ещё множество других более красивых названий.
Как назло, вместе со словами бешеной девицы воспоминания о материале выползли из тёмных закоулков извилин, где прятались до сей поры, и запросились наружу. Впрочем, влезть сейчас - означало выставить себя на ещё большее посмешище. Оставалось лишь прокручивать их в голове, чувствуя себя идиотом, который не смог рассказать такую вроде бы простую вещь.
- Учёные считают, что предпосылкой к нему послужил «эффект критической массы». Духи и захваченные ими одержимые скопились в достаточном количестве, чтобы прорвать защиту. Затем, «отъевшись» на новых жертвах, устремились к следующим поселениям, вбирая в себя всё новых тварей. В итоге вал монстров прокатился по землям старых княжеств и прочих былых государств, уничтожая их одно за другим, - Дарья умело управляла голосом, нагнетая обстановку. - Однако люди смогли объединить усилия и остановить волну «Жора». Для этого были созданы города-крепости, вроде Старой Москвы. Количество чародеев, живших в них, было достаточным для обороны и очистки близлежащих земель, а неодарённых - для комфортного проживания населения.
- Хорошо, - кивнула Надежда Игоревна. - Что-то ещё?
- Да. Со временем из-за постоянных атак духов, как их начали называть, полисы появились по всему миру и выросли в несколько десятков раз, окончательно выделившись в объекты нового государственного образования и вытеснив такие анахронизмы, как «древние страны». Вокруг них появились зоны отчуждения - места, где скапливались духи и монстры, стремящиеся попасть в город, после чего превентивно уничтожались, - неуёмная девица всё никак не желала останавливаться, хотя, как по мне, училка уже ясно дала понять, что ей стоит закругляться. - Одним из ярчайших примеров сильного современного полиса можно считать Москву. После уничтожения старого поселения в конце «Эпохи Героев» и возрождения нового города её нынешний размер составляет не менее трёхсот километров в радиусе, и в ней проживает огромное количество народа! Именно поэтому полисы обычно стоят на расстоянии не менее полутора тысяч километров друг от друга, успешно «перетягивая» на себя случающиеся иногда прорывы духов и не позволяя им свободно собраться в новый «Жор». Благодаря этому между городами в свободных землях тоже живут люди, благоденствуют фермы и небольшие поселения, малопривлекательные для сильных монстров. Обычно они относятся к тому или иному полису, который берёт на себя их защиту!
- Всё верно. Садись, отлично! Могу добавить, что в учёной среде регулярно возникают слухи о Супер-Жоре, способном снести целый полис. В качестве примера обычно приводится Константинополь - полис, выросший из древнего города на берегу Чёрного моря и разрушенный в пятьсот тридцать втором году от Парада планов. - Учительница подошла к висевшей на стене карте и ткнула указкой в место, где раньше жили люди, а теперь остались лишь руины, наполненные монстрами. - Но это не совсем верно. Для опровержения этой теории достаточно фактов, указывающих на то, что больше ни один полис не пострадал. Причины же падения данного города мы будем разбирать во втором полугодии.
Прошествовав к столу, женщина села на своё кресло и внимательно на меня посмотрела.
- И вы садитесь, молодой человек. Ставлю три, с учётом сложностей с вашим переводом - Надежда Игоревна потянулась занести отметку в журнал.
- Не стоит! - в горле пересохло от волнения, и мой голос звучал будто карканье. - Мне не нужны поблажки!
- Антон, - голос учителя звучал спокойно, - можешь быть уверен, моя оценка объективна. Мне не нужны насильно вбитые в голову знания, откуда они выветрятся через два дня после экзамена.
Вздохнув, она отодвинула журнал и, откинувшись на спинку, обвела класс взглядом.
- Я хочу, чтобы каждый из вас проник в самую суть того, что мы вам даём. И этого же желают и остальные учителя данной школы. Вы слишком ценны для полиса, чтобы делать из вас заводных кукол, способных лишь повторять определённые действия, - она вновь посмотрела на меня. - И в данный момент я ставлю тебе оценку за то, что даже под воздействием сильного стресса ты сумел сформулировать основное определение. Но это не значит, что ничего учить тебе не надо. Наоборот! На твоём месте я бы озаботилась дополнительными занятиями. Испытание испытанием, но выпускные экзамены никто не отменял. Садись.
Я буквально рухнул на стул, чувствуя, как полыхают уши. От лица вообще прикуривать можно было. Казалось, даже воздух вокруг головы в значительной мере нагрелся. Вот, блин, кто просил меня раскрывать рот? Позорище!
Ладно, не ответил ничего, так ещё полез со своей гордостью. Типа, или по-моему, или никак. Идиот! Как теперь смотреть в глаза Надежде Игоревне буду? Хотя... есть вариант. Она же сама сказала насчёт занятий. Единственное, прежде чем переться к ней, дескать, учите меня, я весь ваш, надо провентилировать вопрос с расписанием. Чтобы не получилось так, что я притащусь сюда, а у меня будет какой-нибудь урок, да и про Ольгу Васильевну забывать нельзя.
От души потерзаться муками совести мне, однако, не дали. Надежда Игоревна принялась объяснять новую тему, и, честно говоря, уже через пару минут я забыл о произошедшем, заслушавшись. Новейшая история полиса, то, что происходило последние сто лет, буквально оживала перед глазами. Ссоры кланов, особо крупные нападения монстров, даже «Прорыв», о котором я никогда раньше не слышал. Похоже, специально для меня учитель повторяла вводный урок, но возмущаться никто и не думал! Вот что значит уметь увлечь учеников. Мама была такой же, только преподавала математику.
Под звуки колокола записав домашнее задание в новенький дневник, я вдруг понял, что не знаю, что делать дальше. В детдоме мы сидели всегда в одном и том же классе, и к нам приходили разные учителя. Раньше, дома, мы сами таскались из кабинета в кабинет, следуя расписанию. Такой подход мне нравился больше, хотя бы потому, что позволял разместить в помещении наглядные материалы и пособия, да и выглядели такие классные комнаты очень внушительно.
Здесь вроде бы всё было примерно так же. Надпись на дверях «Кабинет истории» прозрачно намекала, что литературу тут не преподают и уж точно не занимаются спортом. А вот где всё это делают - для меня пока оставалось загадкой. Тем более что следующим уроком значились таинственные «Основы Чародейства».
Перемена оказалась маленькой - всего-то пять минут. Этого вроде бы за глаза, когда всё находится рядом, и ты знаешь куда бежать, но явно мало, чтобы посетить все пять этажей лабиринта, названного учебным корпусом. Казалось бы, проблема не стоит и выеденного яйца - просто иди за одноклассниками - и всё... Однако тут был очень тонкий момент.
По опыту детдома я знал, что относиться к тебе будут так, как ты себя поставишь. Начнёшь как телок тыкаться туда-сюда и мычать типа, покажите-отведите, так им и останешься в глазах окружающих. Может быть, народ здесь и не такой озлобленный, как на нижних уровнях, однако пример беловолосой наглядно показывал, что люди везде одинаковы. А я своей репутацией дорожил и терять её не собирался.
- Привет! Тебя же Антон зовут? А меня Нина! Это ведь ты новенький, о котором все говорят? - прерывая размышления бодрым и оптимистичным до зубного скрежета голосом, надо мной нависла девица с ярко-алыми, словно пламя, волосами и улыбкой от уха до уха. - А правду говорят, что тебя к нам прямо из «Бутырки» привезли, где ты десять лет отсидел, и поэтому тебя на способности не проверяли? И всё тело у тебя в шрамах от пыток. А Дашка такое рассказала...
Я аж опешил от обрушившегося на меня напора одноклассницы и окутывающей её ауры позитива. Вот честно скажу, другого за такие предъявы сразу отбрил бы, послав по известному адресу в пеше-эротическое путешествие... Но, честно говоря, взглянув в большие и наивные жёлто-оранжевые глазищи девчонки, просто не смог этого сделать и вдруг ляпнул:
- А... Как это я там в пять лет оказался?
Девочка замолчала и, нахмурившись, задумалась, похоже, этот вопрос еще не заползал в её огненноволосую головку. Впрочем, мыслительный процесс продлился недолго.
- Нинка! Отстань от человека! Даже у нас от тебя ум за разум заходит, а ведь мы привыкли за столько лет, - в сыплющийся со скоростью армейского пулемёта монолог вклинился высокий худой парень, с первого взгляда показавшийся мне немного странным, хоть я и не понял почему. - Здорова. Я Ульрих фон Либтенштайн.
- Эм... Привет, - выдал я, чувствуя себя не в своей тарелке. - Интересное у тебя имя...
- А-а-а... Родители переехали из полиса Кёльн, - отмахнулся парень, видимо, уже давно привыкший к тому, как на него реагируют новые знакомые. - Можешь звать Уль или Шмель
- не обижусь, привык. Ты, скорее всего, не знаешь, куда идти дальше? Давай с нами, а то мастер Мистерион сильно не любит опоздавших.
- Хм... А почему «Шмель» и «Мистерион»? - в детдоме существовала «прописка», когда бугор нарекал новичка погонялом, но вряд ли здесь было так же, к тому же, если дали прозвище учителю, зачем было звать его мастером? - Что за погонялова-то такие?
- А это я придумала! «Шмель» - потому что «пчёлы», а «пчёлы» - потому что «улей», ну а «улей» - потому как «Ульрих». Здорово, да?! - Нина аж запрыгала, хлопая в ладоши, радуясь своей сообразительности. - А мастера Мистериона так и зовут Мистерион, он даже в официальных бумагах так записан. Слушай, а правда, что ты убил больше ста человек? И сердца съел?
- Когда бы я успел, если по твоим же словам десять лет сидел в «Бутырке»? В пять лет? - я аж опешил от извивов мысли огненноволосой. - Не, ну бред же! Ничего такого я не делал!
- Просто не обращай внимания. Пошли к нам в подвал. Там «заклинательные покои», как любит выражаться мастер, - Ульрих, не обращая внимания на трескотню Нины, подхватил свой портфель и направился к выходу из аудитории.
Я поспешил за ним. Да, это тебе не детдом, где знакомство с одноклассниками обычно начинается с прямого в челюсть. Правда, в моей старой школе к новичку тоже вряд ли бы кто подошёл, во всяком случае, в первый же день. Присматривались бы с недельку, перемыли все косточки и только потом отправили бы делегата - обычно эту роль выполняла староста, начинавшая разговор с какого-нибудь плёвого замечания вроде: «Почему у тебя такой неопрятный вид?»
Но второй ярус, пусть даже самый благополучный его район, - он второй и есть. Недаром нас чаще всего называли «контингент», ибо тут были дети или наёмников, или поднявшихся бандитов, слегка разбавленные отпрысками чиновников нижнего звена. Однако последних при малейшей возможности старались перевести на следующий ярус. При всём при этом школа считалась свободной зоной, и тут были запрещены любые разборки старшаков. Мы же вопросы между собой решали сами, зачастую старой доброй дракой на заднем дворе за спортзалом. Интересно, а как это происходит тут?
Пока мы шли, Нина не умолкала, но я уже не вслушивался в то, что она говорит, да и девчонке, судя по всему, ответы не требовались. Зато как только мы оказались в классе, она тут же упорхнула, сев возле серьёзной с виду девушки в очках.
Шмель кивнул, мол, устраивайся, где хочешь. После чего тоже отчалил, заняв место возле толстого парня, рядом с которым сидел и на уроке истории. Остальные ученики быстро рассредоточивались по классу, то образуя группки, то, наоборот, дистанцируясь от всех. Я же, немного поколебавшись, уселся на самом заднем ряду у прохода и принялся осматриваться.
В принципе, сразу стало понятно, почему учитель или «мастер», как его называют, именует это помещение «залом». В отличие от кабинета, где мы учили историю, и который ничем не отличался от десятков виденных мной ранее, этот класс больше всего напоминал... цирк.
Он был идеально круглым и делился на две равные части: красную и синюю. Именно в таких цветах была выдержана вся отделка помещения: драпирующие стены полотна, ковровые дорожки, проложенные под стульями, мягкие сиденья и спинки. Наш класс, кстати, занимал исключительно алую сторону, не покушаясь на места с другим колером.
В самом низу, в центре помещения, располагалась приличных размеров арена с полом из какого-то тёмно-зелёного материала, там же была установлена большая грифельная доска, свисающая на цепях с тонущего во тьме потолка. За невысоким бортиком, собственно, и начинались ряды длинных, идущих полукругом столов, за которыми сидели ученики. Каждая ступень чуть выше предыдущей. Оставались лишь два прохода друг напротив друга, застеленные тёмно-изумрудными коврами.
Получалось, что сейчас я занял место выше всех остальных, глядя на макушки одноклассников. Непривычно, конечно, но прикольно.
С ударом колокола, обозначавшего начало урока, противоположная - синяя - сторона зала медленно померкла и скрылась во тьме, словно это был кинотеатр в начале сеанса, у нас же освещение не изменилось ни на йоту. Посреди арены сверкнула вспышка, и из пустоты перед доской возник человек.
Честно говоря, сначала я подумал, что, может быть, мы всё же ошиблись с классом и попали в самый настоящий цирк, ибо выглядел появившийся мужчина как угодно, но только не как преподаватель. Тёмно-фиолетовый костюм старинного кроя, обильно украшенный золотой вышивкой, с широкими обшлагами и прочими украшениями. Белоснежная шёлковая сорочка с большим жабо навыпуск и такого же цвета перчатки на руках. На лице полумаска, скрывающая всё, кроме рта, в прорезях глаз сияющие фиолетовым пламенем огни. Короче, антураж подходил для шарлатана, готового на потеху толпе достать из пустой шляпы живого кролика, а затем, вывернув его наизнанку, получить букет цветов.
Однако никого, кроме меня, это не удивило, наоборот, шепотки быстро стихли.
- Встать для приветствия учителя! - звонко произнесла девочка в очках, возле которой сидела Нина.
Наверное, она была старостой класса, потому как примерно тот же ритуал проводился и перед уроком истории. Вообще, когда нынче утром Ольга Васильевна проводила меня в аудиторию Надежды Игоревны и, быстро представив классу, предложила занять любое свободное место, эта девчушка дважды пыталась подойти ко мне, но каждый раз неудачно. В первую попытку она направилась было в мою сторону, но, поймав недобрый взгляд, резко развернулась и на деревянных ногах удалилась. Ну а во второй - её перехватил один из одноклассников, парень примерно моего роста с волосами насыщенного синего цвета, забранными в длинный хвост, и выражением на лице а-ля, идите все нафиг, я вас не звал!