— Что же ты так Русь обижаешь? Смоленск захватил! — наконец, обиженным голосом спросил царь.
Александр пожал плечами:
— Герр Питер, я предупреждал, что не умею поддаваться, но, если прикажешь, попробую.
Царь обидчиво засопел. Так было еще хуже, выигрывать, зная, что соперник поддается:
— Не надо, играй в полную силу. Иди, только не опаздывай!
— Хорошо, Герр Питер!
После того, как Петру показали, как играть в компьютерные игры, он в несколько дней плотно подсел на них. Противником и наставником в компьютерных играх стал Александр, большой поклонник пошаговых стратегий. Хорошо, когда на работе можно и даже необходимо играть в электронные игры. Пока еще не полноценная игромания, но прежние забавы, включая гулянки и любовницу Анну Монс, отошли на второй план. Об этом Александр знал на сто процентов. Попаданцы подарили царю деревянный макет бригантины, торжественно установленный им в собственном кабинете, и еще несколько диковинок, объединенных одним. Их нашпиговали прослушкой по типу «жучка» Термена [17]. Так что чем занимался царь, Александр знал почти поминутно. Неблагородно? Подло? Может быть, но безопасность Мастерграда важнее.
Александр спустился по лестнице вниз, но зайти в учебный класс не успел, в кармане ожила радиостанция.
— Первый, Второй, я Застава, ответьте!
Александр слегка нахмурился, вытащив рацию, нажал тангенту. Что-то случилось? «Застава» была позывным поста охраны.
— Я Второй, слушаю.
— Товарищ старший лейтенант! Тут какие-то англичане из Московской компании прибыли. Хотят пообщаться с послами.
Двери широко распахнулись. Зашел охранник, рука у кобуры с пистолетом, лицо важное, доложил:
— Представитель Московской компании, сэр Вилберн Лэнгфорд, и торговый агент в Москве, мистер Томас.
Учтиво пропустив англичан, немедленно скрылся за дверью. Глазам стоявших посредине кабинета послов Мастерграда предстали посланцы туманного Альбиона. Первым вошел молодой человек, не больше тридцати лет, в коричневом костюме и широкополой шляпе, какую носил Д» Артаньян. На плечах молодого — обильно посыпанный пудрой локон роскошного парика. Этакий франт образца позднего средневековья. Следом появился гораздо скромнее одетый человек, лицо изборождено обильными морщинами и побито оспой. Составленное безопасником досье о Московской компании с фотографиями Александр просматривал, но молодого посланца англичан видел в первый раз. В комнате светло несмотря на то, что свет едва пробивался сквозь маленькое заиндевелое окно. Под потолком горящая электрическая лампочка. Вошедшие с любопытством огляделись и увидели: пол потолком светится ЧУДО! Оба англичанина на пару секунд выпали из реальности, застыли, с совершенно одинаково отвисшими челюстями. Впрочем, быстро оправились от шока. Видимо, о чем-то таком они уже знали.
Вошедшие с достоинством изобразили изящный европейский поклон.
— Здравствуйте, господа, — приветливо произнес старший посол, слегка склоняя в ответ голову — ко мне можно обращаться господин Рожковский, к младшему послу, — Он повернулся к Александру:
— Господин Петелин.
Стоявший позади англичанин склонился к уху молодого, переводя с русского языка и изредка с недоверием косясь то на лампочку на потолке, то на красный угол, где перед иконами горел тусклый огонек лампадки. Английский язык Александр знал неплохо, хотя вариант двадцать первого века значительно отличался от того, на каком разговаривали в семнадцатом, но в целом он понимал, что говорит посланец Московской компании.
— Присаживайтесь, господа, — предложил Рожковский.
Старший посол неторопливо опустился в роскошное кресло, стоявшее у стола непривычных для хроноаборигенов очертаний. Местные столяры изготовили его по эскизу попаданцев. Напротив, устроился Петелин и принялся рассматривать англичан. Душком от них тянуло нехорошим. Джентльмены, блин, а мыться забывают. Мастерградцы, добравшись до Москвы, первым делом посетили баню, да и впоследствии еженедельно туда наведывались. Несколько секунд, пока устраивалась, раздавались скрипы и стуки, но потом все затихло.
Вилберн устроился напротив оппонентов, шляпа легла на стол рядом. Вначале немного поговорили на общие темы, обязательные для дипломатических танцев: об ужасной русской зиме, европейской войне с Османами и многом другом. События в далекой варварской Московии, окраины цивилизованного мира, мало кого интересовали в Европе, пока не запахло большими деньгами. А ради них можно и постараться. Рожковский терпеливо слушал, изредка поддакивая, а Александр потихоньку наливался злостью. Дел хватало и без этого хлыща. Впрочем, мастерградцы не торопились, это англичане пришли к ним, а не наоборот. Наконец, отдали дань вежливости. Молодой англичанин повернул голову. Искоса глянул на лампочку и, вроде, между прочим, спросил:
— А что это за необычные светильники у вас? Ни свечей, ни масла…
Рожковский внимательно глянул в лица англичан. Два года тому назад он посещал берега туманного Альбиона и остался очень доволен поездкой. Культурная нация, породившая Ньютона и Свифта, была ему симпатична, не то, что полудикие русские петровской эпохи. В чем-то Соловьев был прав… Тихонько вздохнув, он попытался объяснить аборигенам, не знающим элементарных азов физики, принцип работы осветительного устройства:
— Они электрические, — осторожно ответил он. Натолкнувшись на недоуменный взгляд англичан, продолжил, — это сила того же происхождения, что и молнии. Она заставляет светиться тонкую металлическую спираль внутри стеклянной колбы.
Вилберн дождался перевода, поднял голову и несколько мгновений, слегка прищуриваясь, рассматривал лампу. От потрясения он быстро оправился. Переведя взгляд на мастерградцев, уязвленно поджал губы. В глазах все также непонимание, но это не помешало ему учтиво кивнуть.
— Да…, - с некоторым сомнением протянул англичанин, — даже мне, прошедшему нелегкую школу одного из старейших европейских университетов, Кембриджского, тяжело понять ваши объяснения… Признаться, господа, я до последнего момента не очень верил в сказки о появлении на востоке царства московитов вашего чудесного города. Неужели, правда, что вы появились из будущего?
Отрицать то, что было известно слишком многим, глупо. Рожковский любезно улыбнулся и подтвердил:
— Так и есть.
— Но как такое чудо могло произойти? — взволнованным голосом произнес переводчик слова младшего по возрасту товарища.
— Была бы на то воля божья! — невозмутимо ответил старший посол. Повернувшись к иконам, обмахнул себя православным крестом. Взгляд Вилберна на миг остановился на том, как это проделал мастерградец, но лицо оставалось все таким же любезным. Хроноаборигены и на Западе, и на Востоке Европы придавали первоочередную роль вопросам религии. Из-за различий в толкованиях христианства в семнадцатом веке по всей Европе бушевали войны между разными конфессиями. С тех пор требования к мирянам серьезно изменились, тем не менее, попаданцы старались пунктуально исполнять те церковные каноны, на которые были согласны. Сразу после заселения на стены помещений посольства повесили православные иконы, да и посещением храмов посольские не пренебрегали. При этом подстраиваться под бытовавшие в семнадцатом веке правила попаданцы не желали. Московский патриарх Иоаким уже вторую неделю думал над письмом мастерградского духовенства с просьбой о признании автономии их церкви. Надежда, что он положительно откликнется на просьбу города, подкреплялась неприкрытым давлением по этому вопросу со стороны молодого царя.
Несколько секунд в комнате царила тишина, лишь негромко трещали сгорающие в печке поленья.
— Да, да… — задумчиво произнес пришелец с туманного Альбиона, — была бы Божья Воля.
Гость на секунду замолчал, пристально и дружелюбно вглядываясь в лица собеседников, неторопливо сложил на груди руки домиком.
— А скажите, — с явной надеждой в голосе спросил англичанин, — а не перенесло ли из будущего кто-нибудь из моих земляков, англичан или хотя бы представителей других европейских стран? Из христианского человеколюбия мы готовы с радостью принять их, и даже заплатить за это хорошие деньги!
Вилберн, пытаясь оценить правдивость ответа, впился взглядом в лица мастерградцев.
«Хочешь иметь информатора о будущем и технологиях? — подумал Александр. — Обойдешься!»
— Такие случаи нам неизвестны, — сухо ответил он. Гость начал его откровенно раздражать.
Англичанин слащаво улыбнулся, пытаясь скрыть разочарование. Врут или нет мастерградцы, не определишь. С земляками или хотя бы представителями западных народов договориться явно легче, чем с потомками московитов. Затем во взгляде гостя блеснул холод. Похоже, он наконец решил перейти к делу. Слегка наклонившись вперед и глядя в глаза визави, произнес:
— Господа! Я искренне удивлен и восхищен вашими достижениями в технике, без сомнения, вы культурный народ, как и европейские нации.
Лицо англичанина буквально излучало дружелюбие, лишь по глазам можно уловить его неподдельный интерес.
— Нам, цивилизованным людям, необходимо держаться вместе и помогать друг другу. Мы ведь не полудикие московиты, по собственной природе склонные к обману и воровству. В отличие от них мы понимаем, что, если вести дела честно, получишь гораздо больше. Думаю, мы, как представители цивилизованных наций, сможем прийти к взаимоприемлемому компромиссу. Не так ли?
Белые пухлые пальцы англичанина словно плели паутину, говорил он мягко, убедительно. Дождавшись перевода, Рожковский согласно кивнул, словно китайский болванчик, младший посол промолчал, лишь тяжело взглянул на англичанина. Внимательно наблюдавший за мастерградцами гость удовлетворенно кивнул, взмахнув париком. Похоже, клюют, подумал он. От засаленных локонов пошла новая волна вони. Александр мысленно поморщился. И от гадского запаха, и от сравнения русских с варварами. Знаем мы, какие вы джентльмены. И про геноцид ирландцев при Кромвеле, и про «Акт о наказаниях бродяг и упорных нищих» 1597 года, и про работорговлю. Захотелось дать напыщенному хлыщу в морду, так что заломило костяшки пальцев. Жаль, что дипломату нельзя.
— Поговорим начистоту! Вы не против?
Англичанин остановился, на лице маска уважения и внимательности. Тишину нарушает лишь треск поленьев в печи. Дождавшись, когда послы вежливо улыбнулись, старший вежливо и поощрительно, а Александр слегка вымучено, англичанин настойчиво и очень убедительно продолжил:
— Не скрою, я уполномочен руководством Московской компании предложить вам взаимовыгодный торговый договор. Мы хотели бы получить эксклюзивное право торговать вашими товарами в Англии, континентальной Европе и Московии. У компании налажена торговая сеть по всей Европе. Это позволит вашим товарам в кратчайшие сроки завоевать рынки. Поверьте, у нас все очень консервативно. Новичков не любят, и даже с самым прекрасным товаром можно прогореть, если за тобой не стоит сила. Пираты, алчные чиновники и войны, все это очень мешает честной негоциации. Если мы придем к соглашению, мы гарантируем вам защиту от этих проблем нашей компании и английского престола. Еще мы хотели бы приобрести сведения об будущем. За это мы готовы честно платить золотом!
Александр прекрасно понял предложение наглого англосакса, но отвечать не стал, дожидаясь перевода. Гость впился внимательным взглядом в лица послов. Старший безразличен, а молодой горячится, ишь как глазами сверкает! Неужели владеет английским? Откуда? Отношение послов к предложениям разное. Это хорошо, можно попробовать на этом сыграть.
— И что бы вы хотели у нас приобрести? — небрежно поинтересовался Рожковский, проигнорировав предложение продать сведения о будущем.
— Московская компания в курсе ассортимента ваших товаров, но нас, прежде всего, интересует эксклюзив. Возможно ли приобрести ваше оружие? Скажем, по сто гиней за каждый скорострельный мушкет с запасом снаряженных патронов к нему в количестве сотни штук на ствол? Также нас интересуют летающие корабли. Цену на них назначайте сами, — англичанин на миг прервался и развел руками, — за это мы гарантируем вам лично комиссионные, скажем, по тысяче гиней. Золотом.
День у Александра начался из рук вон плохо. Сразу после завтрака он зашел в радиорубку узнать, не пришла ли ему телеграмма из Мастерграда, но радист лишь развел руками. Уже третий день Оля не отвечала. А, на всякий случай, прошло больше четырех месяцев, как он уехал от молодой жены в командировку. Затем появился слащавый хлыщ из Московской компании. То оскорбляет предков, то предлагает продать британцам оружие и воздушные корабли, хотя торговля ими запрещена даже с Московским царством. И при этом внаглую сует взятку. Ему, боевому офицеру! Это уже слишком. Да за кого он себя принимает, нагличашка! Лицо Александра побагровело, он зло усмехнулся и приподнялся со стула, нависнув над невысоким англичанином. Рожковский охнул и попытался что-то сказать, но молодой офицер повернулся и воткнул в ошеломленного посла холодно-яростный взгляд. Старший посол, прекрасно помнивший события недавней схватки с разбойниками, сглотнул слюну и невольно отшатнулся. На миг ему показалось, что взбешенный офицер просто пристрелит его при малейшей попытке противиться.
— Господин представитель Московской компании хочет нас оскорбить? — рявкнул на вполне понятном Вилберну английском Александр. Его несло на волнах ярости так же, как в тот день, когда он арестовывал тестюшку.
— Я Вас не понимаю.
— Мистер, Вы осмелились предложить мне взятку за предательство города.
Вилберн недоумевающе посмотрел на русского. Ну предложил, а что такое? Дело житейское, это не преступление, а всего лишь кормление. Нормальная торговая практика. Почему варвар взбесился? Ничего не понимаю. И по какому праву это русский кричит на него?
— Ко мне нужно обращаться сэр! Я благородного происхождения! — покраснел как рак белокожий англичанин.
— А мне без разницы, извинись!
Сэр Вилберн в ярости сжал кулаки, глухо зарычал и бросил бешеный взгляд на попаданца. Никто и никогда не говорил с ним ТАК. И черт с ним, с поручением, но наглый варвар ответит!
Рожковский окинул взглядом побагровевшие физиономии спорщиков, выругался про себя. Хотя с английским у него неважно, но то, что конфликт нарастает и может закончиться плачевно, он уловил. «Язык дипломату дан, чтобы скрывать мысли. Как он себя ведет, гости совершенно правы в своих догадках о варварстве русских. Из-за Александра они подумают, что у нас за 300 лет ничего не изменилось. После подобного Александра надо бы уволить с позором из посольства, пусть пешком в Мастерград идет!» Старший посол до хруста заломил пальцы и сделал попытку хоть как-то спасти положение:
— Господа, не надо нервов, прошу вас успокоиться!
Но оба спорщика закусили удила.
— Господин посол. Вы меня оскорбили, вы дворянин? — ледяным тоном осведомился англичанин.
Александр издевательски ухмыльнулся, уставившись Вилберн в глаза:
— Я офицер, что, хочешь вызвать на дуэль? Ну что же, поединки в Мастерграде разрешены. Стреляться так стреляться! Только имей в виду, что по закону я могу пользоваться только нашим оружием. — Александр расстегнул кобуру, пистолет ПМ, блеснув воронением ствола, с негромким стуком лег на стол. — Перезаряжать его не надо, за несколько мгновений из него возможно выстрелить восемь раз и на расстоянии 150 футов точно попасть в человека. Где и когда?
Несколько мгновений мужчины сверлили друг друга бешенными взглядами, затем Вилберн опустил глаза на пистолет и судорожно сглотнул слюну. Себя он считал очень щепетильным в вопросах чести, но самоубийцей не был. Против такого оружия у него шансов нет.
— Прошу принять мои извинения, — сквозь зубы произнес англичанин и бросил на оппонента яростный, ненавидящий взгляд. Александр понял, что нажил себе смертельного врага. Плевать, подумал он. Облезет пытаться отомстить!
— Господа, господа, — вновь подал голос Рожковский, — надеюсь, недоразумение исчерпано?
— Да, — ледяным тоном произнес Александр, пистолет отправился обратно в кобуру. Обернувшись к англичанину, продолжил все еще подрагивающем от ярости голосом — сэр Вилберн, мы имеем от руководства города однозначные инструкции. Наши купцы в Европу выезжать не будут, а торговля мастерградскими товарами будет вестись только через русских купцов.