Обрушились еще лэнс-удары. Громадное количество освобожденной энергии ослепило авгуры, аусники, электронные глаза и сенсории, замаскировав зарядку пушек «Вулкан».
— Активирую реактор, — произнес Старстан, его велеречивость как отрезало боем. Из-под его одеяний вытянулись окованные металлом щупальца и подсоединились к различным портам и разъемам, открывшимся им навстречу.
«Люкс Император» вздрогнул, когда его реактор наконец пробудился. Техника взвыла от примененного к ней крутящего момента.
— Заряжаю конденсаторы, — сказал Старстан, дернув огромный рычаг-переключатель на секции стены, выкрашенной священными желто-черными шевронами. С грозным треском тот откинулся. Сквозь щели в палубном перекрытии полился синий свет, неуютно сливаясь с красным освещением люменов. Один за другим танки начали заряжать свои конденсаторы, вокс-офицеры переговаривались шепотом, будто боясь, что, если заговорят слишком громко, титан их услышит.
Воздух прожигали все новые и новые лэнсы.
— Целиться в левое колено. Приготовиться открыть огонь.
— Снять последние предохранители! — отдал приказ Банник.
— Снять последние предохранители! — повторил Эппералиант, опустив с полдюжины больших рычагов.
Напряжение в танке усиливалось.
— Мегген, орудие готово и в твоем распоряжении, — сказал Банник.
— Так точно, сэр, — ответил Мегген, прижавшись глазами к прорезиненному окуляру дальномера.
Полыхнул очередной лэнс-удар. Луч попал прямо по титану. Свет, настолько близкий к фазированию, насколько это возможно в атмосфере, врезался в пустотные щиты. Луч застыл. Щиты сияли ярче и ярче, смещая энергию лэнса в имматериум. Сияя сначала ослепительной белизной, наружный щит потускнел из красного до синего с фиолетовым, а затем лопнул в брызгах извивающихся молний. Лэнс-луч схлопнулся следом.
— Щит упал, — сказал Йоланедеш. — С последним мы сами разберемся. Модератусы, огонь из всех орудий.
Смазанный силуэт «Крайней меры», в одинаковой мере подсвечиваемый и затеняемый пустотными щитами, выстрелил из всех стволов. В сотне футов впереди вражеской машины войны засияла, подобно расплавленному золоту, стена энергии, и наконец последний ее щит дал сбой и исчез.
Титан открылся, лишенный энергетического покрова, исхлестываемый ливнем, боевые рожки извергали рев ненависти против всего хорошего, что есть в мире.
— Огонь! — проорал Аскелиос.
Три луча «Вулканов» пересеклись на колене «Владыки войны». Уменьшенные версии лэнс-технологии, они могли причинить ужасный урон даже богомашине. Титан пошатнулся, по его ноге заструился расплавленный металл. С заклинившим сочленением машина тяжело шагнула в сторону. Она покачнулась, однако не упала.
— Он не упал! — с растущей паникой завопил Аскелиос. — Подготовиться к новому выстрелу!
— Он засек нас. Император, он берет нас на прицел! — крикнул Эппералиант.
Из-за спаявшегося левого коленного сочленения титан застрял на месте. Когда дымный эффект его щитов растаял, стали видны зловещие украшения машины. С изгибающихся плит брони глазели и кричали демонические лица. Голова походила на череп, все еще обтянутый сморщившейся трупно-белой плотью. Личину титана скрывал древней формы шлем, из-под насупленных бровей сверкали кроваво-красные глазные линзы шириной несколько ярдов. Богомашина начала разворачивать торс, презрительно игнорируя огонь, что обрушивала на его бок «Крайняя мера».
Боевые рожки проревели полифонический вопль, вселивший в танковые экипажи ужас. Орудие, вдвое превосходившее длиной «Теневой меч», нацелилось на позицию танков, тогда как те, что находились на панцире и правой руке, продолжали вести «Разбойника».
— Император, он прицелился в нашу позицию! — закричал Эппералиант сквозь вопль сигналов тревоги.
— Всем держаться! — заорал Банник.
В дуле орудия титана возникла точка света и поглотила весь мир.
Банник вылетел из кресла, когда «Люкс Императора» отбросило мощнейшим разрядом. Сопутствующая волна электромагнитной энергии закоротила все оборудование и погасила экраны. Из инструментов посыпались искры. Выброс тока из инженерного стола прошел по механодендритам Старстана и, треща, разлился по телу. Одежда технопровидца задымилась, его глаза запылали, и с ужасным металлическим воплем он упал на палубу. Вокс короткого радиуса наполнился мучительными криками, внезапно оборвавшимися вместе с отказавшей техникой. Красные рабочие люмены погасли, погрузив отсек во мрак, подсвечиваемый лишь датчиками автономно работающего оборудования. Банник ничего не слышал, перед глазами плясали огни, пульс был достаточно сильным, чтобы на секунду нарушить нормальную работу мозга. Когда он пришел в себя, «Люкс Император» неконтролируемо двигался вперед. Танк соскользнул на несколько градусов влево и медленно остановился. Банник остро осознал, что он в любой миг может покатиться снова.
Он поднялся на ноги.
— Перекличка!
Экипаж поочередно выкрикнул свои имена. Никого не ранило, кроме Старстана.
Огоньки оборудования снова зажглись.
— Доклад о повреждениях!
— Все в норме, — доложил Эппералиант. — Импульс вырубил оборудование, но оно не сломалось. Предохранители сработали как нужно. Я возвращаю его обратно к работе. Нас не задело.
— Старстан! Эппералиант, он жив?
Эппералиант наполовину выбрался из своего кресла, чтобы проверить, но техножрец с сиплым стоном поднялся на ноги. Он ответил вспышкой бинарика, прежде чем перейти на готик.
— Получены минимальные повреждения. Мой организм по-прежнему работоспособен. Слава Омниссии, что моя слабая плоть заменена прочностью стали.
— Тогда реактивируй реактор с приводным агрегатом. Шоам! Дай задний ход. Должно быть, мы частично соскользнули в воронку. Я не хочу, чтобы мы упали еще глубже, а отсюда нам не выстрелить. Эппералиант, обзор данных с авгуров.
— Все наружные авгуры вышли из строя, сэр. Нас наполовину засыпало. Однако я не наблюдаю атраксийцев по воксу и инфосети. Они погибли.
Банник взглянул в обзорную щель. Броню танка покрывали грязь и обломки.
— Подобной силы удар задержит воссоединение реактора с двигателями. Две минуты, возможно, больше, — сказал Старстан. — Сначала я должен помолиться.
— Потом помолишься. Делай это сейчас и передашь мои извинения Машинному Богу.
— Но это неразумно. Реактивация источников энергии без положенных ритуалов может лишь…
— Техножрец, превыше всего тут воля Императора, — заговорил Ченсормен, впервые за долгое время. — Не твоего бога.
— Я помолюсь с тобой позже, — сказал Банник. — Просто делай. Это приказ, если тебе станет легче. Мегген, сможешь выстрелить? Попадешь в колено?
— Если кто-то вылезет на крышу и прочистит от грязи дальномер, я не промажу.
— Я это сделаю, — сказал Банник.
— Коларон? Коларон? — раздался по вокс-сети группы голос Ионы. — Ты жив? Я вижу твой танк.
— Иона? Мы еще здесь.
— Хвала Императору! Ты на полпути к озеру на дне воронки. Другие танки погибли.
— Нам нужна чистая линия огня. Мы собираемся свалить титана. Возможно, вам стоит отступить. Как только мы начнем зарядку конденсаторов, он увидит нас снова. Нам придется переместиться, переключиться и зарядиться. Это займет минимум минуту, достаточно, чтобы нас заметить. Эппералиант, приготовь сигнал принцепсам Гонзару и Йоланедешу, полностью зашифрованная инфоструя, не вокс. Нужно дать им знать, что мы живы.
— Я против. По воксу или нет, нас все равно услышат. Даже если они не будут знать, о чем мы говорим, мы навлечем огонь вражеской махины, — отозвался Ченсормен.
— Со всем уважением, сэр, вы здесь для того, чтобы убедиться, что я следую приказам, а не ставить под вопрос методы, которыми я пользуюсь для их выполнения. Или вы боитесь? — Банник вызывающе посмотрел на комиссара.
Челюсть Ченсормена напряглась.
— Комиссар ничего не боится. Следите за тоном, заслуженный лейтенант.
— Тогда помолчите. Эппералиант, исполняй приказ. Вражеской махине хватит времени нас уничтожить, пока реакторы заряжают конденсаторы. Если наши титаны не отвлекут ее и не отведут огонь, будет уже не важно, увидит она нас десятью секундами раньше или позже. Тогда мы в любом случае покойники. Эппералиант, передай следующее послание: «"Теневой меч" "Люкс Император" готов к перезарядке. Отвлеките вражескую махину. Вызовите огонь на себя. Мы подобьем ослабленное колено».
— Сообщение отправлено, — сказал Эппералиант. Десять секунд спустя он заговорил снова: — Поступил ответ. Принцепс Йоланедеш отвечает утвердительно. «"Крайняя мера" и "Дар войны" идут на сближение. Да направит вас свет Императора. Йоланедеш, конец связи».
Банник хлопнул по казеннику массивной пушки «Вулкан».
— Слышал такое, «Люкс»? Ты доказал, что еще можешь бороться. Теперь пришло твое время сиять.
По воксу короткого радиуса раздался голос Парригара:
— Это, конечно, хорошо, однако у нас проблемы. Предатели-космодесантники быстро приближаются.
Глава 20
Кутеж и откровение
Дворец имперского губернатора,
Очаг Магора
Гератомро
087398.М41
Коронация Достейна не очень походила на сон. На ней присутствовали гости, лорды и леди Гератомро, по большей части съехавшиеся ко двору, нежели пребывавшие под властью его тети, многие из которых бежали из собственных владений, чтобы укрыться в столице. И они были разодеты, как в его сне, блистательные в собранных богатствах планеты, в лучших своих драгоценных камнях и великолепных одеяниях. Тут были женщины и роскошный пир. Но если его сон полнился славой и помпезностью, то реальность полнилась страхом. Дворец вздрагивал от артиллерийского обстрела. Каждый разрыв сопровождал потрескивающий гул пустотного щита, проникающий сквозь толстые каменные стены и угрожая их обвалить. Достейн глядел перед собой, решительно настроенный не поднимать глаз всякий раз, когда в щит попадал очередной снаряд.
Лорды и леди преклоняли колени у подножия его трона и заявляли о своей верности, но невольно переводили взгляды с лица Достейна на существо, что стояло рядом с ним, — Дила, ставшего еще выше и прекраснее, не уступая самым величественным из людей. На плечи его ниспадали длинные золотистые волосы. Его улыбка таила обещание непринужденной дружбы и веселых времен. Блеск в его глазах говорил о храбрости и уме. Безупречно скроенная одежда подчеркивала его мускулистое тело. Однако хоть все это должно было выдавать в нем друга либо любовника, желанного любым человеком, совокупный их эффект ужасал. Между ним и троном стояла Поллейн. На одном ее боку лежала рука Дила, на другом — Достейна. Таким образом, между Достейном и Дьяволом из леса была прямая связь, нечистый поток, который в равной мере отталкивал плоть и возбуждал ее, так что ему отчаянно хотелось избавиться от нее. Поллейн же подобные опасения не заботили. Она просто стояла, прекрасная как сами звезды, ее глаза искрились, однако не сосредотачивались на чем-то конкретном. Она повторяла снова и снова: «Как чудесно».
Приблизился следующий лорд. Гражданский лорд Матуа Низшего. Достейн взвился от гнева. Город пал вскоре после Матуа Высшего.
— Мой лорд, мой планетарный командующий, я вверяю верность Матуа Низшего вам, а через вас… вас… — Мужчина запнулся, в его лицо закрался ужас, как только он понял, что повторяет старую клятву Империуму. — А через вас — вашим наследникам, — закончил он, выкрутившись из положения. — Да будет их правление долгим в благословенной изоляции и свободе от хищничества коварного Империума. — Сжавшись под тяжестью горящей улыбки Дила, гражданский лорд Матуа Низшего опустил голову и поднял кулак. — Да здравствует лорд Достейн!
Ответный возглас был вялым. Слишком много глаз было устремлено на Дила. Достейн отдернул руку от Поллейн. Та на секунду поморщилась, но идиотская улыбка так и не сошла с ее лица.
— Как чудесно, — сказала она.
Достейн вытер руки о коронационное облачение. Они стали скользкими от ароматных масел. Странное ощущение от присутствия Дила лишь усилилось, хотя Достейн избавился от связи между ними. Его аура заполнила зал, как приторный запах забивается человеку в нос и душит его.
Достейн злился, а злости нужно было дать выход.
— Ты! — крикнул он гражданскому лорду. — Да как ты смеешь?! Как смеете все вы?! Вы прокрались в мой тронный зал и целуете мне руку, требуя моей благосклонности. Но где вы были, когда пришел Империум? Где?
— Я… Я… — залепетал гражданский лорд. — Мой лорд.
— Вы вылезли из своих дворцов, словно змеи, бегущие от пожара во мраке ночи. Матуа Низший пал без единого выстрела. И ты явился сюда, твердя о его верности? Как ты смеешь?!
— Как мы с ним поступим, мой лорд? — вкрадчиво спросил Дил.
— Я… Я должен наказать его. Наказать его за трусость! Да! — Моральные принципы твердили ему не прибегать к такому аргументу. Он проигнорировал их. Он был слишком разгорячен. Из-под его орнаментированного шлема по одутловатому лицу стекал пот. Кто-то поплатится за его дискомфорт.
— А как наказывают трусов? — произнес Дил.
— Смерть! Смерть! — лихорадочно ответил ему Достейн.
Он потянулся к украшенному золотому болт-пистолету на поясе. Трясущейся рукой, неуклюжей в перчатке с раструбами, Достейн вытащил оружие из кобуры и направил его в голову гражданскому лорду. Оно было малокалиберным, но все равно убьет одним выстрелом.
— Трус! — закричал Достейн.
— Мой лорд! — взмолился человек.
— Мой лорд, Достейн, одумайтесь, — произнес лорд-опекун Андо. — Это не вы. Вы — хороший человек, мой лорд.
— Старый Достейн мертв! Мне пришлось убить тетю, чтобы предотвратить поражение. Я не пощажу трусов, которые бегут из своих городов. — Достен перевел оружие на Андо. — Ты хочешь занять его место?
Андо поднял руки и отступил назад.
— Нет, нет, мой лорд. Я просто осмелился посоветовать.
Он поспешил скрыться в толпе.
Гражданский лорд Матуа Низшего завопил, однако крик оборвался влажным грохотом, когда Достейн всадил болт ему в лицо. Голова человека взорвалась облачком красной дымки, и труп повалился на ступени трона, ударившись о пол прежде, чем тяжелый звук выстрела из болт-пистолета стих до эха.
Толпа в ужасе уставилась на него.
— Как чудесно, — пробормотала Поллейн.
— Отличный выстрел, Достейн, — сказал Дил, захлопав в ладоши. — Браво.
Присыпанную золотом кожу и соблазнительные одеяния наложниц забрызгало кровью, и они с криком отпрянули от тела. Багровая лужица закапала по ступеням, унося с собой белые кусочки мозга гражданского лорда. Они походили на прогулочные яхты на красной реке, безрассудно бросающие вызов порогам.
— Ты! — воскликнул Достейн, ткнув пальцем на одну из наложниц. — Присядь-ка ко мне на колени.
Закусив губу, дабы унять слезы, девушка приблизилась к трону и опустилась на колени планетарного губернатора.
— Кому еще нужен этот утомительный фарс? — промолвил Достейн. — Мне нужно поесть, а то я проголодался.
Он погладил спину девушки.
Дил улыбнулся. Что-то внутри него сжалось от омерзения. Витавший в воздухе аромат смешивался с кровью, один запах усиливал другой, пока от вони у Достейна не закружилась голова. Ему хотелось вновь вкусить то сладкое вино из своего сна, которое наверняка смогло бы смыть аромат. Часть его внутри пронзительно закричала. Он мог остановить это. Мог. Он это знал.
И все же он не мог. Его еще ждало пиршество плоти, вина и мяса. Аромат отравлял его. Моральные устои Достейна рушились под его влиянием. Тело, и без того крупное, требовало излишеств. У него было все. Но он хотел больше.
— Пока нет, мой лорд, — отозвался Дил. — Есть еще один лорд, который хочет отдать тебе дань уважения, и он не трус, уверяю тебя.
Достейн пьяным взором оглядел свой двор. Он не заметил, чтобы кто-то отсутствовал. А учитывая то, что он вырос в параноидальной обстановке, у него было отточенное чувство подмечать необъяснимые отсутствия.
— Кто этот лорд? Где он?
— Тот, кто тебе очень понравится.
— Приведите его! — Его вновь обуяло веселье. Аромат утратил свою отталкивающую остроту.
Дил хлопнул в ладоши и ободряюще махнул. Придворные трубачи задули в трубы.
— Открыть врата!
Дрожащие слуги распахнули двери в зал. Внутрь вошел человек титанических размеров вместе с двумя такими же, лишь ненамного меньшими воинами.