— Как думаешь, как долго продолжается эта война? — достаточно тихо говорит Тео, чтобы не привлекать внимание других пассажиров в вагоне поезда.
— Годы. Десятилетие? Может, больше, — глядя на полнейшую разруху вокруг нас, на то, что раньше было самым дорогим имуществом во всей стране, я могла поверить, что война длилась целое поколение.
Мы с Тео сидим вместе, как любовники, которыми мы должны быть. В этом измерении мы любовники. Большинство людей вокруг нас носят тёмную, практичную одежду, похожую на дешёвое платье, как у меня, хотя несколько мужчин в форме, как Тео. Я ещё раз гляжу на него в его тёмно-зелёной форме, в комплекте со кепкой на голове, и не могу сдержать улыбку.
Он улыбается.
— Что смешного?
— Твоя форма. Это не совсем футболка Люминирс и фетровая шляпа, да?
— Ты издеваешься над моим чувством моды, — Тео кладёт одну руку на грудь, притворяясь, что его застрелили в сердце. — Но я знаю, что я стильный. Ну, обычно. Не сегодня.
Я невинно интересуюсь:
— Разве большинство парней-хипстеров не отращивают бороды?
Тео гримасничает.
— Не я. Я имею в виду, я мог бы отрастить бородку или что-то в этом роде. Но ты видишь бороды сейчас? На полпути к Амиши3.
Я громко смеюсь. Несколько пассажиров оборачиваются, чтобы посмотреть на нас, но вместо того, чтобы выглядеть раздражёнными, большинство из них улыбаются. Возможно, люди снисходительны к влюбленным в военное время.
Если Тео и замечает это, то не показывает никаких признаков.
— Слушай, я хотел подождать, пока мы доберёмся до Сан-Франциско, но похоже, это займёт больше времени, чем я думал.
На железнодорожном вокзале не было расписаний. По-видимому, вы должны считать себя счастливчиком, если вы доберётесь до места назначения.
— Подождать чего?
— Чтобы посмотреть документы, которые я стащил, — Тео достаёт из рюкзака довольно толстую папку с бумагой из для матричного принтера.
— Я думала, ты сказал, что не можешь пройти через защиту, — говорю я, наклоняясь ближе.
Тео отвечает:
— Я не мог добраться до секретных материалов. Но более общая информация? Не проблема.
Как только он открывает папку, мои глаза находят имя на верхнем листе: лейтенант Пол Марков.
— Таким образом, здесь у нас есть назначение Пола, его послужной список, который, кстати, золотой, и даже его адрес в Сан-Франциско, — Тео хмуро смотрит на бумагу. — Тут говорится, что это военная квартира. У меня такое впечатление, что это среднее между казармой и квартирой.
— У нас есть его номер телефона?
— Да. И номер его офиса тоже. Таким образом, ты сможешь связаться с ним так или иначе, — Тео делает резкий вдох, и его рука напрягается вокруг папки до тех пор, пока она не начинает мяться. — Чёрт возьми.
— Что?
Он указывает на имя на другой странице, которую он только что вытащил. Это написано мелким шрифтом, как и всё остальное, но как только я это вижу, мир становится холодным.
Подполковник Ватт Конли.
— Что он здесь делает? — говорю я, но ответ быстро приходит ко мне. Он делает то же самое, что и всегда: изобретает новейшие технологии и продает их тому, кто заплатит больше. Здесь это военные.
Однажды, во вселенной Лондона, я слышала, как Конли произнёс речь о том, как война развивалась на протяжении веков. Он сказал тогда, что следующее оружие и стратегии будут выходить за рамки всего, что когда-либо видела история.
Как ни странно, я понимаю, что эта война вероятно не отличается от того, как велись войны раньше. У Конли нет технологии, которая позволила бы ему сделать то, что он хочет.
Тогда до меня доходит.
— Он связан с проектом Жар-птица, не так ли? Но этого не может быть. Если да, то я ему не нужна. Он может сам саботировать Жар-птицу.
— Он неоднократно просил передать ему проект. Всегда отказывали, — Тео продолжает просматривать документы. — Конли и Пол работали вместе над другими проектами. Сейчас он пытается перевести Пола в свой отдел, но пока ничего не получается.
— Ты думаешь, что в этом измерении Конли пытается получить контроль над Полом? Или наш Конли пытается всё испортить?
— Мое предположение? Оба варианта. Но наш Конли сдался, поэтому мы получили этот оплачиваемый отпуск в раю, — Тео делает жест, словно посмотрите на этот удивительный подарок, и, наконец, я могу улыбнуться снова.
В этот момент я замечаю, что пожилой человек смотрит на нас и озадаченно хмурится. Я шепчу:
— Помни, нужно быть потише, когда мы говорим о других измерениях.
Тео отвечает также шёпотом.
— Я всё время забываю, как тихо здесь.
Никто не слушает музыку в наушниках. Мало кто общается друг с другом. Нет шума машин и городской жизни внешнего мира. Просто стук колес поезда, звук переворачивающихся страниц газеты, и Тео и я.
Он продолжает уже тише.
— Так каков наш план?
— Мы доберёмся до Пола, и я узнаю, что смогу, — я уже считаю минуты, пока смогу снова остаться с ним наедине. — Я могла бы предложить заглянуть в лабораторию на экскурсию, и я думаю, это отличное место для начала.
Тео хмурится.
— Не очень хороший план.
— Это может сработать, — повторяю я. Тео уже загрузил вирус на жесткий диск из этого измерения. Всё, что мне нужно сделать, это подключить его к правильному порту, и как только я буду в их лаборатории, я думаю, что смогу это сделать.
— Может, — признаёт он, — но мы не можем на это рассчитывать. Проект засекречен. Тебя не допустят независимо от того, кто твои родители.
Как бы мне не было жаль это признавать, но Тео прав.
— Что ещё я могу сделать?
— Для начала, попробуй достать его ключи. И бумажник тоже или просто загляни внутрь. Так как ты дочь Софии и Генри, ты, вероятно, сможешь заставить его говорить о Жар-птице без особых усилий. Узнай, как получить доступ к компьютерной системе, и с помощью этого удобного вируса, мы сможем сделать всё. Мы подставим весь мир, прежде, чем ты это поймёшь.
Наш разговор стал тактическим. И таким холодным.
— Ты кажется рад этому, — говорю я. — Как ты с этим справляешься?
— Эй, — говорит он, мягче. — Я знаю, как это трудно сделать с твоими родителями. Ты знаешь, я тоже их люблю. Так же, как мы с тобой оба любим Пола. Вот почему мы здесь. Если мы должны выбирать между его версией в другом измерении и нашей версией, есть только один выбор, который мы можем сделать. Правильно?
— Ты думаешь, что они совершенно разные, — говорю я, — Но это не так. Мама — моя мама, везде. Пол — это Пол, везде.
— И я, убийца псих из Триады везде?
Это укол.
— Нет. Я не это имею в виду, они не идентичны. Но они не столь разные, как тебе кажется.
— Если обман поможет нам выполнить работу, то я буду притворяться. Потому что лекарство от последствий Ночного Вора мне нужно, и совсем скоро. Ты со мной?
— Я с тобой, — говорю я, но слова всё равно причиняют боль.
— Не слушай меня, ладно? Иногда я резок в чём-то, ну, ты знаешь. Нужно проще, — Тео ясно видит, что я всё ещё поражена, но он не давит на меня. — Хорошо. Ты встречаешься с Полом. Узнаешь всё, что можешь. Приносишь мне ключи или пропуск в его лабораторию. Там начну действовать я.
— Ты?
— Не надо так удивляться. Это моя первая дальняя поездка, но я думаю, что я войду в ритм. Конечно, мне приходится сокращать напоминания, ты была права, когда говорила об этом, а также о том, что эти проклятые напоминания болезненны, — он кривовато улыбнулся. — Для чего, по-твоему, я здесь? Просто чтобы дать тебе повод сесть на поезд?
— Для моральной поддержки, я думаю.
Теперь его очередь смеяться.
— Скорее для аморальной поддержки.
Как Тео может заставить меня улыбнуться, даже когда ситуация настолько мрачная? Так же, как он всегда это делает.
Затем он добавляет:
— Кроме того, как ты сказала, пока ты достаёшь вещи Пола, ты будешь рядом с ним. У тебя будет шанс спасти осколок его души.
Мысль о том, чтобы быть рядом с Полом, и с Полом из этого мира и с моим, вызывает дрожь. Но я не теряю концентрации. Если я начну действовать слишком рано, Пол поймает меня. Мы должны завершить нашу ужасную миссию, прежде чем у меня будет шанс с Полом.
— Только в самом конце.
— Два номера? Почему парень с красивой девушкой хочет два номера? — спрашивает дежурный клерк.
С невозмутимым видом Тео отвечает:
— Я хочу, чтобы вы знали, что я джентльмен, сэр.
Парень награждает его взглядом.
— Вы знаете сколько беженцев приехали сюда за последние несколько недель? Вам повезло, что у меня есть хотя бы одна комната. Ни у кого нет преимуществ. Берите один номер и можете побыть джентльменом на полу.
Пока мы молча едем в лифте, Тео держит наши чемоданы. Я держу ключ от отеля, старомодный, металлический с пластиковой биркой цвета аквамарина, висящей на цепочке. Наконец Тео говорит:
— Пол — это отлично. Серьёзно.
— Мы можем меняться. Четыре часа на кровати, четыре часа на полу.
— Это тоже вариант.
Проблема в том, что в этом гостиничном номере даже толком нет пола, он самый маленький, который я когда-либо видела. Хотя я думаю, что это формально двуспальная кровать, она уже, чем большинство из них, и всё же она занимает почти весь номер. У нас едва есть место, чтобы проскользнуть внутрь, спрятать чемоданы в шкафу, слишком меленьком, чтобы вместить их, и открыть дверь в ванную ненамного больше, чем шкаф. На полу дешевый серийный бежевый ковер, а краска на стенах откалывается.
— Ну, это не Ритц, — Тео тяжело опускается на кровать, а потом хмурится. — Подожди. А где телефон?
Оказывается, в этом отеле есть только один телефон на этаж. Если вы хотите позвонить, вы должны ждать в очереди, чтобы войти в «телефонную будку», на самом деле это просто кабинка с маленькой скамейкой. У парня передо мной десятиминутный спор с женщиной (женой или подругой, я не могу сказать), которая, по-видимому, чувствует, что он не уделяет достаточно времени их отношениям. Я слышу достаточную часть разговора, чтобы согласиться с ней, но никто меня не спрашивает.
В конце концов, он бросает трубку и уходит. Телефон мой. Мгновение я сижу, глядя на распечатку с номером Пола, задаваясь вопросом, как я с этим справлюсь.
Потом я снова читаю звание: лейтенант Марков. И я набираю.
Три звонка и…
— Марков.
Голос Пола кается дождем после засухи. Я просто слышу его, а горло уже стягивает. Мне удается вымолвить:
— Лейтенант Марков? Это Маргарет Кейн.
— Мисс Кейн? — похоже, он думает, что это какая-то шутка.
— Да. Здравствуйте. Я надеюсь, что ничего страшного, что я позвонила.
— Конечно. Что-то случилось с докторами Кейн?
— Нет, нет, они в порядке! Я звоню, потому что, ну, я в Сан-Франциско, и я одна. Так что я подумала, что мы могли бы встретиться.
После небольшой паузы Пол спрашивает:
— Вы одна приехали в Сан-Франциско?
— Нет. Я приехала сюда с Тео, — кажусь ли я сердитой? Я пытаюсь. — Он был расстроен, потому что я… ну, он в бешенстве умчался. Так что теперь я буду одна в городе пару дней.
— Рядовой Бек оставил вас одну? — по крайней мере один из нас негодует искренне.
— Со мной всё в порядке! — я чувствую необходимость оправдать Тео, даже несмотря на то, что ссора полностью выдумана. — У меня есть гостиничный номер, чемодан, и билет домой через три дня. Но до тех пор…ну… мне пригодилась бы компания.
Молчание, тянется так долго, что я начинаю задаваться вопросом, не разорвалась ли связь. Наконец, Пол говорит:
— Вы позволите пригласить вас на ужин?
Он говорит так формально, но при этом, кажется, неуверенным. Он напоминает мне лейтенанта Маркова, и то, как он долго любил Великую Княжну Маргариту, не говоря ни слова. Я чувствую свою улыбку, как солнечный свет на лице.
— С удовольствием.
Следующее в этом бесконечном параде неловкости: готовлюсь к моему горячему свиданию с Полом, пока Тео находится в той же комнате.
Технически я одеваюсь в ванной, но он стоит прямо за дверью и критикует другие элементы моего гардероба.
— Твоя обувь ужасна, — говорит он, пока я борюсь с молнией. — Это, в лучшем случае говорит «обними меня».
— Я не собираюсь соблазнять его, — Мы с Полом никогда не обсуждали, будет ли считаться изменой, если мы будем с другими версиями себя. Наши отношения не такие, как у большинства людей. — Мне просто нужно, чтобы он, знаешь, был польщён тем, что я обращаю на него внимание.
— Поверь мне, — говорит Тео, более спокойно. — Он растает, как только увидит тебя.
Я притворяюсь, что не слышу его. Вместо этого я, наконец, заканчиваю борьбу с молнией, а затем делаю шаг назад, насколько могу, чтобы посмотреть на себя в маленьком зеркале.
Джози немного ниже, чем я, и ее грудь намного больше. Но для этого платья размер не имеет значения. Вырез лежит мягкими складками в греческом стиле, а потом платье свободно спадает вниз, спускаясь чуть ниже колен. Хотя у платья нет рукавов, часть красной ткани лежит на плечах почти до локтя. Оно не очень оголяет шею, руки или ноги, и ткань остаётся дешевой, но общий эффект, несомненно, сексуальный.
Мои короткие волосы заставляют меня вздрагивать. Если бы я могла забрать их в пучок, это выглядело бы идеально. Вместо этого я долго работаю со стрижкой-боб, и закрепляю волосы блестящим металлическим зажимом.
Помада здесь практически всегда используется тёмно-красная. Оттенок совпадает с платьем, так что я довольна этим. У меня нет украшений, кроме Жар-птицы, спрятанной в декольте, так что виден только намёк на золотую цепочку на шее. Я снова распускаю волосы, выхожу из ванной и улыбаюсь.
— Как я выгляжу?
Тео просто останавливается. Он смотрит на меня так, будто не может двигаться, не может даже дышать. Выражение его лица напоминает мне фото, которое я нашла в кошельке Маргарет.
Я думаю, возможно, что крошечное зеркало в ванной не отдавало должное этому платью.
Затем Тео выходит из оцепенения.
— Ты выглядишь потрясающе, моя дорогая.
— Очень по-британски, — глупая шутка. Я должна пошутить, отвлечь его, сделать что-то, чтобы снять напряжение между нами.
— Должен ли я сказать восхитительно? Великолепно? Как насчёт прекрасно? Прекрасно подходит.
Мне удается улыбнуться.
— Спасибо.
Надевая туфли, я качаюсь, каблуки — это не мое. Тео наклоняется ближе, так, чтобы я могла положить руку на его плечо. Хотя, как только я надеваю их, он не отходит назад. Я тоже не убираю свою руку.
— Знаешь… — его голос затихает.
— Что?
Тео качает головой.
— Лучше не договаривать.
Обычно я позволяла ему уйти от ответа. Сегодня я этого не делаю.
— Скажи мне.
Его взгляд встречается с моим.
— Я в крайне странном положении, потому что ревную к самому себе.
Трудно не отворачиваться, но я этого не делаю. Вспоминая Лондон, я признаю:
— Мы и до этого были достаточно близки.
— Но это был и не я! — Тео начинает смеяться, и я не могу не улыбаться. — Думаешь, это серьёзно? Этот Тео и эта Маргарет? Или это просто, знаешь, ухватить день, ухватить девушку, потому что не знаешь будет ли завтра?
Сначала я думаю, что я не смогу сказать и слова, но Тео заслуживает этой правды.
— Мы любим друг друга.
— Ты так думаешь?
— Я знаю, — я складываю руки на груди, крошечный барьер между мной и Тео, когда он стоит так близко. — Во время воздушного налёта я нашла фотографию с тобой в кармане. Ты написал на обороте: «со всей любовью».
Вообще-то, он сказал что-то о вечной любви, но, возможно, я могу упустить эту часть.
— Я могу в это поверить, — говорит он спокойно. — Это не значит, что чувство взаимное.
— Это так. Я нашла свои рисунки тебя. То как я нарисовала твоё лицо… — я переключаюсь с первого лица. — Она любит Тео из этого измерения. Глубоко. Полностью.
— Счастливый парень.
Когда наши глаза снова встречаются, мы оба слушаем слова, которые мы не сказали. Несмотря на то, что я не чувствую того же, что и Тео, он важен для меня, и, очевидно, между нами было больше, чем я когда-либо понимала. Он не ошибался, когда влюбился в меня. Просто не в той вселенной.
Я призываю всё мужество, чтобы сказать: