— Туфля, — комментирую я, поднимая с пола левую. — Подержите, пожалуйста.
Отдаю ее Ларисе и лезу под стол, откуда провозглашаю:
— Еще туфля!
Зачем я ее туда закинула только?
— Спасибо! До свидания.
— Кофе мне сделай, — уже менее приветливо требует начальник маркетологов, когда я почти у выхода.
Ну, кофе так кофе. С ним я уже справляться научилась.
* * *
Лариса смотрит так, словно он на ее глазах достал из шляпы кролика.
— Влад, где ты ее нашел?
— Что тебе не нравится? — хмыкает он. — Новенькая девочка, живенькая такая.
— То, что она живенькая, я вижу. Но думала, тебе нравятся послушные девочки.
— Любую девочку можно сделать послушной.
Лариса смеется, а его только раздражает — он был в шаге от того, чтобы раздеть Олененка, и надо же было этой стерве притащиться! Теперь придется отложить изучение новой сотрудницы до второй половины дня, когда появится время воплощать второй этап плана.
А Олененок смелая. Он думал, развернется и сбежит, едва услышит приказ. Ведь по ней сразу видно: не шлюха. Не может такая просто так раздвинуть ноги. Должна быть веская причина. Копнуть, что ли? Только как копнуть, не привлекая внимание Данкова, ее отца. Они не виделись очень долго, пути давно разошлись, но, помня нрав партнера, Влад не станет рисковать.
Возможно, Леся расскажет сама? Он даст ей время, не станет сразу брать свое, попугает вволю и даст шанс отказаться, сбежать. Хотя теперь он уже не уверен, что победит в этой битве характеров. У Олененка крепкие зубы.
— Влад, ты меня слушаешь? — Лариса машет рукой прямо перед его носом. — Или о новенькой мечтаешь?
— О завтраке я мечтаю, — бурчит. — Что ты там говорила?
— Я проверила все договора и нашла парочку сомнительных. Хочу, чтобы ты лично взглянул, прежде чем устраивать очные ставки.
Дверь открывается, впуская Лесю с чашкой кофе, которую она осторожно ставит перед Ларисой.
И не скажешь, что в этой кроткой очаровашке есть стержень. Хотя звенеть этим самым стержнем ей стоит научиться осторожнее.
Пальцы еще помнят нежную кожу. Жаль, что касание продлилось так мало.
— Ну и гадость, — морщится Лариса, пробуя кофе. — Где ты купил эту дрянь?
— Да вроде в кофейне, внизу, как всегда. Мне кажется, неплохой…
— Поехали, позавтракаем? — предлагает она. — И заодно обсудим приговор нашему вредителю.
— А поехали.
— Возьму из кабинета пальто, встретимся у ресепшена.
Женщина уходит, а Влад на пять минут погружается в разбор почты, чтобы убедиться, что завтрак вне офиса не станет причиной очередной катастрофы. Но все спокойно: самый главный проект года сдан, мелкие вполне неплохо существуют без его контроля, и можно позволить себе пару дней расслабленной работы.
А потом — командировка, и до нее еще предстоит решить, брать ли с собой Олененка, если она не сдастся. Кстати о ней…
Архипов берет чашку Ларисы и делает большой глоток. Сначала морщится, а потом смеется — чертовка извела на не понравившуюся ей Лару остатки дрянного кофе. Нет, вряд ли ее к нему на собеседование привела крайняя и трагичная нужда. Здесь что-то интереснее, и она однажды все сама расскажет.
— Я завтракать, — бросает он, выходя. — После обеда будь готова, у нас дела.
— Но я же купила вам завтрак…
— Вот и съешь его сама.
Иногда быть мудаком невыносимо, а иногда — как сейчас, например — даже приятно. В том, чтобы злить Олененка, есть особое очарование.
Глава третья
Я должна испытывать стыд или унижение, но эти два чувства если не атрофировались, то однозначно притупились. И мне хорошо. Я сижу, сбросив туфли, с наслаждением вытянув ноги, жмурюсь от лучика солнца, попадающего на лицо, и завтракаю. Впервые за много дней не кефиром или гречкой, а салатом, кофе и ароматной свежей булочкой с ванильным кремом и свежими ягодами. Кашу я оставляю на обед, чтобы не уходить с работы голодной.
Архипов прощен за утреннюю издевку. Хотя все время, что я наслаждаюсь едой, вспоминаю длинноногую красотку Ларису, и чувствую легкое раздражение от того, что завтрак с ней предпочтительнее того, что он там собирался делать.
Воистину женщины — непредсказуемые существа.
Макс приходит в половину одиннадцатого.
— Шеф сдерет с тебя три шкуры! — орет он. — Идиотка!
Я давлюсь помидоркой и кашляю, а в процессе понимаю, что говорит он все это не мне, а кому-то в свою гарнитуру. Мысленно сочувствую бедной девушке и продолжаю утреннее кофепитие.
— Чего цветешь? — спрашивает он меня с подозрением.
— Вкусненько, — легко отвечаю я.
— А шеф где?
— Со шваброй уехал.
— Если он узнает, что ты называешь Ларису шваброй — выпорет.
— Зато ты сразу понял, о ком я.
Ничья.
— И что, мне просто ждать, пока ты доешь?
Я фыркаю в чашку, у Макса до ужаса растерянный вид. Тоже мне, хозяева жизни. Что шеф, что помощник, оба не привыкли к неповиновению.
— Ну да. Не волнуйся, я быстро ем. А чтобы тебе было не скучно, могу сделать кофе. Булочкой не поделюсь, я ее уже облизала.
— Зачем?
— Делать кофе?
— Облизала булочку.
— Так чтобы не делиться.
Смотрит, как на ненормальную и — вот чудо-то! — сам делает себе кофе и садится на стул возле моего стола.
— Что ж, будем считать, мы начали экскурсию с приемной. С шефом ты уже знакома, со мной тоже. А вот я о тебе ничего не знаю. Ты реально знакомая Архипова?
— Дочка партнера, — киваю. — Одно время, лет пять назад, они вместе работали. Иногда он заходил в гости, но мы не общались.
— И что богатая девочка делает на подобной работе?
То, как Макс смотрит, как задает вопросы и внимательно слушает, что я говорю, наталкивает на мысль, что он воспринимает меня как диковинную зверушку. Или, что вероятнее, неизвестный гаджет, который надо изучить.
Он ближе и понятнее, чем Владислав. Наверное, поэтому мы сразу же общаемся на "ты".
— С чего ты взял, что я богатая девочка? Деньги есть у моих родителей. Я в своей жизни заработала не так уж много.
— А, социальный эксперимент отца. Что, так хочется утереть ему нос, что готова прыгнуть в постель начальника?
— А что, тебе там тесно? — огрызаюсь я.
Макс давится кофе. А что? Сам виноват. Но все-таки немного стыдно. Нельзя, нельзя постоянно шипеть и выпускать иголки! Только как иначе? Этому быстро учишься.
— Мои родители давно развелись, — чтобы смягчить резкость, говорю я. — И мама теперь живет в США, с новым мужем.
— А где живет папа?
— В уголовном розыске.
Собираю грязную посуду, чтобы оставить в шкафу и помыть по возвращении.
— Че, серьезно?!
— Ну да, — пожимаю плечами. — Давненько уже. Набрал взяток и свалил, когда запахло жареным. Последняя фотка была откуда-то из теплых краев, но он никому не говорит, где отсиживается. Так, все, я готова к экскурсии. Куда пойдем?
— Просто покажу тебе, где и что здесь находится, чтобы потом шеф не вытаскивал тебя из неведомых мест.
Мой первый успех: я сдерживаюсь и не шучу про шефа, неведомые места и вытаскивание. И вообще веду себя, как послушная новенькая. Мы проходим по этажу, и Макс просто читает вывески на кабинетах. В некоторые он меня заводит и знакомит с сотрудниками. Бухгалтерия, пресс-центр, еще какие-то отделы.
— Чем вообще вы занимаетесь?
— Реклама — основное направление. Ведем рекламные кампании от и до, будь то реклама по телеку или таргетинг для нового салона красоты. Крупные заказы выбивает лично Архипов, у него талант убеждать людей. Плюс есть еще типография, всякие мелкие конторы. В этом же офисном здании работает еще одно рекламное агентство, которое тоже принадлежит шефу. Ну, знаешь, иллюзия конкуренции.
Череда бесконечных коридоров сменяется большим залом, войдя в который, я непроизвольно открываю рот от изумления. Всюду стоят разноцветные кресла-мешки, уютные кресла и столики, барная стойка с кофемашиной и какими-то печеньками в корзинках. У окна стоит теннисный стол, а на стене висит большая маркерная доска с надписью "График занятости переговорки".
— Это что?
— Это дизайнеры. И главная легенда офиса. Их начальник — единственный, кому удалось переспорить шефа. Архипов настаивал на одном варианте брендинга, диз — на другом. Поспорили, какой выберет заказчик. Призом стала вот эта комната и бюджет на ее оснащение. Теперь дизайнеры работают, как в гугле, а все остальные отделы мечтают поспорить с шефом. Но больше он таких шансов не дает. Ты, кстати, можешь сюда спускаться, если дел нет. Они ребята приветливые, любят гостей.
— А я думала, вы боитесь начальника. Слышала, у него крутой нрав.
— У тебя будет возможность убедиться воочию.
Мне чудится в голосе Макса не то насмешка, не то какой-то подтекст.
— Ты о чем это?
— Он отпустил меня во второй половине дня. Сказал, что поедет с тобой по магазинам.
— Макс, а у тебя чеснок есть?
— Что? — Он удивленно моргает.
Потом укоризненно смотрит на меня и качает головой.
— Не дергай тигра за усы, Леся. Иначе увольнение покажется тебе самым желанным исходом.
Офис "АрхиГрупп" здоровый и, несмотря на поверхностную экскурсию Макса, я не запоминаю ровным счетом ничего. Но если вдруг в приступе тирании Архипов решит отправить меня в бухгалтерию или в отдел кадров, то методом антинаучного тыка, пожалуй, найду.
Помощник уносится на обед, я тоже сажусь в приемной и поглощаю заныканную с утра кашу. Даже холодная, она кажется божественной. Забавно: в школе я ненавидела каши, супы и салатики, а сейчас готова радоваться любой возможности поесть что-то здоровое и вкусное одновременно. Меняются времена.
Экран телефона вспыхивает смской: "жду в машине внизу".
Номер незнакомый, но не надо быть Шерлоком, чтобы догадаться, кто там меня внизу ждет. Я нервничаю, все внутри скручивается в тугой узел, а к горлу подступает легкая тошнота. Но нельзя показывать страх, нельзя делать ни шагу назад, потому что Владислав это почувствует и попрет в атаку с новой силой.
Я выхожу из здания и спускаюсь на парковку. Тут же слышу сигнал — одна из машин мигает, и я иду к ней. Сажусь на переднее сиденье и мельком бросаю взгляд на шефа. Он выглядит вполне миролюбиво, значит, можно перевести дух и позадавать немного вопросов.
— Куда мы едем?
— В торговый.
— Зачем?
— За шмотками тебе.
— Чем вам не нравятся мои шмотки?
— Замочки неудобные.
Один-один.
Я с наслаждением откидываюсь в кресле и закрываю глаза. Люблю хорошие машины, хождение пешком порядком мне надоело. Не имею ничего против общественного транспорта, но какое же наслаждение сидеть в кожаном салоне, мягко чувствовать скорость и смотреть в окно на пролетающие мимо улицы и скверы. Архипов ведет осторожно, но уверенно, я украдкой наблюдаю за ним и не могу не отметить, что несмотря на характер, он хорош. Наверняка нравится девушкам, даже швабра, которая уже давно вышла из возраста любвеобильных девушек, пускала слюни на него и яд — на меня. Зачем же Архипов платит любовницам? Уж вряд ли чтобы в любую минуту иметь доступ к телу.
— Нравится?
— Что? — Я моргаю.
— Что видишь. Ты так внимательно меня рассматриваешь. Нравится?
— Могло быть и хуже.
— Еще нет желания сдаться и уйти? Я оплачу тебе два рабочих дня.
— Дайте подумать… — Я усиленно изображаю мыслительный процесс. — Меня предоставили самой себе, накормили завтраком и везут покупать новую одежду. Не знаю, как долго смогу выдерживать такие страдания, но пока что силы еще есть. Испытания полезны для боевого духа.
Архипов смеется. Мы въезжаем на парковку ТРЦ и останавливаемся.
— Я бы на твоем месте не сильно радовался походу по магазинам, Олененок.
— Что это значит?
На парковке пугающая тишина и полумрак. Шаги гулким эхом разносятся по помещению, когда мы идем к лифтам. Архипов только загадочно улыбается и вообще выглядит так, словно спешит к елке, под которую Дед Мороз уже пригнал Камаз с подарками.
Когда мы поднимаемся на третий этаж и идем к здоровому отделу с нижним бельем, я начинаю что-то подозревать…
Ну конечно, Архипов не может просто привести меня в магазин и накупить кучу одежды. Он же хочет, чтобы я отказалась от работы, а значит, будет пугать, издеваться и играть в свои игры. Я мало что понимаю в подобных вещах. Обыграть тирана на его территории — почти невыполнимая задача.
Интересно, он часто здесь бывает? Всех своих секретарш сюда водит?
Я хмурюсь от непрошеных мыслей, которые почему-то горькие на вкус.
Миловидная девушка в фирменной футболке тут же бросается к нам. Я украдкой осматриваюсь: салон большой и шикарный. Комплекты, что представлены на витринах и манекенах способны возбудить даже импотента. Это не салон белья на все случаи жизни, это салон, в котором продают секс в чистом виде.
— Могу я вам помочь?
— Да, хочу сделать девушке подарок. — Владислав подталкивает меня вперед. — Подберите для нее белье и одежду для сна. Что-нибудь эротичное, у нас скоро романтическая поездка.
— Надо же, поездка романтическая, а белье — эротическое. Нестыковочка, — бормочу себе под нос.
Девушка ведет меня к примерочным.
— Как я могу к вам обращаться?
— Леся.
— Леся, хотите чаю или кофе?
— Нет, спасибо, но от воды не откажусь.
У меня пересохло горло, и немного дрожат руки.
— Хорошо, сейчас принесу. Есть какие-то пожелания? Цвета, фасоны? Размер какой носите?
— Семьдесят пять C, — отвечаю. — А что до пожеланий — все вопросы к Архипову. Кто за девушку платит, то ее и одевает.
— Поняла вас. — Консультант улыбается так, словно всю жизнь ждала именно меня, и вот он — решающий час в ее карьере.
Хотя, судя по настрою Архипова, часом мы не ограничимся.
В примерочной могут поместиться пять таких Лесь. Она просто огромная, с удобным мягким пуфом, большим зеркалом, регулируемым светом. Можно притушить и оценить, как белье будет смотреться в романтическом полумраке. А можно врубить на полную, и представить… ну не знаю, что идешь по трассе навстречу фурам с дальнобойщиками, например.
Я хихикаю от пришедшего в голову образа, хотя реализуйся он в реальности, это было бы не так смешно.
— Волнуешься, Олененок? — слышу голос Архипова.
Он заглядывает в примерочную.
— Еще не разделась?
— А вы? Вам ничего подбирать не будем? — огрызаюсь.
— Позови, когда будешь готова. Я хочу выбрать сам.
Шеф усмехается и исчезает, а вместо него приходит девушка со стаканом прохладной воды и охапкой белья.
— Вот, для начала примерьте это.
— Для начала?! — ахаю я. — Да мне этого до вечера хватит!
С тоской смотрю на кипу кружева, атласа и бусинок со стразами. Я люблю шоппинг. И люблю хорошие вещи, но… сколько ни бравируй, как ни шути, а вот так взять, раздеться перед посторонним мужчиной и продемонстрировать наряды, в лучшем случае достойные порнофильма, не так и просто.
Наконец в этой горе нахожу вполне симпатичный черный комплект, и со вздохом берусь за молнию платья.
Точнее, пытаюсь, потому что в самом неудобном месте, куда рука не дотягивается ни сверху, ни снизу, молнию клинит. Несколько минут я пытаюсь до нее дотянуться и вытащить заевшую ткань, но ничего не выходит. Приходится нагнуться и перетянуть платье на загривок, а там уже вслепую освобождать заевшую собачку.
В такой позе меня и застает Архипов.
— Ладно, эротичный стриптиз под музыку отменяем, я к такому не готов.
— Очень смешно, — отзываюсь я из недр платья. — Может, поможете?
— Хорошо зафиксированная девушка в предварительных ласках не нуждается, — со смехом отвечает этот нахал.
Я пытаюсь хотя бы вернуть платье на место, но грудь категорически отказывается пролезать через талию. Я как кошка, залезть залезла, а как вылазить — совершенно непонятно.
— Вот сейчас у меня кровь к голове прильет, грохнусь в обморок, будете виноваты.
То ли эта весьма спорная угроза действует, то ли шефу надоедает смотреть, как я корячусь, но он одним легким движением освобождает замок и стягивает с меня платье. Я так задолбалась, что только выдыхаю и поправляю волосы. И лишь потом понимаю, что стою перед ним почти голая, в собственном белье, которое пусть и не такое откровенное, но все же… белье.