На границе стоял трактир «Добрый путник». День близился к концу, а до следующего подобного заведения было еще полдня пути. Взвесив все за и против, Целитель все же решил остановиться на постоялом дворе. Поев и приведя себя в порядок после дороги, он сообщил хозяину, что является лекарем, и с радостью примет у себя в комнате всех желающих излечиться. На что тот сказал, что не желает видеть у себя в заведении калек и убогих, которые сбегутся со всей округи.
— Скажи, тебя самого ничего не беспокоит? Не болит? — спросил Андрей, желая расположить мужчину к себе.
— Ну, есть кое-что, — недовольно ответил трактирщик, — Но вы же, ученые собаки, сдираете за свои услуги все, до последнего медяка, — мужчина плюнул на дощатый пол, — тебе не видать моих денег! Не заплачу ни одной монеты!
— Я не беру за свою помощь денег. Мне хватает и того, чем люди благодарят, когда считают нужным.
Трактирщик прищурился, и недоверчиво уставился на Анджея. Жизнь научила его не верить в благородные цели людей. А уж от лекаря, он и вовсе ожидал какого-то подвоха.
— Давай так, я помогу тебе с твоим недугом, а ты позволишь мне принимать пациентов.
Мужчина задумался, все еще недоверчиво поглядывая на Целителя.
— Хорошо, я согласен, — наконец произнес трактирщик, — и не надейся меня обдурить, ты ничего от меня не получишь, — он все еще не верил в невероятную щедрость своего постояльца.
Обычно, лекари предпочитали жить либо в Цитаделях, и тогда к ним можно было обратиться за помощью бесплатно. Но туда нужно было сначала добраться и отстоять немалую очередь. Либо в больших городах, под покровительством герцогов или еще каких-либо высокопоставленных особ. В этом случае, они принимали пациентов за деньги. И надо сказать, совсем не малые.
Весь остаток дня Анджей вел прием пациентов. Люди страдали от мигрени, колик, больных суставов, плохого зрения, насморка, кашля, воспаленных ран, и еще Боги знают от чего. Последнего больного лекарь проводил часов в девять вечера. Потом спустился в трапезный зал и попросил принести еды в комнату. Трактирщик сиял и с радостью принялся выполнять просьбу лично. Хотя у него в распоряжении было еще два работника. Ничего удивительно в таком поведении Целитель не видел. После того, как он вылечил трактирщику больной зуб, с которым тот мучился больше полугода, мужчина был готов носить на руках своего постояльца.
Поужинав у себя в комнате, он улегся на жесткую кровать. Нужно было отдохнуть, так как на утро лекарь собирался продолжить свой путь. Жителей здесь было мало, и вероятнее всего, все кто хотел вылечиться, уже пришли, а находиться тут дольше было опасно.
Целителя разбудил стук в дверь. По ощущениям, сон длился не больше часа.
— Господин лекарь, вас спрашивает мальчик, его семья живет тут недалеко, — раздался голос трактирщика, — говорит, его сестра ранена и умирает.
— Хорошо, сейчас спущусь, — ответил лекарь, и принялся натягивать на себя одежду. В комнате стоял полумрак, но времени зажигать свечи, не было. Не до конца проснувшееся тело слушалось неохотно. Кое-как одевшись, Анджей схватил сумку и стрелой вылетел из комнаты.
Внизу Целителя ждал мальчик лет восьми, стоявший у выхода, и нервно переступал с ноги на ногу. Завидев Анджея, он оживился, в глазах загорелась надежда.
— Тебя родители послали? — спросил Целитель. Мальчик в ответ кивнул, смотря большими испуганными глазами.
— Трактирщик сказал, твоя сестра ранена. Много крови? — лекарь решил узнать, что его ожидает. Многие поднимают панику, завидев только каплю крови.
— Да господин, мы с Джанет играли в лесорубов, и я не удержал топор. Я не специально, я не хотел сделать ей больно, он сам выскользнул из рук, — затараторил мальчик, всхлипывая, и размазывая грязной ладонью по лицу брызнувшие слезы.
— Быстрее, показывай, куда идти, — твердо произнес лекарь. Медлить было нельзя, если рана действительно серьезная, то каждая минута на счету.
Они бежали минут десять, среди обширных огородов и редких домов, пока не добрались до нужного. Он был совсем маленьким. Почти без мебели, с низким потолком и скрипучим деревянным полом, на котором лежала девочка лет пяти, вся бледная, но в сознании. Она смотрела безучастным взглядом на окружающих и тяжело дышала. Седая женщина сидела тут же и держала голову ребенка на коленях. Она тихо плакала и гладила маленькую головку, проводя дрожащей рукой по длинным русым волосам дочери. На бедре вздулась большая глубокая рана, уходящая до самой кости. Из нее медленно вытекала кровь и на полу скопилась большая лужа. Рядом лежал топор с окровавленным лезвием.
Едкое, терзающее сердце чувство холода поселилось у Анджея внутри. Он ощущал это всегда, когда смерть находилась где-то близко.
— Спасите мою девочку, умоляю вас! Я отдам все, что имею, только прошу, исцелите ее, — начала молить женщина, едва лекарь переступил порог.
Он подошел к девочке и опустился на колени. Взял маленькую ручку в свою ладонь и закрыл глаза. Анджей чувствовал, что жизни в девочке почти нет, она потеряла слишком много крови и шансов на спасение не осталось. Но лекарь все же решил попытаться, да и не смог бы поступить иначе. Не в его правилах сдаваться. Каким бы безнадежным не был случай, он всегда делал все, что было в его силах.
Целитель направил всю свою Исцеляющую Энергию через руку, в ладонь маленького ребенка. Рана начала затягиваться на глазах у изумленной матери и ее сына. Они радостно начали вздыхать и переглядываться. Но Анджей знал, что от магии мало толку. Тело было почти полностью обескровлено. Своими действиями он лишь оттянул неизбежный конец на несколько часов. Здесь даже осколок Кристалла Созидания, который лежал в сумке, не смог бы помочь. Целитель закончил исцеление и убрал руку.
Мать была счастлива. Она благодарила лекаря и пыталась сунуть ему в руку какой-то сверток в благодарность. Он не взял. Внутри все бушевало от горечи и беспомощности, сдавливая и щемя сердце. Анджей прокручивал в голове свои действия снова и снова, пытаясь понять, где совершил ошибку. Может, нужно было быстрее бежать из трактира, и тогда бы девочка потеряла не так много крови. Или он одевался слишком долго. Огромное чувство вины повисло петлей на шее. Он не справился, не сумел.
Целитель, словно в тумане добрался до постоялого двора и, не дожидаясь утра, отправился в дорогу. Слезы отчаяния и бессилия катились по щекам — он просто не мог их сдерживать. Лекарь так и не сказал матери девочки, что та, несмотря на лечение, не будет жить. Не смог.
Глава 1.2
Теперь вновь ему предстояло побороться за жизнь ребенка. Анджей не питал особых надежд, но сдаваться не собирался. Он отдаст все свои силы и всю свою жизнь, лишь бы на этот раз удача оказалась на его стороне.
Добирались до дома они долго — успело стемнеть. От нахлынувших воспоминаний лекарь не заметил, как пролетело несколько часов. Войдя в комнату девочки, он ощутил внутри себя холод. Это означало лишь одно — уже в который раз судьба приготовила нелегкое испытание. Ребенку оставалось жить не больше часа. Любое промедление — и она окажется в объятиях Дорена, Бога загробного мира. Целитель аккуратно взял левую руку девочки. Он не ошибался — это действительно была печать Ога. На внутренней стороне запястья стояла метка — шесть маленьких звезд в круге.
Анджей выругался про себя. Слишком жестоко было видеть подобный знак на ребенке.
Оги питались жизнью людей. Одним прикосновением к запястью, они ставили печать на жертву и на расстоянии высасывали жизнь через нее. Вначале метка почти не заметна, но за час-два до конца ритуала проявляется ясным четким рисунком. По всей видимости, тварь имела высокое положение среди сородичей. Чем более влиятельным являлся Ог, тем больше символов изображалось в круге. До этого Анджей сталкивался только с четырьмя — четыре треугольника в круге. Задача усложнялась.
Мать, сидевшая у изголовья кровати, увидев запястье дочери — разрыдалась и начала молиться. Глаза отца заблестели от слез. Он стиснул зубы и и отвернулся, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями.
— Выйдите из комнаты. Мне нужна тишина, — громко и четко приказал Целитель, не желая отвлекаться на причитания родителей. Сейчас ему нужно было собраться и сосредоточиться…
— Богиня Матерь, смилуйся, что же будет с нашей девочкой! — не успокаивалась женщина. Мужчина подбежав к ней, обхватил за плечи.
— Делай, как говорят, только он может помочь Эли, — говорил он, вытаскивая рыдающую жену из комнаты. Дверь за ними прикрылась.
Эли лежала на кровати с безмятежным лицом. Такая маленькая, со светло-золотистыми волосами и вздернутым носиком. Лекарь опустил руку на маленький лоб — он оказался гораздо горячее положенного. Маленькая жизнь словно вода, вытекала тонкой струйкой из обессиленного тела.
Целитель решил сразу воспользоваться Энергией Исцеления, которой его наделила Богиня Матерь. У других лекарей не было подобного дара, и им приходилось справляться подручными средствами — отварами, порошками алхимиков и очищающим зельем. Из всего перечисленного лишь последнее являлось действенным. Но его было почти невозможно достать. Анджей за всю жизнь ни разу не встречал подобного зелья. Редкие колдуны обладали достаточной силой для его изготовления. Поэтому чаще всего лекари выходили из этой схватки проигравшими. Печать Ога — не болезнь. Ни снадобья, ни травяные компрессы здесь не помогут.
Целитель осторожно присел на кровать рядом с Эли, стараясь не потревожить больную. Вздохнув, обхватил запястье с печатью. Он ощутил тошноту, противно подкатывающую к горлу и сильный, всепоглощающий холод. Лекарь закрыл глаза и сосредоточился, направляя энергию через ладонь к девочке. В пальцах почувствовалось небольшое покалывание.
Когда в прошлый раз Анджей спасал женщину от печати Ога — ничего не вышло. И он опасался, что подобное повторится. Но во время сеанса нельзя подвергать сомнению свои силы, иначе магия Исцеляющей Энергии слабеет, а сила темного существа крепнет и возрастает с каждым ударом биения сердца. Для Целителя все это тоже представляло опасность. После того, как в теле жертвы не останется жизни, Ог переключится на него через соединенные ладони. И в этом случае лекарь окажется бессильным. Но он не собирался отдавать ребенка на трапезу темного существа, поэтому гнал все сомнения прочь. Дети не должны умирать.
Противник оказался силен — Энергия Исцеления была на исходе, и лекарь чувствовал, как внутренний сосуд пустеет, а силы покидают тело. В глазах сначала появились яркие белые вспышки, которые потом потемнели. В сознании Анджея громко и ярко пульсировали два сердца, словно голова находилась внутри огромного барабана. Погруженный в транс, он словно объединялся с пациенткой, благодаря чему чувствовал и видел, где требуется исцеление. Но сейчас все пространство занимала одна чернота.
Жизнь почти покинула маленькое тело Эли. Лекарь действовал на пределе возможностей, но девочке это не помогало.
Тошнота усиливалась, а Анджей по-прежнему находился в проигрыше. Жизни внутри ребенка не осталось. Теперь, через соединенные ладони, Ог выкачивал ее и из лекаря.
До этого Целителю не приходилось испытывать на себе действие метки, и он не знал, чего ожидать.
Анджей не собирался прерывать связь. Он понимал, что если так пойдет и дальше, то Ог вместо одной жертвы, получит сразу две, но отступать было поздно — лекарь потерял слишком много магических сил, и если прервать ритуал, то можно самому попасть к Дорену на Тот Берег.
«Это непозволительно», — как сказали бы его учителя из Цитадели Мариуса. Или, как сказал бы профессор Брендор, — «Опытный лекарь никогда не пойдет на неоправданный риск». Но Целитель всегда на него шел, не считая свою жизнь ценнее чьей-то другой. К тому же, владение Исцеляющей Энергией являлось неоспоримым преимуществом.
За дверью послышались шум и голоса. Она распахнулась, и в комнату влетело трое мужчин с мечами в руках. В широкополых шляпах и длинных серых камзолах. У каждого на шее висела цепь с медальоном: круглая серебряная пластина, размером с кулак, отполированная до зеркального блеска с тремя буквами посередине — БМД.
— Братство Магического Дозора обвиняет тебя в колдовстве, Целитель, — произнес один из мужчин, — ты пойдешь с нами.
— Вы не понимаете. Если я отпущу девочку — она погибнет, — лекарь продолжал сжимать запястье Эли, — умоляю, позвольте мне закончить, и я обещаю, что пойду с вами без сопротивления.
— Это невозможно, — ответил тот же Брат Магического Дозора и кивнул остальным.
Двое мужчин схватили Анджея под руки и поволокли из дома. На улице ему связали руки и ноги. Один из братьев остался сторожить лекаря, а другие принялись копать яму.
— Что они делают? — спросил Целитель, смотря как мужчины дружно работают лопатами.
— Готовят судный костер, — ответил охранник.
— Разве сначала не должен быть суд? — внутри лекаря разлился панический страх, но он сдержал эмоции, оставаясь непоколебимым.
— Суд над тобой состоялся пять лет назад, но приговор так и не был приведен в исполнение. Ты разве не узнал меня? — мужчина, усмехаясь, посмотрел на Анджея из-под шляпы.
— Брат Лан, — одновременно удивленно и обреченно произнес Целитель.
— Рад, что помнишь меня. Ну и хлопот ты мне доставил, когда исчез перед самой казнью. Но теперь я не позволю тебе сбежать.
После того, как яма была вырыта, в нее вкопали бревно. Брат Лан привязал к нему Целителя.
— Ты совершаешь ошибку. Я помогаю людям и не причиняю никому вреда. Совет не простит Магическому Дозору убийство лекаря, — Анджей в отчаянии пытался переубедить своего палача.
— Совет сам разыскивает тебя, как преступника. Уж не знаю, чем ты им досадил.
Вокруг лекаря уже накидали гору из сухих веток и соломы. Брат Лан встал напротив Целителя и самодовольно улыбаясь, принялся зачитывать приговор.
— Лекарь Анджей, известный так же, как Целитель, ты обвиняешься в колдовстве и в связи с темными существами Оргендума. Пять лет назад тебе был вынесен смертный приговор, который сейчас будет приведен в исполнение. Хочешь ли ты произнести последние слова?
— Да простит меня Богиня Матерь. Я не справился, — произнес лекарь, глотая горький комок безнадежности и отчаяния.
В руках у Брата Лана появился факел.
— Не справился, — произнес он.
— Не справился, — подхватили другие Братья.
— Не справился, — вторили родители Эли.
— Не справился, — говорила мертвая маленькая Джанет с окровавленным бедром.
— Не справился, — хором повторяла толпа, состоящая из людей, которых Целителю не удалось спасти, и их близких. Они смотрели ненавидяще и зло, повторяя эти два слова снова и снова.
Брат Лан сделал шаг вперед и кинул факел на кучу веток. Костер разгорелся молниеносно, обдавая жаром.
— Не справился! Не справился! Не справился! — продолжали выкрикивать безумные лица.
Огонь начал подступать, сжигая одежду. Правую руку нещадно жгло, и тошнота подкатывала к горлу.
Лекарь видел, как огонь пожирает тело, превращая в черные обугленные головешки, но внутри он ощущал только холод. В голове судорожно крутились мысли — «Как все эти люди могли оказаться здесь? Как мертвые ожили? Почему я ощущаю холод вместо жара огня? Либо я схожу с ума, либо… все вокруг иллюзия».
Языки пламени закрутились в вихре и растаяли. Целитель снова оказался в комнате рядом с Эли, но сознание, словно продолжая гореть на судном костре, было затуманенным.
Жизнь стремительно покидала Анджея, и не осталось другого выхода, кроме как прибегнуть к помощи осколка Кристалла Богини Улины. Свободной рукой он принялся шарить в сумке, висевшей на плече, и через мгновение извлек камень. Собрав остатки сил, Целитель сосредоточился, активируя его. Резкая мучительная боль в руке затмила все, после чего последовала вспышка желтого света. Ее было видно даже сквозь опущенные веки.
Анджей исполнял роль проводника, направляя энергию из камня, через свое тело к девочке. Осколок камня богов обладал невообразимой силой. Он это ощущал всем телом — плоть словно разрывалась изнутри от огромной мощи, высвободившейся наружу. Требовалась неимоверная сила воли, чтобы не позволить руке разжаться. Действуя на пределе возможностей, держась из последних сил, Целитель крепко сжимал пальцы. Через несколько мгновений он почувствовал долгожданное облегчение, сила метки Ога начала слабеть, зрение возвращалось. Поверхность кожи Эли, где стояла метка, стала горячей, потом покрылась волдырями и задымилась. Девочка, все это время лежавшая спокойно, изогнулась дугой и начала метаться по кровати, не открывая глаз. С ее бледных губ срывались еле слышимые стоны, а в воздухе запахло горелой плотью.