— Не жди, что я заплачу, — предупредила, заметив его внимательный взгляд.
Слишком хорошо я помнила, с каким хамством нас обслуживали в прошлый раз, и в итоге буквально вынудили уйти из кафе.
— А благодарности тоже не ждать?
— Конечно. Я ведь тебя не просила.
— Верно, — легко согласился он. — Ладно, так и быть, продержусь до обещанного поцелуя. Почему ты не ешь мороженое? Вкусное. Попробуй. Или хочешь мое?
— Какого еще поцелуя?
— Не торопись, Керрая, — вкрадчиво шепнул он, словно открывал страшную тайну. — До моего дня рождения еще целых два дня, а потом…
— Ничего не будет, — твердо отчеканила я.
— Поцелуй — это только начало, — уверенно заявил он, — а самое интересное, как и договаривались, мы оставим на твой день рождения.
— Смотрю на тебя, и диву даюсь, — я вплела в голос восхищение, что не осталось незамеченным Кайлом, по-моему, он даже голову чуть задрал, мол, да, здесь есть на что посмотреть и чему подивиться. — Невероятно! Как тебе удается в письмах быть тем парнем, с которым меня просто тянет общаться, а в реальности — тем, от которого просто тянет уйти?
И прежде чем Кайл успел ответить, я встала и вышла из кафе, продемонстрировав, какие чувства испытывала в данный момент. Спустившись по лестнице, обернулась и облегченно выдохнула, заметив, что он не вышел следом. Тут же, впрочем, кольнуло и легкое разочарование — мне так и виделось, как он выскакивает следом и на виду у всех продолжает выяснять отношения, но я удивленно отмахнулась от фантазий. Странно — уже вечер, солнца давно нет, а голову все же напекло.
Кайл — племянник лэрда, будущий лэрд клана, и не будет вести себя как ненормальный. По крайней мере, не станет проявлять свою ненормальность открыто. Пока это знаю лишь я. Подумать только… Два года провести в столице, учиться на двух факультетах, иметь такой высокий социальный статус по меркам оборотней и продолжать донимать обычную девушку, да еще человека!
И, кажется, он действительно верил в то, о чем говорил. В том смысле, что я и он… на мой день рождения…
От поцелуя, скорее всего, не отвертеться — признаю, но больше…
На большее ему рассчитывать нечего!
Я не собиралась становиться близка ни с кем, кроме мужа. А мужа я пока не нашла. Справедливости ради — и не искала особо, но факта это не отменяло. Кайлу в любом случае рассчитывать не на что. Я с оборотнями связываться больше не собиралась.
Поцелуй я как-нибудь выдержу, так и быть. А, может, он действительно чему-то подучился в Академии, как уверял когда-то, и это не станет очередной неприятной пыткой?
Надежды, если честно, мало: не представляла я, какая девушка подпустит к себе такого хама, но… надо признать, он может быть обаятельным. Со мной у него этот талант проявляется только в письмах, но мало ли… вдруг с кем-то срабатывало и в реальности? А что? Чудеса случаются. Иногда. Наверное.
Хихикнув, я качнула головой и стала мысленно настраиваться на то, что один противный поцелуй — это не страшно, тем более что не в первый раз.
К дому я подошла в веселом настроении, махнула отцу, заметив, что он сидит на крыльце в кресле-качалке и слегка удивилась, когда вместо приветствия, он спросил:
— А это что?
Но вспомнила о нелепых покупках и что я в одной из них и покаялась:
— Нашло на меня что-то. Купила. — Вздохнув, решила покаяться полностью. — Завтра еще принесут. Такое же. Но я купила со скидкой!
Взгляд папы стал просто непередаваемым, а потом он с усмешкой сказал:
— Юбка ужасна, боюсь даже представить, что тебе принесут завтра, но это твой выбор. Я имел в виду: что у тебя за спиной?
Я обернулась, но кроме соседа, проходившего мимо, ничего не заметила. Соседу кивнула и посмотрела на отца, разведя руками.
— Ничего.
— Хм, показалось: что-то сверкнуло. Как плавленое серебро, — отец протер глаза. — Так, ладно, тебя я дождался, так что пойдем в дом.
— А ты меня ждал? — еще раз оглянувшись и ничего блестящего не заметив, я поднялась на крыльцо.
— Конечно.
— А зачем? Лег бы, отдохнул после работы. А ты вообще ужинал?
— Я могу спокойно отдыхать, когда две мои любимые женщины дома. А когда на дворе скоро ночь, а одной из них нет… Не ужинал, аппетита не было. У мамы тоже, кстати.
— Прости, — повинилась я, уткнувшись в бок отца и обнимая его.
— Пойдем, — улыбнулся он, обнимая меня в ответ и отстраняясь, чтобы зайти в дом. — Слышишь, как вкусно пахнет?
Я сделала глубокий вдох, различив запах жареной картошки и мяса.
— Вкусно, — согласилась я, — гораздо вкуснее, чем мороженое.
— Ты была в кафе? — отец открыл дверь, пропуская меня вперед. — Ела мороженое?
— В кафе была, а мороженое ел Кайл.
— Один? Кстати, он что, вернулся?
— Ну… да, — ответила я сразу на два вопроса. — Сначала он съел свою порцию, а когда я ушла… наверное, и мою тоже.
Теперь-то мне стало понятно, почему он не пошел следом за мной. Не потому, что гордость, племянник лэрда, не потому, что давал мне время остыть, а чтобы доесть мороженое! Все равно ведь уплачено, так чего уж… А в это время одинокая девушка, то есть, я шла по темным улицам города, переполненного оборотнями, которых не так-то просто отпугнуть даже таким вот нарядом, и…
Я почти прослезилась, представив, как трогательно это выглядело со стороны, и как трагически все могло закончиться, и все из-за одной порции мороженого, а я ведь еще так многого не успела… Да я даже…
И вдруг услышала возмущенное сопение за спиной, а быстро обернувшись, успела заметить, как сверкнули серые глаза растаявшего в темноте льва-оборотня.
— Идем? — позвал меня папа, напоминая, что нас ждут вообще-то, и он не просто так вышел двери открыть.
— Идем, — пытаясь бороться с улыбкой, расползавшейся по лицу, согласилась я.
И юркнула в дом, пока он не заметил и не стал задавать вопросы. А потом поднялась в комнату, сказав, что переоденусь в домашнее и сразу спущусь, подошла к окну и выглянула. На улице никого не было. Больше не было. Но я стояла и улыбалась, потому что знала наверняка — моя порция мороженого осталась нетронутой и на темной улице мне совершенно ничего не угрожало! C такой-то защитой, идущей по моему следу…
— Эй, — попыталась устыдить два мокрых носа, уткнувшихся мне в ногу.
Снизу послышалось недовольное сопение, а потом, не дождавшись желаемого, зверьки вздохнули, собрались с силами и запрыгнули на подоконник, высунув любопытные мордочки в окно.
Туда глянули, сюда глянули, а пусто! И там, и сям! А они такой прыжок сделали! Прям подвиг! Ведь это был прыжок после пирожков с капустой и яблочками, которыми их угощала мама! Эхех, ну чего стоим тогда? Кого ждем? Давай хотя бы окно откроем, пусть вон, светлячки пролетаются, а то дрыхнут весь день — скукота с ними!
Улыбнувшись, я открыла окно, но светлячки, отдыхающие на книге Кайла, и не подумали ожить и взлететь. Ежик и дикобраз остались недовольны, и спрыгнув с подоконника, направились к светлячкам, им, конечно, предстояло покорить тумбочку, и все это после вышеупомянутых пирожков, но не могли же они оставить товарищей? Тем более, если товарищам, судя по всему, было слишком хорошо, а им скучно?
Скууучно! Очень скучччно! И никто не спрашивает, с чего такие страдания, да? Никому не интересно, да? Ну, конечно! Кому они нужны, гулять с ними в городе? Они ведь подходящая компания исключительно для прогулок по лесу, а в люди… Вот и приходится жевать пирожки. Даже когда наелись, все равно жевать. А какая разница — толстые ежик с дикобразом или худые? Их все равно никто не видит. Совершенно никто. А они ведь когда-то были такие стройные и худые… Были, но уже нет…
— Не ворчите, — присмотревшись к двум мордочкам, нет ли слез, а то все так трогательно, что самой не удержаться, — завтра у меня выходной, если хотите, проведем вместе целый день.
В глазах зверьков читалось недоверие: дома весь день проведем или по лесу пошуршим, как обычно?
— Я смотрю, вы совсем у меня затосковали, — мне досталось два кивка и два вздоха. — Тогда устроим большую прогулку. Сначала к Хельге, а потом что-нибудь придумаем… Может, в кафе зайдем? Может, просто погуляем по городу, чтобы вы больше размялись? Может, на конюшни лэрда заглянем? Увидим. Так, я ужинать. Вы со мной?
Мне ответили фырканьем, и двое зверьков, повеселев, отправились покорять тумбочку. Первая попытка закончилась промахом, все-таки пирожки пока сильно мешали, но я надеялась, что когда вернусь, они вернут себе привычную физическую форму, избавившись от излишеств, и не уничтожив при этом мебель.
Переодевшись в свободные брюки и рубашку, в которых удобно ходить по дому, и предупредив, что никакой прогулки не будет, если книга хоть чуточку пострадает, я вышла из комнаты. Вслед мне понеслось укоризненное сопение, мол, ну во время игры ведь могут быть жертвы!
— Да, — приоткрыв дверь, добавила я, — очень рассчитываю, что жертвами не станут светлячки.
Кажется, кто-то сильно задумался, что вместо доброго дела — разбудить друзей, пока еще не совсем ночь, все может окончиться их утратой, и тумбочке со светлячками повезло. На самом деле, ничего со светляками не стало бы — так как они раньше принадлежали лэрду, то тоже были особенными и уничтожить их можно только магически, но не хотелось после ужина заниматься уборкой. Так что пусть лучше посидят и подумают, а завтра разомнутся, завтра я постараюсь избавить их от хандры. Да и сама проветрюсь, а то мало того, что в последнее время все мысли только об учебе, чтобы получить аттестат с отличием, так еще и Кайл свалился на голову… А Этана снова нет, кстати…
— Хм, как быстро у тебя меняется настроение, — заметил папа, когда я зашла в кухню.
— Привет мам, — я чмокнула маму в щеку и села вместе с ними за стол.
— Привет, родная, — улыбнулась она.
Моя тарелка меня уже ждала, а картошка с мясом манили к себе запахами из большого крытого блюда.
— Так что случилось? — не отступал папа. — Наши колючие что-то учудили?
— Они весь вечер были умничками! — мама мгновенно заступилась за маленьких любимчиков. — Вели себя очень тихо, не шкодили, даже не помышляли.
— Еще бы! — усмехнулась я. — Когда им было шкодить, когда ты такие пирожки напекла? Они и жевать-то толком не успевали!
— Так, не обижайте их, а то я знаете что… — мама задумалась и строго продолжила. — А то я заставлю вас съесть все оставшиеся пирожки, вот что!
— Ну, — прожевав картошку, поделился размышлениями папа, — завтра суббота, и я могу позволить себе небольшое обжорство. А Керраю рано перекармливать. Где-то через годик, чтобы отвадить первых женихов, которые могут вздумать жениться… Да и то… тут почти все оборотни, а они как унюхают свое, им все равно, как это выглядит. Нет, Сильвия, если что, я согласен понести наказание за Керраю. Пусть остается красивой, а мне уж все равно, ты меня любым любишь.
— Да, — поддакнула мама, — в этом я, можно сказать, как оборотень.
— Сказать можно, — усмехнулся папа, — но в клан оборотней приняли только Керраю, а мы с тобой так…
— Ничего и не так! — расстроилась я, и привстав, обняла сначала маму, потом папу. — Вы — мои самые родные, самые любимые, вы не можете быть «так», понятно?
— Маленькая львица, не задуши папу в объятиях, — рассмеялся папа, и я отпустила его.
— Нет, ну а чего вы начинаете… — пробормотала я недовольно. — Мы — одно целое, а вы…
— Ну, хочешь, накажи меня еще одним пирожком поверх тех, которыми угрожала мама!
Посмотрев на папину пустую тарелку, я оценила его предложение — он уже сыт, но готов пострадать, если мне станет от этого легче.
— Не надо, — улыбнулась я, теряя воинственность, — я хочу, чтобы ты у меня тоже оставался красивым.
— И как мне среди вас жить-то? — Мама открыла второе блюдо, взяла пирожок и надкусила его, глядя на нас большими синими глазами. — С такими красивыми?
— Легко, — ответила я и взяла пирожок, подражая ей. — Тебе среди красивых легко, потому что ты сама необыкновенная!
В общем, ужин у нас закончился так же, как и начался — весело. И хотя и ко сну мы отошли в хорошем настроении, и ела я не так много, потому что не хотела испытывать страдания от обжорства, как мои питомцы, но снилась мне всякая муть. Как будто я тонула в болоте, ко мне тянулись чьи-то руки с когтями, а я вместо того, чтобы схватиться не глядя за любую, стояла в замешательстве и вспоминала считалочку.
Проснувшись утром, я, помня наставления мамы, первым делом подошла к окну и пробормотала: «Куда ночь — туда и сон», и хотя раньше всегда срабатывало, осадок после этого сна долго не исчезал. Невольно полезли мысли: а вдруг этот сон не случаен, вдруг вещий, но я успокоила себя тем, что в болотистую местность в ближайшее время не собираюсь. А если предложит кто — откажусь наотрез!
Понятное дело, что сон можно было трактовать не так буквально, но я намеренно так сделала, чтобы себя успокоить. И для этого же разбудила зверьков и сообщила, что ну вот он, тот самый радостный миг — мы идем на прогулку!
На меня уставились два сонных глаза — ежик и дикобраз смогли открыть только по одному, в такую-то рань, когда даже всякая уважающая себя пташка спит, не думая о полете, а их тут будят!..
— Как хотите, — я уже была одета (во вчерашнюю юбку, ничего из нового страшного пока не доставили), мне не терпелось выйти на свежий воздух, так что упрашивать я никого не собиралась.
Мне попытались намекнуть, что Хельга хоть и не ранняя пташка, а тоже себя уважает и спит, для львов, мол, это вообще что-то вроде хобби, но я не поддалась на уговоры.
— Подумаешь, — отмахнулась от здравых доводов, — погуляю по Цветочному Скверу, потом куплю свежие булочки, потом зайду на конюшни, а потом к Хельге. У нее большой выбор чая и в саду много фруктовых деревьев…
Я только успела открыть дверь, как мимо меня в коридор выскочили ежик с дикобразом, нетерпеливо обернувшись на одном из поворотов, они понеслись на улицу. Захватив с собой несколько пирожков, чтобы компенсировать им столь ранний подъем и быстро написав записку родителям, что мы на прогулке, я вышла из дома.
Осмотревшись, улыбнулась — утро действительно раннее, а так как суббота, для многих выходной день, улица была практически пустынной. Кто-то вон вышел из дома справа, и бодро, с настроением и насвистывая — скорее всего, за свежей выпечкой, для своих, они проснутся, а здесь сюрприз. А кто-то вон побрел медленно и нехотя — скорее всего, на работу, да уж, работать, когда отдыхают другие, тяжелее, чем в обычные дни.
Мы со зверьками направились вдоль Лаунж-стрит, к порталу. Думаю, портал-то их и подкупил. К моему удивлению, у беседки, в которой был установлен портал, выстроилась очередь — длинная, довольно пестрая и своеобразная. Женщины в красивых платьях, но чудных шляпах, словно соревнуясь, у кого смешнее и вычурней, и это несмотря на жару, которая обещалась быть. У кого-то шляпа изображала корабль, у кого-то была композиция целого города, у кого-то на голове было больше живых цветов, чем у нас возле дома, притом некоторые шляпы были такими объемными, что удивительно, как мужчинам удавалось находиться не в нескольких метрах от своих женщин, а все-таки рядом. Мужчины, кстати, были в темных элегантных одеждах, некоторые с тростью, но они не опирались на них, а демонстрировали окружающим, поворачивая и так, и этак. Полагаю, стоили трости недешево, иначе в чем смысл?
Заняв очередь, я сделала шаг в сторону, чтобы хорошо было видно интересную компанию, ежик и дикобраз тоже смотрели во все глаза. У ежика даже мелькали мысли взобраться на одну из дам и попробовать: настоящее ли у нее пирожное на голове, но он сопел и мужественно держался, зная, что я знаю о его планах и все равно не позволю, так что старания пропадут зря!
— А вы тоже? — обернулась ко мне одна из женщин с вопросом, потом глянула на мою юбку и скисла лицом. — Простите, я думала, вы тоже на скачки, но вижу, что нет. Может, попросить, чтобы вас пропустили вне очереди?
— Да я на прогулку… — поняв, что под строгим взглядом мну пальцами юбку и начинаю оправдываться, как маленькая девочка, оборвала себя и сделала глубокий вдох, успокаиваясь.
Я могу выглядеть, как хочу. Это мое право. И потом, разве хотела бы я походить хоть на кого-то из этой компании? К примеру, на эту даму — платье у нее элегантное, но длинное и темное, а еще черная шляпа с вишенками, рассыпанными по полям — по-моему, в жару не самый удобный наряд. Нет, такое одеяние не для меня, так что и стыдиться нечего. Вернув себе уверенность, я с улыбкой поинтересовалась у женщины: