Я сидела в кровати, не в силах пошевелиться, оглушенная громким биением своего сердца, а потом медленно выдохнула, начав успокаиваться, и протерла уставшие глаза. Надо спать, сегодня я уже вряд ли куда-то выйду, так что можно не опасаться, что по незнанию снова попаду впросак, так что…
И я уже потянулась к выключателю, как скрип повторился, в окне снова мелькнуло лицо, только на этот раз со звуковым сопровождением:
— Кер-р-ра-ая!
Отложив книгу, я подошла к окну проверить, что мне не показалось. Но нет, на улице действительно стоял Кайл и смотрел вверх, видимо, готовясь к очередному прыжку.
— Что ты здесь делаешь? — открыв окно, прошипела я, с беспокойством осматривая улицу.
— Разве не понятно? — усмехнулся парень. — Праздную свой день рождения!
— Говори тише! — шикнула я. — Ты же должен быть в замке!
— Ага, легко тебе говорить, — вроде как обиделся он. — Если бы ты пришла в замок, ты бы меня поняла.
Он так тяжко вздохнул, что у меня не мелькнуло и тени сомнений в искренности сетований, но вместо жалости начал давить смех.
— Ничем не могу помочь, — развела я руками.
— Можешь.
— Да? Как это?
— Уйди от окна.
— Легко. Все для тебя, — я уже потянулась, чтобы закрыть окно, когда Кайл недовольно рыкнул.
— Нет! Просто уйди от него! — Видя, что я замешкалась, он все-таки вспомнил правильные слова. — Отойди в сторону.
— И не подумаю, — огрызнулась я, сообразив, чего он добивается. — Напомнить тебе? Если человеческую девушку застают наедине с оборотнем… Твой дядя не для того помогал обойти древний и почти забытый обычай, чтобы мы вляпались вновь. Нет уж. Спокойной ночи, Кайл.
— Мы уже давно вляпались, — недовольно проворчал парень, а в следующее мгновенье, я даже моргнуть не успела, оттолкнулся в прыжке от земли, подтянулся на руках и нырнул ко мне в комнату.
— Рехнулся?! — взвилась я.
— Говори тише! — передразнил он.
Оглянувшись на улицу, он сделал глубокий вдох, видимо, проверяя: нет ли кого любопытствующего поблизости и посмотрел на меня. Я тоже сделала глубокий вдох, чтобы устроить ему взбучку, но так как стояла достаточно близко, мне показалось, что я услышала знакомый запах.
— Ты что, пил настойку валерианы?!
— Я что, похож на идиота?
— Тебе правду сказать или не расстраивать? Все-таки день рождения…
— Как удачно, что ты не забываешь об этом, — он уперся бедрами в подоконник, бегло посмотрев на притихших за моей спиной любопытных зверьков, на кружащих под потолком светлячков, на книгу на прикроватной тумбочке, на мою ночную сорочку.
Когда его глаза вернулись к моим, я заметила в них смешинки, мол, я же говорил, что сорочка у тебя длинная!
— Кайл, ты не хочешь уйти? — предложила я, раздумывая над тем, что мне будет, если я подкрадусь и столкну его за окно.
Ему точно ничего не будет — он оборотень. А вот мне, с учетом, что он — племянник лэрда? Не хотелось бы баловаться мамиными булочками в тюремной камере, в домашней обстановке они значительно вкуснее.
— Нет, Керрая, — парень качнул головой, с интересом наблюдая за моим лицом и словно считывая мои размышления, — тебе от меня не отделаться.
— Неужели? — я начала закипать и от его упрямства, и от его взгляда, коим он смущал меня неимоверно, и от того, что он прекрасно об этом знал, а еще от понимания, что он уйдет только когда сам захочет.
Я должна была подумать и сделать так, чтобы он захотел покинуть меня как можно скорее, потому что стоять перед парнем в одной сорочке, в своей комнате, пылать лицом и делать вид, что у нас светская беседа на улице, становилось все сложнее. Да, я могла закричать, призывая на помощь отца, и хотя Кайл — оборотень и физически сильнее, он бы ушел, но… Чем это обернется для папы? Сегодняшние слова Аррона о папиной мастерской и без того посеяли в душе смятение. Помимо прочего, скандал и драка уже наверняка привлекут внимание всех соседей, и как мне дальше жить в этом районе? Да и вообще в городе? Слухами можно обрасти очень быстро, а вот избавиться от них удается далеко не всегда.
— Сделай мне подарок, Керрая, — вывел из размышлений Кайл.
— Ты же сам отказался от мороженого за мой счет! — напомнила я.
Он с улыбкой кивнул. Оттолкнулся от подоконника, сделал шаг ко мне, и я нервно сглотнула, вдруг подумав, что за моей спиной кровать, и если он намеревается… если он хочет…
Наверное, я побледнела, потому что Кайл перестал усмехаться и больше не делал ко мне ни единого шага. Мы стояли напротив друг друга. Он — внимательно рассматривая меня. Я — судорожно сжимая ворот ночной сорочки и глядя ему в глаза.
— Поцелуй… — шепнул он, пытаясь успокоить, а на самом деле пугая еще сильнее. — Только поцелуй, Керрая. Ничего больше.
Я качнула головой и сжала ворот сорочки сильнее.
— Обещаю, что сразу уйду.
Я еще раз качнула головой.
— Почему? — спросил он.
А что я могла ответить такого, чтобы не разозлить его? Я молча еще раз качнула головой и сделала шаг назад.
— Это будет не так, как в прошлый раз, — он шагнул следом за мной, но его шаг был гораздо длиннее, и теперь мы практически соприкасались.
Я слышала его дыхание на своем лице, улавливая легкие ноты странного запаха, я слышала, как бьется его сердце, его грохот перебивал даже мое, я слышала, как он нервно сглатывает, ожидая, когда я что-то сделаю, что-то скажу, ожидая, когда соглашусь. Я слышала, как засуетились зверьки, как ощетинились, видимо, готовясь к атаке, и вдруг застыли, словно уснув с открытыми глазами. Я слышала медленный выдох, когда Кайл поднял руку, чтобы погладить меня по щеке, обвести пальцами скулы, приподнять подбородок.
— Не бойся, — шепнул он, — не бойся, Керрая…
А меня начала бить мелкая дрожь. Я видела, как темнеют его глаза, когда он склонял лицо к моему. Видела, как призывно приоткрылись его губы в ожидании поцелуя. Видела и чувствовала, как вторая его рука зарывается в мои волосы, даря ласку и, наверное, чтобы не вырывалась. Видела, чувствовала и неимоверно боялась. Не поцелуя — нет. Поцелуя я просто не хотела.
Боялась, что он не остановится и за поцелуем последует еще один, и еще один, и…
И все поцелуи — просто обман, ловушка для того, чтобы наказать меня за своеволие, упрямство, за то, что делала вид, будто не замечаю интереса и выбрала другого. А потом он перестанет так ласково перебирать мои пряди, вцепится пальцами в волосы и прошипит в ухо, что мне понравится, мне обязательно понравится после… Так долго бегала от неизбежного, и вот… Здесь даже подол задирать не надо, только дернуть за ворот сорочки, и все…
Из глаз самовольно потекли злые слезы отчаяния, когда поняла, что Кайл не отпускает, что продолжает меня удерживать, и он так близко, и… я не могу сбежать. Не могу… И все почти повторяется… Только в прошлый раз у меня было где спрятаться. А сейчас…
— Керрая… — в его шепоте послышалось благоговение, но это обман.
Обман. Когда девушку уважают, когда к ней хорошо относятся, разве ее заставляют плакать?
— Только один поцелуй, и я уйду… — обещание, которому я не верила.
Тем более что он начал осыпать поцелуями мое лицо, и я машинально считала про себя: один, два, три… десять… А потом его губы скользнули по подбородку к шее, разжали мои пальцы, которыми я сжимала ворот, и счет продолжился: одиннадцать, двенадцать… Я сбилась со счета, и тут же принялась считать по новой, ожидая, что вот сейчас… может, сейчас ему хватит? А губы Кайла скользили по моей шее и лицу, словно не замечая слез. Да и имели ли они для него значение?
Я держалась, пока у меня была надежда, что он заметит мое состояние и остановится. Я думала, что один поцелуй, если он сдержит слово — это не страшно, и я забуду его так же легко, как прошлый. Что такое, в конце концов, один поцелуй в год от того, кто тебе безразличен? Пустяк, да и только. Но когда почувствовала, как одна рука Кайла сжимает мои волосы, как и боялась, а вторая медленно крадется по позвоночнику, сорвалась.
Я дернулась, попыталась вырваться, а Кайл по-прежнему не замечал или делал вид, что не замечает моего состояния. Более того сделал еще один маленький шаг, практически вжимаясь в меня, и мне стало не только страшно, но и трудно дышать. Я практически задыхалась в его руках, а он млел, скользил губами по моему подбородку, прикрыв глаза и урча, как огромный кот.
— Пусти! — удалось прохрипеть сквозь слезы. — Пусти меня…
— Керрая... — повторил он, не слыша и продолжая меня целовать, только на этот раз, наконец, подбираясь поцелуями к губам, как и обещал.
Но я не верила, что все закончится одним поцелуем. Если ему не хватило стольких…
— Убирайся! Пусти! — шипя, я начала не просто вырываться, а биться в его руках.
Он поднял голову, удивленно моргнул, словно только заметил мое состояние и слезы. Попытался провести подушечками пальцев по щекам, но я дернула головой, не желая его прикосновений.
— Убирайся, — повторила сквозь ком горечи и разочарования, а больше — страха и понимания, что ничего не прошло, что прошлое никуда не делось.
— Керрая, прости, я…
Он снова попытался прикоснуться, и меня прорвало. Из глаз полились безудержные слезы, я смахивала их, а они продолжали бежать. Я знала, что противнику, а тем более хищнику нельзя показывать слабости, но у меня больше не было сил. Есть вещи, которые я никогда не смогу вынести и изменить. У меня помутнело в глаз — от слез, наверное, и от злости, которая долго плескалась и нашла выход. Я смотрела в распахнутые серые глаза, видела в них беспокойство, раскаяние, но не верила. А еще он показался мне таким спокойным, что мне захотелось лишить его этого, сделать ему больно, захотелось, чтобы он понял: каково это, когда по тебе топчутся…
— Керрая… — начал он.
— Никогда… — прошипела я. — Никогда, слышишь, я не позволю тебе ко мне прикоснуться! Убирайся! Видеть тебя не могу! Убирайся!
— Керрая, я…
Он попытался обнять меня, но я вывернулась и попробовала его оттолкнуть. А когда у меня не вышло (еще бы, такая разница в силе), я поняла, как сделать это по-другому. Поняла, как раз и навсегда сделать так, чтобы он оставил меня в покое.
— Убирайся. Не хочу тебя видеть, слышишь? Не хочу! — прошипела я. — Убирайся, ущербный!
Никогда не думала, что можно кричать шепотом. И что обычный шепот иногда может ударить куда болезненней, чем кулак, кинжал или тысячи громких слов.
Заметив, как побледнел Кайл, я на секунду пожалела о сказанном, а потом вспомнила, что он меня не жалел, и только выше вздернула голову.
Кайл медленно подошел к окну, сделав глубокий вдох, убедился, что на улице никого нет, и обернулся.
— Ты даже не представляешь, что только что сделала, Керрая, — сказал он, внимательно рассматривая меня.
Я испугалась, что он каким-то образом отыграется на моей семье, и разрывалась между тем, чтобы все-таки поддаться порыву и сбросить его за окно, теперь у меня на это было куда больше причин, или начать умолять не мстить через меня другим.
— Ты бросила мне вызов, Керрая, — пояснил он с привычной усмешкой. — И тем самым развязала мне руки. У тебя есть год, чтобы привыкнуть к мысли, что ты будешь моей.
— И не мечтай! — огрызнулась я.
— У меня нет времени на пустые мечты, — парировал он. — Я предпочитаю действовать.
— А я предпочитаю, чтобы ты ушел.
— Год, Керрая. Вполне достаточно, чтобы влюбиться в меня самой.
— А если нет?
— Год. — Он предвкушающе улыбнулся. — И ты будешь моей. В полном смысле — моей.
— Катись к черту! — я почувствовала, что злость снова вернулась, но Кайла она не впечатлила.
— Ты перестала плакать, и умница, — похвалил он, и я поняла, что действительно уже не плачу, паника рассеялась. — А в гостях у одного черта я был. Он-то и научил меня быть чертовски притягательным.
— И до чертиков самонадеянным?
— Видишь, как тебе нравится моя компания. Внешне ты делаешь все, чтобы выставить меня из комнаты, а внутренне пытаешься удержать.
— Что? — ахнула я. — Да как ты…
— Поцелуй ты мне задолжала. Помни об этом. И знай, что я тоже помню.
Усмехнувшись, Кайл хлопнул дважды в ладоши, но прежде чем до него долетели иголки пришедшего в себя дикобраза и прежде чем к нему успел подлететь подпрыгнувший ежик, он сиганул вниз и растворился в темноте ночи. Наблюдая за его телепортацией, я вдруг подумала, что это он еще вполне по-человечески зашел в гости. Да, через окно и с неприятными намерениями в отношении меня, но он ведь мог взять… и просто переместиться в мою комнату!
Ужас какой!
А что, если в следующий раз он именно так и сделает?! Что, если, например, завтра?! Или сегодня, когда я усну?!
Только я успела напугать себя такой перспективой и, подхватив храброго ежика, усесться с ним на кровати (дикобраз взобрался раньше нас, он охотился, он устал), как в комнате появилось смутное мерцание. Я смотрела на это пятно, протирала глаза и опять смотрела, а пятно не исчезало.
— Совсем с ума сошел?! — не сомневаясь, что незваный гость прекрасно меня слышит, спросила я. — Имей в виду, если ты не уйдешь, я все расскажу лэрду!
— Я уже здесь, — послышался из пятна голос лэрда. — Можно войти?
— Д-да, — пересадив ежика на тумбочку, я накинула на плечи простынь, потом усадила к себе на колени и довольного ежика, и дикобраза, и, нервничая, к их удовольствию начала их поглаживать.
В комнату шагнул лэрд. Он не осматривался, только сделал глубокий вдох и не промахнулся:
— Кайл уже был и ушел.
— Угрожал вернуться, — сдала его племянника с потрохами.
— Когда?
— Ну… — я слегка покраснела, — через год…
— Ясно. — Мне показалось, в серых безразличных глазах мелькнула усмешка. — Думал его подождать, но так долго не могу: дела, клан.
— Понимаю, — кивнула я, рассматривая мужчину.
Я как-то привыкла, что в последнее время он появлялся в одежде, которую накидывал наспех. Сейчас же он был одет с иголочки: черные туфли, темно-синие брюки, черная рубашка с отливающими синим пуговицами — все это идеально гармонировало с его длинными светлыми волосами.
— Лэрд, скажите, а Кайл ведь может, как и вы, переместиться не под окна, а в мою комнату?
— Если ты помнишь, я не врывался, а сначала подождал приглашения, и специально показался со световыми эффектами, чтобы ты заметила меня, — сказал мужчина. — Но вообще, да, может, конечно. Но не станет этого делать.
— Правда? — обнадежилась я.
— Я поставлю защиту. Надо было сделать это раньше, но я не думал, что так далеко зайдет. Хотя, в его упрямстве тоже есть плюс.
— Какой? — полюбопытствовала я.
— Он станет куда более сильным магом, чем я рассчитывал, — заметив, что я никак не приняла новость, мужчина пояснил. — Он старается добиться тебя, и это стимулирует его думать. К примеру, в замке он оставил свою проекцию, довольно успешную, никто из гостей не заметил подмены. Я бы и сам не скоро обратил внимание, если бы проекция не забывала зевать, как Кайл. А настойка? Она полностью перебила его запах и спутала следы, а то бы я пришел раньше. Он сам ее придумал, сам сварил, и пустяк, что в мире уже существуют настойки с куда более сильным действием. Главное — мальчик старается.
— Это да, — согласилась я, — если бы еще направить его старания на кого-то другого…
— Кайлом невозможно манипулировать, — расстроил лэрд. — Но урок он получит, иначе его упрямство принесет гнилые плоды. Вот что, Керрая, послезавтра мы с Кайлом уедем — давно хотел показать ему территорию, которой со временем придется управлять, но ему удавалось отговориться. Оттуда он отправится сразу в Ристет, так что в ближайшее время вы не увидитесь. Сегодня я, как и обещал, установлю защиту, и можешь спать спокойно, никто здесь не появится без твоего приглашения.
— Даже вы? — выпалила, и прикусила язык.
— Ну, а что мне делать в твоей комнате? — удивился лэрд. — Как ты понимаешь, я здесь ради племянника, а раз его здесь не будет…
— Да, конечно, — я кивнула, пытаясь укутаться простыней так, чтобы в первую очередь спрятать лицо.