— Ты не понимаешь, — эльфийка начинала терять самообладание. — У тебя нет выбора. Если будет нужно, я заставлю тебя говорить.
— Но я не могу. Он рассердится. Если учитель прогонит меня, мне больше некуда будет пойти.
— Тебе уже не придётся бояться Тэкеши, если ты рассердишь меня. А мы уже очень близки к этому, поверь мой птенчик.
Он поверил, заглянув в её глаза, словно покрытые инеем и наткнувшись на металлически-холодную беспощадную маску жестокости. И тихий зловещий голос отражался в его голове, нагоняя тоску и страх.
— Я отведу вас к учителю, — он окончательно сник и отвёл глаза.
— Замечательно, — Азариас посмотрел на Маргариту. — Я найду Шами. Не покалечь парня за это время, он и так едва пережил вчерашнее приключение, а нам с ним невесть сколько ещё предстоит бродить по лесу.
— Если только совсем чуть-чуть, — она облизала губы, не сводя глаз с ещё сильнее побледневшего Саймана.
Азариас вышел, а улыбка женщина стала напоминать хищный оскал. Ватную тишину комнаты пронзил её смех — нездоровый, леденящий душу. А в следующее мгновение она оказалась возле воронёнка, и Саймон вдохнул исходящий от женщины морозный запах с тонкими вкраплениями сладковатых цветочных ноток.
— Я же согласился вам помогать, — прохрипел он, чувствуя, как от страха спазмы сдавили горло.
— Молодец, — её руки блуждали по его телу, а лютый жгучий холод пробирал до костей. — Ты поступаешь очень правильно. Мы с тобой сейчас просто немножко поиграем, так как я обычно люблю. Это нужно исключительно для закрепления твоей благонадёжности, чтобы не возникло даже случайных мыслей обмануть нас...
Лина и Шами ошивались неподалёку от Брусничной трясины, когда Азариас разыскал их.
— Вас, должно быть, каким-то заколдованным магнитом притягивают самые опасные места в округе, — демон смотрел с насмешливой улыбкой.
— Я же теперь стал повелителем огня! Так чего нам бояться, да Лина? — мальчик запрокинул голову кверху, ожидая одобрения.
Девушка вздохнула. Дар-то магический у Шами конечно пробудился, но вот пользоваться им получалось пока только в экстремальных ситуациях и то полной уверенности, что сработает как надо, ни у кого не было. Но огорчать ребёнка не хотелось, и Лина, согласно кивнув, повернулась к демону.
— Мы не подходили к месту обитания духов, а здесь вполне безопасно.
Демон окинул взглядом окружающие их исполинские деревья, зеленеющие под лучами полуденного солнца.
— Слишком часто поблизости начали появляться незваные гости, — на его переносице пролегли две чуть заметные складки, указывающие на то, что мужчина хмурится.
— Ты про Саймона говоришь? Он совсем нам не мешает, ведь правда, Шами? Мне не сложно за ним ухаживать. И тем более ему уже лучше стало. Я тут подумала, может быть попросим у старейшины деревни выделить ему тот пустующий домик на Буром островке?
— Нет, я говорю о волках, которые последнее время стали подозрительно часто шнырять по окраинам болота.
— Волки? — девушка испуганно заозиралась по сторонам.
— Оборотни. Не бойся, в данный момент мы одни и они пока ни разу не пытались напасть ни на меня, ни на тануки — просто наблюдают. Но нам всё равно придётся покинуть деревню.
— Как?! — воскликнул Шами. — У меня же здесь наконец-то друзья появились! Я не хочу уходить!
— Прости, малыш, — Азариас грустно улыбнулся. — Мне очень жаль, что никак не получается подарить тебе счастливое беззаботное детство. Но обещаю, я позабочусь, чтобы как можно скорее ты смог ощутить жизнь в самых лучших её проявлениях.
— Да нет же, не надо огорчаться! У меня очень хорошее детство, — Шами тут же подбежал к нему и прижался, обхватив тоненькими ручками тело демона. — Жалко конечно, что нельзя остаться, но мы же потом можем вернуться, когда нам уже не нужно будет скрываться?
— Разумеется, — демон ласково провёл рукой по пружинящим детским кудряшкам.
В дорогу собрались очень быстро, благо багаж был невелик. Провожать компанию вышла практически вся деревня, включая детвору. Шами шагал впереди всех, сунув руки в карманы курточки, и расточал направо и налево лучезарные улыбки. Азариас о чём-то негромко переговаривался с Маргаритой, которая выглядела, к слову сказать, более чем довольной. Лина покосилась на Саймона. Воронёнок шёл молча ни на кого не глядя. Безвольно опущенная голова, опущенные плечи, а во вновь потускневших глазах тоскливая безысходность.
— Тебе нехорошо? — спросила шёпотом, тихонько тронув парня за плечо. — Хочешь, разведу лекарство? Ещё рано, но целитель сказал, что если возникнет необходимость…
— Не надо, — коротко бросил воронёнок, даже не взглянув на девушку.
Лина тяжело вздохнула и решила пока больше не приставать к парню. Она ускорила шаг, догоняя Шами.
— Очень жаль, что тебе пришлось оставить большую часть книг в деревне.
— Ничего страшного, — мальчик махнул рукой. — Маргарита сказала, что это сущие пустяки, и при первой же возможности она подарит мне новые. А те я отдал друзьям. Тебе кстати известно, что в состав империи Дарий входит 21 мир и все они, ну кроме Лимба разумеется, наполнены магией?
— Ну Лимб — это вообще отдельная история. Там, где я выросла, мрачной бездной Лимба всегда пугали непослушных детей. Не знаю, какие из слышанных мной рассказов правдивы, но звучали они все одинаково жутко.
— Как ты думаешь, Лина, Касторадо не входит в империю, потому что в нашем мире нет магии? Вернее, очень мало.
— Нууу, Шами, этого я не знаю. Но нет ничего плохого или странного в том, что ты скучаешь по старому дому.
Шами удивлённо посмотрел на девушку.
— И совсем не скучаю. Там было плохо, давило всё время… и дышать трудно и голод… Вернее я раньше думал, что так и должно быть, а теперь я ни за что не хочу туда возвращаться.
Настала очередь Лины недоумевающе приподнимать брови.
— Ты так говоришь, как будто князья-инкубы живут хуже людей.
— Да, хуже, — упрямо настаивал на своём мальчик.
Азариас нагнал их и подхватил Шами на руки.
— Лине нас не понять, малыш. Она человек, а они гораздо менее чувствительны к отсутствию магической энергии.
Неслышно ступая, к ним приблизилась Маргарита, вокруг которой калейдоскопом порхали разноцветные бабочки.
— Вот представь, милая, что ты тяжело больна. Врачи дали тебе лекарство, не способное излечить, а лишь немного облегчающее твоё существование, сказав, что таким образом ты должна провести свою бесконечно долгую жизнь, — эльфийская дева счастливо улыбалась, отчего казалась Лине ещё более красивой и сияющей в причудливой игре света и теней. — Только ведь ты помнишь, как было раньше, до болезни. А теперь… И умирать не хочется, но и жизнь превратилась в сплошное беспросветное мучение. Вот так и получается, что всемогущество инкубов на Касторадо — это всего лишь миф.
— Который отлично работает, — недовольно проворчал Азариас. А ты, значит, решила развеять этот миф, поддерживаемый столетиями?
— Кто-то должен открыть наивным детям глаза на реальность, какой бы суровой она не являлась, — пожала плечами эльфийка.
— Где, кстати, моё зеркало? Не думай, что я о нём забыл.
— В процессе восстановления. Над ним работают мои лучшие артефакторы. Да не переживай ты. Верну, как только будет готово…
Несколько суток они шли сквозь лес, днём красиво озаряемый солнцем, а по ночам загадочными лунами, блиставшими над кронами зелёных гигантов и гладью чёрных озёр. «Возможно ли, что вся Агуннара является сплошным Диким Лесом» — думала Лина? — «И все, кто населяют этот мир, строят свои цивилизации в гармонии с природой, среди бесчисленных деревьев?» — Но Маргарита разубедила девушку, объяснив, что хоть лес и велик, но всё же он, несомненно, имеет свои границы. И более того этот лес вовсе не единственный. Есть и другие, произрастающие на диких территориях и на территориях волшебных стран, что населяют загадочные бессмертные создания. А ещё, как и на Касторадо на Агуннаре существуют моря, океаны, пустыни и горы…
— Пришли, — объявил Саймон на исходе четвёртого дня пути.
Все остановились на склоне живописного холма, относительно редко поросшего молодыми деревьями. Внизу сквозь желтеющую лёгкую дымку виднелась небольшая поляна. В центре поляны в скользящих лучах закатного солнца блестел овальный пруд, по тихой поверхности которого плавали белые водяные лилии.
Одолев спуск, они двинулась по ровной тропинке. Стоявшая по сторонам густая стена из двухметровых кустарников напоминала живую изгородь ухоженных садов Анталии. Здесь у подножия склона открывался взорам путников небольшой участок земли, расположенный посреди древнего леса. Местность вокруг совсем не выглядело дикой и запущенной. Во всём была видна заботливая рука, умело следившая за порядком.
Через пару минут тропинка свернула, и неожиданно впереди возник приличных размеров бревенчатый дом. Территория вокруг него была обнесена ощетинившимся частоколом, на острых зубьях которого белели черепа диких животных и каких-то неведомых существ.
— Ждите здесь, я взгляну, дома ли хозяин? — Азариас прошёл через распахнутую калитку, подспудно ожидая некого подвоха.
Но ничего особенного не случилось. Защитные заклинания, по-видимому, были отключены, а может и совсем не ставились, и демон, благополучно миновав просторный двор с большим жертвенным камнем под раскидистым деревом, поднялся на крыльцо. Хотел было постучать, но замер на долю секунды и вдруг резко метнулся через перила. А в следующее мгновение, вспарывая воздух, мимо просвистела острая секира и воткнулась в стену дома точно на уровне головы Азариаса.
— Как-то неприветливо встречают здесь гостей, — пробормотал недовольным тоном инкуб, вставая на пути у старика, показавшегося из укрытия плотных зарослей побегов плюща.
— Так уж вышло, что за долгие годы добровольного отшельничества у меня сформировалась устойчивая привычка с подозрением относиться к незнакомцам, особенно неизвестного происхождения, — с грустью вздохнул тот.
Старик был всё ещё достаточно крепок, спина прямая, в длинных чёрных волосах лишь местами пробивалась серебряными нитями седина.
— Неужели никогда не слышали об инкубах? — ухмыльнулся Азариас.
В глазах вранолака вспыхнуло любопытство.
— Отчего же? — пожал он плечами. — Слышал, давно правда, пожалуй, ещё во времена своей далёкой юности, но, признаться, живьём никогда не встречал.
Внезапно холодный вихрь промчался по двору, яростно срывая с деревьев листья и столкнувшись на пути с нагромождённой каменной горкой, окружённой шестью сосудами, предназначенными под установку ритуальных факелов, разрушил всю рукотворную конструкцию.
— Каждый судит других по себе, — Маргарита возникла между мужчинами, воинственно сверкая глазами. — А ты, Тэкеши — редкостная тварь. Неудивительно, что тебе в каждом встречном враги мерещатся.
— Приветствую тебя в своём доме, маленькая княжна, — тонкие губы вранолака тронула ироничная усмешка. — Наверное, ты не поверишь, но я часто вспоминал о тебе и, пожалуй, даже рад нашей неожиданной встрече.
Почему же не поверю? Много ли найдётся тех, кому ты столь же изощрённо испохабил жизнь? Не сомневаюсь, я во главе этого списка. Тешит ли тебя память, возвращая к дням свершённых преступлений?
Над ухом взбешённой женщины негромко прозвучал недовольный голос Азариаса:
— Разве ты не должна была оставаться рядом с детьми?
Тэкеши перевёл взгляд с одного на другого.
— Не волнуйтесь, вашим подопечным здесь ничего не грозит.
Азариас недоверчиво покосился на топорик, всё ещё торчавший из бревна в стене.
— Рад слышать. Потому что, если кто-то из моих спутников пострадает, я не стану с тобой деликатничать.
— Так может быть позовём остальных? Все вместе пройдём в дом. Я заварю чай и в спокойной обстановке обсудим ваши ко мне претензии?
Маргарита расхохоталась словно безумная.
— Что ты сделал с моим ребёнком? Мне прекрасно известно, что вы с Авророй совершили ритуал подмены. Куда вы его отправили? Отвечай или я превращу здесь всё в обледенелый сад, и твоя мёртвая статуя вместе с твоим убогим птенцом станут его главным украшением!
— Угрозы, угрозы… Да будет тебя известно, прелестная «заступница всех угнетённых», — он снова посмотрел на женщину с кривой ухмылкой, — я не имею об этом ни малейшего представления.
— Неужели? — голос сочился ядом.
— Ритуал был проведён, чтобы спасти твою жизнь. Организм был слишком ослаблен — ты бы не смогла самостоятельно выносить плод. По обговорённым с Авророй условиям мы должны были переместить эмбрион в подходящую женщину из Анталии. Но твоя сестра по своему личному усмотрению немного подкорректировала заклинание, о чём я узнал лишь спустя двенадцать лет. Я разыскал ту самую женщину — у неё не было детей с эльфийскими генами. У неё вообще не было детей. Прислушайся к голосу интуиции и поймёшь, что я говорю правду.
— Это… это несправедливо, — в отчаянии прошептала эльфийка, скорее самой себе, чем стоявшим поблизости мужчинам. — Я была так уверена…
Немного помолчав, вранолак прошёл к крыльцу, выдернул секиру и, обернувшись, сказал:
— Но всё-таки, возможно, с поисками, кое-чем я смогу помочь. Не бесплатно конечно. Поэтому повторно делаю вам приглашение на чай. Зовите детей. На какое-то время мой дом в вашем распоряжении.
Глава 15
Астарот задумчиво потёр виски и устремил взгляд на голограмму трёхмерной модели Великой Империи Дарий, развёрнутую прямо в воздухе над матовой поверхностью овального стола. В уголке карты, испещрённой иглами света бесчисленных звёзд, на самом отшибе медленно вращалась небольшая планета, окружённая красивым голубоватым контуром.
Имея статус проблемного — мир Касторадо — родина инкубов, всего несколько лет назад был возвращён в союз миров Дарий. Всё же не напрасно столько сил и времени потратил новый Властелин, убеждая почтенных глав Совета, что его народ заслуживает лучшей участи. Просьба, взять под опеку мир, утративший магию и не несущий потенциальной пользы на благо империи, но при этом требующий гигантских затрат, долго не находила поддержки в политическом сообществе Агуннары. Как-то слишком равнодушно, по мнению властелина инкубов, отнеслись поборники света и созидания к факту, что без своевременной помощи целая цивилизация будет обречена на гибель или же на беспросветное мучительное существование подобно невольникам, обитающим в Лимбе.
И вот наконец-то со всех уголков Дарий стала собираться группа творцов, на которых возлагалась важнейшая миссия излечить страдающий мир.
— Так как мы поступим с Азариасом? — прервал Кристоф размышления приёмного отца.
— Не будем торопить события. Наше положение в Совете и без того недостаточно устойчиво, — неохотно ответил Астарот. — С другой стороны никто не несёт ответственность за дикие территории Агуннары и мы тем более.
— Значит, продолжаем делать вид, что нам ничего не известно и, по крайней мере, в ближайшее время не станем сообщать о несанкционированном проникновении безжалостного злодея с Касторадо? А в случае чего, вся вина ляжет на Ривонллир? Раз уж, по последним сведениям, её также заметили в обществе Азариаса.
— Если окажется, что она действительно притащила их сюда, разбираться со всем этим предстоит королеве Снежновиэрелла. Хотя с меня, скорее всего тоже спросят сполна, — инкуб поморщился. — Но как бы там ни было я действую в интересах своего народа и вынужден оставаться беспристрастным. Недопустимо, чтобы из-за этой… неприятной ситуации все наши усилия оказались тщетными.
— В таком случае будем надеяться, что творцы успеют отправиться на Касторадо и приступить к работе до того, как наш главный смутьян проявит себя, — Кристоф откинулся на податливой спинке удобного кресла. — Потому что когда-нибудь это неизбежно произойдёт.
Сидевшая до этого молча Ребекка подняла голову:
— Меня удивляет, почему никого из вас не взволновал вопрос, откуда у Азариаса появился ребёнок? Думаете, это он его отец?