Тем более, что и времени-то особо нет — и нам поскорее тут всё спланировать и наладить, да и на Кубу поспешать, и им тут за месяц все первоочередные планы в жизнь воплотить, потому как через месяц заканчивается дождливый сезон и начинается сухой. Первым делом — построиться хоть как-то, дабы от непогоды укрытие иметь. Вторым — под поля и огороды участки разметить и начать их расчистку. Третьим — мелиорацию эдакую небольшую произвести, соорудив на ручьях запруды с калитками простейших шлюзов и вырыв оросительные арыки с колодцами. Четвёртым — распланировать уже расчищенные участки по посевным культурам с учётом предстоящего севооборота. Пятым — наладить прибрежную рыбалку и промысел черепах в бухтах хотя бы с примитивных плотов — нет времени строить нормальные лодки. Шестым — отсеяться и посадить плодовые культуры, затем — технические, включая хлопок, абиссинский банан и африканский бамбук. Если к концу дождливого сезона всё это успеют — будет хорошо. Улучшить жилища, выстроить причалы и верфь в бухте, а на ней — уже нормальную промысловую флотилию, не поздно будет и в сухой сезон. Тогда же и сооружённую наспех мелиорацию до ума уже доведут. Большего им, собственно, имеющимися силами в первый год и не успеть.
Пока, конечно, первоочередные задачи только в самых начальных стадиях. Ну, предварительно-то деревня отстроилась, хоть и весьма убого даже по сравнению с теми же лузитанскими деревнями у нас. Я имею в виду, конечно, не те, что уже обустроены по турдетанскому образцу, а те, что были там до операции "Ублюдок", и те, что остались ещё не охваченными турдетанским кудьтурным влиянием — сохранились ещё и такие в северной части нашей лузитанской Турдетанщины. Но и они ведь не сразу строились, а тут — что можно было успеть за четыре дня? Вот что можно было, то и успели. Подход у людей тут в основном двоякий — кто-то кровлю сразу нормальную сооружает из дощечек вместо отсутствующей пока-что керамической черепицы, а стенами довольствуется пока плетёными из прутьев на каркасе из подпирающих крышу столбов, а кто-то — наоборот, с капитального каменного цоколя начал и довёл его где-то по колено высотой, а выше — те же столбы и сразу крыша, крытая ветками и сухой травой вместо привычной по Испании соломы. С виду, если того каменного цоколя не разглядел, то шалаш шалашом. Если на материке у гойкомитичей их хижины даже посолиднее окажутся, то я этому нисколько не удивлюсь. На серьёзную работу и время нужно серьёзное, а где ж его выкроить, то время? От дождя ведь защищает же и так? Ну и достаточно пока, потому как полгода ещё сухого сезона впереди, за который всё можно будет спокойно и вдумчиво достроить подобротнее, а сейчас и посрочнее дела есть. Орошение не подготовлено, морской промысел даже не начат, поля с огородами не вскопаны, гончарная мастерская всё ещё без печи, а кузница — без горна. А ещё ведь и сажать, и сеять, и куча ещё всяких дел по мелочи…
Остров мы ещё в Оссонобе решили Бразилом обозвать. Фернанду-ди-Норонья — это даже для нас длинно, а хроноаборигенам и вовсе натощак не выговорить, ну так и чего ж мы будем сами мучиться и людей мучить? Тем более, что после "открытия" Бразилии и её ведь надо будет обозвать, так в честь острова как раз и обзовём. В реале эпоху Великих Географических открытий оно так и делалось, разве только острова были не настоящими, а легендарными и намалёванными средневековыми картографами по наслышке от балды. Антильский архипелаг, например, в честь несуществующей мифической Антилии назван, а Бразилия, которую первооткрыватели тоже за большой остров приняли — в честь такого же легендарного Бразила. Ну а мы ведь разве против традиций исторического реала, если нам это не трудно? Мы даже добросовестнее будем, потому как у нас наш Бразил — хоть и маленький, но зато вполне реальный, а не высосанный из пальца. А Бразилия — это страна такая возле Бразила, по сравнению с пересечённым океаном — рукой подать.
Деревню же эту, которой со временем предстоит разрастись в какой-никакой, а всё-таки городишко, решили обозвать Каурой. По многочисленным просьбам трудящихся, абсолютное большинство которых в количестве аж семнадцати семей оказалось из Кауры — той, что в Бетике, неподалёку от миликоновского Дахау. Собственно, это тоже в рамках реальных исторических традиций. Есть Бирмингем аглицкий, и есть американский — не Новый, а просто Бирмингем. Есть в Штатах и несколько городков Москва, и даже парочка Санкт-Петербургов. И не только в Штатах так повелось, но и у латиносов испаноязычных тоже. Колумбийские Медкельина и Картахена в честь испанских обозваны, мексиканская Гвадалахара тоже город-тёзку в метрополии имела, и это же только то, что сходу в памяти всплывает, а сколько ещё подобных примеров мы не знали, да ещё и забыли? Так что всё нормально, и если хочется бывшим каурчанам снова жить в Кауре, так они имеют на это полное и неоспоримое право. Могут даже и горожанами на этом основании себя считать, потому как в Испании любую большую деревню хотя бы уж частоколом с парой башенок обнеси — уже городом считаться будет, а та испанская Каура эту трансформацию пройти успела — там как раз заканчивали башенки по бокам главных ворот возводить, когда наш вербовщик к ним заявился.
Главным хлебным злаком на Бразиле будет, естественно, кукуруза. Я ведь уже упоминал, что влажных тропиков пшеница и ячмень не любят? Ещё эдемские финики на этом обломились, а мы, зная об их опыте, в Тарквинее даже и не пытались, а сразу ставку сделали на мексиканскую кукурузу. Рис ещё подошёл бы на хорошо орошаемых полях, но где ж его взять, тот рис? С ним — такая же хрень, как и со всеми прочими южноазиатскими ништяками восточнее Тапробаны, то бишь Цейлона — агентура тестя там уже бессильна, и пока мы сами в обход Африки в те места не сплаваем — только и можем, что облизываться на всплывающие в памяти красивые и аппетитные картинки. В нашем реале конкистадоры на Эспаньоле и Кубе давились горчащими лепёшками из аравакской маниоки, от которой многие из них болели, а кукурузу кубинские араваки ели только в печёном виде, обгрызая прямо с початков и даже не догадываясь вылущить зерно, смолоть и испечь лепёшки. Вот когда уже Кортес в Мексике с тамошними кукурузными тортильями ознакомился, тогда только и решилась у вест-индских испанцев проблема с местным хлебным злаком.
Нам — благодаря послезнанию и уже имеющейся кукурузе — в качестве хлебной культуры клубневые не нужны, так что без непривычной средиземноморским желудкам горькой и ядовитой при неправильном приготовлении маниоки мы прекрасно обойдёмся. По прямому же клубневому назначению есть батат, у которого урожайность не хуже. Ещё через год нехватку хлеба здесь частично компенсируют печёные плоды кубинской папайи, семена которой мы привезли с Горгад, где её удалось акклиматизировать на Сант-Антане в наиболее влажных местах. По идее, тут она должна прижиться ещё лучше. Проблемнее всего с масличной пальмой, любящей регулярные осадки, так что и здесь хитрожопить с ней приходится, подыскивая водопады или сооружая их кое-где искусственно в верховьях главного ручья и его притоков. Но это культура не столько пищевая, сколько техническая, нужная больше на светлое будущее, а для пропитания колонистов важнее, конечно, чисто пищевые батат с папайей, хотя основным "вторым хлебом" на Бразиле станут всё-же не они, а бананы. Не очень-то легко было доставить через океан ростки-отводки обоих его пищевых сортов — фруктового и овощного, но дело того стоило. Хорошо известный нам фруктовый банан и свежий хорош, и сушёный, причём сушёный можно и в муку молоть, выпекая подобие хлеба. А овощной в варёном, жареном или печёном виде — чем не гарнир вместо отсутствующего у нас картофана? Он и на вкус его напоминает, так что пока через красножопых правильный настоящий не раздобудем — будем довольствоваться вот этим неправильным из овощных бананов.
Жаль, конечно, что оба его пищевых сорта абсолютно без семян, которые было бы в сотню раз легче перевозить. То ли дело абиссинский банан, костлявый настолько, что есть его — занятие для мазохиста? Зато и размножается семенами, которые можно отвезти без малейших проблем куда угодно, а нужен он нам в качестве технической текстильной культуры, волокна которой по качеству практически не уступают знаменитой малайской абаке. Ну, такая костлявость, как у него, пищевым сортам, конечно, противопоказана, но пара-тройка семян на плод была бы вполне приемлема, а распространение его облегчила бы нам многократно. Увы, как и пригодные в пищу культурные ананасы, пищевые бананы — виды гибридные и бессеменные, размножающиеся только вегетативно, вот и приходится с этими пищевыми бананами и ананасами мучиться, осторожно перевозя и поливая всю дорогу их посаженные в горшки боковые побеги-отводки. А куда от этого деваться?
Как отводок отделяется от основного растения и сажается в горшок, народу на Горгадах показывали — специально для этого водили их всех сперва на банановую, потом на ананасную плантацию, где у них на глазах как раз и готовились все эти привезённые сюда саженцы. Так что как вымахают, да заплодоносят — колонисты знают уже, что надо с ними делать после сбора урожая. Пока же мы вот эти первые саженцы высаживали сами — в полном соответствии с наташкиными инструкциями и с горгадским опытом — и каждый чих народу объясняя, потому как повторение — мать учения. И генерал-гауляйтер колонии не просто стоял, а вместе с нами их сажал — давно и не нами замечено, что чем важнее и авторитетнее для обучаемых те, кто их учит, тем лучше усваивается учебный материал. С давно уж состоявшимися взрослыми людьми, привыкшими к тому, что учат только малых детей, этот приём — далеко не лишний. Заодно и уход надлежащий маленьким плантациям теперь обеспечен — разве ж позволит генерал-гауляйтер загубить то, в создании чего САМ участвовал? Пока-что плантации, конечно, общественные, но когда разведут побольше, то хватит уже и для частных посадок — лиха беда начало, как говорится.
Сажаются, конечно, и нормальные плодовые деревья с кустарниками. Сапота чёрная, она же — шоколадная хурма, сам шоколад, то бишь какава, гуайява, и яблоня эта колумбийская с её чешуйчатыми яблоками, вылетело из башки, как она дразнится. Само собой, посадили и кубинский "морской виноград" — как возле деревни, так и на морском берегу. Наибольшие опасения внушали семена кофе — с одной стороны эфиопский предок знаменитой "арабики", раздобытый тестем, к сухим сезонам привычен, но с другой — он любит предгорья, а где на Бразиле найти такие высоты? Посадили поэтому и поблизости от Кауры, и на холмах — будем надеяться, что хоть где-то, да приживётся. Сажаем везде, где приглянётся место, и персиковую пальму — как ради плодов, так и ради древесины, из которой материковые гойкомитичи делают свои луки. А то ведь хрен их знает, какие тут местные деревья и на что они годятся. На местах вырубок, сведённых ради строительной древесины, но не предназначенных под посадки, сажаем и семена африканского тика из Керны, одного из самых быстрорастущих среди хороших тропических пород и в принципе пригодного для замены настоящему тику — индийскому. Сажаем, конечно, и африканский бамбук, который должен дать хороший выхлоп уже и в этом году. Ну и поторапливаем, естественно, народец и с высадкой на огородах паслёновых — помидоров и мексиканского перца, а отдельно, но на таких же площадях — и мексиканской фасоли. Во-первых, и сами по себе хороши, а во-вторых — нужны для севооборота.
С мясом, конечно, пока не размножится скот, будут проблемы. Ведь сколько мы привезли того скота? Шесть ишаков, два десятка овец, полтора десятка свинтусов, да кур где-то с полсотни — с гулькин хрен, короче. О том, чтобы на мясо забивать, не может быть и речи — исключительно на расплод. На следующий год людей привезут поменьше, семей двадцать, дабы новички были в ощутимом меньшинстве и охотнее учились у старожилов, и это позволит привезти вместе с ними больше живности, но тоже мизер. А посему, вся надежда колонистов — на промысел, причём, исключительно морской. Оба местных вида чисто сухопутных пернатых относятся к воробьиным, и размеры у них соответствующие, так что об их промысловом значении говорить не приходится. Кого реально до хрена, так это всевозможных чаек, включая и крупных. Хоть и сильно на любителя они, но выбора нет — будут, конечно, охотиться и на них, как охотились и наши азорские поселенцы в те первые трудные годы.
Гораздо соблазнительнее их в гастрономическом плане, естественно, морские черепахи. Они на острове встречаются двух видов — самая обычная зелёная и оливковая. Зелёная крупнее и многочисленнее, но плавает в основном поодиночке, так что ловить её надо специальным большим сачком. Острогой-то ведь её гарпунить бесполезно при её-то панцире. Ну, со временем, когда обживутся, то самые заядлые черепахоловы, надо думать, обзаведутся и рыбами-прилипалами, которых давно используют в этих целях кубинские чингачгуки, потому как способ эффективный — ну, в зависимости от размеров добычи. С небольшими он прокатывает неизменно, потому как усилие до тридцати кило прилипала держит. На крупную, конечно, пара-тройка их желательна, что усложняет задачу, ну так это и добыча не для одиночного рыбака на маленькой лодчонке, а для группы на посудине побольше, на которой и несколько прилипал в садке вполне уместны. Короче, как-нибудь разберутся. Оливковая — помельче зелёной и не так многочисленна, как та, зато на отдыхе после кормёжки любит кучковаться группой, да ещё и плотненько, потому как для неё это способ борьбы с переохлаждением в воде. И вот в такой момент, если правильно и чётко сработать, можно всю их группу в обыкновенную рыбацкую сеть поймать. Понятно, что нечасто такое будет удаваться, но ведь и народец-то со временем приноровится. Пожалуй, надо бы поговорить с людьми, чтоб знали меру и завязывали с подобным браконьерским ловом при заметном сокращении численности черепах. Ну и яйца чтоб не слишком жадно собирали, а оставляли достаточно, а как вылупятся мелкие, да поползут к воде, так чтоб не ленились чаек от них отгонять с крупными крабами и прочими любителями халявы. Ведь потери черепашьего молодняка на пути от родного гнезда до кромки прибоя — чуть ли не наибольшие, и если уж ты промышляешь их, так заботься и об их сбережении.
Основным же источником животных белков будет, конечно, рыба. Хвала богам, при античных способах рыбной ловли серьёзный урон её запасам не грозит, а тунец тот же самый, например, по пищевой ценности близок к тому же мясу. Он, конечно, мигрирует, и его то густо, то пусто, но немало ценной промысловой рыбы и помимо него. Есть макрель, родственная нашей хорошо известной скумбрии и во многом на неё похожая, и водится она в тёплых морях практически повсюду, и даже если вдруг и не сезон для неё сбиваться в большие косяки, удобные для ловли сетью, то уж поодиночке её полно — хоть острогой бей, хоть уди, и если скумбрия ловится даже на голую блесну, то и макрель в этом плане едва ли далеко от неё ушла.
Там, само собой, будет не одна только рыба. Будут, естественно, и осьминоги, и крабы, и омары с лангустами, и съедобные моллюски — мидии, по крайней мере, нашлись. Чего не обнаружили, так это устриц, и Серёга считает, что в следующий раз и с Горгад их обязательно завезти следует, и кубинскую, которую, как с Кубы собираться будем, так и надо бы тоже прихватить для последующей доставки сюда. Она, правда, в Вест-Индии мангры предпочитает, за что и прозвана мангровой, а на Бразиле их не наблюдается, но предпочитает — это когда они есть, а если нет, то и обойдётся без них, как все нормальные устрицы обходятся. Кто ж её спрашивать-то будет? Так что и с устрицами в ближайшие годы вопрос решится, а мидиевые садки можно хоть сейчас устраивать. Ну, не прямо сей секунд, конечно, сейчас посрочнее дела есть, которые за остаток дождливого сезона надо успеть, а вот в сухой, когда не будет уже такой суеты, как раз и наступит для этого самое время. Нашлись и жемчужницы, но того ли вида, который самый ценный жемчуг даёт — тут и Серёга не копенгаген, но уже и на том спасибо, что опознал — я-то ведь в них не то, что не копенгаген, а даже и не стокгольм, гы-гы! Как дойдут руки — будем пробовать, а если тутошние неправильными окажутся, так правильных тогда привезём — ну, панамских вон хотя бы, которые в числе самых правильных считаются, если мне склероз не изменяет. Опознал геолог и местную пинну — из этих "волосатых", что тому средиземноморскому виссоновому моллюску родственны. Тутошний, правда, не впечатлил — и размер не тот, и "волосня" коротковата, но во-первых, мы ж не знаем, до какого размера он окончательно вымахивает и какую "волосню" при этом отращивает, а во-вторых, тут как и с жемчугом, эксперимент — наше всё. Попробуем, проверим, сравним результаты и выберем уже по ним лучший вариант. Тем более, что все эти задумки — на светлое будущее, а пока не до жиру, пока основное жизнеобеспечение колонии наладить надо.