— Пожалуй, я поступлю также! Докажу, что ты виноват в ее гибели, убью тебя и тоже буду жить. Возможно, даже счастливо! Не скучай тут без меня! — Кронпринц сделал шаг назад, издевательски поклонился и вышел из кабинета.
Хлопнула дверь.
Я облегченно выдохнула. Кажется, за время этой беседы забыла, как дышать! И лучше бы не вспоминала!
Через секунду герцог оказался рядом. Развернул кресло. Деревянные ножки заскрипели по паркету, оставляя глубокие царапины. Потом приставил дуло пистолета к моему лбу. Откуда достал-то?
С его силищей он и руками мог бы задушить. Честное слово!
— Что вы тут делаете и как вы сюда попали?! — словно не слова выговаривает, а курок взводит.
Если бы ругался или кричал, было бы не так страшно.
Ответила строго, по существу и только правду:
— Сижу. Ваш секретарь меня сюда впустил. Вас подождать.
— Гертруда! — От его крика задребезжали оконные стекла.
Дверь в приемную медленно открылась, и в кабинет вплыло нечто огромное, монументальное, грозное, в строгом коричневом платье с кипенно-белым воротничком. Дама, которую легче перепрыгнуть, чем обойти, величественно направилась к нам.
— Гертруда! — Артлейн спрятал пистолет в подмышечную кобуру. Очень хорошо, дуло у самого лица заставляет нервничать и более хладнокровных людей. — Почему вы впустили в мой кабинет посторонних?
Вышеупомянутая женщина сурового начальства не испугалась и ответила спокойно, немного растягивая гласные:
— Я никого не впускала сюда, ваша светлость! А что касается той леди, так меня обманом выманили из приемной.
— Что вы на это имеете сказать? — сверкнул черными глазами герцог.
— Что она точно знала, зачем ее выманивают из приемной!
Уж больно появление баронессы было похоже на заговор подчиненных против шефа. Под патронажем кронпринца.
— С госпожой Гертрудой и этой ситуацией я потом разберусь! — заскрипел зубами Ворон. — Мы говорим про ваше появление.
— А это точно ваш секретарь?
— Да, — после минутной оценки моих умственных способностей ответил Теодор. — Бессменный. Уже лет пять.
— И уже лет пять без отпуска и выходных, — проворчала несчастная.
— Тогда произошла какая-то ошибка! — Главное вовремя признать свою неправоту. — Я пришла к вам после обеда. Или чуть раньше…
— Не может такого быть! — безапелляционно перебила меня огромная женщина. — В обеденный перерыв я вышла в парк, а приемную заперла. Как обычно, на три замка!
— Продолжайте, леди Аврора! — взмахом руки остановил объяснения герцог.
— Меня впустил к вам молодой господин. — Я старательно вспоминала лицо юноши, но ни одной конкретной черты не могла припомнить. Светловолосый? Или просто бледный? — Он был в костюме, искал что-то в приемной. Я решила, что он ваш секретарь.
— Гертруда, будь любезна, проверь… — Артлейна поняли с полуслова. Женщина медленно вернулась к себе в приемную, оттуда донеслись шуршание и звук передвигаемого стола. Герцог достал из кармана жилета круг на золотой цепочке. У Ольги было несколько подобных штучек. Весьма многофункциональных, кстати. К примеру, они могли сообщить, вскрывались ли письма и забирался ли кто-нибудь в ваш тайник.
Увиденным на диске лорд остался доволен. Или нет. Ничего по его лицу не поймешь.
Необъятная Гертруда вернулась быстро.
— Пытались, — коротко буркнул она. — Как вы и предполагали.
— Ловушка?
— Не сработала! — От огорчения секретарь поджала губы.
Артлейн с досады что-то прошипел сквозь зубы, затем внимательно посмотрел на меня, и на его лице начала проявляться нехорошая такая улыбка хищника. Я на всякий случай вжалась в спинку кресла. Авось пронесет!
— Леди Аврора, вам никто не говорил, что вы обладаете удивительной способностью оказываться в ненужном месте в ненужное время?
Странно, обычно меня в этом упрекали.
— Что вам нужно, ваша светлость? — Голос от страха не дребезжит? И то хорошо!
— Вы ведь образованная девушка, — медовым голосом заговорил эол. — Рисовать умеете?
Я кивнула.
— Предлагаю сделку: вы рисуете портрет господина, которого встретили у меня в приемной, и забываете все, что услышали, словно вас здесь и не было.
— А вы?
Верная Гертруда уже несла мне графитовые карандаши и несколько листов бумаги, прикрепленных к тонкой дощечке.
— А раз вас здесь не было, то у меня нет причин осложнять ваше пребывание при дворе! Если пообещаете хранить гробовое молчание…
Вот уж воистину: предложение, от которого невозможно отказаться! Я взяла принадлежности для рисования, мимоходом отметив, что карандаши разной твердости, а бумага плотная, профессиональная.
— Может, хоть скажете, кто это?
— Предположительно — шпион. Возможно, от ифритов. Или Соуры. Вам от этой информации легче стало?
Совсем нет! У меня же ничего, кроме акварельных пейзажей, хорошо не получается!
ГЛАВА 6
В приемной послышался звон колокольчика, затем кто-то споткнулся о стул, пнул злосчастный предмет мебели, заскулил и недовольным старческим голосом проскрипел:
— Живые тута есть?
Гертруда и ее начальство быстро переглянулись. Женщина сладким голосом пропела:
— Одну минуточку, господин архимаг!
— Архимаг? — Я судорожно сжала карандаши.
— Надолго я его не задержу! — зашептала секретарь уже в нашу сторону. — И, между прочим, он начинает подозревать, что я к нему неровно дышу. А подобное в мои должностные обязанности не входит!
И вышла из кабинета походкой упитанного лебедя.
— Сидите здесь, молчите и рисуйте! — коротко приказал мне Артлейн. — Если не будете шуметь и много двигаться, то вас никто не заметит!
А сам одной рукой вернул кресло на изначальное место и направился к письменному столу.
Вопрос: почему он выгнал вон рыжую баронессу практически без одежды, а меня готов спрятать от посторонних глаз? Ему-то что: одной любовницей больше, одной меньше.
Буквально через несколько минут в кабинете появился господин архимаг Авксентий. Странный старик неопределенного возраста с вечно всклокоченными седыми волосами и лихорадочно блестящими глазами, которые постоянно меняли цвет от стального серого до фиолетового.
— Мальчик мой! Ты должен это остановить! — патетически возвестил он с порога.
— Что именно, господин Авксентий?
Надо же! Даже имя выговорил без ошибки и запинки.
— Как что! Конечно же заговор!
— Третий за неделю? Гертруда сейчас угостит вас чаем и…
— Ах, то все было пустое! Детские игры! Я говорю о настоящем заговоре! О черном зле, что пустило корни в нашем обществе! С молочком и печеньками, пожалуйста.
— Конечно, с молоком и печеньем, — успокаивающе пообещал эол. — Но, при всем к вам уважении, у меня сейчас очень много работы. В том числе надо проверить информацию о тех заговорах, что вы дали мне в прошлый раз. Может, вы изложите свои соображения моему секретарю, она все запишет, а я ознакомлюсь при первой же возможности?
— Не-а. — Старик бесцеремонно уселся на стол и начал болтать в воздухе ногами, как шаловливый мальчуган. — Нам лишние уши не нужны. Я же говорю, дело касается не политики! А шпиона, который у тебя документы сегодня уведет, ты и без меня поймаешь. Или уже увел? Вчера, что ли? И у тебя ли? Не важно!
— А можно вот про это поподробнее? Пожалуйста!
— Нельзя! — Архимаг показал язык.
— Хорошо, — сдался Артлейн и откинулся на спинку стула. — Что у вас сегодня?
— Мне было видение! — Для придания большей значимости своим словам господин Авксентий поднял вверх узловатый палец и погрозил им небесам.
— Они у вас часто бывают. Особенно если вы с моим дядюшкой увлекаетесь обсуждением достоинств эльфийских вин.
— Ты меня не перебивай! Это весьма проверенный источник информации!
К сожалению, недостоверный.
— Итак, — седовласый старик настроился на пафосный лад, — было мне видение на утренней заре. Узрел я круг из восьми камней и восставшего из пепла…
— Господин Авксентий, — взмолился Артлейн, — можно покороче? У меня еще отчеты по убийству лежат, труп стынет, людей проконтролировать надо!
— Так я про убийство тебе и твержу! Разве не ясно? Как, говоришь, убили ту неверную жену?
— Про ее неверность нет никаких сведений. А про адюльтеры ее мужа только ленивый не слышал. Закололи ножом и вырезали сердце. Но это информация не для публики.
— И ты всерьез думаешь, что это сделала хрупкая и слабая любовница мужа, с которой они вчера устроили такое представление? Жаль, короткое. Вы с Домиником все зрелище испортили. Как всегда!
— Нет, конечно! Но для успокоения общества и создания видимости поимки преступника пришлось заключить ее под домашний арест.
— А место преступления дашь осмотреть?
— Господин Авксентий! При всем уважении к вашему хобби…
— Для тебя оно профессия! Я слышу, слышу…
— Почему вы заинтересовались убийством леди Паус?
— Восемь греховных сосудов с гордыней, тщеславием, унынием, гневом, скорбью, алчностью, прелюбодеянием, чревоугодием и одно чистое сердце замкнут круг.
— Это ваше пророчество.
— Ага!
— И для каких целей служит круг?
— «Бу!» — Архимаг подумал и добавил: — Большое «Бу!».
— Почему вы решили рассказать про видение мне, а не растрезвонили по всему дворцу, как обычно?
— Из-за этого. — Старик порылся в карманах своей безразмерной хламиды, вытащил небольшой камешек и положил его на стол. — Видишь руну? Гордыня!
Герцог протянул руку к артефакту, да только получил по пальцам от архимага:
— Не тронь! Плохой магией фонит. Испачкаешься. Меня предупреждают. А я предупреждаю тебя. Жди еще семи исчезнувших сердец. И где мои чай, молочко и печенютки?
— Гертруда сейчас принесет. Значит, у нас, предположительно, серийный убийца, — задумчиво протянул Артлейн, потирая подбородок.
— А ты половину народа выгнал. В том числе и тех, кто занимался магическими преступлениями, — то ли укорил, то ли просто продолжил мысль архимаг.
— И вторую половину уволил бы, да тогда работать наверняка некому будет. Развели здесь бардак! Гнилье надо вырывать с корнем!
Брови сдвинул, уголок рта скривил. Я вспомнила, как эмоционально он отреагировал на реплики кронпринца, пренебрегающего своими обязанностями. Похоже, единственное, что может вывести Ворона из себя, — безответственность и халатность. Любит он свою работу. И только ее.
— И кто же спорит-то?! Только люди от твоих методов уже воют!
— Пусть больше работают, меньше времени на нытье останется!
— Жениться вам надо, ваша светлость, — проворчала вошедшая Гертруда и поставила перед гостем огромнейшую чашку чая и блюдце с печеньем. — Говорят, леди Мильтон давно вами интересуется.
— Если я увижу леди Мильтон у себя в кабинете… — с вежливой улыбкой зашипел Ворон.
— Так! Про спальню ничего не сказал, — резюмировала Гертруда и вышла.
— Какая женщина! — восторженно вздохнул господин Авксентий.
— Идеальный секретарь! Если бы не была так обеспокоена моей личной жизнью.
— Так ты не живешь и другим жить не даешь! За дело возьмешься? Или мне своими силами справляться?
Вместо ответа на собеседника очень красноречиво посмотрели. Я бы от такого взгляда поперхнулась, а архимаг знай себе жевал сладости и запивал чаем.
— Замечательнейшая новость! — Старик отряхнул руки, камешек бросил обратно в карман, встал со стола и поправил свое одеяние. — Пока видение подходит всего под пару десятков ритуалов. После следующих убийств скажу точнее. Адью!
— А предотвратить убийства? Хоть что-нибудь конкретное? Жертвы? Кто может такое творить?
Но архимаг уже сбежал в приемную.
Артлейн откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и прошептал:
— Мало мне промышленного и политического шпионажа, покушений на княжну и капризов братца, так еще и маньяка мне на шею повесили!
А через секунду он уже оказался рядом со мной, требовательно протянул руку и совсем другим, уверенным тоном произнес:
— Что у вас получилось, леди Аврора?
Я с опаской протянула чистый лист и призналась:
— Я не умею рисовать портреты. Может, я опишу его на словах?
Теодор Артлейн взял планшет с бумагой и карандаши, присел на диванчик и предложил:
— Присаживайтесь рядом. Попробуем. Какое у него телосложение? Полный или худощавый? Лицо овальное или округлое? Какая у него прическа?
Я аккуратно пересела к нему, тщательно расправила юбки, сдержалась, чтобы не вытереть о ткань вспотевшие ладони, и попыталась описать лжесекретаря так, чтобы герцог смог его нарисовать.
— Знаете… такое сухощавое, но не слишком… Лицо простое, округлое. Нет, подбородок острый…
Он ловко и умело наносил линии и штрихи, видимо, эол-полукровка владел карандашом также виртуозно, как и шпагой. Несколько легких движений, и возникли линии бровей и контур губ. Появлялась ямочка на подбородке. Чтобы тотчас же исчезнуть.
Через пятнадцать минут Гертруда принесла чай и маленькие вкусные бутерброды. Потом сообщила, что ее рабочий день давным-давно закончился. Затем еще раз принесла чай.
Глаза меняли разрез: то миндалевидные, как у чистокровных эльфов, то круглые. Губы становились то пухлыми, то узкими, сжатыми в линию. Кожа то темнела, то становилась бледной, как у жителей Северных островов. О, пресвятые угодники! Я не могла вспомнить, какого цвета были его глаза и волосы! Он мог оказаться и лысым. Зато я могла с уверенностью заявить, что более нелепое, неуклюжее и неуверенное в себе существо еще надо попробовать найти! Какой же шпион из этого недоразумения?!
Я сдалась первой.
— Ваша светлость, не помню, — чуть ли не со слезами бессилия сказала я. — Лицо в памяти все время расплывается! Оно такое среднее и такое невыразительное! Я… запуталась!
— Все хорошо, леди Аврора. — Смеяться над девичьей памятью эол не стал, успокаивающе похлопал по руке и продолжил рисование. — Вы видели его всего несколько секунд, а он умеет и без маскировочных чар заставить человека забыть себя.
Фраза вышла слишком многозначительной. Но вместо того, чтобы испугаться, что меня могли убить, я поняла одну непреложную истину: за окном давно стемнело, комната утонула в сиреневом полумраке, и лишь возле нас горели несколько настенных бра. Артлейн сидел непозволительно близко. Время от времени мы касались друг друга руками. Его нечаянные прикосновения не будили бури чувств, не зажигали кровь. Но стыда от двусмысленности положения тоже не возникало. Я смогла рассмотреть и перстень рода на указательном пальце левой руки. Вычурный и слишком крупный, такие сейчас не в моде. И чуть заостренный кончик уха. Плетение косы: от макушки, чтобы походила на гребень. Тень от длинных ресниц… Уверенные движения руки, творящей карандашный набросок, притягивали…
Что-то, девушка, тебя не в ту степь рооканскую понесло! Я поспешно переместилась в «свое» кресло. Решила отвлечься и занялась подносом, который принесла Гертруда. Маленький фарфоровый чайничек стоял на круглой подставке, не позволяющей воде остыть. Я разлила чай по хрупким белым чашкам и поставила одну поближе к хозяину кабинета.
— А зачем вы пришли ко мне? — спросил герцог, не отрываясь от нового рисунка.
Украдкой скосила взгляд на зеркало. Слава небу, щеки не залил глупый румянец.
— Подслушать ваши разговоры.
— Простите, леди Аврора, — не подымая глаз от бумаги, ответил эол, — но шпион из вас не получится.
— Вчера вы считали иначе! — ядовито заметила я.
— Возможно, у меня были неполные данные о вашей персоне.
— Возможно, у вас часто бывает недостаток информации! К примеру, убийство леди Паус точно не могла совершить леди Ортлейн.
— Я бы настойчиво попросил вас забыть о разговорах, что вы здесь услышали!
Вежливо, но это не могло не быть приказом.
— Я уже забыла! — И намять у меня девичья, и склероз старческий. — Я к вам пришла, чтобы рассказать, что леди Паус и леди Ортлейн были подругами. Я подслушала случайно их разговор на балу. Они общались очень мило и по-приятельски. Я очень удивилась их плебейской выходке!