Он поднялся, опираясь на мою руку сделал несколько шагов. Покачнулся, уже следующий шаг сделал самостоятельно. Выдавил улыбку.
— Похоже, я чуть всё не запорол.
— Что случилось? Я перепугался до чёртиков.
— Долгая история. Тот кто жил в Мидине и бежал оттуда меня поймёт.
— Что?! — я не верил своим ушам.
— Что слышал. Я жил в Мидине и покинул его. Тайком.
— В выдуманном Городе Монстров?! Но почему?!
— Отнюдь не выдуманном, напарник, отнюдь. Жил, потому, что считал себя монстром. Убежал, потому, что разглядел в себе остатки человеческого.
— Бред!
Константин глянул через моё плечо.
— Поговорим позже. И не слова Аверченко ни о Мидине, ни о моём припадке.
Я оглянулся — к нам спешил капитан в сопровождении волколака Игоря и двух бойцов.
* * *
— Что здесь, мать вашу, происходит?! И откуда взялся этот дебил?! — похоже, Аверченко любил браться за несколько дел сразу.
Я представил, как мы с экзорцистом хором отвечаем на поставленные вопросы и ухмыльнулся. Конечно, эта кривая гримаса мало похожа на дружелюбную и располагающую к себе улыбку, а тем более на хвалёный голливудский оскал, но зачем же так расстраиваться? Я имею в виду капитана. Наш коллега изобразил небольшой этюд под названием «закипающий чайник». Казалось, ещё секунда и он бросится на меня с кулаками, забыв об огромной разнице в физической силе между людьми и оборотнями. У нас-то любая девчонка шутя перевернёт легковой автомобиль (даже дыхание не собьёт), а вот для многих смертных — двухпудовая гиря, уже предел мечтаний. Почувствуйте, как говорится разницу. Конечно, солдат ребёнка не обидит, и никакого вреда смертному я не причиню. Просто не хочется, когда вокруг столько интересного, и требующего немедленного вмешательства, затевать разборку с чересчур вспыльчивым потомком мартышек.
Аверченко, всё же осознал несвоевременность и неприглядность своей вспышки, и, возможно, последующего скандала, а посему взял себя в руки. Иногда смертные не столь тупы, как кажется на первый взгляд и натягивают узду, порождённой иллюзиями о собственной исключительности, чванливой гордыни. Впрочем, мне, оборотню альфа, посвящённому в тайны природы, стоит проявить снисходительность, к этим жалким, вскормленным «Роллтоном» и боготворящим купюры созданиям.
— Повторяю ещё раз, Иванов, о каком припадке твердил этот человек и откуда он сам вообще взялся?
— Ну какой припадок, капитан? — Константин действительно уже мало походил на человека ещё минуту назад готового проститься с жизнью. — Так, лёгкое переутомление. А этот парень, кстати, провороненный вами свидетель. Хороша работка, ничего не скажешь. Пусть посидит в машине, пока в себя не придёт. И следи, чтобы он талисман ни под каким видом не снимал. После отправишь к нам в контору, — тут же, не давая Аверченко возмутиться командным тоном бывшего коллеги, добавил. — Твои же ребята пусть дверью займутся. Только внутрь ни ногой. Высаживают — разбегаются в разные стороны. Дальше мы сами.
Аверченко только вздохнул. Наглость экзорциста на время лишила его дара речи.
* * *
Ломать, конечно, не строить, но и здесь находятся своего рода виртуозы. Как же бойцы выносили массивную дубовую дверь! Залюбуешься! Несколько секунд чтобы установить какое-то пиротехническое устройство и (согласно указаниям Константина) отбежать подальше. Негромкий — куда тише надоевших петард — хлопок и две массивные створки с грохотом рушатся на входную лестницу. Бойцы берут оружие наизготовку и боевым строем, выверяя каждый шаг стягиваются к затянутому дымом проходу. Экзорцист жестом приказывает оставаться на местах. Я его прекрасно понимаю. Если так перепугавшие Игоря «гости» ещё там, то вид вооружённых людей их только разозлит. Мы ещё не знаем, что творится внутри, но вполне представляем, что произойдёт, если смертные откроют огонь по «туристам» из Мидина.
Проклятье! Ещё полчаса назад я и не подозревал о реальности города монстров.
С револьверами наперевес (хоть вестерн снимай) мы проходим сквозь оставшуюся от взрыва дымку. Константин ступает в холл и выдаёт целый поток слов, которых никак не ждал от человека сотрудничающего с отцами церкви. Я прохожу следом и понимаю причину столь изощрённого букета ругательств. Пол не просто залит кровью — он ей затоплен!!!!
«А ведь день только начался», — подумалось мне.
— Ты бывал в Преисподней, напарник? — чувствовалось, что Константин едва сдерживает рвотные порывы.
— Нет, — мой голос, по-видимому бежал от кошмарного зрелища, оставив вместо себя какое-то змеиное шипение.
— Там посимпатичнее будет.
Ну, уж в этом я не сомневался. Кровь залила не только пол, она пропитала стены и даже потолок. Немудрено, что замкнула проводка. Жертв не просто убивали или расчленяли. Казалось, какая-то неведомая сила просто разрывала их изнутри. Об этом говорили и попадающиеся в кровавом море куски растерзанной плоти, клубки синих внутренностей и обломки костей. Впечатление, что множество человеческих тел взорвалось одновременно, подобно петардам, устроив кровавый фейерверк. Но какая сила способна сотворить подобное? Зачем?
Константин, между тем, достал из кармана (просто дьявольская предусмотрительность) целлофановые пакеты и поспешно одевал на пока ещё не безнадёжно испорченные ботинки. Чревато, конечно, можно легко поскользнуться и принять кровавую ванну, но он мальчик большой, и я не собирался лезть со своими советами. У самого появились проблемы. И проблемы нешуточные.
Я чувствовал себя как преступник осуждённый на казнь «размычкой». Естественно, никто не рвал моё тело на части, но то, что творилось внутри, доставляло не меньшую муку. Просыпался зверь!
Как любой человек я испытывал ужас, отвращение и едва удерживался, чтобы не заблевать место преступления. Но висящие в воздухе запахи густеющий крови, остывающей плоти, растёкшейся мочи и выпущенного из внутренностей дерьма, эти ароматы бойни, касались ноздрей росомахи и проникали всё глубже. Зверь не просто проснулся, он вскочил, подобно проспавшему на работу передовику производства. Вскочил, увидел холл и рванулся на волю. Огромным усилием я сдержал обращение.
Но зверь рвался. Он жаждал слизывать эту густую, тёмную кровь, перепачкать в ней морду и приняться за куски свежего мяса, крушить мощными челюстями кости и добираться до мозгов. Возможно повезёт и где-то попадётся печень — сочная, сладкая, брызжущая кровью. А потом, насытившись, можно поиграть со внутренностями, таская их по всему холлу, разрывая когтями и давя могучими лапами уцелевшие мочевые пузыри.
Я чувствую, как вы плюётесь и называете меня чудовищем. Но гляньте на себя глазами курицы, когда вонзите зубы в очередной окорочок, или испытайте чувства коровы, терзая ножом и вилкой прожаренный бифштекс. Все мы, по сути дела мешки с костями — пища друг для друга. Кстати, ваши же пращуры без зазрения совести поглощали себе подобных.
Росомаха отступила, но сдаваться не собиралась. Я знал, что следующей атаки уже не выдержу.
— А ты не зря чёрные кроссовки одел, — Константин закончил мероприятия по защите обуви и повернулся ко мне.
Он всё понял моментально. Рука метнулась в карман и я едва заметил, как у меня на шее очутился талисман, подобный тому, коим уже обзавёлся Игорь. Зверь взвизгнул, словно наступил всеми лапами на раскалённые угли и поспешно укрылся в берлоге моего сознания. Я едва не рухнул в кровавое месиво. Теперь уже экзорцист поддерживал меня.
— Я ведь предлагал сразу, — в голосе слышалась укоризна.
— Кто же знал…, — глотка, уже готовая издать звериный рык, с трудом выдавливала человеческие слова. — Что здесь такое.
— Да, здесь постарались не рядовые монстры. Явный почерк старейшин.
— Старейшин?
— Да. Ты просто не представляешь какие формы и виды монстров скрываются в Мидине. Один взгляд на некоторых лишает рассудка. А заправляют всем старейшины — кое-кто из них помнит времена создания Мира. Можешь представить обладателями какой Силы и каких Знаний они являются?
— И теперь они здесь?
— Они не просто так здесь. Такой способ убийства — ритуал почтения Бафомёту — основателю города монстров. Похоже они объявляют войну Стефану.
— Зачем?
— Власть. Бафомёту не по вкусу возвышение какого-то там трёхсотлетнего вампира.
— И мы на передовой…
— Похоже на то.
Я переваривал услышанное. Конечно, Стефан собрал и организовал внушительные силы. Возможно его поддержат ещё несколько вампирских князей, принцев и королей. Но против нас весь остальной мир монстров. От тех что пришли на ещё безжизненную Землю из тёмных глубин Космоса, до новообращённых фанатиков. Против нас все, кто хочет сохранить древние уклады и не питает к обществу смертных никаких иных интересов, кроме как гастрономических.
Умею же я впутываться в неприятные ситуации и чужие разборки! Сидел бы себе в родном городке. Нет, умудрился оказаться на службе у князя вампиров, да ещё в самое горячее время. Впрочем, не будь я авантюристом, вряд ли и стал бы оборотнем. В глубине души я был доволен происходящим. Не знаю кому как, а для меня, однообразие, спокойствие и патриархальность хуже всякой пытки. Такой уж характер.
— Пора бы начать осмотр, — заметил Константин.
Мы всё ещё стояли в дверях. Никто не решался сделать первый шаг. Я прекрасно понимал экзорциста. Несмотря на всю уникальность он всё же смертный, а подобные зрелища выбьют из колеи любого, даже самого необычного человека. Меня же останавливал поток Силы. Той самой, что я почувствовал ещё во дворе, но гораздо большей концентрации и мощи. Несмотря на отсутствие хозяина, такой поток без труда мог подчинить и разум, и волю. На время сделать своим исполнителем. А чем уж это чревато приходится только гадать. Я, по крайней мере, никакого позитива не ожидал.
— Иванов, как обстановка?! — раздалось со двора.
Аверченко где-то раздобыл мегафон, отчего его голос звучал совершенно по-дурацки. Константин высунулся в развороченный проём.
— Капитан, брось ты свой матюгальник и лучше переобуй бойцов в резиновые сапоги. Да внутрь пускай только тех, кто побывал на боевых заданиях и у кого желудок покрепче.
Аверченко растерянно отступил.
— Неужели всё так хреново?
— Хреново? Да в русском языке нет такого слова, чтобы описать каково здесь. Если бы хреново — то нам бы крупно повезло. Ладно, как только закончу работать — можешь запускать своих орлов, — он повернулся ко мне. — Ну, что, напарник, приступим?
— А куда денешься? — я скорбно вздохнул и сделал первый шаг.
* * *
Зверь по вине талисмана спал, а потому после первого шага, после мерзкого, хлюпающего звука и липкого прикосновения, содержимое желудка стремительно рванулось на свободу. Я едва успел выскочить на крыльцо и проблевался на виду у бойцов и Аверченко. Из меня уже не вырывалось ничего кроме желчи, а спазмы по-прежнему сжимали внутренности. Я никак не мог остановиться. Лишь выплюнув последний комок какой-то зеленоватой слизи, я утёр губы и обвёл круг зрителей слезящимися глазами. Я ожидал презрительных усмешек, но увидел бледные, искажённые ужасом лица. Выданное мной шоу впечатлило даже этих костоломов.
— Возьми-ка, — Аверченко протянул мне крышку от термоса, до краёв наполненную тёмной и дымящейся жидкостью. — Кофе с коньяком. Полегчает.
Я проглотил всё залпом, не почувствовав даже, ни что коньяка в напитке гораздо больше чем кофе, ни его обжигающую температуру и развернулся, чтобы вернуться в дом.
— Может не стоит? — в голосе капитана звучали тревога и участие.
Я лишь махнул рукой и зашёл на вторую попытку. Как ни странно получилось — то ли эликсир подействовал, то ли бунтовать в желудке уже было нечему.
Константин, с видом ищейки разыскивающей подходящий след прохаживался по комнате. На меня он глянул мельком, слегка улыбнулся и произнёс:
— Не бери в голову. На первый раз со всеми случается. Некоторые, вообще прямо на месте преступления харчи метают. Приди в себя маленько и включайся в работу.
— Я уже вроде как отошёл. Что делать?
— Искать следы существ, сотворивших подобное. Это маловероятно, но если мы докажем, что бойня — дело рук смертных — расследование снимут с нашего отдела.
— Постой, а как же рассказ парня о Мидине?
— Он не говорил о прямой взаимосвязи «гостей» и преступления. Одно наложилось на другое, — Константину явно не хотелось связываться со всей этой кровавой вакханалией.
Мне впрочем тоже, но я слабо верил в способность людей совершить подобное. Вовсе не из-за их гуманности. Силёнок просто не хватило бы. Об этом я прямо и заявил напарнику.
— Да понимаю я всё, — тяжко выдохнул экзорцист, — мечтаю просто. Ладно бы какой-нибудь одичавший вамп, взбесившийся оборотень или другая нечисть, а тут ведь целый город. Представляешь наши шансы?
— Представляю.
— То-то и оно. Ну, ладно, давай-ка осматривай холл, а я по апартаментам пройдусь.
Мы разделились. Естественно, Константин не надеялся, что в этом кровавом болоте, среди растерзанных кресел, перевёрнутого биллиардного стола и покореженного неведомой силой камина, я найду какие-то существенные улики или доказательства. Экзорцист делал ставку на моё звериное чутьё, на определение природы силы.
Сила здесь несомненно присутствовала. Та же самая, что и во дворе. Каким существам она принадлежит, я не знал. Да и как говорил Константин, в Мидине находят прибежища такие монстры, упоминания о коих нет ни в легендах, ни в книгах, ни в Интернете. Скажу одно, сила была неимоверной, и я не испытывал особого желания столкнуться носом к носу с её обладателем, а уж тем более обладателями. А ещё давящий на психику, гнетущий коктейль из чувств и эмоций. Ужас, боль, страдания и наконец смирение перед неизбежной участью, сплелись, перемешались между собой, и понятное дело не добавляли оптимизма. Одно «но». Я не ощущал чувств убийц. Ни агрессии, ни злобы, ни торжества над поверженной жертвой. Ничего. Похоже, они проделывали свою кошмарную работу с механической отрешённостью гигантской мясорубки. Это пугало ещё сильнее.
Я зажмурился, и дело уже было отнюдь не в кошмаре окружавшем меня. Не нужно являться медиумом, чтобы в подобных местах, где переплелись похоть, ужас, боль и неведомая сила, что-то почувствовать, а если повезёт, то и увидеть. На это я и рассчитывал. Нужно только сосредоточиться, полностью раскрыться и принять в себя переполненную эмоциями и страстями атмосферу. Стать её частью. Волновало одно. Мой зверь сидел на коротком поводке, а вот способна ли на столь тонкое восприятие человеческая сущность я не знал. Пока не знал.
Сомнения разлетелись мгновенно. Меня накрыло волной такой мощи, что на секунду я потерял способность дышать. Разноцветные точки запрыгали вокруг, складываясь в немыслимые фигуры и силуэты. Я подавил желание немедленно открыть глаза, попытался успокоиться, заставить лёгкие вернуться к природным функциям и войти в ритм волны. Медленно, но неотвратимо Гольфстрим эмоций подхватывал меня, заставлял принять свой ритм. Я становился его частью.
Точки уже не кружились подобно рою полоумных пчёл. Движение упорядочилось. Я увидел картинки. Сперва неясные и смазанные, но с каждой секундой всё чётче и чётче. Я видел смертных ищущих здесь запретных наслаждений, я видел тех, кто эти наслаждения предлагал, я видел сцены этих наслаждений.
Господи, до какой же мерзости доходит человек отдаваясь тайным желаниям и зная, что никто никогда не узнает о совершённом! Похоже смертные — мужчины и женщины — пришедшие в бордель перепробовали уже всё, что возможно в сексе с подобными себе и теперь стремились найти новые ощущения в объятиях детей Племени Тьмы. Немолодые, солидные и, наверное, уважаемые в обществе люди встречались в холле. Проводили некоторое время за светскими беседами, игрой на бильярде и дорогими коктейлями. Делали вид, что коротают вечер в приятной компании, в уютном, дорогом, а главное закрытом для чужаков месте, потом же, как-то незаметно, один за другим, не прощаясь, исчезали в апартаментах. Дверь в комнату закрывалась и тут начинало происходить то, зачем они явились сюда на самом деле…